Бумеранг

– Ага, завоевывают красивых, а у меня волосы набекрень, лицо сонное, – начала, мечтая о стакане воды. Утром обычно ничего в рот не лезло, только после жидкости уже через час можно было чайку хлебнуть.

– Поверь, ты и такая хорошенькая. Не могу на тебя насмотреться.

Сделала глоток кофе, понимая, что там кофейного порошка на десять кружек. Все же решил травануть меня. Провела языком по зубам, переживая, что перекрасятся, и весело заметила:

– А ты за это время стал таким донжуаном.

– Ага, таким, что девушка спала на диване, а я в своей спальне. У меня трешка, если забыла.

– Я не могла занять спальню хозяина. В третьей комнате ты организовал спортзал. К тому же у тебя невероятно классный диван, – заметила и попыталась вновь влить в себя кофе, ощущая горьковатый вкус. Но есть плюс – чудесно пахло. Просто восхитительно!

Дальше плюсы заканчивались.

И что ворчу себе под нос, когда парень старался? Лешка – любитель поспать, а для меня пошел на кухню и готовил. Вероятно, первый раз в жизни осилил приготовление яичницы.

Так что я отметила его старания.

Улыбнулась и честно призналась:

– Ты невероятный!

– Спасибо! Хотел тебя порадовать. Рад, что ты оценила. Я в кофе добавил корицу, но об этом никому. Это огромный секрет.

– Обещаю. Никому, – сказала и, пересилив себя, запихнула в рот кусочек яичницы, стараясь при этом выглядеть счастливой.

Чеснок!

Много соли и чеснока!

Мамочка, да я сегодня проведу день на унитазе!

– М-м-м… – как можно бодрее сказала, пытаясь не кривиться. – Чеснока ты не пожалел.

– О да! Рад, что ты заметила. Переживаю, что заболеешь. Вчера по дождю прошла. Это плохо. Поэтому я для тебя постарался.

Ага, не помру от холода, так загнусь от отравления.

Какой у меня заботливый друг!

– Но ты много не ешь… – Улыбка появилась на моем лице, и я сразу же сжала вилку, желая услышать продолжение. – Мы поедем к моей маме после общаги. Сегодня увидишь ее, она нас ждет. Ты влюбишься в ее чудесные блинчики.

– Здорово! – сказала и оставила вилку в покое на подносе. Вроде как наелась. – Слушай, а почему ты вечно на фастфуде, когда у тебя мама первоклассный повар?

– Да потому что она далеко живет, да и не хочется, чтобы пилила меня за учебу. Я ей сказал, что хочу потом заняться мотоциклами и тачками.

– Ты твердо решил?

– Я обещал, что за год подумаю.

– Ох…

– Если не поддерживаешь, то лучше молчи, – обиженно буркнул он.

Усмехнулась и добавила:

– Твоя жизнь.

– Но деньги родителей, поэтому проблема. Я хочу тачки гонять, да и так… Есть наметки, но пока не скажу.

– Так еще год! Ты маме обещал.

– Э, да. Целый год! Опять… эти кривые рты, гнилые зубы. Скукота!

Треснула чуть его по голове ладошкой и сказала:

– Твоя работа будет заключаться в том, чтобы они кривыми не были!

– Да в курсе я, но меня это жуть как раздражает еще с первого курса.

– Тогда почему пошел? – удивленно уточнила я.

– Из-за отца. У него на меня огромные надежды.

– Понятно.

– А мне вот непонятно, – со вздохом сказал он, а потом довольно воскликнул: – Все, хватит об этом, мне родителей хватает.

– Тогда мне пора в душ. Кстати, ты меня заговорил. Сколько времени?

– Да еще рано, – довольно сообщил он. – Я специально пораньше разбудил, чтобы ты оценила мои таланты.

– И я оценила. Спасибо! – сказала, стараясь не вспоминать этот ужасный вкус кофе и подгорелой яичницы. Ужас на всю жизнь.

– Я еще в другом очень даже хорош, – не сказал, а пропел Леша, наклоняясь ко мне.

Не ожидая такой рекламы, покраснела и рукой слегка хрястнула ему по затылку.

– Я сейчас кирпич достану и тресну.

– Что, осталась привычка с детства, когда лифт не брал? – весело спросил он, складывая руки на груди.

– К сожалению… – со вздохом согласилась.

– Кстати, мы можем съездить к вам домой. Вдруг твой отец там.

Улыбка моментально растаяла на моем лице. Не мог промолчать? Зачем вспоминать отца? Да и навряд ли он остался здесь жить. Укатил куда-нибудь в Москву или в Питер. Что ему, свободному, еще тут делать?

– Я не думаю, что это хорошая идея.

– Если бы он увидел тебя, то понял, что совершил ошибку. К тому же я помню тетю Таню. Ты очень похожа на нее, только ноги короче.

– Это был комплимент? – подняв бровь, спросила у него. Скромности ему не занимать.

– Ох… Даже не знаю…

– Кирпич все же достану… – вслух стала рассуждать я.

И тут раздались какие-то странные звуки. Со стороны стены.

– Что это? – спросила я, пытаясь понять. Будто в стену долбили.

– Да там Макар грушу долбит. Хотя, что ему еще делать? Только кулаками работать, раз хочет что-то доказать кому-то, – раздраженно буркнул Леша, чем удивил. Столько агрессии и обиды чувствовала в его словах, что стало любопытно узнать, что между друзьями произошло.

– Макар? Твой бывший друг? – уточнила я.

– Да, мой сосед. Он занимается боксом.

– Ох… – выдохнула, ни капли не удивляясь. С таким мощным телом понятно, что спортсмен.

– Я раньше тоже занимался, но теперь нет. Не люблю, когда есть лучше меня. Так что мне быстро разонравилось. Да и руки целы – это плюс.

– А он занимается профессионально?

– Нет, ради денег. Бои без правил… А так он, как и мы, в медицинском учится.

– Да? – удивленно уточнила. Вот это неожиданно!

– Ага, к тому же он из таких, грубых и молчаливых, ему только в государственную больницу, чтобы шарахались, но молча сидели в очереди.

– Понятно.

– Ну, все, красавица, собирайся! Мы едем в общежитие, а потом к моей маме. Уверен, она будет от тебя в восторге, а ты от ее вкусностей. Я ее уже предупредил, и она раньше времени сорвалась на работу. Но не могу не заметить того, что она там находится безвылазно, сколько ее помню, – последнюю фразу Леша произнес с грустью. Видимо, ему очень не хватало родительской любви и заботы.

– Мама тоже любила свою работу… – задумчиво призналась я.

– Вот! Не зря же подруги! – Алексей сразу приободрился.

– Точно!

– Все, Катюш, поехали, – сказал он и поднялся, хватая у меня поднос.

– Э-э-э… – начала, желая уточнить, что будет с его творением искусства. Старался ведь.

– Время! Мы слишком много болтали. Я сам доем.

Усмехнулась и поспешила в ванную, пока он не передумал. Я бы еще поспала, так как очень поздно легли, но времени в обрез. Всю ночь обо всем разговаривали, поэтому легли где-то в три часа ночи. Так что я сейчас чувствовала себя очень непонятно. Хотелось куда-нибудь прижаться и закрыть глаза на несколько часиков.

Но… тетя Галя ждет, как и моя будущая комната в общежитии.

Глава 3

День выдался суматошным. Хотели определить меня в комнату, притом, где я уже числилась четвертая. Пришлось обмолвиться про бабушку, понимая, что это единственный вариант для самых забывчивых. Ее обычно сразу вспоминали, ведь она у меня незабываемая. Через десять минут меня перевели в комнату на двух студентов и даже отвели на экскурсию. Понимала, что вахтер теперь запомнит мою чудесную фамилию и будет плеваться вслед, но бабуля все равно будет приезжать с проверкой, так что это неизбежно в любом случае. Пусть так, чем вчетвером в комнате. Притом я привыкшая, так как с малыми спала в одной комнате на матрасе в деревне, но тут взрослые люди, и мне представлялось это сожительство довольно нервным процессом.

В общем, отвоевала.

Дальше мы поехали к матери Алексея, Галине Николаевне. Она ничуточки не изменилась, такая же приятная женщина с чудесными формами. Даже привычка поправлять волосы осталась неизменной. Мартынова все твердила, что я вылитая мама, сравнивая и рассказывая интересные истории про двух подруг. Тетя Галя нас очень тепло встретила и отчаянно пыталась откормить на зиму, но я не могла много есть. Видимо, кофе с яичницей сделали свое дело.

Дальше с Алексеем поехали в парк, где славно покатались на аттракционах. Но славно было до тех пор, пока все, что съела, не захотело вернуться во внешний мир. Потом пришлось просто гулять, сидеть, что неспокойному Алексею было чуждо, и он то и дело тащил меня куда-нибудь.

Так что прогулка прошла продуктивно, но я устала. Совсем отвыкла от городского шума, напряжения и всей этой людской суеты. И когда Лешу вызвали на работу, невероятно обрадовалась, что старалась не показывать.

И вот сейчас возвращалась одна. Но ненадолго. Вечером Мартынов обещал отвезти в боулинг и познакомить с друзьями. Признаться, особого желания не было, но он так радовался, когда говорил об этом, что не смела расстраивать.

Сжала связку ключей в ладони и пошла по лестнице. Не любила лифты, насколько уже можно было понять. Не мой транспорт.

Стоило уже дойти до нашей межлестничной площадки, как услышала крики.

Женские.

Жуть какие визгливые!

– Козел! Да ты хоть кого-то любишь? Черствый сухарь!

Улыбнулась, понимая, что это соседу Алексея сейчас устраивают взбучку. Провинился, видать. Но ему полезно, а то самомнение зашкаливает.

– Ты сухарь! Я думала, что ты поймешь, что потерял. Дала тебе время!

– Дешевку? Я это сразу понял… – нагло уточнил Макар, совершенно не реагируя на истерику девушки, что поняла по ледяному тону.

Прибавила шаг, желая увидеть эту душераздирающую сцену. Хотя бы глазком на несколько секунд.

– Что?! – возмущенно рявкнула оскорбленная личность.

Даже скривилась, представляя, как девушке жестоко и обидно слышать такие слова. Хамло, а не парень. Лучше держаться подальше от такого наглеца.

Наконец, поднялась на нашу площадку, тут же встречаясь с хищным взглядом парня. В расстегнутой клетчатой рубашке на черную майку, в черных джинсах и в домашним тапочках он выглядел по-домашнему. И еще волосы торчком, лицо сонное. Очевидно, разбудили и разозлили.

Отвернулась, шуруя прямо к квартире Мартынова, стараясь делать это быстро. Почти дошла, когда услышала:

– У меня есть невеста. Кстати, вот и она, – дерзко произнес сосед и направился ко мне. – Привет, котенок.

«Он больной?»

Защелкала ресницами, не понимая, что происходит. Поторопилась к двери, но вдруг меня резко развернуло, и я оказалась в мощном захвате рук парня.

– Э-м-м… – только и смогла сказать, ужасаясь ситуации. Он ненормальный?! Хотя неудивительно, ведь парень боксом занимается. Видимо, мозги отбили.

– Это ты ее выбрал?! Какую-то стремную телку?

Так, тут уже я повернулась, с возмущением оценивая состояние ее волос, а именно, что можно выдрать, чтобы потом выросло. Если я культурная, это не означает, что позволяю себя обижать.

– Ты сделала свой выбор, так что пошла вон, – брезгливо выдал парень.

– Ты… Да ты хам! Ты еще пожалеешь. Да она…

И тут случилось ужасное, что только могло произойти. Парень дернул меня на себя, отчего влетела в рельефную грудь, а в следующую секунду я ощутила твердые губы на своих губах.

Пораженно застыла, не в силах поверить, что мой первый поцелуй произошел вот с ЭТИМ хамом. И пока я лихорадочно соображала, парень усилил напор. Хотела возмутиться, но тут его язык ворвался в мой рот, нагло бесчинствуя, вызывая непонятные эмоции.

Какие именно я точно не понимала, но они ошеломили.

Я пребывала в шоке, поэтому как статуя пораженно стояла, упираясь руками в его мощную грудь. Это максимально, что могла. И когда парень отлепился от меня, я продолжала смотреть непонятно куда в ужасе от ситуации.

Обычно я не впадала в ступор, но все случается в первый раз. Например, сегодня.

– Ты чего застыла? – грубо прогрохотал парень, всматриваясь в мое лицо, опять начиная наступать.

Почти вплотную подошел, что взбесило. Мой мозг, наконец, стал нормально функционировать после небольшой перезагрузки.

Огляделась по сторонам, только сейчас понимая, что мы одни, а девушка убежала. И еще… этот ирод как-то странно пялился на меня.

А если опять?

Закрыла рот рукой, давая понять, что лавочка закрыта.

Катя пришла в себя!

На секунду закрыла глаза, чтобы проанализировать ситуацию, а когда открыла, уже соображая в обычном режиме. В груди все грохотало от ярости. Я мило улыбнулась, а в следующую секунду резко ударила кулаком по щеке парня, ощущая удовлетворение.

Вот! Ответочка не заставила себя ждать.

Зря, что ли, дядька учил работать кулаками, бить в нужные места с целью самозащиты? Каждый день ходила пешком по полям от одной деревни до другой, так как в нашей небольшой деревеньке школа была только до четвертого класса. Иногда заезжал автобус, но когда начинались дожди, дорогу размывало, и проехать было нереально. Про снег я вообще промолчу. Чистили редко, хотя положено, поэтому приходилось подстраиваться.

В общем, заслужил.

Да как он мог?!

Наглец!

Это мой первый поцелуй, а он тут свой рот открыл как акула перед аквалангистом.

И ведь все по приколу. Тупые игры играет.

Со злости хотела еще раз врезать, но парень перехватил руку и дернул на себя.

– Успокойся, котенок, – выдохнул мне в лицо, смея дерзко улыбаться. Совсем совести нет!

От возмущения толкнула его в грудь, планируя быстро вырваться, но попытка провалилась. Он крепко держал рукой за талию, вцепившись, как клещ в собаку.

– Отпусти!

– А если не хочу? – нагло заявил он, раздражая еще больше.

– Захочешь! Не смей больше никогда так делать!

– А то что?

– Я… – даже растерялась, забывая, что хотела сказать. И что за мода перебивать?! Вырвала руку и проговорила: – Ты грубый, неотесанный дикарь!

– И это мне говорит колхозница? Разве тебе такие не ближе? Ты даже дерешься как пацан.

– А что, девочки бьют кулаком по лицу с реверансом?! – поинтересовалась, выпуская молнии из глаз. – Могу и так!

– И как ты могла понравиться Мартынову? Он же любит нежных и чутких…

Прищурилась и подалась к нему.

– Да тебе какая разница? Ты сделай одолжение: уж держись от меня подальше! Бесишь!

Грубые слова сделали свое дело. Парень скривился и отпустил.

– Надо же… Боишься, что твой донжуан прознает и выкинет? Да не переживай, он избавится от тебя быстрее. Ему поводы не нужны.

– Без тебя разберемся! – рявкнула и пошла к двери, быстро воткнув ключ в замочную скважину. Оказавшись внутри, прижалась к твердой поверхности и прошептала:

– Нужно держаться от этого сумасшедшего подальше! Непременно!

* * *

Только успела переодеться, натянув на себя свою любимую футболку с шортами, как вдруг услышала громкий крик девушки и дикое рычание парня. Притом столько боли и ужаса было в этом крике, что стало жутко.

«Убивает ее, что ли?!»

Резко выбежала из квартиры, чтобы увидеть девушку с пустой банкой, от которой шел неприятный запах бензина, а рядом Макар, у которого горела рука.

«Эта идиотка подожгла его! Больная на всю голову!»

Не думала, моментально сняла с себя футболку и стала тушить огонь, понимая, что времени нет. Туда-сюда, и сосед получит сильные ожоги.

– Я не хотела! Я не думала! Я не виновата! – причитала неадекватная бывшая, скуля мне под ухо. И так мерзко, смею заметить, что хотелось ее откинуть в сторону. Но я сдержалась…

Только вот когда я справилась, потушив огонь, с ужасом увидела, как она бросилась к нему, вцепившись в искалеченную руку. – Прости! Это я от любви! Я не хотела!

Отмечая, как парень скривился, очевидно, считая звездочки перед глазами от диких ощущений, поняла, что быть культурной не получится сегодня. Рванула к ней и швырнула в стену, немного не рассчитав с размахом. Отмечая, как она сползла по стене, приблизилась и яростно процедила:

– Ты совсем больная?! Я сейчас полицию вызову!

– Я хотела объяснить! – начала она давиться словами, дрожащими руками теребя подол своего короткого платья. – Я ведь пошутила. Не думала, что так получится.

– Я сейчас так пошучу, что ты ноги свои не соберешь! – сказала и сделала шаг к ней, в следующую секунду наблюдая, как она заорала и бросилась вниз по лестнице. Оставалось только крикнуть ей вслед: – Дура!

Обернулась, чтобы увидеть Макара, направляющегося к двери, с недовольством поглядывающего на свою руку.

Я же понимала, что там будут волдыри, и еще… была уверена в том, что парень ничего делать не будет. Вот прямо даже не сомневалась.

Последний раз глянув на лестницу, покачала головой и поспешила в квартиру Мартынова. Насколько помнила, в сумке у меня была аптечка. Вытащив баллончик пантенола, не забывая про аспирин и другую футболку, я бросилась к выходу. На пороге задержалась и рванула за аптечкой, по пути решая закрыть дверь. Вдруг полоумная прибежит добивать парня и заодно подожжет квартиру Леши. Странно, но сейчас я даже не сомневалась в этом. Больная ведь на всю голову!

Дверь оказалась открытой. Раз уж Макар ее не закрыл, то посчитала нужным пригласить себя в гости. Хотела помочь и была уверена, что сосед мне ничего не сделает. Предполагала, что он будет кромсать свою рубашку вместе с рукой.

И действительно, стоило оказаться в кухне, увидела такую картину: парень с голым торсом сыпал соду на оголенные участки, оставшиеся от пузырей. Представляла, как ему невыносимо больно, но сосед стиснул зубы и молча сопел.

Подошла и, оценив ситуацию, решила немедленно устранить фактор повреждения. Потянула его к раковине и, выставив руку под краном, принялась охлаждать пострадавший участок тела под прохладной проточной водой.

– Зачем? Все так пройдет, – раздраженно выдал искалеченный парень.

Понимала его. Опыт печальный был у меня в десять лет. Тогда тетя подвела меня к куче чистых, но мятых вещей и наказала перегладить. Она не предупредила держать утюг подальше от локтей, вот я и пригладила кожу горячей подошвой.

– Молчи лучше, – буркнула, крепко придерживая парня за плечо, контролируя, чтобы не нарушил процесс.

В какой-то момент поняла, что стоим очень близко, но сейчас неудобства не испытывала. Не до этого.

– Это пустяки. Бывало и хуже, – хрипло произнес Макар, почти мне в волосы.

– Мне все равно. Стоим так десять минут.

– Засекла? – лениво уточнил, будто проверяя мои нервы на прочность.

– Нет.

– И что, мне смотреть на тебя предлагаешь?

– Смотри. Мне без разницы.

Тут он сделал шаг ближе, и я оказалась зажата между кухонным гарнитуром и мощным телом, при этом удерживая его руку.

– Отойди! – буркнула, понимая, что дышать скоро будет нечем. Запах парфюма, кожи парня и горелой одежды ударили в мой нос. С первыми двумя все понятно, а вот гарь шла от мусорного ведра, куда парень швырнул клетчатую рубашку.

– И зачем?

– Чтобы не придушил случайно!

– Я с девочками совсем другими вещами занимаюсь, – дерзко заявил он, выпячивая грудь.

– Я уже видела… – заявила, напоминая о том, что произошло на лестничной площадке. – Очень даже феерично!

– Феерично было впервые. Сам не ожидал.

– Можно без признаний. Мне все равно, – заявила, не желая сегодня быть еще психологом. Уж как-нибудь без меня.

– Если все равно, то чего полезла меня спасать? Даже разделась…

Покраснела, вспоминая сей момент. Нда уж, отличилась. Иногда удивлялась своей спонтанности. Вот честное слово, такая импульсивная, что страшно было видеть результаты, когда отходила.

– Нечего гореть у меня перед носом. Потом объясняйся с полицией.

– Только поэтому?

– Ну, почему? – протянула, обдумывая, что еще сказать. – После того как огонь справился бы с тобой, перешел на квартиры. А мне до 31 августа негде больше жить.

– А 31 августа где?

– В общежитии.

– Понятно. Не думал, что такая безжалостная.

– Не я такая, а жизнь такая.

– Ты так много говоришь… – грубо буркнул парень, всматриваясь в глаза, провоцируя взглядом, так как нагло шарил по телу бесстыжими глазами.

Стараясь не показывать свою растерянность, так как на меня впервые так смотрели, выдавила улыбку и предупредила:

– Посмеешь еще ко мне прикоснуться, и я тебе соль в рану добавлю.

– Всегда считал, что колхозницы довольно простодушные существа.

Усмехнулась и покачала головой. Наивный боксер!

– Твои представления весьма устарели, – бросила в ответ, наклоняясь к раковине, чтобы осмотреть рану.

Глава 4

– И что теперь? – протянул парень. Видно было, что он уже заскучал.

– Теперь можно обработать… – сказала, предупредив его о своих действиях. Дернется, можно и заслуженно треснуть.

Чистыми сухими салфетками аккуратно осушила кожу вокруг ожога и между делом заметила:

– У тебя два варианта: я тебе накладываю повязку и отправляю в больницу, а второй…

– Смеешься? Тут рана ни о чем. Может, меня еще в гроб засунешь и под землю, чтобы время не тратил?

– Хороший, конечно, вариант, но ладно уж. Живи.

– Какая ты добрая!

– Акция действует только сегодня, так что не надейся. И раз первый вариант ты не оценил, то… – протянула и схватила спрей «Пантенол». Встряхнув, отошла немного, чтобы себя не забрызгать, и стала брызгать на рану, чудесно улыбаясь липкой пене, которая покрыла всю руку. – Не вытираешь, не шастаешь в рану своими микробными руками, не чешешь. Теперь ты сидишь, отдыхаешь, пока пена не впитывается.

– У меня бой завтра. Нужно тренироваться, – с возмущением выдал он.

– Без боя обойдешься.

– Я не могу, поэтому это все не нужно, – сказал сосед, собираясь убрать руку.

Глаз дернулся от возмущения. Не растерялась и шустро ущипнула его за живот. Хотя какой тут живот? Мощный пресс. Это у меня живот. Животик. Плоский, но мягкий.

– Если посмеешь, буду всю ночь песни горланить под твоей комнатой. Я как раз в зале сплю. Не только же тебе бить по груше и не давать мне спать.

– И что, так мерзко поешь? – с усмешкой уточнил парень.

– Напилася я пьяна, – пришлось громко запеть, чтобы оглушить его. – Не дойду я до дому.

– Э-э-э хватит орать. Я понял! – встревоженно начал парень, оглядываясь по сторонам, будто, кроме нас, еще кто-то мог слышать мои завывания.

– Довела-а-а-а-а меня тропка да-а-а-а-альняя до вишне-е-е-е-евого сада-а-а-а-а, – затянула, ужасаясь своему пению. Но это мое фирменное, чтобы все от меня сбежали. На уроке пения учительница разрешала мне просто открывать рот, чтобы не перебивать других. Ни слуха, ни голоса – это как раз про меня.

Отмечая, как парень скривился, то поняла, что соседушка уже согласился. А то! Это еще не все мои таланты!

– Все. Я понял. Ворона ты, а не котенок.

– Отлично, что понял, а то ведь уши режет. В общем, пока не впитается ничего нельзя. И еще… – залезла в свою аптечку и достала аспирин, протягивая ему.

Парень покачал головой, давая понять, что на это не подписывался. Шикарно улыбнулась и схватилась пальцами за нос, сжимая, прекращая доступ кислорода. Как только парень открыл рот, вложила белую таблетку, а потом направилась за водой, вручая стакан ему в руки.

К моему удивлению, он взял. Правда, с каким убийственным взглядом пил, обещая расправу, что вот даже весело фыркнула.

Я птице во всей деревне в клювы закапывала лекарства из пипетки. Бабуленьки старые, уже ничего не видят, а в хозяйстве вечно кого-то нужно пролечить. Куда этому сопротивляться? Тут многолетний опыт срабатывает. Не открыл бы по-хорошему, пришлось бы принудительно.

– Все, довольна? – ледяным тоном поинтересовался парень.

– Вполне. А теперь живо в комнату. Я тебя укрою пледом и, наконец, уйду.

– У меня его нет.

– Плохо. Очень плохо, – сказала, двигаясь в комнату. Вдруг соврал?

Кстати, по поведению думала, что мажор, но ошиблась. Комната очень даже просто обставлена, а если точнее, то в ней ничего не было. Диван, журнальный стол и груша, которую прикрепили на специальный крюк в стене. Еще шкаф-купе темного цвета. И больше ничего. Все довольно обычное, как у всех простых людей.

И еще на одежду плевался…

Прошла к шкафу и, открыв дверцу, увидела одеяла. Схватила одно и показала на него.

– Я не больной, – возмутился Макар.

– Ага, но подбитый.

– Ты невыносимая! – с каким-то рычанием выдал. – Там на лестнице ты была другая…

– На себя посмотри! И тогда замерзла. И откуда мне знать, вдруг ты маньяк?!

– Уже так не считаешь? – как-то мягче поинтересовался.

– Не знаю, но свою полоумную красотку не прибил же, значит, все в порядке с нервами.

– Ладно уж, – буркнул парень и забрался на диван. – Что еще нужно?

Подошла и укрыла его одеялом.

– Отдыхай. Телевизор посмотри.

– У меня его нет.

Заметив на журнальном столике смартфон, схватила и кинула ему на колени.

– Тогда в телефоне втыкай. И не дай бог я услышу твои стуки.

– Может, ты специально все подстроила? – услышала я бурчание. Как раз поплелась на выход.

– Это у своей девушки спрашивай. Я случайно оказалась дома. У нас еще было запланировано мероприятие, но Лешу вызвали на работу.