скачать книгу бесплатно
Бог на радуге. Сборник рассказов
Вячеслав Михайлович Ренью
Сборник состоит из девяти рассказов, написанных в жанре «романтическая фантастика». Это попытка автора посмотреть на мир, его будущее и настоящее: разумно, с любовью и юмором. Здесь нет неуязвимых для пуль бесстрашных супергероев, которые ради мифической справедливости направо и налево уничтожают злодеев сотнями. Здесь вообще нет супергероев и злодеев. Мир книги не чёрно-белый. Он – разноцветная радуга. Рассказ «Бог на радуге» можно отнести к жанру «любовных историй». Завершающий рассказ «Аттракцион» – начало нового полноценного романа, задуманного автором в процессе работы над книгой, а потому имеет продолжение.
Человечья жизнь
– И последний вопрос повестки совещания: бродячие животные в поселениях района! Граждане жалуются. Жалуются туда,.. – пухлый палец указал на потолок, – нашему дорогому и любимому губернатору. А что местная власть? А власть – бездействует.
– Мы с вами бездействуем. Департамент жилищного хозяйства! Я месяц назад давал поручение!? Почему по улицам поселений до сих пор безнаказанно бродят бродячие собаки?! – Борис Ильич сурово повёл взглядом, точно дулом автомата, вдоль уходящего в бесконечную перспективу «совещательного» стола, за которым, потупив взоры, восседали замы и начальники районных департаментов.
– И не нужно шептать в кулак, что бродят потому, что бродячие. Я всё слышу! И вижу. Я даже больше слышу, чем видите вы.
Несмотря на свой сравнительно невысокий рост, обманчиво рыхлую внешность, Борис Ильич старался выглядеть руководителем суровым, к которому на кривой козе не подъедешь, а если уж задумал подъехать, то непременно подмасли, при этом масло должно быть качественным: консистенция плотная, однородная, пластичная, умеренно твёрдая и непременно… много.
Усы начальника департамента шевелились виновато, а к концу доклада вообще безнадежно опали, точно паруса при отсутствии попутного ветра.
– Коммунальщики! В то время как район борется за передовые позиции, в то время как наш любимый… великий, не побоюсь этого слова, губернатор требует, чтобы жалобы и обращения граждан решались в срок, вы активно тянете нас в красную зону.
Ответом главе последовало невнятное блеяние лысеющего начальника Департамента жилищного хозяйства о нехватке средств, штатных единиц, техники… О том, что в отсутствие финансирования предлагаются негуманные меры сокращения популяции бродячих животных. О том, что всякие зелёные и иная общественность грозят митингами и акциями!
Борис Ильич покраснел, потом побелел, потом снова покраснел и выдал такой словесный ураган в печально висящие органы ЖКХашника, который в приличных рассказах принято накрывать белым шумом.
Если отбросить нецензурные выражения и рычание, то основная мысль была такова: «Средств на приюты для животных не дам! Травите! Травите! И ещё раз травите! Всех подряд. Кошек, собак, зайцев, лис, дворовых, хозяйских… Всех, кто несанкционированно пытается проживать на территории поселений вверенного района! Впервые что ли?»
– Всякий раз, когда встаёт этот вопрос, вы такие добрые и пушистые, один глава Бармалей! Не надо никого жалеть. Собаки и кошки – это вам… совсем не люди. Это… животные! Звери неразумные. И вообще… Все бараны. Единственное разумное существо на вверенной территории – наш любимый губернатор! Со своими избирателями. Подчёркиваю – выборы на носу!!!
– Я лично, как глава района, из-за каких-то там кошек и собак никому не позволю чернить собственное доброе имя в целом, репутацию района в частности и главное… его! – пухлый палец снова взметнулся к небесам. Лучше бы он так не делал.
– Травите и доложите об исполнении. Ибо, как говорит наш великий и незабвенный, власть должна быть открытой народам, инстаграмам, фейсбукам!.. Власть вам – не избушка на курьих ножках, она всегда должна стоять передом. Ибо… Когда оно… этим, то чревато!
– Я кому-то с галёрки сейчас покажу раком! Совсем обнаглели.
Буря пошла на второй круг и постепенно обрела черты пыльной, а перевозбуждённый Борис Ильич всё никак не мог успокоиться. В подобной ситуации хорошо помогает стакан газированной воды в лицо, ну или на крайний случай неожиданный звонок, на который нельзя не ответить. В этот раз судьба огрела Бориса Ильича телефоном.
– Да!? Слушаю?! – грозно прокричал в аппарат ещё не вышедший из «пыльного» образа руководитель. А затем изумленно и тревожно:
– Как пожар? У нас в районе? На каком газопроводе?!..
– Так! Так! Большая площадь возгорания? Хорошо! Семёнов (местный начальник службы ЧС). Семёнов, твою мать! Куда ты всё время пропадаешь?! Перво-наперво! Слышишь? Сделай селфи на фоне огня. И побольше… Побольше пламени! Слышишь?! Пару фотов мне перешли. Там, где пожарные расчёты, понимаешь ли, героически борются с огнём. Срочно! Срочно, я тебе говорю! Для инстаграма! Да какие, к чёрту, сто граммов? Инс…та…грам. Валенок отсталый! Что!? Что ты сказал?! Как потушили уже!? Совсем потушили? И ты ничего не снял?! Семёнов. Что значит: «Некогда было!?» Что же ты делаешь со мной, враг Семёнов?! Чем же я отчитываться буду?! Разве не знаешь про новую генеральную линию? Что же ты, сволочь…, выходит, игнорируешь открытость власти и её информационную близость к народу!?
– Ты дурак, Семёнов! Сколько можно вас учить?! Сколько раз повторять? Сначала покажи работу лицом! Сними на камеру, отправь в Интернет! Проинформируй пресс-службу губернатора, избирателей – потом туши. Семёнов! Так дело не пойдёт. Поджигай заново! Поджигай, говорю! Полрайона мне спали, но чтобы селфи оказалось лучшим в области! Что? Ты не знаешь, что такое селфи? Да какая разница, что это такое? Семёнов! Главное снимайте. И лайкайте! Всем управлением лайкайте. Придурков коммунальщиков разрешаю подключить… Что? Нет! Ты не понял. Не лаяли… Деревня. Лайкали. Плюсики и большие пальчики ставили. Семёнов, чем больше плюсиков, тем лучше работа. Всё! Всё, говорю… Вперёд. Исполнять. Понеслась. Иначе, как бродячих псов – на живодерню! Ты понял меня?
Расстроенный Борис Ильич раздражённо отбросил на стол мобильный телефон, откинулся в кресло и вяло махнул рукой типа: «Вон. Все вон». Настроение было испорчено окончательно.
Присутствующие не заставили себя просить два раза. Вооружённые персональными смартфонами и айпадами, они, точно талая вода, незаметно утекли прочь, чтобы с ещё большим усердием направить героические усилия на качественные селфи и иную новомодную хрень.
Посидев неподвижно, Борис Ильич проделал несколько дыхательных упражнений, выводя организм из состояния опустошённости. Надел на голову воображаемую треуголку, обновил позолоту на собственной короне и… привёл себя в порядок.
Далее по графику у главы была запланирована встреча с областными бизнесменами. Мероприятие требовало полной концентрации, ибо на кону стояли финансовые интересы как района в целом, так и Бориса Ильича в частности, а потому хозяин просторного кабинета не удивился, когда дверь легонько скрипнула, и боковое зрение зафиксировало появление в кабинете новых посетителей. Не удивился, но секретаршу мысленно отругал: «Мышей не ловит! Совсем обнаглели. Ходят без доклада, как к себе в… музей, ядрёна матрёна! Всех уволю».
Игра «Увольнение подчиненных» была любимой забавой не только для Бориса Ильича, но и для сотрудников аппарата. Говорят, что с некоторых пор особо горячие головы даже принимали ставки на кандидатуру следующего увольняемого, но, думаю, это просто трёп. Нужно отметить, что грозный Борис Ильич был не только взбалмошным начальником, но ещё и отходчивым человеком. Обычно через полчаса гнев стихал и уволенный снова принимался за работу в той же должности. Вопрос не доходил до отдела кадров.
«Ха! – усмехнулся в русле текущих мыслей глава. – А ведь для начальника юридической службы следующее увольнение юбилейное! Сотое, если ничего не путаю. Хм… Надо бы дамочке цветочки подарить…»
Далее, в штатной ситуации, начались бы шуточные размышления (с солью и перчиком) на тему, какие цветы больше подходят юристке – мать или мачеха? Но как ни странно, вышеозначенных мыслей не последовало. Да и вообще никаких размышлений не последовало, поскольку Борис Ильич с ужасом обнаружил, что он парализован…
То есть абсолютно. Да, именно парализован: физически и умственно. И причина напасти – новые посетители. Без сомнения. Единственным, кто не покинул своего хозяина, оказался страх. Тревожно было уже оттого, что главе никак не удавалось рассмотреть непрошеных гостей, потому как сидел он к ним боком, а повернуть голову или иную часть тела даже на миллиметр не представлялось возможным. Смутно на фоне стены с диаграммами плановых показателей развития инфраструктуры виднелись лишь тёмные силуэты. Один повыше, другой пониже. И всё.
Неожиданно в голове щёлкнуло, умственная прострация отступила, и тут же зазвучал тихий, но твёрдый голос. Вернее, даже не голос. Понятия проникали в мозг сами собой, минуя органы слуха и иные отверстия обездвиженного организма.
– Никого и никогда беспричинно обижать нельзя. Нельзя безнаказанно травить кошек и собак.
–Э! У! – заёрзало среди скачущих мыслей сознание Бориса Ильича. – Так, граждане посетители, …люди же жалуются. Простые люди… Избиратели. А наш замечательный губернатор…
– Ценность жизни любого существа неизмеримо выше жалоб глупых животных, именующих себя людьми, и тем более рейтингов их тщеславных начальников. Существуют пищевые цепочки, в рамках которых обитает живое на планете. Бессистемное нарушение законов приводит к разрушению пространственно-временных связей.
– Там же… Дети ходют, старушки разные… Звери могут укусить, а могут заразу принести, – неожиданно для себя стал оправдываться обездвиженный глава, подспудно ощущая, как в глубинах мозга нарастает раздражение нелепостью ситуации.
«Гады. Ядрёна матрёна. Не иначе защитники животных. Зелёные и красные. Ну, доберусь я до вас. Фокусники хреновы. Только дайте в себя прийти… Держаться и делать вид, что я всё понял. Да. Понял. Учту пожелания. Кошечки и собачки – наше всё…»
Но загадочные посетители-фокусники (как окрестил их глава) не поверили в искренность Бориса Ильича, продолжая производить над ним свои изощрённые эксперименты.
В голове что-то щёлкнуло дважды, будто переключились невидимые тумблеры. По сознанию поплыли цветные фигуры ленточной формы. «Мёбиус» – всплыла странная ассоциация.
– Данный субъект не способен к адекватному восприятию мироустройства.
– Согласен с Вами, коллега, – включился в сверление мозга второй посетитель. – За ним отмечено многократное массовое вневидовое уничтожение живых существ, не обусловленное потребностями пищевой цепочки.
– Запускайте транспортацию.
Не успел. Не успел Борис Ильич пугнуть непрошенных гостей карающим, но справедливым органом родного правосудия…
Последнее, что он явственно увидел, была добрая, немножко с хитрецой, улыбка с плаката любимого губернатора, озаряющая карту родного края на фоне глобуса мира предвыборным лозунгом: «Он? Везде с тобой!»
Последнее, что услышал, – многоголосый смешанный хор канатной фабрики, торжественно и старательно выводящий знакомое с детства: «Родина слышит! Родина знает…»
Когда хор затих, фигура губернатора сдулась, точно резиновая кукла. Сознание отключилось.
Очнулся Борис Ильич в клетке. Он сразу это понял, хотя сама по себе клетка была не совсем клеткой в привычном понимании. Это была циклически замкнутая поверхность, сплетённая из толстых вьющихся полос полупрозрачного материала, напоминающего цветной пластик. Размерами два на два в ширину и непонятно, сколько в высоту. Но не прямоугольник. Точно.
Стороны горизонта определить наш герой не смог, но отметил: правая сторона отливала розовым оттенком, противоположная была пропитана густым фиолетовым светом. Воздух искрился переливами двух вышеуказанных цветов, от чего казался тяжёлым и немного влажным.
– Где я? – ни к кому конкретно не обращаясь, простонал Борис Ильич и закашлялся.
– О! У нас пополнение. С прибытием, уважаемый! – приветствовал его незнакомый голос. Судя по тембру, вышеозначенную фразу произнёс человек в возрасте.
– Кто здесь?!
Борис Ильич стал озираться по сторонам. В цветном плетении мутного хрусталя очень трудно разобрать, где верх, где низ, где право-лево…
И вообще сложно понять – тело в данный момент находится в вертикальном или же в горизонтальном положении? Стоит он, точно памятник, или прилег, как покойник?
– Кто здесь? – машинально повторил он, ничего не понимая.
– Я здесь. Дед Али!
– Кто ты, дед Али?
– Сейчас? Как и Вы, питомец приюта. А до этого простой питерский дворник. А до…
– Где я? На том свете?
– Хм! Пожалуй, да. Только это совсем не то, о чём Вы подумали.
– Какого приюта? Что Вы мелете?– неожиданно всхлипнул Борис Ильич и прослезился. Слезами организм защищался от стресса.
– Ох, господи! Снова плачущий человек, – послышался скрипучий голос с другого конца цветной клетки. Борис Ильич повернул на звук голову и совсем близко сквозь мутное «стекло» подсвеченного «пластика» заметил полную фигуру. Детали внешности рассмотреть не получилось, тем не менее Ильич окрестил соседа «толстолысый».
– Объясните же мне, где мы? Господа… Товарищи!.. Кто вы? Я что – умер? Мы в раю? Ох! В аду?! Я схожу с ума.
– Ни в раю и ни в аду, – лениво заскрипел «толстолысый», – Вы, как и все мы, увы, в человечьем приюте.
– Для больных, стариков и инвалидов? – перебил, мучаясь страшной догадкой, Борис Ильич. – Для психов!? Господи! Я в дурке. За что?
– Вы, может быть, и псих, а остальные тут вполне себе нормальные и вменяемые люди. Вполне себе неплохая компания, – обиделся толстяк.
– Погоди, Боб, – снова вступил в диалог дед Али. – Нужно же объяснить товарищу всё по порядку. Вспомни себя. Каким жалким и потерянным ты был в первый день.
– Да! Объяснить! – находясь на грани полуобморочного транса, согласился с дедом Борис Ильич.
– Как Вас зовут?
– Боря… ыыы… Борис Ильич я, – жалостливо пискнул глава района и сам не узнал своего голоса. Куда что девалось? Куда пропал уверенный гонор начальника? Почему испарилась сталь?
– Так вот, Боря. Попробуйте выслушать меня по возможности спокойно и по возможности принять на веру. То, что я вам расскажу, может показаться странным и даже неправдоподобным… Но смею вас уверить, Вы не сошли с ума и Вы не умерли. Вы ни в раю и ни в аду. Вы просто, как и все мы, – на другой планете. Местные называют её что-то типа Гыр! А потому между собой мы зовем их гырийцами. Вы наверняка слышали про исчезновение землян, похищенных инопланетянами? Да? Наверняка задумывались над вопросом, одни ли мы во Вселенной или есть иные миры, заселённые разумом? Так вот. Теперь Вы точно знаете ответ на этот извечный вопрос. И он…
– Каков!? – испуганно прошептал Борис Ильич.
– Абсолютно верно! Не одни! Здесь другой климат, другой уклад, другое мироустройство. Здесь доминирует иная цивилизация. Высокоразвитая, на минуточку. Смею Вас уверить. Представьте себе, что развитие земной цивилизации пошло бы по иному сценарию и там, на Земле, доминирующим видом были бы, скажем, …собаки.
– Ага! – ядовито вставил реплику толстяк. – Или летающие коровы.
– Так вот. На этой планете доминирует иной, отличный от людей вид, хотя тоже белковый, повторюсь, очень высокоразвитый, гораздо более, чем наша людская цивилизация на планете Земля. А мы, земляне, волею случая попавшие сюда, для них что-то типа… собак и кошек там у нас.
– Господи. Какой бред. Нет. Я сошёл с ума. Вы сумасшедшие? – воспротивился надвигающейся реальности Борис Ильич и ущипнул себя за ягодицу. Почувствовав боль, он неожиданно пукнул. Желудок скрутило.
– Фу! Идиёт! – скрипнул толстяк Боб.
– Ничего, ничего! Он привыкнет. Так вот. Для доминирующего вида этой цивилизации мы с Вами – что то типа собак. А поскольку Вы, уж извините, на данный момент «собака бездомная», Вас, соответственно, поместили в приют. Приют для бездомных со… людей! Это, конечно, не санаторий, но, по крайней мере, здесь есть крыша над головой. Еда, неплохой уход, надёжная защита от непогоды…
– К чёрту. К чёрту. Это им даром не пройдёт! Я глава района. Меня будут искать. Пришлют вертолёты… Самолёты. У меня есть влиятельные друзья, родственники обратятся в Интерпол… Ыыы…
– Никто Вас не будет искать. Ибо на Земле для всех Вы в лучшем случае умерли. Инсульт. Или инфаркт… Выбирайте сами.
– Он выбирает понос! – снова подал голос толстяк. – А впрочем, нет! Вы – чиновник? Тогда специально для Вас сымитировали побег с ворованными миллионами на Занзибар, а в прессе написали: «Сегодня компетентными органами возбуждено очередное антикоррупционное дело…». Буггаагаа!
– Врёшь! Не обманешь. Не мог я там умереть! Тело моё. Оно ведь со мной, – радостно похлопал себя по бокам наш герой.
– Что тело? При их технологиях сделать макет Вашего тела из куклы-пустышки – раз плюнуть!
– Ыыыы. Откуда вы всё это знаете?! Вы меня специально обманываете. Из какой вы разведки? Али! Али!
– Да?
– Вы ведь сказали – дворник? А рассуждаете как профессор.
– Я же не всегда был дворником. В своё время Ваш покорный слуга окончил Ташкентский государственный университет. Защитил диссертацию. Но… Обстоятельства выше нас. Обстоятельства, друг мой, так сложились…
– К черту, к чёрту обстоятельства. Не верю. Не хочу приютов. Не хочу умирать.
– Успокойтесь, Борис Ильич. Вы пока живы. Это важно. А ведь Вас могли просто отравить или пустить на мыло, – продолжал дед Али, – но нам предоставили сносные условия. Нас выгуливают. Дают воду… Правда, иногда забывают убирать за нами, пардон, дерьмо! Но главное – кормят. Конечно, скудно, однако бродяжничать на здешних «улицах» ещё хуже. Поверьте моему опыту. Если повезёт, Вас заберут в семью. А если очень повезет, Вы там даже станете всеобщим любимцем. Хотя вряд ли…
– Почему это? – чисто машинально спросил Борис Ильич.
– Потому, что Вы старый.
– Я старый!?
– К сожалению, у нас с Вами мало шансов. Но Вы сильно не печальтесь, в приюте тоже можно жить. Скоро ужин…
– Да уж, – подал голос лысый толстяк Боб, – сегодня обещали шашлычок.
От напоминания о еде желудок Бориса Ильича расстроился окончательно. Бывший глава, а ныне питомец странного приюта, расположенного чёрт-те в каком звёздном пространстве, далеко от родной матушки Земли, вдруг почувствовал непреодолимые позывы к дефекации… А проще говоря, его припёрло… Да так, что сопротивляться большой нужде оказалось просто невозможным. Внутренне, на уровне подсознания, Борис Ильич ощутил неудобство и даже стыд, но ничего со своим организмом поделать не мог. Сбросив штаны, путаясь в координатах и направлениях, он заёрзал, подыскивая удобный угол, стал активно примащиваться на корточки…
– Эй! Стой! Дед Али! Посмотри, что это дурень удумал?! Нельзя! Стой! Надо ждать прогулки…
Поздно. Дело было сделано.
В ту же секунду одна из плоскостей клетки стала идеально прозрачной и на бедного страдальца хлынул фиолетовый поток свежего воздуха. Над Борисом Ильичом неотвратимо нависла огненно-рыжая тень, и тут он впервые увидел представителя «господствующей расы».
Гыриец стоял на четырёх конечностях и отдаленно напоминал собаку породы доберман, только выглядел раза в четыре больше и хлопал себя по заострённой морде большими необрезанными ушами.
– Ух! – только и смог выдавить из себя Ильич, почувствовав, что сейчас либо хлопнется в обморок, либо повторит процесс дефекации, но теперь уже прямо в штаны. Конечно, при прочих равных, он бы предпочёл первое, но в сложившейся ситуации по-детски задорно и радостно совершил второе.
Гыриец неспешно, но уверенно схватил огромными зубами нашего теперь уже благовонного героя за воротник пиджака, настойчиво нагнул и сунул, я извиняюсь, мордой в собственное дерьмо, как шкодливого щенка. При этом никаких звуков произнесено не было, но Борис Ильич ясно и чётко, как тогда в собственном кабинете при посещении его непрошенными гостями, ощутил поток информации:
– Нельзя! Нельзя так делать! Нельзя гадить в том месте, в котором живёшь…
Унизительная экзекуция продолжалась секунд тридцать, потом всё неожиданно прекратилось, прозрачная стена снова покрылась матовым налётом, а удивлённому, возмущённому Борису Ильичу только и осталось, морщась и отплёвываясь, переживать позор да брезгливо вытирать с лица собственные фекалии. И всё же он успел лягнуть ногой наглого обидчика. Знай наших!
