скачать книгу бесплатно
Я отошел от койки, ожидая, когда подействует препарат. Не важно, вырубит ее доза мгновенно или через несколько секунд, но я не сомневался в результате. Однако ее лицо оставалось невозмутимым, и от этого зрелища у меня по спине пробежал холодок.
– Я анализирую. Интересная смесь химических веществ. Они легко разлагаются на безвредные продукты метаболизма.
Приняв решение и взяв всю ответственность на себя, я выхватил пистолет-бозер из руки ближайшего охранника, убедился, что он поставлен на максимальную мощность, и нацелил толстый ствол женщине в голову. Моя рука слегка дрожала – это происходило со мной постоянно, – но на столь малом расстоянии я вряд ли рисковал промахнуться.
– Я это сделаю, Сидра. Разнесу тебе башку.
– Справишься? Или будет как в тот раз, когда казнили Рюрика Тэйна? – Она с серьезным видом кивнула. – Да, я с легкостью проникла в ваши секретные архивы. Узнала, что на самом деле твоей вины нет. Когда дошло до приговора, у тебя были связаны руки – как-никак совершено особо тяжкое преступление, попытка организации переворота в Солнечном Доле. Лучшее, что ты мог сделать, – это проявить некоторое милосердие к его сообщникам, вроде политической амнистии для его семьи. Как всегда, ты пытался быть хорошим человеком на трудной должности. Но Рюрик Тэйн настоял, чтобы его казнь стала достоянием общественности, и именно он потребовал, чтобы приговор исполнил ты.
– Замолчи!
– Конечно, ты мог отказаться, – продолжала она, – поручив это кому-нибудь другому. В вашем законодательстве ничего не говорится о том, что ты должен был подчиниться малодушному решению Тэйна, с помощью которого он хотел привлечь к себе внимание. Но ты счел нужным проявить смелость. Когда-то он был твоим другом, ценным союзником в тяжелые первые годы. И ты согласился всадить ему в череп заряд из бозера. Все могло бы получиться как надо, если бы он не отказался надеть капюшон, и у тебя не осталось выбора, кроме как смотреть ему в лицо. – Ее губы изогнулись в фальшивой сочувственной усмешке. – Увы, от этого стало только хуже, не так ли?
Мой палец напрягся на спусковом крючке.
– Заткнись!
– У тебя дрожат руки. Повреждение периферийной нервной системы, память о тех временах, когда ты работал с пневматическим буром в бригаде шахтеров, выдалбливая жилое пространство. Даже возглавляя этих людей, ты оставался одним из них, не стыдился грязи под ногтями. Но верность общине подвела тебя, когда ты больше всего в ней нуждался. Лицо Рюрика, сильнейшее волнение, устремленные на тебя взгляды… Твоя рука дрогнула, и заряд снес половину его лица, но не убил. Завершать расправу был вынужден Валуа, поскольку ты был слишком занят – корчился на полу, не в силах осознать случившееся. В это мгновение для тебя все рухнуло, и потом ты так и не смог прийти в себя. Ты должен был искупить вину, пожертвовав жизнью ради защиты своего народа.
Я нажал на спуск. Бозер щелкнул в моей руке, и на нем мигнул сигнал ошибки.
– Нет ничего такого, до чего я не могу дотянуться и что не могу контролировать, – сказала Сидра. – Я уже воздействую на все, что есть в Солнечном Доле. Знаешь, чем я больше всего разочарована? Тем, что задача оказалась слишком простой. Вся ваша защита похожа на бумажные стены.
Я опустил пистолет, уже не сомневаясь, что он бесполезен – как и любое другое энергетическое оружие.
– Что ж, прекрасно, Сидра, – проговорил я и, схватив топор, поднял его, чтобы нанести удар.
– Советую подумать, – спокойно сказала она. – Если хочешь, чтобы Николя и Викторина жили дальше. Как и все твои друзья.
Свет померк, оставив нас в куда более глубокой тьме, чем бывало при перепадах энергии, которыми сопровождалась активация рельсотронов. Вместе с темнотой наступила оглушительная тишина – внезапно исчез даже фоновый шум системы воздухоснабжения. По прошествии секунды свет и шум вернулись, но освещение казалось теперь нездоровым, а звуки – зловеще фальшивыми.
– Да, это сделала я, – кивнула Сидра. – И могу точно так же поступить со всем Солнечным Долом. Стоит меня убить, и вам никогда не удастся снова запустить ваши системы. Вы замерзнете и задохнетесь. Положи топор, пока я не совершила какую-нибудь глупость.
– Глупостью было тебя спасать.
– Возможно, – согласилась она. – Но возможно и то, что какая-то польза от этого все же будет. – Она вздохнула, и в ее голосе появилась ободряющая нотка. – Мне нужен только ты, Мигель. У меня нет никакого интереса вредить Солнечному Долу. Даже напротив: я очень надеюсь, что этот маленький осколок человечества сумеет выжить. Других таких не так уж много.
– Ты точно это знаешь?
– Да, знаю. Я много где побывала и многое повидала. И тебе тоже это предстоит. Мы с тобой отправимся в путешествие. Но только мы вдвоем, и никто больше. Только ты и я. Нас ждет Харибда.
– Зачем?
– Затем, что есть волки и их нужно истреблять. – Она улыбнулась, глядя в мое изумленное лицо. – Сказать тебе, что будет дальше? Что бы вы ни делали, вам не остановить скафандры. Они придут сюда, и в них мы с тобой улетим. Но у тебя еще есть немного времени, воспользуйся им разумно. Попрощайся с любимыми.
– Что случится, если я откажусь?
– Чем больше ты создашь мне проблем, тем вероятнее, что будут жертвы. А я этого вовсе не хочу. Но ты мне нужен, и если за это придется заплатить цену… – Она резко сменила тон: – Чего ты ждешь? У тебя мало времени. И больше его не станет.
Глава 5
Пока мы с Чунг ждали в Красном зале, когда начнут стрелять рельсотроны, Валуа пошел ко мне домой, чтобы привести в Святилище Николя и Викторину.
– Головы появились над горизонтом, – доложил Кантор. – Примерно через полминуты мы отчетливо увидим верхние половины скафандров.
– Стреляй, когда сочтешь нужным, – велела Чунг. – Но только одиночными, если я не скажу иначе. – Она повернулась ко мне. – Мои отряды уже на месте, «брейтенбахи» наготове, и на последних ста метрах тоннеля заложена взрывчатка. Будет досадно, если придется рыть его заново, но раз уж нельзя иначе… Мы точно знаем, что отказ электропитания устроила Сидра? Мне все-таки кажется, что стоило наброситься на нее с топорами, – заодно и узнали бы, насколько она блефует.
Я обреченно покачал головой:
– Это никакой не блеф. Она деактивировала мое оружие, вмешалась в подачу энергии и работу системы жизнеобеспечения целой секции Святилища и получила доступ к нашим данным – причем не слезая с койки. Думаю, если бы мы смогли увидеть то, что у нее в черепе на самом деле, а не то, что она нам показывает, мы бы оцепенели от ужаса. И я верю ее угрозам.
– Чего она хочет?
– Не знаю. Несла какую-то чушь насчет истребления волков. Послушай, Альма, я верю ее угрозам, но это вовсе не означает, что я не считаю ее сумасшедшей.
– Подано питание на оба рельсотрона, – сообщил Кантор.
Свет померк, как обычно бывало при возросшем потреблении ресурсов. Стрелки датчиков на стенах Красного зала покачнулись, затем вернулись в обычное положение.
– Пошли снаряды, – сказал Кантор.
При скорости сто километров в секунду удар последовал почти мгновенно. Экраны, получавшие информацию от глаз, показали невероятно яркую вспышку над хребтом. Пламя быстро рассеялось в безвоздушной среде.
– Подтвердите поражение цели, – потребовал я, будто на этом еще не сосредоточился каждый из собравшихся в Красном зале аналитиков.
– Цель не поражена, – ответил Кантор. – Оба скафандра… – Он запнулся, словно не веря собственным словам. – Оба скафандра продолжают идти, целые и невредимые.
– Не может быть, – проговорила Чунг, будто ее упрямая уверенность в обратном могла что-то изменить.
– Пушки промахнулись или что-то нейтрализовало снаряды? – спросил я.
– Промаха не было, траектория полета снарядов подтверждена, – ответил Кантор.
– Выпустить еще два снаряда, – приказала Чунг.
Снова мигнул свет, пушки выстрелили. Последовала еще одна белая вспышка.
Мы ждали.
– Цель не поражена. Скафандры не пострадали.
– Она может как-то… противодействовать, – в отчаянии проговорила Чунг.
– Или управлять пушками, – сказал я. – В это легко поверить после того, что я уже видел.
Чунг наклонилась над столом:
– Передовым отрядам перейти во внешний шлюз и доложить обстановку.
– Приказ отменяется, – выкрикнул я. – Вернуться к герметичному люку на отметке восемнадцать километров. И побыстрее!
– В рельсотронах осталось по четыре снаряда, – сказал Кантор. – Выпустить еще два?
– Попробуй, – кивнул я.
Мы снова подождали. Чунг подтвердила, что ее отряды отходят на два километра назад по тоннелю, туда, где они будут защищены в случае внезапной разгерметизации.
– Цель не поражена. И… – Кантор уставился на бегущие по краю стола цифры, – пушки поворачиваются. Обе…
– Отключить их, – бросил я.
– Дистанционно не получится. Пушки работают автономно.
– Если бы! – Я покачал головой.
– Продолжают поворачиваться, – сказал Кантор. – Миновали отметку сто восемьдесят градусов.
– Защита не позволит им нацелиться на Солнечный Дол, – не слишком уверенно пообещала Чунг.
– Двести семьдесят градусов, – проговорил Кантор. – Похоже, их цель – внешний шлюз.
В зале становилось все темнее.
– Где твои отряды, Альма?
– Не знаю. Где-то в пути.
Зал содрогнулся, с потолка посыпалась пыль, призмы на столе опрокинулись. В двадцати километрах от нас пара могучих кулаков только что обрушилась на поверхность Михайлова Дня. Мониторы, обозревавшие тот участок, сразу ослепли.
– Пушки готовятся сделать еще два выстрела, – сказал Кантор.
– Сидра! – заорал я. – Прекрати! Если ты хотела нам на что-то намекнуть, то тебе это удалось.
– Думаешь, отсюда до нее можно докричаться? – спросила Чунг.
– Думаю, она слышит меня откуда угодно. – Я понизил голос, сообразив, что вовсе не требовалось его повышать. – Сидра, ты меня убедила. Теперь я верю, что ты можешь нас взорвать. А если у тебя закончатся снаряды, ты отключишь все воздушные шлюзы в Солнечном Доле. Наша система безопасности тебя не остановит. Вероятно, при желании ты можешь попросту лишить нас воздуха. Но тебе незачем это делать. Все. – я обреченно поднял руки. – Все. Я в полной твоей власти. – Я повернулся к Чунг. – Что слышно от твоих отрядов?
– Пока ничего.
– Сидра! Не убивай их. Я иду к тебе. Делай со мной что хочешь.
– Мы лишились всей телеметрии с того конца тоннеля, – сказал Кантор. – Никакой информации о герметичности, состоянии шлюза… и о том, существует ли вообще тоннель.
– Закрыть все промежуточные шлюзы. Если воздух уходит в пустоту, мы не узнаем об этом еще с минуту.
– Мигель, – сказал Валуа, вернувшийся в Красный зал вместе с Николя и Викториной. (Все трое были так же ошеломлены и напуганы, как и остальные.) – Что она творит, черт побери?
Подойдя к ним, я положил руки на плечи Валуа:
– Мне нужно немного побыть наедине с женой и Викториной, если ты не против.
Николя оттащила меня от Валуа:
– Нет! Что бы ты ни собирался мне сказать – нет!
Похоже, по пути в Святилище она успела кое-что услышать о затруднительном положении, в котором мы оказались.
– У меня нет выбора. У нас у всех нет выбора. Я нужен Сидре. – Я никогда еще не смотрел в чьи-либо глаза так же страстно, как сейчас в глаза Николя. – Я должен отправиться с ней. Если я этого не сделаю и мы не прекратим сопротивление, она будет разрушать Солнечный Дол, пока не получит то, чего хочет. И от этого вы пострадаете куда больше, чем если потеряете меня.
– Мы можем ее убить, – бесстрастно проговорила Николя, на которую мои слова обрушились, как весть о тяжелой утрате. – Наверняка ее как-то можно убить.
– Не исключено, – кивнул я. – Но для нас это связано со страшным риском, и нам все равно не избавиться от той части Сидры, которая уже внедрилась в наши системы. Можно убить ее тело, но душа никуда не денется.
Викторине вполне хватило услышанного, чтобы спросить:
– Она хочет, чтобы ты с ней полетел? Надолго?
У меня имелось только два варианта: утешительная ложь и откровенная правда. Пусть это и казалось мне жестоким, но я считал, что ради блага Викторины следовало ответить честно.
– Навсегда.
– Ты этого не знаешь! – вмешалась Николя.
– У Сидры есть корабль, – ответил я. – Межзвездный, он сейчас где-то в космосе. Она упоминала место под названием Харибда – вероятно, планету. Но о такой планете никто из нас не слышал, а это значит, что она где-то далеко от заселенных систем, а значит, отсутствовать мне предстоит очень и очень долго. Как долго – не имею ни малейшего понятия. Но жизнь наша теперь коротка. – Я привлек Викторину к груди, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Прости. Мне очень-очень жаль. Я хотел увидеть тебя взрослой. Я хотел увидеть, как ты станешь великой личностью – а ты ею обязательно станешь. Николя… – Я повернулся к ее матери. – Ты разделила со мной многие годы; ты позволила мне узнать, что такое дочерняя любовь. Где бы я ни был, всегда буду тебе за это благодарен. Вы обе значите для меня намного больше, чем я того заслуживаю.
Николя уже не пыталась возражать – поняла, что я принял окончательное решение. В ее голосе звучала лишь нескрываемая тоска.
– Ей не следовало так с нами поступать.
– Да, – согласился я, криво улыбаясь сквозь слезы. – Не следовало. И мне совершенно не нравится происходящее. Но здесь и сейчас я значу намного меньше, чем Солнечный Дол. – Я опустился на корточки, так что мое лицо оказалось на уровне лица Викторины, и взял ее за подбородок, и заглянул в полные слез глаза. – Это самое худшее, что могло со мной случиться. Но прошу тебя, оставайся сильной и будь хорошей девочкой. Я сохраню твою любовь, где бы ни оказался, а ты сохранишь мою любовь здесь, в Солнечном Доле. Живи, расти и люби. И пусть мама гордится тобой, а я всегда буду гордиться вами обеими.
– Убей ее ради меня, – сказала Николя.
– И ради меня, – добавила Викторина.
– Когда представится шанс. А он наверняка представится.
Тяжело вздохнув, Николя поцеловала меня и отошла.
– Ты хороший человек, Мигель. Мы будем тебя помнить. Но и ты должен помнить нас. Где бы ты ни был, что бы ни случилось, храни в своей душе мои слова: ты хороший человек, и тебя любят.
Был отдано распоряжение не чинить нам помех. Мы беспрепятственно покинули лазарет, а затем пределы Святилища. Прошли мимо моего дома к электрокару, который должен был доставить нас в конец длинного тоннеля. К тому времени мы уже знали, что отряд Чунг добрался до относительно надежного укрытия за герметичным люком на восемнадцатом километре, а поскольку этим людям было приказано не оборонять тоннель и не задерживать скафандры, мы разминулись с ними, когда они возвращались в Святилище, потрясенные тем, что едва остались живы, – они находились гораздо ближе к точке попадания снарядов, когда рельсотроны развернулись в нашу сторону.
Последние два километра тоннеля за шлюзом были полностью разрушены – отчасти снарядами, отчасти преждевременным срабатыванием заложенной взрывчатки. Скафандры, оставив в углубляющейся борозде отчетливый след, ждали по другую сторону шлюза.
По требованию Сидры я приказал Святилищу закрыть люк на шестнадцатом километре, заперев нас в двухкилометровой воздушной трубе. Сойдя с электрокара, мы подошли к люку. Сквозь его толстое стекло виднелись скафандры – будто бледные призраки.
Это был просто люк, не шлюз. По одну его сторону находился воздух, а по другую вакуум. Либо нам предстояло выйти, либо скафандры должны были войти к нам. И то и другое означало разгерметизацию – весь воздух, запертый в двухкилометровом отрезке тоннеля, вырвался бы наружу.
