Embryos

Голова пуста. Сейчас правит инстинкт, кричит природа. Она в опасности и желает… Только. Этот. Торт.

– Милая?.. – с дрожью в голосе проговорил муж, подбегая к лежащей жене. – Тасенька, что с тобой? – Он испуган. Нечеловеческий страх охватил мужчину.

– Я… Артем, я… – Девушка ухватилась за его плечи, падая с ног. Разум постепенно проснулся, и пелена все-таки рассеялась. – Боже… Что я наделала? Что я за тварь!!

– Тише-тише, – онемело шептал мужчина, придерживая ее тело и параллельно хватая салфетки со столешницы. На нем лица не было; сердце словно упало, пробило пол и сейчас пульсирует в раковине соседей снизу.

– Это же торт для Зеленцовых! У их сына день рождения. Я сожрала все. Как зверь какой-то! Зверь!.. – истерила та, обнимая Артема. Он аккуратно вытер ее рот, убрал с лица запачканные сливочные волосы и поцеловал в щеку.

– Останься сегодня дома. Тебе нужно отдохнуть, – как можно тише и спокойнее сказал муж.

Девушка постепенно успокаивалась, выравнивая дыхание, но не отпускала его руки.

– А как же торт?

– Все хорошо. Я приберу. – Он снова поцеловал ее в лоб. – Иди в кровать, милая.

Призраком передвигаясь по комнатам, она все-таки дошла до спальни. Голова трещала, как переспелый арбуз. Анастасия представила, что ее мозг вытягивается в образ пришельца, краснеет и пульсирует, а потом разрывается, разносясь немыслимой звуковой волной. И на подушку падает горячая красная мясистая плоть с черными семечками.

***

Солнце уже катилось к горизонту, и его теплый свет доставал до лиц двух женщин, которые сидели за крошечным круглым столиком.

– Ха, постой-постой, ты разрешила ему остаться? – хохотала Анастасия, кусая конфету. – Черт, опять все платье в шоколаде.

– Говорю же тебе, – вовсю продолжала подруга, – моюсь я в душе, как обычно минут сорок уже, и тут э т о… И понеслось.

Софья, помешав напиток в стаканчике, отпила кофе. И тут к столику подлетела оса. Для этих полосатых монстров уже поздновато в октябре, но, видимо, дамочка потеряла свой календарь…

Насекомое подлетело к носу Анастасии и закружило над ним. Та же спокойно наблюдала.

– Иди отсюда. – Софья отогнала наглую осу.

– И что, из-за травмы теперь ты обязана его содержать?

– А что ему еще делать? «Подбитый» редактор вышвырнул нас с Германом на улицу. У него и так денег не было, а теперь?

– Но он же каким-то финансовым чудом оплачивает мои консультации. Сонь. – Девушка серьезно посмотрела на подругу. – Может, не стоит ему так доверять?

– Да успокойся, ты как всегда, – фыркнула женщина. – Что он может мне сделать?

– Ну знаешь… Боюсь, он не так прост, каким кажется.

– Не смеши меня. Этот? Ха! – закатилась она, но вдруг резко заикнулась. В голове всплыл день того репортажа на площади.

– Я принесу нам еще по чашечке. – Анастасия встала со стула и направилась к кассе, где толпился голодный народ.

– Мангового! – кричала Софья, маша ей рукой.

Женщина отпила сладкого пойла, а потом обратила внимание на подругу:

– Ты чего? Какая-то странная.

Анастасия молча проводила пальцем по скатерти, очерчивая узор.

– Как там проект Артема?

– Я беременна, Сонь.

Манговый чай случайно попал в дыхательные пути: журналистка закашлялась.

– Вот это новость… Артишок знает? – На лице выступила мягкая улыбка.

– Вряд ли это его ребенок, – тускло ответила та, смотря на деревья.

Софья умолкла, отворачиваясь в сторону. Они просидели несколько минут в молчании.

– Я неверная женушка. Я – настоящая тварь, – послышалось тихое, скулящее признание.

Женщина молчала, отпивая чай. Больше она не сказала ни слова в ближайшие минут пять.

– Пришли мне хоть фото твоего самца.

Анастасия подняла мокрые глаза на подругу, и та слегка усмехнулась уголком рта.

– Я, конечно, ничего против Артема не имею… – начала Софья, – но такому бравому пареньку не обуздать нрав такой кровожадной пантеры, как ты. Тебе же каждый месяц крышу срывает, он тебя не удовлетворял?

– Понимаешь… Мы много работаем, он злится, что я не уделяю ему внимание. Он хочет любви, а я – секса. Вот в чем проблема.

Женщина замешкалась и решила разбавить атмосферу:

– Мне, кстати, недавно Г.А.Д угрожал. – Софья отпила чаю и, покрутив пустую чашку, сказала: – Хочу еще.

Девушка растерянно глянула на смуглянку, кривя губами.

– Что за дебилизм, Сонь?

– А ты мою статью не читала? Я описала обстрел на площади Восстания: этот наш убийца прострелил мое лицо на рекламной афише.

– Ты… ты… – опешила она. – Это угроза, понимаешь?

– Да, я так и сказала, – непринужденно согласилась Софья.

– Соф. – Анастасия наклонилась к ней и объявила всезнающим тоном: – Я же вижу, что ты боишься до чертиков.

Женщина недовольно поджала губы и цокнула.

– Тебе нужна защита полиции.

– Да что вы все со своей полицией?! – сорвалась журналистка. – Уверена, это просто неудачная шутка или совпадение, не более.

– Да кому это нужно? Шутка с автоматом? Кому должно быть смешно?

– Скорее всего, это был пистолет, а не автомат.

– Да наплевать! – разгорячилась девушка, а потом стыдливо оглянулась, быстро поправив волосы.

– Я со всем разберусь, – сказала Софья.

7

Изолятор

– Да кто тебя вообще готовить учил? – Герман открыл окно, маша кухонным полотенцем.

– Сама я, сама! – кричала Софья, вынимая из духовки сгоревший пирог. – Твою мать!.. – Она обожглась, уронив противень.

– Супер. Нет, блеск!

Парень вытер тряпкой следы золы, злобно бубня что-то.

– Слушай, не нравится – готовь сам. Только на улице и из мяса крыс!

Тот выпрямился, замахнулся полотенцем и слегка припудрил сожительницу: смуглое лицо еще больше потемнело.

– Да я тебя сейчас… – Софья кинулась на него, но дотянуться до ликующей рожи не удавалось.

Вдруг во входную дверь застучали.

– Госпожа Ярцева? – грозно вопросил стражник правосудия.

– Эм, возможно, – неуверенно раздалось из-за приоткрытой двери.

– Герман Кавалли проживает здесь?

– А что вам, собственно, нужно? – спросил рыжий, открывая дверь шире.

– Я сказала, на кухню иди, – зашипела женщина.

– Все нормально, – быстро кинул тот, переводя взгляд на полицейских.

– Вам обоим придется проследовать в отделение.

Софья отодвинула перепуганного юношу, встревая в разговор:

– На каком таком основании?

– Герман Кавалли объявляется подозреваемым в убийстве, а вы, госпожа Ярцева, подозреваемой в соучастии.

***

– Знаешь, я ведь не отсюда родом. – Теперь его голос зазвучал ещё страннее. – В смысле, не из России… ну, наверное, ты это поняла по моей фамилии. Испанец я. – При последних словах он улыбнулся. – Рос в маленьком городке, у меня была мама… Да, как сейчас её помню. У нее были такие глаза… зеленые, немного водянистые. Хм, раньше всегда казалось, что она чем-то болеет. У меня был отец. – Герман замолчал.

«Что же делать? Говорить или молчать? Да, лучше просто помолчу. Ах… зачем ты начал вечер откровений?» – Софья так не проронила ни слова и лишь сидела, скромно сложив руки на коленях. Как еще вести себя с ним?

– Я, наверное, попробую ещё раз позвонить, теперь Валерии. Она нас точно вытащит. – Женщина тихо подошла к отвратительной железной решетке и крикнула: – Товарищ полицейский! Товарищ полицейский!

Хотелось выбраться отсюда как можно скорее.

– Он убил мою мать.

На секунду все замерло. Софья, с поднятой вверх рукой. Герман, с его застывшими глазами.

Женщина медленно повернулась, не в силах отвести взгляд от рыжего парня. Она осторожно села на место и молча глядела на сокамерника. А он – на нее.

– Да, ситуация начиналась типично, – вернулся из тишины парень. Он уже немного жалел о сказанном, но останавливаться не было смысла. – Редко случалось, чтобы мама не была избита. Я частенько слышал удары… Боже, я видел и… пф… – Герман накрыл лицо ладонями в омерзении. Будто его сейчас вырвет. Будто сейчас он снова оголится, наружность исчезнет и выползет внутренность. Пугающая проекция кого-то…

– Я даже обещал ей, что он больше не тронет нас. Как раз тогда мы переехали в Россию, но он нашел нас.

Софья отвернулась к стене, стесняясь смотреть на парня. Рядом сидел сгусток энергии, она перестала видеть в нем человека, которого знала. Гадко сводило живот, когда он замолкал, и нависала такая тяжелая, неперевариваемая тишина.

– Помню, я играл в комнате, а потом крики и все такое. – Почему-то Герман вдруг слегка засмеялся, почесав глаз. – Знаешь, я тогда спрятался за дверью и готовился напасть на отца. Ха, думал, что смогу помочь, но вот только затрусил и опоздал.

После паузы парень продолжил:

– Он схватил со стола огромную вазу и разбил о ее лоб. Она потянулась за телефоном на полу, зачем – не пойму, – с легкой раздраженностью сказал Герман, разведя руками. – Он бил ее ногами, а она покорно лежала в осколках. Я просто смотрел, не мог шевельнуться.

Юноша снова резко почесал нос, всеми силами изображая непринужденное выражение лица. А потом спокойненько завершил:

– Он избил ее до смерти. Конец сказки.

За окошком стемнело, и в изоляторе все занесло приглушенной тенью. Свет дохлой лампы не доставал до них – не видно ни бледного мальчика, ни окоченевшего лица женщины. И тут Герман сказал:

– Всю жизнь жалею, что тупо струсил. Мало ли, может, я бы как-то повлиял на ситуацию. Но когда я посмотрел ему в глаза, то понял: это не человек.

8

Она идет, отбивая каблуком по треснувшему полу участка. Бедра плавно раскачиваются. Уверенными шагами женщина подошла к столу, заставляя одним лишь взглядом суетиться нескольких полицейских.

– Госпожа следователь, – посыпались полуобморочные бормотания подчиненных, стоявших с дрожащей рукой у виска.

Женщина повернула каменное лицо на заключенных, и те встали.

– Валерия, как я рада, – выдохнула Софья, примыкая к прутьям. – Это какое-то недоразумение.

– Я обязана вас допросить, – пресно кинула та, поправляя пучок.

– Но, Ржевская! – крикнула журналистка. – Мы ни в чем не виноваты!

Полицейские придвинулись, но следователь остановила их рукой.

– Всего пару вопросов. Вас больше напугали.

– Извините, – тихо встрял Герман. – Но положено пятнадцать минут на звонок близким.

В мальчика впечатался убийственный колющий взгляд.

– Это ваше право. Предоставьте ему телефон.

«Какие близкие? О чем он?» – Софья напряглась, но ее тут же вывели из изолятора. Железо брякнуло, и подозреваемых провели в комнату допроса.

– Итак, – собралась Валерия, пододвигая стул и складывая пальца в треугольник. За разговором тщательно наблюдают другие сквозь стекло «шпион». Софья сидела под стражей на стуле, борясь с бешеным стуком сердца. – Герман Кавалли, где вы были девятого октября 2034 года?

– Э… я, кажется… – Юноша нервно сглотнул, побелев как белая мышь, упавшая в муку. – В тот день случился обстрел на площади, а через два дня у нашей студии был корпоратив.

– Хорошо, – немного мягче сказала Ржевская. – Насколько мне известно, в тот вечер ваш начальник отправился в больницу в связи с… – Она специально замешкалась, а потом резко добавила, будто вспомнила: – Ах, да! Вы пробили ему руку копьем.

Герман похолодел, облизывая губы. Кончик рубашки уже скручен в трубочку по сто раз, но волнение не отпускает.

– Да, но… – оправдывался он, прикрывая с досадой глаза. – Я был пьян…

– И теперь человек с дырой в плече. Как вам такое?

– Поймите, он угрожал моей наставнице… – Мальчик совсем терял рассудок, буквально задыхаясь в поту. – Простите, можно воды?

– Последний вопрос, Герман. Где вы находились в половине шестого утра двадцать второго сентября?

– Я… я плохо помню… А, я как раз добирался до новой работы. А потом сразу у нас репортаж был на проспекте Медиков.

– Где вы были ночью до репортажа?

– Да не помню… Вы думаете, я виновен? С чего вы взяли?!

– Игорь Мраз, ваш начальник, заявил, что двадцать первого числа у вас было собеседование, верно?

– Все так, – подтвердил тот. – Он принял меня, а на следующий день я уже вышел на работу.

– Так вот, он сказал, что видел вас с Антоном Вактом, когда ехал после собеседования домой. Вы ссорились.

Глаза Германа выпрыгнули из глазниц и, собрав чемоданы, уехали в Амстердам.

– И вы ему поверили?! Я даже не был знаком с ним! – как-то обмануто вскрикнул тот.

– А у него есть мотив лгать?

– Этот урод определенно имеет что-то на Софью Ярцеву, мстит ей и ненавидит. Я защитил женщину и, получается, сам попал в число его врагов.

– Хорошо, допрос окончен. – Она быстро вскинула кистью, и пара полицейских, как по взмаху волшебной палочки, вывели парня из комнаты. Спустя минуту на том же месте сидела журналистка.

– Хм, меня обвиняют в соучастии с этим плюшевым мишкой, правильно? – ухмыльнулась Софья.

– Нет, просто скажите мне, что связывает вас с Игорем Мразом? Не уводите взгляд и говорите все как есть, – приказала следователь.

– В начале этого лета мне было поручено разобрать одно мутное дельце… Помнишь ситуацию с «В.К»? – Она хитро улыбнулась, заметив на безукоризненном лице Ржевской поднявшиеся морщины. Следователь загнана в тот самый тупик. Не задавая вопросов, она просто смотрела на допрашиваемую. – Так вот, я знатно покопалась в биографии этого мужчины, нарыла железные аргументы с доказательством его вины, но подлец оказался очень влиятельным человеком: быстро очистил себе имя, через посредников угрожая мне расправой. А Игорь выгородил меня, требуя взамен сексуальной связи.

Валерия как-то смущенно поглядывала на женщину, не шевелясь.

– В том баре я стала жертвой его сексуальных домогательств, и Герман помог мне. Хоть и немного переборщил, но, поймите, мальчик первый раз в жизни напился. Во время всех убийств он находился под моим пристальным наблюдением.

Женщина убрала с лица упавшую прядь, недоверчиво оглядывая журналистку.

– А та статья… – Ярцева решила перестраховаться, – о «В.К», она же у меня сохранена, понимаешь? Я больше его не боюсь. После прямых угроз от убийцы, чей-то муженек-дебил особо не пугает.

– Что?.. – сорвалась Валерия на некое подобие писка или всхлипа, и тут же зазвонил телефон: – Да, Ржевская слушает.

Спустя пару секунд следователь побелела, и глаза выдали явную озабоченность.

– Ну что же, – она обратилась к Софье. – Руководитель следственного органа исключает ваше с Германом Кавалли причастие к убийству. Алиби подтверждено, вы свободны.

«Не может быть! Неужели справедливость существует? Ха!» – Женщина подскочила со стула, и полицейский разблокировал ее наручники. Она потерла запястье, направляясь к выходу.

– Герман?

Рыжий закатился радостным смехом, больше похожим на истерический плач, и схватился за кудри.

– Все нормально, пойдем домой, – на удивление тихо и спокойно отозвалась Софья.

Они потихоньку зашагали к выходу, но их догнал цокот каблуков.

– Софья. – Следователь резко придвинула знакомую вне поля видимости камер наблюдения. – Когда мы можем встретиться?

– Пока нам нужно прийти в себя после ложных обвинений. Ты знаешь, я чуть не сдохла под твоим напором.

– Извини, конечно, но это моя работа.

– Понимаю, – вздохнула женщина. – Я напишу.

– И еще. – Ржевская сильно схватила ее за руку. Глаза горели тревогой. – Удали ту статью и не смей ее публиковать, – прошептала она ей на ухо.

Софья вырвала руку, догоняя Германа. Он шел быстрым шагом вдоль коридора, слегка переваливаясь линией плеч. Женщина смотрела ему в след и загадочно улыбалась.

Вечер близко; воды Невы чернеют

– Дело в том… – Софья беспокойно потерла кончик носа. – В общем, вся история с этим Г.А.Д-ом не дает мне покоя. Нет, не из-за моей работы. Я боюсь за свою жизнь, – тихо призналась женщина. – И не только за свою.

Она замолчала. Валерия посмотрела на ее потускневшее лицо и недоумевающе протянула:

– Думаешь, убийца нападет на тебя?

– Не совсем так… – мялась та. – Та жертва – друг одной девушки, моего близкого друга. Друг моего друга… но мне не друг… – Софья выдохнула, сгоняя тупую улыбочку.

– Но при чем здесь ты?

– После обстрела на площади мое лицо на рекламной афише было пробито его буквой. Огромная, зловещая «Г». Он угрожал мне, Валерия… Хотя, может, я и надумываю лишнее… – Софья нервически усмехнулась, заметив недоверчивый и даже насмешливый взгляд следователя.

Ржевская откинулась спиной на лавочку, заложив руки на груди. Следователь прокручивала в скрытом механизме какие-то свои мысли.

– С чего вдруг ему тебе угрожать?

– Я без понятия, но прошу… – Журналистка подняла на нее свой измученный взгляд. – Мне нужна защита. Я готова сотрудничать, готова помогать следствию, но… – Женщина сглотнула и шепотом произнесла: – Мне очень страшно, сама не пойму, почему. Я должна сделать хоть что-то.

– Ладно, Ярцева, – устало сказала Валерия. – Разберемся.

Две одинокие женщины сидели и смотрели на противоположный берег. Кто знает, может какой-то прохожий там – душевнобольной человек. Один из них точно, и он просто идет в потоке обычных людей.

– Слушай, – вспомнила Софья, – а кому звонил Герман?

– Точно не знаю, сказали, какому-то знакомому. Телефон не отследить.

Молчание.

***

«Да угомонись, – слышалось раздраженное дыхание мужчины. – Я все уладил, связь с самой верхушкой, как ни как. Больше к тебе не прикопаются».

– Но меня могли посадить! – крикнул Герман. – Какой смысл в вашей работе? Ну, бегаю я по съемкам с этой журналисткой и что? Вам это чем-то помогает?

«Она начинает меня напрягать, – ответил заказчик. – Эта женщина, как я понял, имеет связи с полицией. Встает вопрос: чем ты там, черт возьми, занимаешься?!»

– А что? – разгорячено шепнул тот, – что мне делать? Вы сказали: присматривай. Вот я наприсматривался до тюремной решетки!

Герман перевел дух, переходя дорогу, и зашел в какой-то переулочек. Отойдя в менее людное место, юноша продолжил дискуссию у дерева.

«Успокойся, идиот. Ох, боже… – Он замучено выдохнул. – Короче, новых бабок не получишь, пока не достанешь мне материалы дела по убийствам».

– Стойте! Но как мне…

Звонок оборвался.

– Muere, gusano!5 – разозлился Герман, шибанув ладонью по березе. Парень ударился спиной о дерево, нервно подрагивая ступней. – Вляпался… ну как всегда вляпался в говно коровье…

Он спрятал мобильник и не спеша прошелся вдоль переулка. У одного подъезда возле опрокинутого мусорного бака столпилось несколько старшеклассников. Раздавались крики, маты, рыгание. Они курили, харкались и засовывали таблетки под язык. Герман заинтересовался.

– Давай, неси ее сюда, – сказал один парень другому, и тот поднял барахтающуюся кошку. – Вот сука, поцарапала меня вчера! Дрянь облезлая.

Он закусил сигарету, провел по лысой голове и приблизился к животному какой-то неандертальской походкой. Цепь на шее ударилась о железную иглу – Герман даже не понял, что это.

– Держи крепче, ну, она вырывается, Серега!

Серега зажал ее шею локтем и сдавил когтистые лапы, а парень раскрыл кошачий глаз. Кошка билась и шипела, как чертенок, пока игла не коснулась роговицы.

– Э! – заорал Герман, подбегая к ним. – Вы чо творите?!

Но глаз лопнул, и животное заговорило на страшном дьявольском языке, содрогаясь в тупых конвульсиях. Улыбка неандертальца в золотых цепях поплыла вверх.

– Урод. – Герман одернул его за шиворот и ударил кулаком в рожу. Тот повалился в рассыпанный мусор и лужу из помоев.

– Слышь, мужик. – Другой замахал руками, как веслами, изображая боксера. Третий схватил рыжего парня за плечо и впечатал лбом прямо к железный край мусорного бака.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Трус. Ты должен хоть что-то сделать», – исп.

2

Базовые Навыки Психики.

3

Посттравматическое Стрессовое Расстройство.

4

«Железная тварь», – исп.

5

«Да сдохни, червяк!» – исп.