скачать книгу бесплатно
– Sales etrangers[5 - Иностранцы поганые (фр.).], – буркнул он себе под нос, выходя из комнаты.
– Это особая гордость хозяев иных французских отелей: они полагают себя вправе ненавидеть иностранцев, живя за их счет.
Равич заметил коридорного, который все еще маячил у двери с чаевыми в глазах.
– Вот вам.
Коридорный сперва посмотрел на купюру.
– Благодарю вас, месье, – проговорил он и удалился.
– Теперь надо дождаться полицию, и только потом можно будет его вывезти, – сказал Равич, бросив взгляд на женщину.
В сгущающихся сумерках та сидела в углу между двумя чемоданами.
– Стоит умереть, и ты сразу важная птица… А пока живешь, до тебя никому нет дела.
Равич глянул на женщину еще раз.
– Может, вам лучше вниз спуститься? – предложил он. – Там у них что-то вроде канцелярии…
Она покачала головой.
– Я могу с вами пойти. Сейчас мой приятель приедет, доктор Вебер. Он уладит все вопросы с полицией. Можем подождать его внизу.
– Нет. Я хотела бы остаться здесь.
– Но здесь… здесь уже ничего не поделаешь. Зачем вам тут оставаться?
– Не знаю. Он… ему уже недолго тут лежать… А я часто… Он не был счастлив со мной. Я часто уходила. Хоть теперь останусь.
Она произнесла это спокойно, без всякого надрыва.
– Он об этом уже не узнает, – заметил Равич.
– Не в том дело…
– Ладно. Тогда давайте выпьем. Вам это нужно.
Не дожидаясь ответа, Равич позвонил. Официант явился неожиданно быстро.
– Два двойных коньяка принесите.
– Сюда?
– Конечно. А куда еще?
– Слушаюсь, сударь.
Он принес две рюмки и бутылку курвуазье. Пугливо покосился в угол на смутно мерцающую в сумерках кровать.
– Свет зажечь? – спросил он.
– Не надо. А вот бутылку можете оставить.
Официант поставил поднос на стол и, еще раз оглянувшись на кровать, стремглав удалился.
Равич дополна налил обе рюмки.
– Выпейте, – потребовал он. – Вам станет легче.
Он ожидал, что женщина станет отказываться, и уже приготовился ее уговаривать. Но та без колебаний выпила все до дна.
– В чемоданах есть еще что-то нужное? Важное для вас?
– Нет.
– Что-то, что вы хотели бы сохранить? Что может вам пригодиться? Не хотите хотя бы взглянуть?
– Нет. Ничего там нет. Я знаю.
– И в маленьком чемодане тоже?
– Может быть. Не знаю, что он там держал.
Равич взял чемодан, положил на стол, раскрыл. Несколько бутылок, кое-что из белья, пара блокнотов, коробка акварельных красок, кисточки, книга, в боковом кармашке парусиновой папки – тонкий сверток из пергаментной бумаги. Две купюры. Равич посмотрел их на свет.
– Тут сто долларов, – сообщил он. – Возьмите. Сколько-то времени сможете на них прожить. Мы этот чемоданчик к вашим вещам поставим. С тем же успехом он мог принадлежать и вам.
– Спасибо, – вымолвила женщина.
– Вам, наверно, все это кажется отвратительным. Но это необходимо. Ведь это важно для вас. Деньги – это для вас время.
– Мне это не кажется отвратительным. Просто сама я бы не смогла.
Равич снова наполнил рюмки.
– Выпейте еще.
Она выпила, теперь уже медленно.
– Ну как, лучше? – спросил он.
Она подняла на него глаза.
– Не лучше и не хуже. Вообще никак.
В полумраке ее было почти не видно. Лишь изредка красноватый отблеск рекламы мерцающим всполохом пробегал по рукам и лицу.
– Не могу ни о чем думать, пока он здесь, – призналась она.
Двое санитаров, придвинув носилки к кровати, сбросили с покойника одеяло. Переложили тело на носилки. Все это молча, быстро, деловито. Равич встал к женщине поближе – на тот случай, если она вздумает брякнуться в обморок. Пока санитары не накрыли тело, он наклонился над покойником и взял с ночного столика деревянную фигурку мадонны.
– По-моему, это ваше, – сказал он женщине. – Забирать не будете?
– Нет.
Он попытался сунуть фигурку ей в руки. Она не брала. Тогда он раскрыл маленький чемодан и положил мадонну туда.
Санитары тем временем набросили на труп покрывало. Подняли носилки. Дверь оказалась узкая, да и коридор не слишком широкий. Сколько ни пробовали они развернуться, все было тщетно – носилки утыкались в стену.
– Придется его снять, – решил тот, что постарше. – Так не пройдет.
И выжидательно посмотрел на Равича.
– Пойдемте, – сказал Равич женщине. – Нам лучше подождать внизу.
Женщина покачала головой.
– Хорошо, – бросил он санитарам. – Делайте как знаете.
Те за руки за ноги сняли тело с носилок и переложили на пол. Равич хотел что-то сказать. Посмотрел на женщину. Та стояла как вкопанная. Он промолчал. Санитары сперва вынесли носилки. Потом нырнули обратно в полумрак комнаты и вытащили тело в тускло освещенный коридор. Равич шел за ними. На поворотах лестницы тело приходилось поднимать. Лица санитаров от натуги побагровели и взмокли, они вовсю пыхтели, а покойник колыхался над ними, как живой. Равич дождался, пока они снесут тело вниз. Потом вернулся.
Замерев у окна, женщина смотрела на улицу. Там стояла машина. Санитары засунули тело в недра фургона, как пекарь сажает в печь хлеб. Потом уселись в кабину, мотор будто воем из преисподней истошно взревел, и машина, резко рванув с места и качнувшись на повороте, скрылась за углом.
Женщина обернулась.
– Я же говорил: надо было вам сразу спуститься, – буркнул Равич. – К чему смотреть на все это?
– Я не могла. Не могла уйти раньше его. Неужели не понимаете?
– Понимаю. Пойдемте. Выпейте еще.
– Нет.
Когда приехала полиция и санитары, Вебер включил свет. Теперь, без покойника, комната казалась просторнее и выше. Просторнее, выше, но все равно какой-то странно нежилой, словно мертвеца унесли, а сама смерть осталась.
– Останетесь в этой же гостинице? Ведь нет же?
– Нет.
– Знакомые у вас тут есть?
– Нет. Никого.
– А гостиница другая есть на примете?
– Нет.
– Тут поблизости есть гостиница, тоже небольшая, вроде этой. Но там чисто, и вообще порядочное заведение. Можно там что-нибудь для вас подыскать. Гостиница «Милан».
– А нельзя мне в ту гостиницу, где… Ну, в вашу?
– В «Интернасьональ»?
– Да… Я… там… словом, я ее уже немного знаю. Все-таки лучше, чем что-то совсем незнакомое…
– «Интернасьональ» не самое подходящее место для женщины, – заметил Равич. «Этого еще не хватало, – подумал он. К нему в гостиницу. – Что я ей – сиделка, что ли? А потом, уж не думает ли она, часом, что нас теперь что-то связывает? Бывает же». – Там всегда полно. И все сплошь беженцы. Нет, вам лучше в «Милан». А если там вам вдруг не понравится, переехать никогда не поздно.
Женщина вскинула на него глаза. Ему почудилось, будто она угадала его мысли, и на миг стало стыдно. Но лучше сейчас миг стыда, зато потом живи спокойно.
– Хорошо, – сказала женщина. – Вы правы.
Равич распорядился снести чемоданы вниз и вызвать такси. Гостиница «Милан» и впрямь была всего в нескольких минутах отсюда. Он снял номер и вместе с женщиной поднялся наверх. Комната была на третьем этаже: обои с розочками, кровать, шкаф, стол и два стула.
– Это вас устраивает? – спросил он.
– Да. Очень хорошо.
Равич смотрел на обои. Ужас, а не обои.
– По крайней мере светло, – заметил он. – Светло и чистенько.
– Да.
Внесли чемоданы.
– Ну, вот вы и на новом месте.
– Да. Спасибо. Спасибо большое.
Женщина уже сидела на кровати. Опять эта бледность, и опять на ней лица нет.
– Вам надо выспаться. Заснуть сможете?
– Попробую.
Равич достал из кармана алюминиевую трубочку и вытряхнул оттуда несколько таблеток.
– Вот вам снотворное. Запьете водой. Сейчас примете?
– Нет. Позже.
– Ладно. Мне пора. Через пару дней загляну вас проведать. Попытайтесь поскорее заснуть. На всякий случай вот адрес похоронной конторы. Но сами лучше туда не ходите. Поберегите себя. Я к вам еще наведаюсь. – Равич замялся. – Как вас зовут?
– Маду. Жоан Маду.
– Жоан Маду. Хорошо. Я запомню. – Он знал, что ни черта не запомнит и проведать тоже не придет. И именно поэтому решил придать своим словам побольше достоверности. – Лучше уж запишу, – пробормотал он, вытаскивая из кармана блокнот с бланками для рецептов. – Вот. Может, сами напишете? Так проще будет.