скачать книгу бесплатно
– Я могу кого-нибудь прислать.
– Лучше вам приехать самому. Иначе плакали ваши денежки.
– Хорошо, – согласился Боннэ после непродолжительного раздумья. – Но я ничего не подпишу, пока мне не заплатят. За все про все триста франков.
– Вот и прекрасно. Триста франков. Вы их получите.
Равич повесил трубку.
– Мне очень жаль, что вам приходится все это выслушивать, – сказал он женщине. – Но по-другому никак. Без него нам не обойтись.
Женщина уже доставала купюры.
– Ничего страшного, – сказала она. – Для меня это не внове. Вот деньги.
– Не спешите. Он сейчас приедет. Ему и отдадите.
– А сами вы справку о смерти выписать не можете?
– Нет. Тут нужен французский врач, – пояснил Равич. – Желательно тот, кто его лечил, так будет проще всего.
После ухода Боннэ, едва за ним закрылась дверь, в комнате повисла гнетущая тишина. Словно не просто человек вышел, а что-то еще случилось. Шум машин с улицы доносился теперь как будто сквозь воздушную стену, просачиваясь сквозь нее с превеликим трудом. На смену суете и суматохе минувшего часа в свои права полновластно вступил покойный. Его великое безмолвие осязаемо заполнило собой все пространство дешевой гостиничной комнаты, и не важно было, что на нем шелковисто-переливчатая красная пижама, – будь он хоть в шутовском наряде клоуна, он все равно бы властвовал одной этой своей каменной неподвижностью. Ибо все живое движется, а всему, что движется, энергично ли, грациозно или, наоборот, неуклюже, не дано это отрешенное величие неподвижности, величие кончины, после которой лишь распад и тлен. Только в этой неподвижности явлено совершенство, даруемое каждому покойнику, да и то лишь на краткий срок.
– Так он не был вашим мужем? – еще раз спросил Равич.
– Нет. Да и какая разница?
– Законы. Наследство. Полиция будет составлять опись имущества – что принадлежит вам, что ему. Все ваше оставят вам. А на его имущество будет наложен арест. До появления наследников, если таковые обнаружатся. У него вообще есть родственники?
– Не здесь, не во Франции.
– Но вы ведь с ним жили?
Женщина не ответила.
– Долго?
– Два года.
Равич оглядел комнату.
– У вас что, чемоданов нет?
– Почему?.. Были. Они… вон там стояли… у стены. Еще вчера вечером…
– Понятно. Хозяин.
Равич распахнул дверь. Уборщица со шваброй испуганно шарахнулась в сторону.
– Мамаша, – укорил ее Равич, – вы не по годам любопытны.
Старуха возмущенно зашипела.
– Вы правы, правы, – опередил ее Равич. – В ваши годы чем еще себя потешить? А сейчас позовите мне хозяина.
Старуха фыркнула и со шваброй наперевес кинулась прочь.
– Весьма сожалею, – вздохнул Равич. – Иначе никак нельзя. Вам, вероятно, все это кажется ужасно беспардонным, но тут чем скорей, тем лучше. А если вы сейчас чего-то не понимаете, вам же легче.
– Я понимаю, – вымолвила женщина.
Равич глянул на нее.
– Понимаете?
– Да.
С листком в руках появился хозяин. Он вошел, даже не постучав.
– Где чемоданы? – спросил Равич.
– Сперва счет. Вот он. Первым делом пусть мне оплатят счет.
– Первым делом вы вернете чемоданы. Никто пока что не отказывался платить по счетам. И от комнаты пока тоже никто не отказался. А в следующий раз, прежде чем войти, потрудитесь постучать. Давайте ваш счет и распорядитесь принести чемоданы.
Толстяк смотрел на него с яростью.
– Да получите вы ваши деньги.
Хлопнув дверью, хозяин вылетел вон.
– Деньги в чемоданах? – спросил Равич.
– Я… Нет, по-моему, нет…
– Тогда где? В костюме? Или их вовсе не было?
– Деньги были у него в бумажнике.
– Где бумажник?
– Он под… – Женщина замялась. – Обычно он держал его под подушкой.
Равич встал. Осторожно приподнял подушку вместе с головой покойного, нашарил кожаный черный бумажник и передал женщине.
– Возьмите деньги и все, что сочтете важным. Да скорей же! Сейчас не до сантиментов. На что-то ведь вам надо жить. А для чего еще нужны деньги? Без пользы в полиции валяться?
Он отвернулся и уставился в окно. На улице водитель грузовика материл зеленщика за то, что тот своим фургоном и парой лошадей перегородил дорогу. Судя по всему, мощный мотор внушал ему чувство бесспорного превосходства. Равич обернулся.
– Все?
– Да.
– Дайте сюда бумажник.
Он сунул бумажник обратно под подушку. Отметил про себя, что бумажник заметно похудел.
– Положите все в сумочку, – велел он.
Женщина повиновалась. Равич принялся изучать счет.
– Вы уже оплачивали здесь счета?
– Точно не помню. По-моему, да.
– Это счет за две недели. Всегда ли… – Равич запнулся. Почему-то язык не поворачивался назвать сейчас покойного просто «господином Рашинским». – Счета всегда оплачивались в срок?
– Да, неукоснительно. Он то и дело повторял: в его положении важно за все платить вовремя.
– Ну и скотина же этот ваш хозяин! Как по-вашему, последний оплаченный счет где может лежать?
В дверь постучали. Равич не смог сдержать улыбку. Коридорный внес чемоданы. За ним шествовал хозяин.
– Чемоданы все? – спросил Равич у женщины.
– Да.
– Разумеется, все, – буркнул толстяк. – А вы как думали?
Равич взял тот, что поменьше.
– Ключ от чемодана у вас есть? Нет? Тогда где он может быть?
– В шкафу? У него в костюме.
Равич распахнул шкаф. Тот был пуст.
– Ну? – спросил он, обернувшись к хозяину.
– Ну? – накинулся тот на коридорного.
– Костюм… Я его вынес, – пролепетал тот.
– Зачем?
– Почистить… отутюжить…
– Это, пожалуй, уже ни к чему, – заметил Равич.
– Сейчас же неси сюда костюм, ворье поганое! – заорал хозяин.
Коридорный как-то странно, чуть ли не с подмигиванием, глянул на хозяина и вышел. И почти сразу вернулся с костюмом. Равич встряхнул пиджак, потом брюки. В брюках что-то тихонько звякнуло. Равич на секунду замешкался. Как-то чудно лезть в брюки мертвеца. Словно костюм вместе с ним скончался. А еще чуднее всякую чушь думать. Костюм – он и есть костюм.
Он вытащил ключ и открыл чемодан. Сверху лежала парусиновая папка.
– Это она? – спросил он у женщины.
Та кивнула.
Счет нашелся сразу. Он был оплачен. Равич сунул его под нос хозяину.
– Вы приписали лишнюю неделю.
– Да? – взвился толстяк. – А переполох? А все это свинство? А волнения? Это, по-вашему, все даром? А что у меня опять желчь разыгралась – это, по-вашему, и так входит в стоимость? Вы сами сказали – постояльцы съедут! Столько убытков! А кровать? А дезинфекция номера? А изгвазданное покрывало?
– Покрывало в счете числится. Но там еще и ужин за двадцать пять франков вчера вечером. Вы вчера что-нибудь заказывали? – спросил он у женщины.
– Нет, – ответила та. – Но, может, я просто заплачу? Я… Мне хотелось бы уладить это поскорее…
Уладить поскорее, мысленно повторил за ней Равич. Знаем, проходили. А потом тишина и только покойник. И, словно дубиной по голове, оглушительная поступь безмолвия. Нет уж, пусть лучше так, хоть это и омерзительно. Он взял со стола карандаш и принялся за подсчеты. Потом протянул счет хозяину.
– Согласны?
Толстяк взглянул на итоговую цифру.
– За сумасшедшего меня держите?
– Согласны? – повторил вопрос Равич.
– Да кто вы вообще такой? И с какой стати лезете не в свое дело?
– Я – брат, – сухо пояснил Равич. – Согласны?
– Плюс десять процентов на обслуживание и налоги. Иначе никак.
– Идет. – Равич накинул десять процентов. – С вас двести девяносто два франка, – сообщил он женщине.
Та извлекла из сумочки три сотенных и протянула хозяину. Толстяк взял купюры и двинулся к двери.
– К шести часам попрошу освободить помещение. Иначе еще за сутки заплатите.
– С вас восемь франков сдачи, – напомнил ему Равич.
– А портье?
– Портье мы отблагодарим сами.
Хозяин шваркнул на стол восемь франков.
