Колониальный рефлекс

– Стой, говорю! – после слов проклятий, последовавших дальше, я резко остановилась.

Этот голос… Я не могла его не узнать.

Внезапно я получила ощутимый удар сзади и покатилась по земле. Не успев подняться, я почувствовала, как что-то приземлилось мне на спину, придавив тяжелым грузом к земле и заблокировав движения. И снова около затылка клацали зубы, а сильные руки вцепились в шею, пытаясь то ли придушить меня, то ли сломать ее. Я старалась вдохнуть воздух, глотнуть его, чтобы получить свою дозу кислорода, но ничего не выходило. Кроме того, звуки хруста в моей шее пугали не меньше отсутствия возможности дышать.

В следующий момент монстра от меня оторвали, и я почувствовала, как в легкие ворвался блаженный воздух. Пока я, забив на весь остальной мир, пыталась отдышаться, рядом раздавались звуки безмолвной борьбы. Я повернулась в сторону дерущихся, отмечая при этом сильную боль в шее, постаралась встать, но так и осталась лежать на земле, искоса наблюдая за схваткой.

Демиан орудовал большим ножом, зажатым в правой руке, ловко расшвыривая падальщиков вокруг себя. Они просто не могли добраться до этого разъяренного человека, действующего со средоточенной смертоносностью берсерка. Мне казалось, что Демиан эфемерное видение, вызванное мною на пороге смерти. Осознавая, что он далеко от меня, я все же протянула к нему руку в немом желании коснуться того, кого так сильно люблю.

Раздался новый взрыв, и еще один падальщик стал жертвой мины, разлетевшись на куски. Демиан справился с последним существом, безжалостно перерезав ему горло. Лезвие ножа он вытер о лохмотья поверженного падальщика, а затем засунул в чехол на бедре и подошел ко мне. Я не видела его, так как мужчина вышел из доступного мне угла обзора, но огромная темная тень закрыла луну, когда опустилась рядом. Осторожно перевернув на спину мое безвольное тело, Демиан убрал волосы с щеки и подтянул меня ближе к себе. Я поморщилась, потому что любое движение причиняло боль в шее.

Теперь я не сомневалась, что передо мной был действительно Демиан. В лунном свете его лицо казалось, словно высеченным скульптором из камня. Глаза сливались с темнотой, а его полуулыбка, когда уголок губ приподнимался лишь с одной стороны рта, заставила мою душу трепетать, сердце пропустить удар и затем пуститься вскачь, отбивая тахикардическую чечетку. Я все еще не могла поверить, что он настоящий. Что он здесь. И снова спас меня.

– Ну привет… – тихо сказал Демиан.

Я протянула руку и провела пальцами дорожку от его виска через высокую скулу до мужественного подбородка, еле касаясь. Не смело, чтобы просто почувствовать, что он действительно рядом, а не плод моей фантазии. Демиан был настоящим. Я все еще не могла поверить, но сердце мое ликовало, признавая своего единственного и неоспоримого повелителя. Моего ангела-хранителя.

– Ты пришел за мной? – выговорила я.

– Нет. Я пришел узнать, что стало с Марком, – хмыкнул он. – А ты, видимо, стала ненужной им даже раньше, чем я думал. – Презрительно добавил мужчина, в одну минуту обдав нордическим холодом, разрушив все мои грезы и вернув на бренную землю.

Затем он поднял меня на руки и двинулся к поселку. Чувствуя надвигающуюся лавину, которую вряд ли получится остановить, я прижалась к нему ближе, удобно устраивая голову на его плече и украдкой вдыхая родной мужской запах. Он рядом – это главное. А с остальным мы разберемся позже, вместе. Под размеренное покачивание размашистых шагов моего Халка я закрыла глаза и расслабилась, ощущая себя в безопасности впервые за очень долгое время.

Глава 24

Я не заметила, как отключилась, но когда проснулась, несмотря на общее недомогание, поняла, что нога уже практически не болит. Демиан сидел рядом и смотрел на меня в упор. Все-таки не сон.

– Демиан, – я неосознанно протянула к нему руку, но в ответ получила все тот же презрительный взгляд. Отчаявшись дождаться его прикосновения, которое мне было в этот момент необходимо, как воздух, я опустила руку, и она тут же безвольно упала на диван. Его лицо напоминало ту же маску, что он носил в колониях. Тот же пронзительный непроницаемый холодный взгляд, обещающий расправу врагу. Я устало отвела глаза и тяжело вздохнула, осознав внезапно, что все мои слова и оправдания будут теперь бесполезны. – Как ты здесь оказался?

– Данные с диска, – коротко ответил он стальным голосом.

– Что ты узнал?

– Довольно много, но я не знаю, можно ли тебе доверять.

Его слова болью отозвались в моей душе. Помимо прочего, в нем говорила обида. Я действительно все время его только подводила.

– Все, что я сказала тебе тогда, неправда. Мне вкололи яд, а когда мероприятие завершилось, я получила антидот. Ты не смог бы ничего сделать. Я боялась, что ты не перестанешь пытаться и тебя убьют. Поэтому солгала тогда, – постаралась я открыть ему истину.

– Ты думаешь, я поверю тебе. С тех пор, как мы встретились, ты все время только врешь, – зло отчеканил Демиан.

Я с горечью обессиленно вздохнула.

– Ты прав. Но ты веришь, что я не убивала Марка? Ты сказал мне, что веришь! – взмолилась я, ужасаясь возникшей минутной паузе.

– Я верю, что это сделала не ты, но твоя вина может быть косвенной. Ты все время врешь, куда-то сбегаешь и предаешь меня. Это все заставляет думать, что и с ним ты вела себя точно также.

– Демиан! Я его любила! – слезы потекли у меня из глаз.

– О да! Безутешная невеста – как я мог забыть!

– Я не была его невестой! – воскликнула я, но лишь прикусила язык, наткнувшись на его презрительный взгляд. Бесполезно было доказывать ему сейчас ошибочность прозвучавшего заявления.

– Вот видишь, твой маленький грязный рот извергает только ложь.

– Пожалуйста, поверь мне. Я устроилась в компанию, врала всем и тебе тоже только с одной целью. Узнать, кто и зачем убил Марка.

Слова повисли в тишине, ее нарушало лишь мое неровное дыхание. Еще некоторое время мы молчали. Напряжение между нами выросло настолько, что я не удивилась бы, услышав специфические щелчки. Он не верил мне, и винить его в этом не стала бы даже я. Слишком много раз ему приходилось во мне сомневаться. И на данный момент у меня не имелось доказательств своей невиновности ни по одному из заявленных пунктов. Единственный мой шанс вернуть Демиана был в том, чтобы постепенно распутать этот клубок, снова возродить его доверие.

– Хорошо. Давай оставим все так. Уверена, ты знаешь, я не причиняла вреда Марку, и можешь поверить, делаю все возможное, чтобы найти его убийц. В этом наши желания сходятся. Давай остановимся пока на этом. Расскажи мне, что ты нашел на флешке. Ты ведь хочешь попасть внутрь, а я помогу тебе.

– Мне не нужна твоя помощь. Ты останешься здесь, в безопасности. Я не намерен снова нянчиться с тобой, – резко возразил он.

– Я знаю, как попасть в колонии. И здесь я не в безопасности. Ты только-что сам видел. Я не буду тебе мешать. Я могу помочь, – повторила я. – Есть карта всех подземных коммуникаций и шахт.

– Просто отдай ее мне.

– У меня ее нет.

– Где же она?

– У одной девушки… – я отвела взгляд. – Я знаю, как ее найти.

– Хочешь сказать, на острове за пределами колоний живет еще кто-то кроме падальщиков? – удивился он.

– Да, но без меня ты ее не найдешь, – я смотрела на него твердым взглядом. – Расскажи, что было на флешке. Я тоже хочу наказать убийц и имею на это право. Мой друг умер, а обвинили в его смерти меня. Позволь мне помочь…

Он молча смотрел в пол, видимо, размышляя, можно ли мне довериться. Я ждала, пока Демиан примет решение, или, скорее, когда поймет, что деваться ему все равно некуда. Он тяжело вздохнул, а я уже начала праздновать победу.

– Как я и предполагал, все очень плохо. На флешке данные на детей с тяжелыми диагнозами. Их лечили экспериментальным лекарством в Онкологическом центре. Препараты не прошли должных испытаний. Я обратился к надежному человеку, предоставил ему те данные, что были на флешке об этом лекарстве… В составе некоторых препаратов он не обнаружил ни одного вещества, которое применяют в современной медицине для борьбы с раком. Зато много иммунных стимуляторов, присутствует и яд. Центр сгорел. Дети и семьи пропали. Никаких данных о них нет вообще. Будто все они стали участниками программы свидетелей. Я прорабатывал этот вариант. Ничего. Скорее всего, все гораздо хуже. Марк проделал капитальную работу, собрав сведения о большинстве сотрудников компании, о финансовых отчетах и связях между организациями, замешанными в этом.

– Думаю, расследование Марка стало причиной его смерти. Если бы он не совался в это…

– Он не мог просто оставить все. Тем более Марк подозревал в соучастии фирму отца.

– Ты сказал, известны имена сотрудников?.. Ты нашел кого-нибудь?

– Они тоже исчезли.

– Та девушка, Эм… Четырнадцать лет назад она приехала сюда с семьей в составе экспериментальной группы, чтобы пройти курс лечения от рака. Она упоминала, что перед этим ее тщательно тестировали в медицинском центре на материке. Были еще другие испытуемые, которые приехали сюда с семьями. Не мог ли быть это тот самый центр, который позже сгорел? Совпадает по датам и целевому научному направлению. Ликвидация улик – вполне предсказуемая мера, если проект провалился, а задействованные лица пострадали. Я думаю, люди, о которых ты говоришь, были перевезены сюда. Здесь случилась трагедия. Эм рассказывала, что вирус распространился на всех: на детей, на семьи, на персонал. Падальщики – все, что осталось от тех людей после их болезни. Несколько лет спустя после происшедшего, перед строительством колонии, люди в защитных костюмах зачищали территорию.

– Звучит невероятно.

– Эм – одна из тех детей. Вот, посмотри… – я вскочила и стала осматривать комнату, стараясь наткнуться на фотографии.

Их не оказалось, и я побежала в другую комнату. Там тоже не было ничего, поэтому я начала рыться в ящиках комода, истерически расшвыривая предметы. Пусто. Я оглянулась, стараясь сообразить, где еще могут храниться личные вещи. Люди не могут жить без фотографий! Я ринулась к прикроватной тумбочке и открыла верхний ящик. В глаза сразу бросилась аккуратная стопка фоток, запакованная в прозрачный пакетик. Я схватила их и развернулась к Демиану.

– Вот смотри! – дрожащими руками я протянула ему фотографии. – Ты просматривал досье каждого пациента?

Он кивнул, забирая у меня пакет.

– Значит, ты можешь узнать их лица.

Он аккуратно вынул содержимое, будто ценное сокровище, и стал перебирать фотографии, внимательно всматриваясь в каждую. Я стояла рядом, вглядываясь вместе с ним в счастливые лица людей, которые здесь когда-то жили, и ощущала пустоту, горечь и боль за погубленные судьбы.

– Я не уверен на сто процентов, но на девяносто восемь могу сказать, что вот этот мальчишка очень похож на одного из пропавших детей.

Демиан перебирал фотографии дальше, стараясь оценить подростка с новых ракурсов.

– Да, это он, – сказал он уже не сомневающимся тоном.

– Все сходится… – тихо проговорила я, проникнутая трагизмом страшной истины. Одно дело – строить теории, другое – узнать правду…

Внезапно Демиан вздрогнул, и я услышала его судорожный вдох. Я посмотрела на него, но он не отводил взгляда от очередной фотографии. Я наклонилась ближе, силясь рассмотреть, что его так заинтересовало. На изображении было несколько детей. Рядом с опознанным Демианом мальчиком стоял еще один подросток с темными длинными волосами, неухоженными клоками свисавшими на глаза таким образом, что закрывали половину лица.

– Демиан, что случилось? – тихо спросила я.

– Мой брат, – выдохнул он.

– О чем ты? – не поняла я сразу. Парень был абсолютно не похож на Марка.

– Не Марк. Это Кристиан.

Кристиан… Марк рассказал про него в письме. Демиан, не отрывая взгляда от фотографии, опустился на пол и, поставив локоть на колено, оперся головой на руку, бессознательно теребя волосы нервным жестом. Я не знала, что сказать, и просто села рядом, ожидая его дальнейших слов.

– Он пропал без вести… – ноздри его воинственно раздулись. – Черт возьми! Четырнадцать лет назад!

Он опустошенно смотрел в пол. Я ждала, пока он заговорит.

– Тогда отец изменился. Закрылся от всех нас, стал пропадать где-то… Мама… ей было хуже всех. Я не переставал искать Криса. Пока отец однажды не сорвался. Он, всегда спокойный и уверенный в себе, кричал на меня, настаивал прекратить поиски. Но я и не собирался останавливаться. Мы крупно поссорились. Тогда он сказал, что знает точно, что Кристиана больше нет, сказал, что видел его мертвым. А еще винил себя в его смерти. Я ушел из дома, уехал из страны. Марк пытался связаться со мной, но я игнорировал его просьбы. Только матери я звонил иногда. Она не выходила из подавленного состояния. Я подозревал, что она пьет, но не мог… не хотел возвращаться назад. Она умерла, а я так и не навестил ее перед смертью. Я виделся с Марком в последний раз семь лет назад. Тогда он заявил, что я виноват в ее смерти. Вместо одного сына она потеряла двоих сразу, и это сломило ее. Я никогда не рассматривал свое бегство в таком контексте, но тогда я понял, что он прав, и сильно разозлился. Так мы и расстались.

Почти все члены этой большой семьи ушли. Остался только Демиан. Безмолвные слезы сочувствия и горечи прокладывали дорожки по моим щекам. Он столько времени носил в себе эту боль и осознание своей вины. Мне так хотелось облегчить его тяжесть. Я боязливо положила руку ему на плечо, стараясь передать все мое тепло, всю любовь через прикосновение.

– Демиан… Ведь Марк говорил об этом в письме. Ты же читал его? Он просил передать тебе, что был не прав. Я уверена, он сказал с горяча и очень жалел потом. Это не твоя вина. Ты потерял любимого человека и был подростком в то время. Ты уехал, значит, так должно было произойти. Подростки делают вещи и хуже, когда расстроены, – постаралась я разрядить немного обстановку.

Я немного ближе придвинулась к нему и обняла его сбоку, прислонив голову к напрягшемуся предплечью.

– Я бросил их.

– Нет, милый, ты строил свою жизнь. О родителях заботился Марк. Он всегда слишком ответственно относился к своим обязанностям. Уверена, он прилагал все усилия, чтобы быть хорошим сыном.

– Да, – усмехнулся Демиан, засовывая фотографию в задний карман штанов. – Марк был хорошим сыном, не то что я. Поэтому я обязан узнать, что произошло с ним и с Кристианом. Теперь нет сомнений, здесь прямая связь. Я узнаю, что произошло, и накажу виновных.

– Ты хотел наказать меня?! – сорвалась с моего языка внезапно озарившая меня мысль.

Он напрягся и повернулся ко мне.

– О чем ты?

Я встала и отошла к окну, не в силах смотреть ему в глаза.

– Ты пришел в колонии, чтобы убить меня… – с горькой улыбкой заметила я, вспоминая его ожесточенный взгляд в те дни.

Некоторое время он молчал.

– Я присутствовал на суде. И тогда еще не разобрался толком в деле. Думал, что все предельно ясно. Марк нашел тебя на улице, дал тебе все, собирался жениться, а ты предала его и убила. Помню, как увидел тебя впервые. Ты сидела на скамье подсудимых и надменно молчала. Такая маленькая и смертоносная. Мне хотелось самому сжать руки на твоей тонкой шее и оборвать жизнь…

Я боялась вздохнуть, таким холодом веяло от его слов.

– Приговор, который тебе вынесли, меня полностью устраивал. Я хотел присутствовать, чтобы видеть, как закроются в последний раз твои глаза. Меня не пустили на казнь, даже при том, что я использовал связи и деньги. То, что всегда беспрепятственно открывает все двери в этой стране… Каково же было мое удивление, когда я выкопал твою пустую могилу.

– Ты выкапывал могилу? – в ужасе обернулась я, поражаясь, на что способен человек, доведенный болью утраты и ненавистью до отчаяния.

– Я должен был убедиться, что ты понесла наказание.

– О Боже, Демиан. Как же ты ненавидел меня…

– Ты даже не представляешь, – презрительно бросил он, словно отголоски тех чувств сохранились в нем до сих пор.

– Ты действительно оказался в колонии из-за меня, – все еще не доверяя своим словам, прошептала я. – Но как же ты попал туда?

– Пришлось сильно потрепать одного из охранников. Так я узнал, что заключенных, приговоренных к казни, вывозят в какую-то особую тюрьму. Ни места, ни координат, ни названия, ничего о ней не известно. Я смог вытрясти из него только время и место твоего отправления. Дальше было несложно отследить перемещение заключенных. Я специализируюсь на таких вещах. Но след пропал посреди Тихого океана. Чертов Бермудский треугольник… Вот там стало труднее, и мне пришлось тыкаться, как слепому котенку. Просто невероятное везение, что я наткнулся на остров, учитывая, что все сигналы глушились, а приборы не работали. Оттуда и проблема была найти его второй раз. Могла бы и подсказать на нашем последнем свидании…

– Почему же ты все-таки не убил меня? Или мог бы оставить грязное дело падальщикам… – Я вызывающе уставилась на него. Мое лицо горело, и я точно знала, что оно пошло красными пятнами.

– Некоторые противоречивые факты не давали мне покоя. Ко времени, когда я внедрился в колонию, пелена ярости уже спала, а логика подсказывала, что эта история слишком темная. Пока я наблюдал за тобой, сомнений становилось все больше. Ясно, что ты замешана, но мне нужны были настоящие виновники, на которых вывести могла только ты.

В груди кольнуло от осознания того, что он не испытывал ко мне чувств. Я нужна была ему только для того, чтобы найти убийц.

– Но прежде я убежала… – усмехнулась я, не скрывая горечь и смущение.

– Это стоило мне работы, а моему другу отстранения.

– Мне жаль, – потупилась я абсолютно неискренне.

– И разреши загадку: как ты выбралась с острова, окруженного рифами и акулами. Не пропало ни единого судна. Украдена лишь яхта с соседнего острова. Это ведь ты? – покосился он на меня.

Я кивнула, пряча глаза. Он смотрел на меня недоверчиво.

– Когда ты успела соорудить плот и как прошла незамеченной?

– Не было плота.

– Вплавь до острова невозможно добраться, даже если исключить возможность встречи с морскими хищниками, населяющими воду вокруг. Как, черт возьми, ты могла сделать подобное, будучи к тому же больной?

Я пожала плечами.

– Невероятно… Но почему ты ушла?

– Я была напугана.

– Я обещал защитить тебя.

– Кто бы защитил меня от тебя?

Я знала, что он не поймет истинный смысл моих слов. Кроме того, что я боялась обследования, которое выявило бы аномалии моего организма, я бежала от собственных чувств.

Глава 25

– Мы узнаем, что случилось с твоим братом. Если он был на этом острове, она вспомнит его. Но… но ты ведь понимаешь, что он… – я замялась, не зная, как закончить предложение.

Демиан кивнул, отвернувшись.

После моего рассказа, что случилось с детьми и семьями на острове, он долго молчал в подавленном настроении. Я тоже в очередной раз не удержалась от слез и теперь размазывала их по лицу, стараясь по причине плохой видимости не угодить в ловушку. Мы шли через лес, направляясь к пещере, куда в прошлый раз бежали сломя голову с Эм, чтобы успеть попасть в тоннели до прилива. Мастерски преодолевая джунгли, Демиан уверенно шел вперед. Я старалась помочь ему, указывая на приметы, по которым Эм вела нас ранее. Хитрость была в маленьких отметинах на деревьях в форме буквы «Г» под первой от земли веткой – так она определяла безопасный маршрут. Но он и сам интуитивно угадывал места, где были установлены камеры, и ловко обходил их.

– Так значит, Эм – одна из тех детей, которые были перевезены на остров. И ее все-таки вылечили, – задумчиво проговорил он.

– Да, но какой ценой… Ведь только три человека пережили вирус и не стали ни диплоками, ни падальщиками, но при этом остались без семей и друзей.

– Все же лекарство действовало, если ее вылечили до этого вируса. Возможно ли, что это было не побочное действие.

– Но именно так она и думает, – настаивала я.

– А тот другой, предводитель диплоков…

– Кай, – подсказала я.

Он кивнул.

– Не понимаю способ его взаимодействия с диплоками.

– Мне самой интересно. Если нам повезет, то Эм уже известно об этом.

– Чего вообще они добиваются?

– Не знаю. Может, просто хотят жить. Они другие. На первый взгляд, диплоки определенно отличаются наличием интеллекта. У них нет книг, образовательных учреждений и интернета, чтобы приобрести знания, но что, если при подобных условиях их развитие было бы на уровне нашего? К сожалению, я слишком недолгое время их наблюдала, чтобы строить какие-либо теории. Но их ребенок… Он разговаривал…

Мои мысли переметнулись на своего ребенка. Рука непроизвольно потянулась к животу, касаясь места, где растет средоточие смысла существования всего живого. Сама не заметила, как рот расплылся в улыбке.

– Ты в порядке? – вырвал меня из фантазий грубый голос.

– А? – не поняла я.

– Живот болит? – нахмурился он, а улыбка тут же сползла с моего лица. Я одернула руку, ругая себя за невнимательность.

– Нет, – коротко кинула я.

Не то чтобы я собиралась скрывать от него беременность. Но мне не хотелось сообщать о важной новости в этой ситуации. Позже… Я понятия не имела, как он отреагирует, но хорошие варианты в голове почему-то не складывались. Когда-нибудь я буду обязана рассказать. И если он захочет поучаствовать в жизни ребенка, я ни за что не стала бы препятствовать. Я знала, как тяжело расти в семье, где всего один родитель. Я росла с отцом, который был помешан на конспирации, поэтому не могла завести друзей или ходить после школы в разные секции. Я всегда должна была следить за своей речью и за тем, что говорила людям. Мне оставалось проводить время только за чтением книг и в интернете. Единственное мое общение с посторонними выражалось в овладении боевыми искусствами и фехтованием с персональными тренерами. Но они мало говорили, а больше надирали мне задницу. Так что и эти науки до конца освоить я не смогла.

Мы уже были на месте, и я наконец внутренне расслабилась. Войдя вглубь пещеры, я пошла по стенкам, ощупывая их на предмет панели. Когда мне удалось ее нашарить, я зажмурилась и начала копаться в задворках памяти, вспоминая, какую комбинацию вводила Эм. Всего шесть цифр.

– Мы шли сюда, не зная пароля? – осведомился едкий голос человека-горы сзади.

– Тихо, я вспоминаю, – шикнула я.

– Ты не знаешь пароль! – снова возмутился он.

– Черт, Демиан, я сейчас вспомню, если ты перестанешь зудеть, как трухлявый пень, – огрызнулась я.

– Не могу поверить, что ты назвала меня трухлявым пнем. Могла бы сравнить с нормальным деревом, хотя бы с высоким могучим дубом, – усмехнулся он, продолжая испытывать мое терпение.

– «Дуб» – отличное слово, и очень похоже на слово «дубина», – заметила я иронично, набирая код.

Что-то щелкнуло, и дверь поддалась. Я в шоке уставилась на ухмыляющегося Демиана.

– Ты специально это сделал! – ошарашенно сказала я. – Но откуда ты… как ты?..

– Я неплохо знаю тебя, да?

– Я не понимаю… – я шагнула в проход, но Демиан отодвинул меня за спину и вошел внутрь первым.

Коридор осветился аварийным светом, и нам оставалось только надеяться, что Эм с ребенком добрались невредимыми до бункера.

– Я заметил странную вещь, если ты отвлекаешься на болтовню, то твой мозг работает лучше. То же самое и с телодвижениями. Будто срабатывает какая-то автоматика, которую ты мысленно сдерживаешь, когда слишком много думаешь, как поступить.

– Это ты странный, – заметила я, удивляясь, как точно он описал то, что со мной иногда происходит.

– Ты уверена, что написала правильный индекс на своем определении? – ехидно заметил он.

Я боялась спугнуть его внезапный порыв дружелюбия. Пусть лучше акцентирует мои наклонности фрика, чем снова смотрит на меня с ледяным презрением. Я хотела бы растянуть мгновения нашего непринужденного общения и опасалась, что он вот-вот одумается и снова замкнется в себе, оставив меня в ледяной френдзоне. Это было бы неудивительно, ведь все, что он обо мне сказал, правда. Я ему врала, я от него сбегала, скрывала информацию и даже в определенном смысле действительно предала. Но он никогда не поймет, что мои действия на тот момент казались мне правильными. Факт в том, что мои решения привели меня в затруднительное положение. Даже если я прямо сейчас уступила бы своим чувствам и сказала, как сильно люблю его, он посчитал бы это очередной игрой и не поверил бы мне. Да и зачем ему нужна моя любовь?.. Депрессивное настроение вернулось, погружая меня в пучину горечи и переживаний.

Вот и дверь. Я постучала и почувствовала на локте тепло руки Демиана. Он осторожно потянул меня назад и поставил рядом с собой, выступив чуть вперед. Для того, чтобы спрятать меня за спиной на случай опасности. Глаза снова защипало от непрошенных слез.