Колониальный рефлекс

Виктор пришел с человеком, которого он представил, как Макса. Того самого интербайтера, кто помог деактивировать мой браслет. Он выглядел растерянным, как любой компьютерный гений в обстановке реальной жизни, да еще и в критический момент. Демиан, воспользовавшись заминкой, исчез.

– Я никуда не пойду! – воскликнула я, шагнув к двери, намереваясь догнать Демиана.

– Я тоже! – схватила меня за руку Эм, уставившись на Кая дикими глазами.

– Разве вы не понимаете, как важно доставить флешку и Строганова на материк? – разозлился Кай, перекрывая собой дверь. – Вы сделаете, как я сказал. Возьмете флешку и улетите, а я вернусь, потому что от меня больше пользы. Я приведу на помощь диплоков. А пока мы рассуждаем, теряем время.

– Черта с два мы полетим без вас! – стояла на своем Эм.

– С диплоками есть шанс отбиться. Сейчас мы теряем время! Вы подождете нас, но при любой опасности взлетите. Обещай! – он смотрел на Эм до тех пор, пока она не кивнула.

Кай достал флешку и отдал мне:

– Ее необходимо доставить на материк. Демиан надеется на тебя. И ты сама знаешь, почему должна быть в безопасности.

– Я так и не сказала ему… – прошептала я, всхлипнув.

– Я догадывался, что он отец, – улыбнулся Кай. – Еще будет время сделать это…

– Если… Если… Ты ведь скажешь ему, зачем он обязан вернуться ко мне живым? – с надеждой спросила я.

– Хорошо.

– Ты беременна?! – в ужасе прошептала Эм.

Вместо меня ей ответил Кай:

– Да. Береги ее и моего племянника. Виктор, Макс, – повысил он голос. – Вы сможете безопасно покинуть базу?

– Без проблем. По западному тоннелю к закрытой стоянке, и через десять минут мы будем на взлетной площадке, – четко отозвался Макс. – Нам обязательно тащить с собой этого? – Он кивнул в сторону Строганова.

– Да, свяжите его. При малейшем сопротивлении или неудобстве бросайте профессора. Взлетайте, если возникнет опасность. Мы выстоим и дождемся вас. Главное, вывезти девушек и флешку. Давайте руки, я напишу вам координаты запасного варианта.

Кай кинул последний взгляд на Эм, кивнул и исчез за дверью. А мы начали связывать стонущего профессора.

– Поверить не могу. Узнаю все самая последняя. Ты и этот громила… Я думала, мы подруги, – с укором сообщила мне Эм.

– Прости. О некоторых вещах я не догадывалась сама. Мы ведь не полетим без них? – с надеждой я заглянула в ее глаза в поисках согласия.

– Однозначно, – кивнула она с мрачной улыбкой.

Поездка к вертолетной площадке заняла всего десять минут, как и заявил интербайтер. Пилот под дулом пистолета, с которым, ко всеобщему удивлению, умело обращался Макс, беспрепятственно согласился с нашими условиями. Он даже испытал некоторую радость, когда понял, что не останется здесь, учитывая происходящее в этот момент на острове. Связанный по рукам, теперь еще по ногам, и с импровизированным кляпом во рту, дабы не смущал пилота речами фальшивыми, Строганов сидел пристегнутый ремнями в самом дальнем углу вертолета. Мы же в оцепенении ожидали рядом. Я сжала от отчаяния и бессилия руки в кулаки, всматриваясь в мутную полосу дороги, по которой должны приехать Демиан и Кай. В темноте было плохо видно, и любое шевеление листвы деревьев вызывало во мне ответный трепет.

– Я не могу бездействовать, – обратилась я к Эм. – Мы должны быть там, чтобы помочь им.

Эм взяла меня за руку:

– Я знаю. Но единственное, что ты можешь сделать, это обезопасить ребенка и доставить флешку. Я прослежу за этим.

Внезапно раздался грохот, сопровождающийся дрожью земли, а небо вдали озарилось ярким пламенем. Затем пророкотала серия взрывов, от которых заложило уши.

– Боже мой! – ужас растекался по телу, перерастая в панику и наполняя меня отчаянием. Я шагнула в сторону дороги, по которой мы приехали. – Нет! Нет!

Кто-то схватил меня за руку, останавливая. Это была Эм. Она нахмурилась, губы ее плотно сжались в тонкую полоску. Сквозь зубы она прошипела:

– Мы ничего не знаем! Не смей думать самое плохое.

– Это взрыв! И очень крупный. Мы нужны им. Вдруг они нуждаются в помощи. Вдруг их больше нет! – мой голос сорвался на беззвучный крик.

– Успокойся! Они живы! Я чувствую Кая. Я чувствую, на самом деле, клянусь!

Я замотала головой:

– Ты просто пытаешься успокоить.

Эм схватила меня за обе руки и дернула, чтобы стряхнуть панику. Она поймала мой взгляд своим яростным взором, удерживая его, как львица удерживает рвущуюся из плена добычу.

– Нет. Помнишь, Кай говорил, что связан с диплоками? Я такая же. Он сказал, что я закрываюсь, поэтому связь не формируется. Что-то произошло… Теперь я связана с ним. Я чувствую его. Он жив. Они живы… – поправилась Эм, но я думала только о заминке, которая произошла перед тем, как она переформулировала свое высказывание.

Мы ждали, и это ожидание казалось одним из самых трудных дел в моей жизни. Послышался рокот двигателей. Мы замерли, а через секунду из леса вырулил военный джип. Резко затормозив, он остановился перед нами, ослепляя фарами. Сердце сдавило, а дыхание замерло. Некоторое время из джипа никто не выходил. Ничего хорошего это не предвещало. Я шагнула в сторону автомобиля. Дверца наконец открылась, оттуда кто-то вышел, но разглядеть человека казалось невозможным. Когда фигуру осветил свет фар, мы увидели Кая. На руках он держал младенца диплоков. Невероятно, но тот спал. Кай медленно направился к нам. Я перевела взгляд на машину, ожидая, когда оттуда выйдет Демиан. Но двери оставались закрытыми. Я посмотрела на Кая с недоумением. Сожаление в его глазах заставило сердце покрыться льдом и потрескаться, как ледники в Антарктике. Я перевела взгляд на Эм, предчувствуя нечто ужасное, но не желая в это верить.

– Демиан… – только сказала я с надеждой и ощутила, как Эм обхватила мои плечи.

– Прости, – Кай шагнул ко мне. – Я ничего не смог сделать. Он вытащил ребенка и пытался помочь его родителям…

– Нет… – Я чувствовала, что сейчас он скажет, что мы должны улетать. Но я никуда не поеду без Демиана. Кай просто не понимал, что я точно знаю, что тот жив. По-другому и быть не могло… Неужели я не почувствовала бы, если бы его не стало?! Надо было остановить Кая, прекратить его речь. Я физически ощущала важность предотвращения слов, которые он пытался сказать. Если я допустила бы это, назад дороги не было бы. – Нет!.. Молчи!..

– Его больше нет. Там был взрыв. Никто не смог бы выжить. – Он сделал еще шаг ко мне и опустил голову, публикуя свой приговор на самой главной и единственной полосе моей жизни.

Полустон – полувсхлип отчаяния и бессильной ярости вырвался из недр моей души, ноги подкосились, а мир завращался вокруг, сводя с ума. Эм пыталась удержать меня, но я стряхнула ее руки. Мне казалось отвратительным, что кто-то прикасается ко мне. Я оставалась на коленях и хотела только одного – чтобы Демиан обнимал меня. Чтобы он не дал никому другому дотрагиваться до моего тела.

– Его нужно найти… – начала я, стараясь успокоиться, чтобы донести до них то, как они ошибаются. Гортань сжало клещами. Я задыхалась и прерывисто дышала, чтобы получить хоть немного воздуха. Мне необходимо было сказать им так много слов, но гипервентиляция мешала мне озвучить истину.

– Нет, Вера, – перебил меня Кай.

– Вы его не знаете! – я вскочила и топнула ногой, протестуя в гневе, что они не хотят меня понимать, не хотят слышать мои слова. – Он всегда выживает.

– На этот раз нет… Прости… – Грустно покачал головой Кай.

– Нет!

– Я обещал ему позаботиться о тебе. Пожалуйста, помоги мне исполнить его последнюю волю. Прошу тебя. Мы должны лететь. Сработала сирена, скоро здесь высадится отряд. Выжившие готовятся к нему, но мы должны выбраться отсюда раньше, чем он прибудет. – Кай протянул мне ребенка. Ребенка, из-за которого, как он сказал, умер Демиан. – Мы должны позаботиться о нем. – Я отпрянула от него, как от чего-то ужасного и неправильного, но Кристиан сунул его мне. Я побоялась, что ребенок может упасть, и мои руки автоматически поднялись и обернулись вокруг спящего комка.

Кай повернул меня за плечи на сто восемьдесят градусов и подтолкнул к вертолету. Что-то почти умерло во мне, заставляя отбросить мысли и идти, переставляя ноги, как зомби. Почти, потому что мой взгляд сосредоточился на ангельском личике мальчика, напомнившего мне о том, ради чего я должна жить. Ведь Демиан не умер. Часть его живет внутри моего тела, и лишь от меня зависит его безопасность, его жизнь. Слезы продолжали беззвучно литься, прокладывая дорожки по лицу, но я уже больше не вытирала их. Они, будто живительное море, омывающее скалистые берега и стачивающее огромные камни, монолитом лежащие у берега, смывали горестные мысли, оставляя пустоту, ступор и ощущение нереальности происходящего. Нет, конечно, Демиан не умер. Для меня он всегда будет жить.

– Кто эти выжившие? – донесся, словно из тумана, голос Эм.

– Диплоки и заключенные. Как мы и планировали, силы объединились. Мы прижали падальщиков, но тут произошел взрыв, а затем все начало взрываться. Образовался хаос. Один из охранников признался, что начальник смены по приказу с материка запустил ликвидацию. Мы еле унесли ноги. Теперь сюда направляются команды зачистки. В этот раз они подготовились хорошо, но не учли существования диплоков и множества заключенных, оставшихся в живых, и очень желающих выжить. Они справятся. А мы должны помочь им с материка.

Я была полностью согласна с Каем, хотя не могла вымолвить ни слова. Мы должны наказать всех, кто виноват в том, что случилось, в смерти Марка Рейтерна, а также многих других людей. В том, что они сделали со мной. И с Демианом.

Еще я должна кое-что обсудить с Ноем.

Глава 32

Все получилось даже слишком легко. СМИ подхватили предоставленные нами данные и разнесли по всему миру. Разыгрался грандиозный скандал, охвативший разные сферы. Многие государственные чиновники и высокопоставленные личности огромных международных корпораций были арестованы. Судебные процессы шли один за другим. Почти все проходили на открытых заседаниях и были детально освещены со всех сторон прессой. Мы открыли всю информацию за исключением существования диплоков и координат острова. Так оставшиеся в живых получили шанс жить спокойно. При этом я старалась не думать, насколько диплокам тяжело сосуществовать с преступниками, осужденными государством на казнь.

Пока весь мир стоял на ушах, мы с Эм, Каем и Ником, так мы назвали малыша диплока, поселились и наладили быт в том самом домике, где не так давно я бросила Демиана, угнав его автомобиль. За четыре месяца Кай пристроил несколько комнат, в том числе помещение со звукоизоляцией для бензогенератора. Кроме того, поставил солнечные батареи, заряда которых хватало на работу холодильника. Ему мы радовались больше всего. Поэтому теперь спокойно пользовались электричеством, как цивилизованные люди. Кай соорудил водопровод и канализацию, и это колоссально изменило наш уровень жизни. Так что наш дом уже невозможно было назвать хижиной в лесу.

Ник – настоящее чудо, такой замечательный малыш и очень умный. Каждый раз, когда кто-то из нас выбирался в город, у него появлялись новые развивающие книжки и игры. Он щелкал все задания, как волшебная белка орешки в сказке Пушкина. Надеюсь, мой малыш будет таким же умненьким. Живот уже было не спрятать, и я с нетерпением ждала, когда увижу ребенка, гадая, на кого он будет похож. Я мечтала увидеть Демиана, и не теряла надежды, что новорожденное сокровище при встрече посмотрит на меня глазами моей самой большой, но безвозвратно утерянной любви.

Недавно Ной наконец согласился встретиться со мной. Его упорное сопротивление я объясняла тем, что он понял, на этот раз ему придется все рассказать. В связи с открывшимися миру событиями, ясно даже младенцу, и уж тем более столь умному человеку, как он, что я связала между собой все ниточки.

Сегодня я ускользну из-под строгого надзора Эм и Кая. Я их очень люблю, но они слишком меня опекают. Они не понимают, что иногда мне больно видеть их вместе. То, как они счастливы. Мне тяжело игнорировать в Кае черты Демиана. Каждый раз, когда я смотрю на него, думаю, что было бы, если… А иногда в сумерках, первое мгновение, когда вижу его, мое сердце замирает, и я думаю, что вернулся Демиан. Но потом я снова и снова понимаю, передо мной не он. Тогда я уединяюсь и вновь глотаю слезы. Это сводит меня с ума…

Мы встречаемся с Ноем на пирсе, где много гуляющих. Я вижу, как отец искренне рад меня видеть, и в то же время смущен. Понимаю, он хочет меня обнять, но не двигается с места, пока я не делаю шаг в его сторону и не протягиваю с улыбкой руки. Тогда глаза этого сурового мужчины подозрительно краснеют, а улыбка расплывается по довольному лицу. Я тоже рада его видеть.

– Вера!.. – Он неловко прижимает меня к груди, потому что мешает живот между нами, и целует в висок, а затем смущенно отстраняется. – Прости.

Я беру его за руку. Он снова надевает солнцезащитные очки и смешную шляпу, модную в Америке пятидесятых. Я тоже возвращаю солнцезащитный девайс на нос. Даже если вдруг нас уже никто не преследует, мы все равно опасаемся. Мы всегда будем бояться, что нас найдут. Но теперь я хотя бы понимаю, почему следует это делать.

– Как Ангелина? Ты смог ей помочь?

– Да, она поправляется.

Я киваю, довольная. Сестру Виктора я видела всего раз, и она мне положительно понравилась. Я действительно рада, что лечение проходит успешно.

– А Виктор?

– У него редкий талант в микробиологии.

Некоторое время мы молчим.

– Почему ты не говорил мне правду? – наконец я перехожу к главному вопросу, который не дает мне покоя.

– Я старался, чтобы ты хотя бы немного чувствовала себя обычным ребенком, – виновато отвечает он.

– Я никогда так себя не чувствовала. Потому что никогда не была нормальной. Расскажи мне.

– Все просто. Ты болела, я не хотел, чтобы ты умерла.

Я никогда не стала бы винить его в том, что он спас дочь.

– Папа, ты же понимаешь, что должен дать этот дар людям?

Он покачал головой:

– Люди к этому не готовы. То, как изменяются тело и разум, они не смогут принять. К тому же, ты теперь знаешь, что получается, если эти знания попадают в плохие руки.

– Я знаю также, что ты все это время работал над усовершенствованием, и верю, многого добился в устранении побочных эффектов. Так ведь?

– Ты права, все последние годы я работаю над этим, но еще не пришел к идеальному результату.

– Я верю, что у тебя получится. А когда будешь готов, ты дашь миру исцеление и спасешь миллионы жизней. Обещай мне, пожалуйста.

– Конечно, я обещаю.

– Расскажешь мне о работе на острове?

– Нечего особо рассказывать. Когда я понял, что там на самом деле происходит, украл препарат и исчез.

– Что именно?

– Мы работали над лекарством от рака. Правда. Но также правда и то, что эта же формула в другой дозировке являлась биологическим оружием, на разработку которого были направлены все средства и силы. Когда я понял, что испытуемые превратились в подопытных, бежал оттуда. К сожалению, я не мог никому помочь тогда. Вину за это я буду нести на себе тяжелым крестом всю жизнь. То, что там произошло далее, было ожидаемым результатом.

Я остановилась и повернулась к нему:

– Папа, многие выжили.

– Да, я слышал о падальщиках… Весь мир в ужасе. Но это жизнью не назовешь.

– Нет. – Я остановилась и посмотрела ему в глаза. – Виктор не рассказал тебе, потому что не все знает. Двое стали такими же, как я.

Он насторожился, но молчал, ожидая продолжения.

– Один из них Кристиан Рейтерн. Виктор называет его Кай.

– Вот как… Я его помню…

– И моя подруга, Эм.

– Я хотел бы с ними познакомиться…

– Только как с моими самыми близкими друзьями, а не пациентами…

– Да, конечно. Это я и имел в виду.

– Папа, после той болезни выжило еще много людей. Они не такие, как мы. И уже не те, кем являлись до вируса. Мы называем их диплоками. Диплоки потеряли свое прошлое, свои личности, но Кай уверяет, что эти люди эволюционировали.

Ной снял очки:

– Что ты имеешь в виду?

– То, что говорю. Их мозг… Они не владеют речью, но могут общаться образами. Они умные и быстро обучаются. И в физическом плане такие же, как я, с хорошей иммунной защитой и способностью к регенерации.

– Я должен поехать к ним! – потрясенно воскликнул Ной, привлекая к себе окружающих людей. Он тут же снова надел очки. Я улыбнулась.

– Только не для того, чтобы изучать. Эти жители Атлантиды заслуживают нормальной жизни. У них аллергия на солнце, поэтому на улицу диплоки выходят только ночью. Им приходится жить в пещерах и под землей в катакомбах. Но они все так же любят солнце и мечтают о нем. – Забросила я удочку, искоса с улыбкой взглянув на него. – Возможно, ты смог бы им помочь?

– Да! Я, конечно, постараюсь помочь им! – с готовностью откликнулся Ной.

– Кай собирается туда после родов. Ему нужно устроить нас в безопасности. Потом он наконец сможет проведать своих друзей. У меня еще есть время уговорить его взять тебя с собой, чтобы ты смог предложить помощь диплокам.

– Кай, Кристиан Рейтерн, отец твоего ребенка? – он задал вполне нормальный вопрос. Но я так хотела избежать объяснений.

Моя улыбка увяла, а сердце защемило. Я покачала головой.

– Отец – Демиан Рейтерн… Он погиб.

– Я слышал об этом. Мне очень жаль.

– Мне тоже.

– Ты ведь знаешь, что всегда можешь положиться на меня, да? – Он взял мою руку.

– Спасибо. Мне нужно идти. Я дам тебе знать ответ Кая.

– Я провожу тебя.

– Не стоит. Автомобиль за углом, – я кивнула в предполагаемую сторону своей машины.

Но он все равно потянул меня за руку. У автомобиля мы обнялись на прощание:

– Я люблю тебя.

– Я тоже.

Я села в машину, завела двигатель и, улыбнувшись Ною, выехала на дорогу. Через пару минут остановилась, почувствовав дурноту. Я прижалась лбом к рулю и не могла побороть приступ отчаяния, который охватил меня вдруг. Иногда со мной такое происходило, когда я вспоминала о Демиане. Обычно я закрывалась, представляла, что он жив, просто находится вдали от меня. Но зачастую не могла остановить поток его образов и острого, словно нож, причиняющего невыносимую боль, осознания, что его нет. Прошло четыре месяца, а я, будто вчера, потеряла его.

Ребенок шевельнулся, напомнив о себе, и я постаралась дышать глубоко. Я завела двигатель и, внезапно развернувшись, поехала в противоположную сторону. Я проклинала себя, но направлялась в квартиру Демиана. Мне хотелось лишь посмотреть на дом, не выходя из машины… Но когда оказалась на месте, не могла удержаться и вошла в подъезд. Желание, совсем ненадолго оказаться среди его вещей, вдохнуть запах знакомого одеколона, было настолько сильным, что я не могла с ним бороться.

Я достала из сумки ключи, которые недавно присвоила себе, втайне вытащив у Кая. Он приезжал в квартиру, чтобы забрать ключ от ячейки банка, оставленный мне Марком. Я знала, что он находился у Демиана. Так мы смогли залечь на дно, воспользовавшись единственным неучтенным источником дохода. Марк снова помог мне, как делал это всегда раньше. На огромную сумму, оказавшуюся на счету, мы, не без помощи связей Ноя, смогли выкупить большой по площади участок, где теперь находился наш дом. При этом осталось столько денег, что даже наши дети при желании смогут скрываться всю жизнь. Мы – так точно после всего пережитого не стремились к обществу.

Но я чувствовала острую необходимость в последний раз побывать здесь, в доме Демиана. Я открыла дверь и медленно вошла в квартиру. Жалюзи были опущены, и я оказалась в полумраке. Я прошла сразу в его комнату и остановилась на пороге. Воспоминания ударили в голову. Я отдалась эмоциям, заставляя себя верить, что он жив и где-то рядом. Затем подошла к шкафу и открыла дверь. Тот самый желанный одурманивающий запах накрыл меня с головой, я начала судорожно вдыхать любимый аромат, опасаясь, что он внезапно исчезнет. Схватив с вешалки его рубашку, я судорожно прижала ее к груди и опустилась на кровать, внюхиваясь в нее с таким же желанием, с каким утопающий пытается сделать еще один вдох над водой. Свернувшись в позе эмбриона, насколько мне позволял выпирающий живот, я лежала в эйфории, закрыв глаза и наслаждаясь своим сумасшедшим заблуждением.

Не знаю, сколько так пролежала, но, в конце концов, я уснула. Проснулась со скверным чувством. Мало того, что реальность обрушилась на меня, словно горящая смола со стен осажденного замка, еще мне стало ясно, что в забытьи прошло много времени. Эм и Кай, должно быть, уже переволновались и выдвинулись на поиски.

Я спохватилась, встала и начала быстро поправляться и собираться. Когда шла к выходу, вдруг заметила, что соседняя дверь в кабинет открыта. В нерешительности я остановилась, проклиная себя за свое любопытство. Я нервно глянула в сторону выхода, а затем подошла к столу, попробовала включить компьютер Демиана. Конечно, он оказался запаролен. Несколько раз я попыталась ввести простейшие распространенные варианты, но результатов мои действия не дали. Я посмотрела по сторонам, вдохновляясь окружающими предметами. Взгляд наткнулся на ноутбук Марка, забытый на самом углу стола. Я открыла его и попробовала ввести стандартный пароль, которым он всегда пользовался, не скрывая от меня. Специфический звук возвестил, что сделано все верно.

Вряд ли мне удастся найти что-то новенькое. Если честно, я хотела просто посмотреть фотографии, вспомнить беспечные дни, и, возможно, увидеть хотя бы на одном из фото Демиана. Присев на стул, потому что ноги после сна отекли, а поясница устала уже за несколько минут в полувертикальном положении, я посмотрела на экран. Марк всегда придерживался минимализма. Всего несколько папок на рабочем столе. Я открыла перечень всех фотографий. Полистав папки, я заглянула в несколько, среди которых нашлись наши совместные путешествия. Я усмехнулась, вспоминая безбашенность тех дней. В другой оказались фотки тестирования «Доджа». Дым жженых шин эффектно вырывался из под колес. Небесно-голубой автомобиль был заснят со всех сторон. Я отсортировала документы по дате создания. Даже в самых ранних фотографиях Демиана не оказалось, что меня опечалило. Я продолжала листать бесцельно, глядя в попадающиеся иногда незнакомые лица людей.

А вот здесь празднование дня рождения Марка в узком кругу друзей. На многих фотографиях была и я. Именно в тот вечер один из парней Марка в шутку назвал меня невестой. Прозвище подхватили, и после этого оно напрочь прикрепилось ко мне. Я приблизила изображение, рассматривая Марка. А ведь даже сейчас я ищу в нем черты Демиана… Рядом с ним сидели его друзья. Я мало их помнила, но внезапно возникло ощущение странного и неправильного в одном из них. Присмотревшись, я приблизила фото сильнее. Он на кого-то был очень похож. Нечто знакомое вертелось на задворках сознания, но не хотело открывать мне путь. Что-то важное… Его глаза и острые черты лица напоминали… начальника моего отдела, Данила.

О Господи… Я отлично помню, он ведь говорил, что плохо знал Марка и встречался с ним пару раз. Как такое может быть, если он присутствовал на том его дне рождения, среди близких друзей?! Но почему я совсем не помнила его? Все-таки Данил не мог случайно попасть к Марку домой. Тот был не из тех, кто звал к себе посторонних. Только не в дом… Но я больше никогда не видела его потом. Могли ли они поссориться? И почему Данил скрыл их близкое знакомство?

В темноте послышался щелчок. Я в страхе застыла, когда в коридоре загорелся свет. Дыхание мое сбилось от подступающей паники. Видимо, я не закрыла дверь, и кто-то вошел. С нарастающим ужасом я увидела силуэт, выросший в дверях. Источник света находился позади него, очерчивая контуры, но совершенно лишая меня возможности понять, кто передо мной. Он был высокий и закрывал почти весь проем.

– Демиан? – неуверенно всхлипнула я, понимая, насколько абсурдны мои слова, но втайне надеясь, что это, как в сказке, окажется он.

Глава 33

– Нет, девочка, Демиан Рейтерн мертв. Все семейство Рейтернов на том свете, – человек зашел внутрь и, оглядевшись, нашарил выключатель. – Я знал, что рано или поздно ты придешь сюда.

Свет зажегся, предоставив мне лицезреть перекошенную от злобы физиономию моего бывшего начальника, так сильно контрастирующую с образом доброго парня, каким его помнила я.

– Ну а как же, здесь ведь жили оба твоих любовника, – презрительно бросил он.

– Что происходит? Что ты несешь?!

– Сначала Марк! Теперь его брат! С каким удовольствием я избавился от первого! И как бы хотел собственноручно прикончить второго! И ведь почти сделал это!

– Боже! Значит, это ты убил Марка! И стрелял в Демиана! Зачем? – я привстала, но тут же опустилась обратно.

– Я пришел за тобой. Я должен был выследить тебя. И уже дважды выслеживал тебя. Даже тогда, когда ты изменила внешность. Я узнал бы тебя всегда. Потому что мы связаны. И каждый раз я пытался защитить тебя от отца! Только благодаря мне тебя не забрали сразу. Мне пришлось притворяться, чтобы подружится с Марком, чтобы быть ближе к тебе. А ты была его шлюхой! Противно… Больно вспоминать твое предательство! – он схватился за голову.