скачать книгу бесплатно
– После изъятия и передачи книги в руки Инквизиции держать под стражей лицо, принимающее лишь косвенное участие в обряде демонолатрии, смысла не было. Все подробности мы знали из проекции Миллисы и рапорта моего ученика. Однако же, когда вскоре с нами связался его высокопреосвященство, дело приняло иной оборот. Вы должны понимать, что этот человек…
– Вор? Как его имя? Лео, кажется?
– Всё верно, магистр, Лео. Так вот, попав в руки Инквизиции, он был уже вне нашей юрисдикции.
– Даже несмотря на то, что оный каким-то чудесным образом завладел крайне эксцентричным астральным артефактом, который, как мне кажется, как раз-таки подпадает именно под нашу юрисдикцию?
– Со всем уважением, магистр, но вы же знакомы с ле Гольтом?
– Знаком. Именно поэтому и слушаю тебя, а не накладываю епитимью за то, что ты позволил участнику тех событий уйти на все четыре стороны. Продолжай.
– После всех наших попыток докопаться до естества сего артефакта было принято решение согласиться на предложение его высокопреосвященства о сопровождении Камня к доверенному лицу, сведущему в данном вопросе…
– Больше нашего? – хмыкнул Дард. – Забавно! Однако я не оспариваю гениальность кардинала. Пускай мастер Сард и работает последние годы на Церковь, а не на нас, однако он действительно может пролить свет на эту, явно заслуживающую внимания, находку. Хотя меня лично волнует нечто другое. Скажи-ка мне, пожалуйста, Байро: почему именно твой ученик?
– Простите, но я не очень понимаю, о чём…
– Понимаешь, всё ты понимаешь, Байро. Не надо строить из себя того, кем ты не являешься. Насколько я знаю, Модера был серьёзно травмирован в битве с Лордином и сейчас ходит самостоятельно исключительно благодаря вмешательству его преосвященства Аласида. Из всего количества намного более опытных претендентов на сопровождение артефакта, что сейчас пребывают в Башне, включая даже собственную персону, ты, Байро, выдвигаешь своего пострадавшего ученика и рьяно убеждаешь Совет в том, что это – наилучшая кандидатура. Я хочу знать: почему именно он?
Магистр резко остановился. Повернулся к архимагу и заглянул ему в глаза своим морозным, кусающим взглядом. Они стояли в тени высокого клёна. Ещё пока зелёные листья шелестели на ветру. Лучи солнца едва пробивались сквозь широкую крону. Байро почувствовал, как холодная капля пота стекает с затылка за шиворот и щекочет спину. Но он не был бы учеником великого Лазурного чародея, если бы в этот момент на его лице дрогнул хоть один мускул.
– Потому, что Камень несёт в себе частицу Изначального Хаоса. Артефакт не изучен и неподконтролен. Квалификации моего ученика вполне достаточно для того, чтобы отслеживать какие-либо внешние и внутренние изменения в структурной составляющей Камня. Впрочем…
Байро взял небольшую паузу, прочистил горло и продолжил жестким тоном, не отрывая взгляда от холодных глаз магистра:
– Впрочем, если процесс разрыва связи носителя с артефактом всё же произойдёт, вследствие чего, вполне вероятно, последует Энергетический Коллапс, то для меня лично предпочтительнее… Предпочтительнее пожертвовать своим травмированным учеником, нежели одним из стоящих выше по уровню значимости собратьев. Мне горько это признавать, но в данном вопросе мы бессильны. Всё решат Боги. Посему я пришёл к выводу, что если случится непоправимое, то лучше это будет Модера, чем кто-либо более важный для нас. Будущее Ордена и будущее мира – неразрывны. Сохранение баланса – превыше всего. Без нас, чародеев, люди останутся без поводыря и будут брошены на произвол судьбы. Так меня учил Антрос. Я ответил на ваш вопрос… магистр?
Магистр Бурь Арчибальд Манаро ин Дард долго молчал, изучая Байро. Тот, с превеликим трудом, но всё же держал взгляд главы Ордена. Наконец Дард кивнул.
– Ответил. Темнишь ты что-то, Байро, ох, темнишь… На какое-то мгновение я даже было подумал, что ты натолкнулся на один из мифических артефактов времён Силовых Войн и с помощью своего ушлого ученика решил тайком от Ордена прибрать Камень к своим рукам. И всё бы так, если бы не одно «но». Ты – ученик Антроса. Я знал его – очень даже хорошо, я знаю тебя – намного лучше, чем тебе кажется. Вы оба владеете безграничным количеством талантов, и ваш единственный бич заключается в том, что вы совершенно нечестолюбивы. Что в свою очередь означает вашу абсолютную лояльность делам Ордена. Именно этот факт и уберёг тебя от разговоров с другими людьми, в другом помещении, с браслетами из круадия[11 - Круадий – особый металл, который блокирует почти любую магию.]на запястьях.
Лицо Байро нисколько не изменилось. По крайней мере он очень на это надеялся. Лицо Дарда, наоборот, оттаяло и даже озарилось лёгкой улыбкой.
– Ладно, Байро. Забудем об этом неприятном для нас обоих разговоре. Меня действительно удовлетворил твой ответ. Ибо я знал твоего учителя. Он действительно верил в то, что ты мне сейчас сказал.
Единое Семирийское Королевство
Глава 1. Старик, пьяница и предрассветный демон
«Всё уже когда-то было сказано.
Всему ещё предстоит повториться.»
Пророк Вельдас
Время перевалило за полночь. В трактире «Вендетта» к этому часу, как всегда, было шумно, накурено и наводнено разношёрстным народом – так называемыми «творцами» не самых благородных дел. Люди и – за очень редким исключением – нелюди кипели и бурлили в объятиях привыкшего ко всему на свете старого да усталого, как и его хозяин, заведения.
Джо Улыбка подлил себе очередную порцию красного, как кровь, «Тальядорро», прищурился, выдохнул и осушил стакан залпом. Вина, впрочем, как и женщины, уже давно не горячили его кровь, но и те, и другие на какое-то короткое время всё же помогали забыться. За что Джо был им безмерно благодарен.
«М-да… Последние годы я пью исключительно „Тальядорро“. Ну прямо подсел на него. Если так посчитать, то стакан „Луссэ Тальядорро“ я продаю за четыре сола[12 - Сол – мелкая серебряная монета.]. Бутылку – за четырнадцать. Отняв две монеты, мы получаем один лирд[13 - Лирд – крупная серебряная монета.]. За ночь я выпиваю на два, а порой, и на все четыре лирда. За неделю, в среднем, выходит сумма в двадцать один лирд, что, в свою очередь, равняется чуть больше, чем двумста сорока мелких солов, кои дают нам один фунт серебра, который равняется золотому фульду. Значит, за месяц я выпиваю на… М-да уж…»
Подливая себе очередную порцию, Джо поднял глаза и встретился взглядом с одной из разносчиц. Худенькая, невысокая, стройная; прямые светлые волосы до плеч, аккуратный носик, усыпанное веснушками лицо и большие, голубоватые глаза. Симпатичная девочка, приятная. Такие, как она, на всю жизнь и практически до самой старости сохраняют некое детское очарование – в лице, в жестах, в словах.
«Проклятье… Ведь я за одну ночь выпиваю столько, сколько она не зарабатывает за неделю… И при этом почти что не хмелею… Почти что без удовольствия… Как воду… Эх…»
Разносчица задержала взгляд на Джо. Он, быть может, и хотел бы отвернуться, но, как всегда, не смог. Вместо этого одарил её доброй отеческой улыбкой. Девушка завораживающе-медленно провела рукой по волосам, тем особым движением, присущим исключительно юным девушкам, и скромно улыбнулась в ответ. В этот момент один из посетителей – тучный небритый боров – подошёл к ней сзади и, ухватив её за талию, притянул к себе. Плотоядно осклабившись, зашептал что-то на ухо. Разносчица, продолжая вежливо улыбаться, попыталась отойти, но боров подключил и вторую руку, ухватившись пятернёй за маленькую, скрытую под платьем грудь. Продолжая делать недвусмысленные намёки, он хлопнул по висящему на поясе кошелю, да так, что звон монет слышен был даже за стойкой. Джо сильно сжал стакан. Ещё сильнее – зубы.
«Спокойно, Джоссиль, спокойно… Все они здесь время от времени подрабатывают „на стороне“. Какое мне дело, если Викки отойдёт ненадолго, пока остальные девочки успевают наливать всем этим ублюдкам? Никакого. Ей нужны деньги. Захочет – возьмёт. Тебе нет до этого никакого дела, Джоссиль… Она – не твоя собственность…»
Тяжело обманывать самого себя. Ещё тяжелее – смотреть на происходящее и делать вид, что всё нормально. Мол, просто так бывает. Викки перестала улыбаться. Резко обернулась и, не обращая внимания на сжимающую её грудь пятерню, рявкнула. Боров в ответ хохотнул и, ещё крепче прижав девушку к себе, уткнулся носом ей в затылок, при этом активно работая тазом. Глиняный стакан в руках Джо жалостливо затрещал.
«Чёрт. Это ведь Молс Хагнер. Из ребят Тибальда. Мне нельзя с ним бодаться. Только не сейчас… Ничего ведь страшного не происходит, верно? Ей не привыкать…»
Викки уронила поднос и попыталась вырваться, но безуспешно. Затем начала лягаться, но борова, казалось бы, это распалило ещё сильнее. Девушка закричала. Если в зале кто и наблюдал за происходящим, то помогать ей явно не собирался. Оставалась последняя надежда на Джо. Но он, опустив глаза, был занят исключительно стаканом в своей руке.
– М-м-м… Курочка моя, ох, боги, как же сладко ты пахнешь! – прохрипел боров, продвигаясь вместе с добычей, к лестнице. – Слаще мёда, пьянее вина…
– Да пошёл ты, ублюдок! – рыкнула Викки. – Пусти меня, я сказала! Сейчас же! Я тебе не шлюха!
– Шлюха-не шлюха, мне-то что? Тебе ведь нужны деньги, м? Да не брыкайся ты так! Знаю, что нужны! По глазам вижу. Ну-ну, тише ты, тише! Мне, конечно, нравятся бойкие курочки, но я и силой могу заставить. Старина Молс честный парень, курочек в обиде не оставляет. Прекрати дёргаться, дура! Я всегда беру своё! Золотой получишь, слышишь, кура? Так и так, получишь! По-хорошему – тихо и быстро. По-плохому – больно и медленно. Ну? Как тебе больше хочется? Выбирай, мне-то плевать! И хватит зыркать по сторонам. Нет здесь твоих друзей.
Викки взвесила все за и против. Пришла к выводу, что боров прав. Деньги он предлагал очень хорошие, а они, как всем известно, лишними не бывают. И чего она потеряет? Давно утраченную невинность? Пф! Выдуманную зажравшимися господами гордость? Ха! Быть может, она потеряет саму себя? Вряд ли. Так что, подумаешь! Если бы, и правда, это было в первый раз. А так ведь – ничего нового…
– Ладно, пошли.
– Ну-ну, так-то лучше. Хорошая курочка, славная курочка…
Неожиданно дорогу им перекрыл хозяин заведения. Лицо выглядело спокойным, разве что единственный настоящий глаз был краснее обычного.
– Здорова, Джо! – хрюкнул боров.
– Привет, Молс.
– Я тут твою цыпу ненадолго похищу, лады? Не боись, девку не обижу, в накладе не оставлю. Ты меня знаешь. Да, кура? Мы ведь с тобой договорились, верно?
Викки подняла усталые глаза на Джо, спокойно выдержала его взгляд и отстранённо кивнула.
– Нет, – мотнул головой хозяин. – Никуда она не пойдёт. Клиентуры много, остальные и так не успевают.
– Да ладно тебе, мужик, мне много не надо. Не успеешь пропеть «Felundo Graci», как она уже вернётся, клянусь своим именем!
– Я сказал, нет.
– А я сказал, что хочу её и возьму её, – боров, возвышаясь на целую голову, навис над Джо, как мамонт над медведем. – Со всем уважением, Одноглазый, но лучше не вставай у меня на пути…
Викки испуганно закрутила головой, схватила Джо за руку.
– Не надо, хозяин, я быстренько! Девочки успевают, все довольны, никто не…
Джо, с резкостью кобры, ударил её наотмашь по лицу. Девушка, закусив разбитую губу, опустила голову и позволила светлым волосам укрыть заблестевшие глаза.
– Молчи, девка, пока тебе слова не давали. Иначе вылетишь на улицу быстрее, чем я пропою «Felundo Graci». – Джо сам не узнал свой голос.
Боров аж рот раскрыл от удивления, нахмурился.
– Ты чего, Одноглазый? Почто мордаху хорошую портишь, а?!
– Отпустил её, Молс. Быстро. И больше чтобы не трогал.
Боров набычился. Затем грубо отпихнул девушку и, схватив Джо за шею, припёр его к стене.
– Совсем страх потерял, Одноглазый? – рыкнул он, обдав Джо кислотой вина и капусты. – Забыл, с кем разговариваешь? Я тебе не один из этих! Со мной так не прокатит. Я ж тя, как кутёнка, одной рукой поломаю!
– Это ты забыл, Молс, что можно брать, а что – нет.
Боров, ощутив неладное, опустил глаза. Тонкий стилет в руке хозяина упирался остриём в его промежность.
– Яйца – не усы, Молс. Новые не отрастут.
Надо отдать Молсу должное. Он не испугался. Лишь сильнее вдавил Джо в стену. На шум наконец примчались громилы-охранники с бастардами в руках. Крепкие мужики, привыкшие ко всякому, всё равно нерешительно застыли за спиной огромного, даже по сравнению с ними, борова. Викки, так и не поднявшись с пола, затаив дыхание, смотрела на пару у стены. Так же за происходящим наблюдал погрузившийся в тишину зал.
– Я ж тя зарою, гнида, – угрюмо и тихо произнёс Молс. – Не сейчас. Потом как-нибудь. Я к тебе всегда относился с уважением, Одноглазый, но сегодня ты перегнул палку. Нажил ты себе врага, Джо. Из-за какой-то девки…
– Не из-за какой-то. Дело принципа.
– Какого ещё, к херам, принципа?!
– Такого. Её трахаю я и только я! – громко, так, чтобы услышали все, кто наблюдал за сценой, рявкнул Джо. – А своими вещами я не привык делиться. Ни с кем.
Молс удивлённо оглянулся. Викки залилась краской и опустила глаза.
– Так вот оно, что? – промямлил Молс. – Серьёзно? Ну, мужик, извиняй. Я ж не знал. Твоя – так твоя, дело святое. Ладно, без обид. Замяли, в общем.
Отпустив Джо, боров хлопнул его по плечу и, не глядя на охрану, прошёл мимо, даже не посмотрев на всё ещё лежащую на полу девушку. Когда дверь за ним захлопнулась, зал потихоньку стал наполняться жизнью. Охрана, получив кивок от хозяина, вернулась на пост у входа. Джо, облегчённо выдохнув, наконец соизволил взглянуть на Викки. Та, уже поднявшись на ноги и пряча от него глаза, взяла с пола поднос и нетвёрдой походкой двинулась в зал, принимая новые заказы.
Сердце у Джо болело. В прямом смысле. Как бы он сейчас хотел прижать её к себе, согреть в медвежьих объятиях, утереть слёзы и уложить в постель, баюкая до той поры, пока девушка не уснёт. А затем просто лежать и слушать тихое дыхание, боясь шевельнуться и тем самым разрушить сказочный момент. Хуже ему стало, когда Викки проходила мимо, и Джо увидел кровоподтёк на её скуле. Оставленный его рукой.
«Кретин… Баран безмозглый… Чучело одноглазое… Ведь можно было слабее!»
Джо вздохнул. Интересно, а понимала ли Викки, зачем он это сделал? Под утро, когда они окажутся в постели, Джо хотел бы целовать её в больное место до следующей зари, зализывая телесную, но главное – душевную рану, однако…
«Я не могу. Нельзя привязываться. Я и так позволил себе слишком многое. Слишком приблизил её к себе. Она — не дурочка, она всё поймёт. Поймёт, зачем я сделал это. Надеюсь… А если не поймёт, то плевать. Меня вообще не должно это беспокоить. Чёрт побери, да что же это со мной? Ведь я гожусь ей в отцы! Наверняка она и видит во мне отца… Того самого, которого у неё никогда не было. Просто тёплого и крепкого человека рядом. Всем людям нужно тепло, даже самым пропащим. Как телесное, так и душевное. А может быть, ей просто удобно со мной? Лучше уж обслуживать меня одного, чем всех остальных, кто захочет её тела? И никакого тепла ей не надо? И я ей не нужен…»
Почему-то от этих мыслей сердце заболело ещё сильнее. Джо провёл пальцами по груди, ощутив сквозь рубаху кромку застарелой отметины на коже.
«К чёрту. Я не могу позволить себе большее. Как бы я того не хотел. У меня есть долг. И эта метка будет напоминать о нём, вплоть до того часа, когда моё сердце наконец остановится…»
Джо кинул взгляд на Викки. Девушка забирала со стола гулящей компании посуду, натянув вежливую улыбку. На него не смотрела.
«Напьюсь… Сегодня – точно напьюсь.»
– И к чему был этот спектакль, Джо?
Хозяин таверны не повернулся, уже и так зная, кому принадлежит этот высокий, скрипучий голос. Ещё какое-то время понаблюдал за бродящей по залу девушкой, затем молча двинулся к бару. Из тени под лестницей выступила закутанная в выцветший плащ фигура и, опираясь на трость, тяжело засеменила следом.
– Ну-с? – хмыкнул Дженкинс, усаживаясь за стойкой. – Чем сегодня потчевать будешь?
Джо, приподняв одну бровь, молча поставил тёмно-зелёную бутылку сладкого «Тальядорро» для старика и тёмно-синюю, пряного «Адальгасса» для себя.
– Ничоси! – хохотнул Дженкинс. – Эльфячье пойло? Кто-то, кажись, решил сегодня надраться?
«В точку.»
– Долго же ты пропадал, – тихо произнёс Джо, не глядя не собеседника. – Я уж было подумал, что с тобой случилась какая-то неприятность.
– Кхм, кхм, – пошамкал в ответ Дженкинс. – Случилась. Но, як ты можешь зреть, всё уже улеглось.
– Я просто счастлив.
– Ну-ну. Чегой-то ты такой смурной, Джосс…
– Я тебе, чурбан ты старый, когда-нибудь точно вышибу два последних зуба. Клянусь.
– Ой, я супрям-таки испужался! Ладно, не ной. Как насечет… Циклопа?
Джо молча забрал бутылку «Тальядорро», затем выдернул из старых пальцев недопитый стакан.
– Пошутить прям низя! Быть может… Одноглазый?
Джо вернул оба предмета на места.
– Пойдёт.
– Хорошечно! А теперича скажи-ка мне: а чаго ты ту мазельку у того увальня отнял? Жадно, шоль, стало?
Джо заскрипел зубами, плеснул себе «Адальгасса» и выпил одним махом. Бренди обожгло горло, оставив во рту привкус миндаля и чего-то сладковато-фруктового. Он мгновение посмаковал, а затем, недолго думая, повторил действие.
– Тише, тише ты, парняга! – проскрипел Дженкинс, осторожно прихлёбывая вина и жмурясь от удовольствия. – М-м-м… Красота! А ты – помедли, балбесина. Я тебя до койки не потащу.
– А мне и не надо.
– Ну, как знаешь. Гляди сюды, чаго я утречком на торжище прикупил.
Дженкинс выудил из-под плаща плотный свёрток и выложил его на стол. Джо, размотав бечеву, обнаружил небольшой чёрный арбалет – буквально в пол-локтя длиной. Хозяин трактира взял оружие, присмотрелся, повертел в руках. Маленький, удобный, прочный. Выглядело недурственно.
– Хороша игрушечка, а? – осклабился Дженкинс. – Карликова работа!
– Хороша, не спорю. Как взводится?
