скачать книгу бесплатно
– Ракеты выпущены?
– Да, но ни одна не подобралась на достаточное расстояние, чтобы навестись самостоятельно. Им не хватило топлива, чтобы вернуться в Гнездо. Пришлось взорвать.
Скади почувствовала текущую по подбородку слюну.
– Ремонтуар, зарубите на носу: мы должны его остановить!
– Но если мы и сумеем засечь выхлоп, ракеты уже не догонят цель. И ни один из наших кораблей не догонит.
Скади постаралась обуздать гнев. Заметила уже спокойней:
– У нас есть прототип.
– Даже «Паслен» не настолько быстр – по крайней мере, в масштабах системы.
Скади молчала несколько секунд, прикидывая, какие сведения можно раскрыть, не нарушив тайны. В конце концов, дела Внутреннего святилища необходимо хранить в секрете даже от Узкого совета.
– Ремонтуар, этот корабль достаточно быстр.
Открылась дверь. В нее проскочил робот, за ним показался Делмар. Ремонтуар встал и вытянул руки ладонями вперед.
– Пожалуйста, еще минуту…
– К сожалению, более не вижу возможности оставить вас наедине, – хмуро заявил Делмар.
Скади зашипела. Ремонтуар приблизился, нагнулся так, что их головы разделяло несколько сантиметров, и контакт разумов стал возможным без усиливающей аппаратуры.
– «Паслен» сможет догнать. Порог его ускорения намного выше, чем вы думаете.
– Насколько выше?
– Намного. Увидите сами. Вам достаточно знать, что «Паслен» сумеет взять след корвета и приблизиться на дальность выстрела. Само собой, вы будете со мной на «Паслене». Ведь вы солдат. Знаете оружие гораздо лучше, чем я.
– Быть может, нам бы стоило подумать о способе возвратить его живым?
– Вам не кажется, что время для этого уже прошло?
Ремонтуар промолчал, но Скади поняла: она угодила в самую точку. Вскоре он поймет ее правоту и согласится. Ремонтуар – сочленитель до мозга костей и потому примет любой образ действий, сколь угодно жестокий, если он во благо Материнского Гнезда. В этом разница между Ремонтуаром и Клавэйном.
– Скади…
– Да?
– Если я соглашусь на ваше предложение…
– У вас есть встречное требование?
– Не требование, просьба. Пусть к нам присоединится Фелка.
Скади сощурилась. Хотела уже отказать, но вдруг осознала, что причина отказа, которую она хотела привести, недейственна. Ведь Фелка тоже член Узкого совета, и ее присутствие не скажется на секретности операции.
– Чем же полезно ее участие? – спросила Скади.
– Это зависит от ваших намерений. Если вы отправляете вдогонку расстрельную команду, Фелка, конечно же, без надобности. Но если вы хотите вернуть Клавэйна живым – а живым, полагаю, вы должны его вернуть, – тогда ее полезность переоценить трудно.
Скади понимала, что он прав. Хотя признавать это было неприятно. Клавэйн нужен, чтобы вернуть «адское» оружие. Без Клавэйна операция сильно затруднится. Потому весьма заманчиво привезти его назад в Гнездо и высосать начисто накопленный за многие годы военный опыт. Но захват неизмеримо трудней, чем убийство дальнодействующим оружием. А пока Клавэйн жив, есть вероятность его попадания к демархистам. Те, несомненно, с удовольствием узнают о новой кораблестроительной программе, о намечающейся эвакуации и тайном страшном оружии.
Не исключено, что после таких известий демархисты воспрянут духом и приобретут новых сторонников, до сих пор сохранявших нейтралитет. Если соберутся с силами и при поддержке ультра и черт знает кого еще предпримут отчаянную атаку на Материнское Гнездо, все может рухнуть.
Нет. Клавэйна следует убить. Здесь и спора быть не может. Вместе с тем нужно создать впечатление открытости для чужого мнения, готовности согласиться. А значит, согласиться с присутствием Фелки.
– Это шантаж?
– Нет, Скади. Разумное предложение. Если кто и может переубедить Клавэйна, так это Фелка.
– Он не послушает ее, даже если…
– Даже если она его дочь? Это вы хотели сказать?
– Ремонтуар, он старик. Причем с маниакальными идеями. Я не хочу нести ответственность за его бредни.
Роботы расступились, позволяя Ремонтуару покинуть комнату. Скади наблюдала, как овал его лица, кажущийся независимым, отделенным от тела, вдруг пропал, будто лопнул воздушный шарик. В ходе разговора казалось иногда: есть щели в нейроблокаде, пути, по вполне понятным причинам не перекрытые Делмаром полностью. Мгновениями, словно при вспышках стробоскопа, открывалась возможность заглянуть в разум Ремонтуара. Наверное, он и не догадывался о подглядывании. А может, Скади лишь вообразила, что подглядывала?
Вообразила или нет, Ремонтуара наполняли ужас и жалость. Что же он увидел в ней?
– Делмар, я хочу знать! – резко произнесла она.
– Скади, это потом, после выздоровления. А сейчас я должен вернуть вас в кому.
– Гад! Покажи сейчас!
Он приблизился. Робот с длинной лебяжьей шеей выглядывал из-за его плеча, хромированные сочленения шеи блестели. Машина крутила головой, рассматривая и оценивая.
– Хорошо. Но не говорите потом, что я вас не предупреждал.
Блокада ушла – будто с лязгом упали тяжелые стальные заслоны. Хлынул поток данных. Скади увидела себя глазами Делмара.
В лежащей на больничной койке без труда опознала себя – голова удивительным образом осталась нетронутой. Но остальное…
Скади передернуло от омерзения, словно при виде древней фотографии в патолого-анатомическом альбоме. И захотелось скорее перелистнуть страницу.
Оборвавшийся трос рассек ее надвое. Полоснул наискось, от левого плеча к правому бедру. Будто скальпелем отрезал ноги и левую руку. Жизнеподдерживающая аппаратура закрыла раны глянцевито-белым панцирем, словно огромным нарывом, наполненным белесым гноем. Под панцирем гудело и жужжало. Откуда выходили трубки, несли жидкости в приземистые белые модули у кровати. Со стороны казалось, будто Скади закована в растущий кристалл белого металла. Он скоро поглотит ее, превратит в химеру, фантасмагорию.
– Делмар…
– Скади, мне очень жаль, но я же предупреждал…
– Вы не понимаете… Это состояние меня не беспокоит. Ничуть. Разве я не сочленитель? У нас все можно починить и вылечить, было бы время. Я уверена, вы сможете вернуть меня в прежнее состояние.
Она сразу ощутила чувство облегчения, затопившее разум врача.
– Да, конечно, со временем я смогу…
– Проблема в этом «со временем». Самое большее через три дня мне надо быть на корабле.
Глава тринадцатая
Торна пришлось силой тащить в офис инквизитора. Скрипнула большая дверь, и вот он внутри, глядит на женщину, стоящую спиной к нему у окна. Выглядела она меньше и моложе, чем он ожидал, – ни дать ни взять девочка-подросток, напялившая взрослую одежду. Обута в начищенные до блеска сапоги. В них заправлены темные брюки. Кожаная однобортная куртка великовата, затянутые в перчатки руки тонут в рукавах, подол до колен. Черные блестящие волосы зачесаны назад, спадают гладко до шеи, а там чуть завиваются, похожие на перевернутые знаки вопроса. Голова чуть повернута, виден профиль: кожа немного темнее, чем у Торна; тонкий, чуть крючковатый нос над небольшим ртом; губы сурово сжаты.
Она обернулась и сказала стоящему у двери охраннику:
– Вы свободны.
– Мэм…
– Я сказала: вы свободны!
Охранник ушел. Торн стоял, чуть покачиваясь, вздрагивая. Женщина то и дело уплывала из фокуса. Она очень долго смотрела молча. Наконец заговорила, и Торн узнал голос, доносившийся прежде из интеркома в коридоре.
– Вас не слишком сильно избили? Поверьте, мне очень жаль.
– А уж как жаль мне…
– Я всего лишь хочу побеседовать.
– Может, вам стоит получше следить за тем, что случается с вашими гостями?
Говоря, Торн ощутил вкус крови во рту. Вот мерзавцы!
– Не пройдете ли со мной туда? – Она указала на дверь в задней стене, похожую на вход в личный кабинет. – Нам кое-что необходимо обсудить.
– Спасибо, мне и тут удобно.
– Вообще-то, я приказала. Откровенно говоря, Торн, мне на ваше самочувствие трижды плевать.
Он задумался. Сумела ли эта женщина уловить его реакцию? Мгновенное расширение зрачков, выдающее истинный отклик на внезапный вопрос? А может, сейчас в шею уткнулся луч лазерного сенсора, измеряющего соленость кожи? В любом случае характерный отклик от нее не укрылся. По слухам, у инквизиции есть настоящий сканер памяти, тщательно оберегаемый еще с первых дней существования колонии.
– Не знаю, за кого вы меня принимаете, но…
– Да знаете вы! Хватит играть. Идите за мной.
Он прошел в другую комнату – меньше размерами, без окон. Осмотрелся, высматривая ловушку или технику, способную быстро превратить это помещение в пыточную. Но комната выглядела невинно: вдоль стен – сплошь этажерки, распираемые бумагами, на единственной свободной стене – карта Ресургема, усеянная булавками и огоньками. Инквизитор предложила Торну кресло у широкого стола, занимавшего бо?льшую часть пространства. Напротив сидела другая женщина, уперев локти в столешницу. С виду старше инквизитора, но такая же сухая и жилистая. При шляпе, одета в тяжелое серо-бурое пальто с флисовым воротником и манжетами. Обе женщины странно походили на птиц: тонкокостные, но проворные и крепкие. Сидевшая за столом курила.
Торн опустился в предложенное кресло.
– Кофе?
– Спасибо, нет.
Курящая подтолкнула к нему пачку сигарет:
– Закуривайте!
– Спасибо, но и этого не нужно.
Однако пачку Торн взял, повертел в пальцах, рассматривая непривычные рисунки и логотипы. Произведено не в Кювье. Похоже, и не на Ресургеме. Подтолкнул пачку назад, к старшей женщине:
– Я могу идти?
– С чего бы? Мы еще и не начинали.
Инквизитор налила себе кофе, уселась рядом с курящей.
– Начнем со знакомства. Вам известно, кто вы, нам известно, кто вы, но вам вряд ли известно, кто мы. Конечно, некоторое представление обо мне вы имеете… но вряд ли правильное. Мое имя Виллемье. А это моя коллега…
– Ирина, – быстро сказала старшая.
– Да, Ирина. А вы, вне сомнений, Торн. Тот, кто причинил нам в последнее время столько вреда.
– Я не Торн. Правительство даже понятия не имеет, кто такой Торн.
– И откуда вы это знаете?
– Просто читаю газеты.
– И вы правы. Департамент внутренних угроз ничего не знает о Торне. Но это исключительно потому, что я не даю ему выйти на ваш след. Вы представить не можете, чего мне это стоит. Сколько времени, средств и нервов я на это трачу.
Он пожал плечами, стараясь изобразить равнодушие:
– Это ваша проблема, не моя.
– Торн, я на вашу благодарность и не рассчитывала. И это естественно. Поскольку вы пока не видите, так сказать, общей картины.
– Что за общая картина?
– К этому мы вскоре вернемся. А сейчас давайте поговорим о вас. – Виллемье похлопала по толстой папке, лежащей на краю стола, придвинула ее к Торну. – Пролистайте. Получите удовольствие.
Он взял не сразу. Смотрел на инквизитора, размышляя. Открыл наугад, посередине, просмотрел несколько подшитых документов.
Словно ящик открыл, набитый ядовитыми змеями.
Он увидел хронику своей жизни в мельчайших подробностях, с иллюстрациями и комментариями. Прочитал свое настоящее имя – Ренцо – и детали биографии. Все появления на публике за последние пять лет. Все сколько-нибудь значительные антиправительственные акции, в которых он принял участие, – с аудиозаписями, фотографиями, отчетами информаторов.
– Интересно-то как, – ухмыльнулась старшая женщина.
Торн листал, и мороз шел по коже. В живот будто налили ледяного свинца. За такие дела уже раз десять можно казнить, после образцово-показательных процессов.
– Я не понимаю, – растерянно проговорил он.
