скачать книгу бесплатно
Легко обмануть человека порядочного: кто сам не лжет, всем верит; кто не обманывает, другим доверяет. Обману отдаются не только по глупости, но и от честности.
Два рода людей способны предвидеть и обезвредить обман: обманутые, проученные на своей шкуре, и хитрые – рассчитавшиеся чужой.
Пусть проницательность будет столь же четка в подозрениях, сколь хитрость ловка в кознях. И не надо быть настолько благодушным, чтобы толкать ближнего своего на криводушие.
Соединив в себе голубя и змею, будь не чудовищем, но чудом». Грасиан-и-Моралес.
26. Пятьдесят шагов
Не люблю, когда кричат «пожар?!.»
ПРОЛОГ. Глядя в небо в сторону «гнилого угла», – над западными воротами своей усадьбы: оттуда всегда приходит ненастная погода, – я наблюдал как уже неделю группируются там многоэтажные кучевые облака. Постепенно они темнеют грозово, – сплошной и мрачной пеленой стремительно перемещаются на восток, – вызывая надежду « а вдруг?..», но нет?.. Третий месяц стоит опасная сушь и только быстрые воды изрядно обмелевшей реки спасают квёлое тело от перегрева…
Странно-знакомый треск взрывающихся петард отвлёк меня от работы и я поспешил раздражённо на балкон. На улице, – у реки, – было пустынно и звук яростно раздираемого гигантских размеров полотна доносился слева, – от соседей.
Сквозь быстро обнажающиеся доски обрешётки в глубине деревенской бани яростно бушевало красно-оранжевое пламя. Огненным ветром подкидывало раскаленные и разлетающиеся в стороны и вверх осколки шифера. У общего с соседом забора суетилось несколько человек. «…твою мать!». – обречённо сказал я и побежал отключать электричество. Побежал… – это было преувеличением… и большим.
Два месяца прошло как я вернулся из республиканского кардиодиспансера после операции на сердце и жил по «инвалидному» распорядку: не нервничать; поднимать не более двух-пяти килограммов и проходить ежедневно всего-лишь два-три километра…
К пяти часам после полудня свою норму я уже выполнил. Но в голове щёлкнуло, что жизнь моя, похоже, заканчивалась. Сердце забухало жарким и кОлющим мешочком, а лицо горячечно загорелось. Пожарище, а по-другому уже и не скажешь, было в пятидесяти шагах от моего дома.
Краем сознания я отметил усиливающийся треск взрывающейся шиферной кровли и гул в центре огненной воронки, втягивающей в себя окружающий воздух. Ветер, поверху, сильными порывами дул в сторону реки и, подхватив столб огня с сизо-чёрной шапкой клубов дыма, швырнул его на следующий дом по улице, лизнул кирпичную стену и, расплавив сайдинговую облицовку фронтона, – ушёл вниз, вправо, – поджёг штабели половых досок у забора соседа слева и разогнал своим жаром толпу зевак.
Огнём были охвачены все деревянные постройки, стоявшие в одном ряду с баней. За ними горел второй этаж большого и добротного двухэтажного дома из бруса, стоявший на кирпичном цокольном основании…
Номер экстренного вызова – «112», – был постоянно занят. За забором видно было, что звонили многие.. И я, безуспешно, в том числе. В мою сторону по сухой траве тридцатиметровой огненной дугой приближался жарко и тухло дыша жадный «Зверь», оставляя за собой полукруг чёрной земли. Это пошёл, как по пороху, – по пересохшим стебелькам, – низовой огонь в противоположную сторону от основного, горящего……к моему дому?!.
Сосед с верхней улицы и его сын яростно сбивали пламя на траве сдёрнутыми с забора какими-то тряпками. Им помогали ещё несколько человек… К догорающему дому приблизиться было невозможно. Слышны были завывающие звуки сирены… С момента возгорания прошло двадцать семь минут.
Первыми приехала пожарная машина, грузовик и колёсный трактор «Беларусь» со специально оборудованными цистернами для воды.
Со смотровой площадки «Горящей горы», – на которой находился всемирно известный санаторий Йан- Тау, – отдыхающие увидели сквозь дым всполохи огня и сообщили об этом администрации геоурорта. Следом подъехали из районного центра (в пятнадцати километрах) два пожарных расчёта по два человека на каждой машине. Заливали водой и растаскивали груды обгоревших брёвен ещё два с половиной часа.
Я подошёл минут через семь после начала пожара. Подойдя с верхней стороны участка соседа нашёл обалдевшего и довольно сильно подвыпившего другого соседа, чей дом находился через переулок – справа. «Шурик» было его прозвище. Как он там оказался и где сосед – погорелец Федя я не стал спрашивать. К Шурику, прижавшись к ногам, стоял Данилка – девятилетний внук Фёдора. Он сильно дрожал и громко плакал.
Взяв мальчика за руку, отвёл его к себе. Как мог успокоил его. Данилка был очень напуган.
Всё это: пожар, растерянные люди… – вызывало ощущение нереальности. Словно это было не со мной. Я понимал, что повезло не только мне, но и всей немаленькой деревне. Поменяйся ветер на противоположный, – северо- восточный, – Огненный Зверь поглотил бы всё построенное не только у меня, но и у всей деревни.
Об этом говорили мужики, – нервно затягивающиеся дымом сигарет, – тщательно спрятанными в горстях ладоней.
Очень выручила река из которой с помощью мотопомп качали воду для пожарных машин. Тяжело было смотреть на хозяина сгоревшего дома, – как-то странно так говорить, – он был в шоке: повторял только, что он спал и разбудил его зарёванный Данилка, мол, горит что-то в сарае (бане…).
Вскоре приехала жена: она торговала на рынке и узнала о пожаре от случайных людей. Она обвинила в поджоге своего мужа, а жили они последние пять лет, мягко говоря, недружно…
Полицейские приехали на «Газели» с табличкой «Конвой»… Случайность… Спрашивали – оказалось, – дежурная оперативная машина. Это было вчера, 20 июля 2012 года. Сейчас, когда я пишу эти строки: 21 июля 2012 года – в 21 час 30 минут пошёл очень сильный дождь. Надолго, ли?…
ПОСЛЕСЛОВИЕ: … Прошло пять лет. Жена у соседа, вскоре после пожара, умерла от рака… Недавно он отстроил на пепелище – на сохранившемся фундаменте, – небольшой дом. Проживает в гражданском браке со вдовой, хозяйственной и приветливой женщиной.
Судится только с бывшим зятем. Оказывается покойная супруга переоформила в своё время немалый земельный участок на своего сына.
И новый дом стоит на чужой земле.
27. Сказка, первая
Сказки Человека Постарше Меня
Вынося в заголовок слово «сказки», я подразумеваю истории рассказанные мне в минуты откровенности Человеком Постарше Меня.
А называю его так, потому что это правда, уважаю я его глубоко и бесконечно почитаю.
Итак, сказка первая:
«…Учился он, здесь и далее речь идёт о Человеке Постарше Меня – и это, не первое его высшее образование. (рассказывали, что он бывший офицер, участник боевых действий в нескольких локальных войнах.) – на кинофакультете весьма престижного института в одной из крупных республик СССР – ныне – национальный университет!.
И был у них преподаватель «национальной» литературы – профессор с фамилией, означающей в переводе на русский язык, -«жулик, мошенник…» – надо проверить? (сказочник не уверен в переводе…). Но, это к слову.
И, вот, на одной из лекций, посвящённой деятелям национальной культуры прошлого и современности, этот профессор нечаянно оговорился.
Продиктовав, а студенты конспектировали, дату рождения очередного выдающегося представителя литературы – он сказал «тире» и вдруг запнулся и смертельно побледнел… Тот, о творчестве которого он хотел рассказать, был жив и, весьма, влиятелен в литературных и учёных кругах… и, на тебе, его едва не похоронили. Едва не поставили дату смерти. Это было равносильно смерти самого профессора. Возможно и физической. Так он близок был к инфаркту…
Но никто из десяти, присутствовавших на лекции, студентов его не сдал, хотя среди них были и потомки известнейших литературных фамилий»…
28. А это, ещё одна, нечаянная, сказка
Уточнение
Я уже рассказывал о человеке, с которым мы соседствуем в деревне на берегу реки Юрюзань.
В уникальной здравнице – на Горящей горе, – прохожу санаторное лечение. Ассоциации с автором неуместны. Место действия изменено. Нон-фикшн, с художественными вкраплениями.. Начало цикла смотреть здесь. «СКАЗКА, первая».
Но, вот, ещё одна история… «О лжи, предательстве и воровстве».
Из былого.
Мой приятель, Человек Постарше Меня, как-то, в минуту пьяной откровенности сказал: «Завидую… У тебя трое детей, и всё в порядке».
«У меня тоже трое… – продолжал мой сосед, – но все они от разных жён, и все они успешны: и дети, и жёны… А я, вот, на старости лет, – в полном одиночестве и глубоком отчаянии.
Мать моего старшего сына заявила мне, когда мы расставались, что это не мой сын, то есть, – не от меня… И вот, на протяжении нескольких последних лет – он, мой сын, прекратил общение со мной… А я и не настаивал: растравливал обиду и грел свою боль…
Чтобы забыть о разводе и утишить боль – я женился вновь на достойной женщине, которая родила мне дочь и это были самые счастливые годы в моей жизни! К сожалению, невозможно построить что-либо полноценное на обломках незабываемо саднящего и тоскливого прошлого. Ушёл некрасиво, с обидой…
И снова, в третий раз, я «построил» дом, в котором вскоре появилась чудная дочурка… Ей я посвятил все свои оставшиеся до болезни годы. Вначале я думал, что это болезнь разрушила меня, а вместе со мной и мой дом, но всё оказалось гораздо хуже и банальнее как и всё в этой жизни… Больной и беспомощный человек не только обуза – он просто никому не нужен. Всё: выжат, использован…
Последние, два самых близких мне человека, оказались: «предатель» – лживая, наглая; и «подлая» – лживая, «грязная»… Ложь и наглость сопровождают предательство, а грязь всегда сопутствует подлости!..».
Приятель мой горячился выплёскивая свою обиду в монологе, хотя поначалу казалось, что он уже переболел и всё в нём давно выгорело.
Я молчал… Вспомнилась недавняя и грустная история о расставании с «возлюбленной» – там тоже было не всё хорошо.
Уходя из дома, где пахло неухоженной старостью, я передал Человеку Постарше Меня папку из опойковой кожи – в ней находились две замусоленные рукописи со странными названиями: «ФАЛЬШТРАФФИК НА ПЛАТО» (©) и «ИСПОВЕДЬ ПЬЯНОГО МЕРТВЕЦА» (©)..
Это мой сын – в один из своих приездов ко мне, – «пошерстил», слегка, по-моей просьбе деревенских колдырей, обворовавших дом старика, – и нашёл её (папку с рукописями) у одного из них.
Денег там не было.
29. Сказка, вторая
Поездка по освобождённому Берлину
Биографическая справка: Александр Петрович Довженко – выдающийся советский кинорежиссёр, писатель и сценарист. Родился 10 (12) сентября 1894 года на хуторе Вьюнище Сосницкого уезда Черниговской губернии. Ныне: посёлок городского типа Сосница, один из районных центров Черниговской области.
Во время дипломатической службы в Варне и Берлине в 1921—1923 годах учился живописи в Мюнхене и Берлине в художественном училище.
В феврале 1942 года в звании полковника был направлен на Юго-Западный фронт.
Ну, вот, и вторая сказка:
«Во время второй мировой войны, – рассказывал Человек Постарше Меня, – наш профессор работал заместителем главного редактора в молодёжной газете. В одной из командировок на фронт, а уже близился конец войны, ему поручили сопровождать Александра Петровича Довженко в его поездке по освобождённому Берлину. С трудом пробираясь по только что расчищенным от завалов улицам на американском «виллисе». Довженко, внимательно и с сожалением вглядываясь в остовы зданий, разбомблённых американскими же самолётами, рассказывал будущему профессору о временах проведённых им в благополучном тогда Берлине.
Александр Петрович – в новенькой и ладно пригнанной шинели с полковничьими погонами, – лихо и, нарочито, небрежно прикладывал руку к фуражке отдавая честь проезжающим мимо офицерам на встречных машинах. Время, отведённое для осмотра Берлина заканчивалось, надо было возвращаться на базу, где находилась фронтовая редакция.
Как вдруг, из перегородившего штабному «виллису» путь армейского грузовика, высыпали автоматчики и окружили их. Из кабины вышел офицер и приказал предъявить документы…
Оказалось, что кто-то из военных обратил внимание на подозрительного полковника в советской форме отдающего честь… левой (?!.) рукой… И сообщил об этом в военную комендатуру. Разобрались.
Журналистам, равно как и киноработникам, призванным на военную службу присваивались воинские звания соответствующие их мирному статусу. Александр Петрович Довженко был кинорежиссёром высшей категории и человеком сугубо штатским. Форма и погоны полковника не смогли превратить его в военного…».
.Человек Постарше Меня откашлялся и сказал, что эта история имеет отношение и к нему.
30. Сказка, третья
Уточнение:
Сказки Человека Постарше Меня
Проверил перевод имени профессора: Человек Постарше Меня – перепутал его с фамилией небезызвестного политика и юриста исполнившего роль дьячка при «троице», – записавшего и юридически оформившего документ о развале советской империи в некоей пуще. Означает оно (фамилия) в переводе: не «жулик; мошенник», а «плут». Надо же, как точно! А фамилия профессора переводится как «…простофиля»…
Примечание: Человека Постарше Меня, – иногда я называю его «сказочником», – немощного и больного выгнала из дома дочь, в то время, когда его жена целомудренно пребывала, якобы, в командировке… Живёт он сейчас в деревне, предварительно (из каких уж соображений?) подарив бывшим родственникам пару весьма неплохих квартир. Ну, что ж? Это его выбор. Пусть вынужденный, но выбор, – а может и судьба.
Наконец-то, сказка третья и последняя, пока… :
«У сказочника (смотри выше) побывали в доме деревенские воры. Унесли старый домотканный бабушкин палас, керосиновую лампу и толстую папку в красивом переплёте из опойковой кожи.
– Но самое обидное, – рассказывал Человек Постарше Меня, – не то что нагадили под дверью (обиделись воры на скудость быта сказочника…), а то что в папке лежали две отредактированные и готовые к почтовой отправке рукописи. Было там и несколько денежных знаков заложено: на оплату перевода.
Любопытное началось потом. Сказочника, человека не просто старше меня, не старика, нет, но очень, уж, пожилого Бывшего Интеллигентного Человека некоторые деревенские жители по-пъяни стали называть «полковником» (?!.)
…А объяснялось это тем, что воры прочитали всё же злополучные рукописи, где от лица героя повествования некоего полковника неких спецслужб выступал автор, – то есть сам сказочник… Рукописи не вернули – не захотели признаваться в краже.
А прозвище «полковник» осталось.
– Я долго и много пил после этого. – Продолжал свой рассказ Человек Постарше Меня. – Пил, возможно и с теми, кто обокрал мой дом. Но мне было всё равно. Пока, едва не крякнул. Слава богу! Обошлось инфарктом, после которого всё стало на свои места».
Слушая сказочника и сопоставляя некоторые события в его жизни мне подумалось, что прозвище это не лишено основания. А был ли он полковником на самом деле? Кто знает… Но ему, действительно, никто не пишет и никто уже не ждёт…
Ещё, немного, из истории…
«… «Полковнику никто не пишет» (исп. El coronel no tiene quien le escriba) – повесть колумбийского писателя, нобелевского лауреата Габриэля Гарсиа Маркеса, опубликованная в 1961 году.
Действие происходит в небольшом колумбийском городке в 1956 году. Главный герой – семидесятипятилетний полковник в отставке, ветеран Тысячедневной войны. Он живёт на окраине города со своей женой, и после смерти сына Агустина (его убили за распространение политических листовок) они влачат полунищенское существование. Полковник уже много лет ждёт письма из столицы по поводу пенсии, которая полагается ему как ветерану войны, но ему никто не пишет.
В то же время он поддерживает связи с друзьями Агустина, которые подпольно занимаются оппозиционной деятельностью». Из открытых источников.
Но, об этом другая сказка, думаю, мы ещё услышим её.
31. Говорят, у кошки деять жизней…
Думается, и мне надо жить за девять человек ушедших в мир иной. Это родители, два брата и сестра, а ещё: четыре хороших друга – наставники и коллеги.
Прислал мне видеоклип «о старости», ныне здравствующий, самый надёжный, близкий друг и коллега – кинооператор Марсэн Б. Мухамадеев.
Живём мы с ним словно в параллельных мирах: редко встречаемся, но общаемся часто по доступной нам связи. О «болячках» не говорим – наша тема: творческое настоящее и часто вспоминаем прошлое.
Мы ровесники: преданы своей профессии и продолжаем свою работу – Марсэн, в фотографии и я, в сочинительстве, – нас так воспитали.
Желаю Марсэну, его жене-красавице Халисе, детям и внукам – Здоровья и Всех Благ!
32. Ещё чуть-чуть!
С иронией, размышляю
Из подслушанных мыслей. Прошёл ещё один год. Осталось немного… – и, возможно, – я достигну старческого возраста называемого «детством вечности».
Недавно, перевалил за границу пожилого возраста и что?.. Я, довольно-таки, сносно говорил на нескольких языках, в том числе: на украинском, татарском и башкирском. Были времена – неплохо изъяснялся на английском и немецком. Знаю и понимаю молитвы на арабском..
Года четыре тому назад моя бывшая возлюбленная, музыкант – сказала, как-то, что на русском языке я говорю со странным акцентом, – тягуче и не выговаривая буквы «эр». Воспринял тогда её слова как насмешку: я не раз читал стихи со сцены и, нередко, произносил тексты от автора в своих фильмах.
И никто, и никогда: ни полслова, ни намёка… И зубы у меня, в основном, целы, а несколько вставных на дикцию не влияют.
От звукооператоров и, даже, от недоброжелателей не слышал замечаний.
Всегда и очень трепетно относился к русскому языку: люблю Александра Пушкина; Ивана Тургенева; Афанасия Фета и, конечно же, Фёдора Тютчева, а тут такое.
Хотя, очень не люблю, но понимаю и терпимо воспринимаю косноязычных телеведущих.
И, всё же.
