Разрушенный безумием

Когда я без единой заминки выполнила трюк, Невио что-то тихо пробормотал и зааплодировал.

– Выпендриваешься, – фыркнул Дэвид, хотя, судя по его физиономии, было очевидно, что на самом деле он гордится мной.

Я слегка пожала плечами. Хвастаться не хотелось. Для меня подобные трюки стали чем-то обыденным. В итоге я не могла не улыбнуться их похвале.

Мне потребовалось много времени, чтобы научиться кататься на скейтборде, но, что еще важнее, в скейт-парке.

В наших кругах я была первой девочкой, проявившей интерес к катанию на скейте, и всегда чувствовала себя лишней, когда присоединялась к мальчишкам. Многие отпускали дразнящие замечания, словно мне, девчонке, невозможно прилично кататься на скейте. Парни в наших кругах в подростковом возрасте часто озабочены подобными мыслями.

Зато Невио особо не волновало то, что я катаюсь на скейтборде. Насколько мне известно, он одинаково относился к мужчинам и женщинам, даже когда дело касалось убийств. Но я не считала должным зацикливаться на этом.

Возможно, Невио придерживался такого мнения, поскольку его отец всегда говорил: «Женщины должны перестать думать и вести себя как слабый пол, если они не хотят, чтобы с ними так обращались».

Карлотта широко улыбнулась. Почти каждый день она ходила со мной в скейт-парк, но не каталась. Ее брат Диего считал занятие чрезмерно рискованным из-за ее болезни сердца, хотя у нее уже давно не случались приступы.

Но Карлотта не слишком расстраивалась. Она предпочитала искусство, танцы и музыку, но не спорт.

Я присела на перила рядом с ней.

– Вот как ты производишь впечатление на мужчину, – заметила она, толкнув меня локтем в плечо.

– А ты-то все знаешь о мужчинах, – парировала я со смешком.

Кстати, у нее был парень, который постоянно держал ее в поле зрения. Как и сейчас. Взор Массимо был прикован к ней.

Массимо не выглядел так, будто заискивал перед ней или был безумно влюблен, и, честно говоря, я сомневалась, что он вообще был способен на какие-либо чувства, однако выражение его глаз говорило о многом. Карлотта ни разу с ним даже не флиртовала.

Они охотно общались или, скорее, спорили практически на любую тему, потому что их точки зрения были абсолютно противоположными, что, похоже, им не мешало.

Вероятно, безразличное отношение к Невио или спор с ним при случае помогли бы и мне, но пока в его присутствии мне не удавалось сохранять необходимое самообладание. Дело не в том, что я набрасывалась на него или флиртовала, я просто вела себя как недотепа.

Неудивительно, что Невио это не нравилось. Наверное, неуклюжесть мало кого привлекала.

Однако я не знала типаж Невио. Я никогда не видела его с девушкой, но поговаривали, что он вечно подцеплял их на вечеринках. Мы с Карлоттой еще не присутствовали на таких мероприятиях. Но и особого желания посещать их у нас не возникало.

* * *

Стоял теплый летний вечер. Примерно две недели назад случилось нападение в Нью-Йорке, повлекшее за собой войну между Каморрой и Семьей.

Дома царила странная атмосфера, а в особняке Фальконе она была еще хуже.

Я положила солнцезащитные очки и запасной купальник в пляжную сумку, поскольку собиралась провести вечер у бассейна с семьей Фальконе. Дэвид ушел туда час назад, чтобы провести время с Джулио.

Если не считать Греты, с которой мы все же были не слишком близки, я буду единственной там девушкой. Теперь, когда ее отношения с Амо пошли под откос, она еще больше замкнулась. Мне даже не удавалось ее разговорить.

Да и бассейн был не в ее вкусе.

Когда я вошла на кухню, мама ела суши вилкой. Она до сих пор не освоилась с палочками и сердито накалывала на зубья каждый ролл, одновременно изучая полицейский отчет об аресте одного из своих клиентов.

Папа был занят, а я собиралась поужинать пиццей вместе с Фальконе, поэтому весь вечер был в ее распоряжении. Обычно мама что-нибудь читала, если, конечно, не собиралась на девичник с Серафиной, Джеммой и Киарой.

С момента объявления войны на мамином лбу появилась морщинка – следствие постоянного беспокойства.

Я опустилась на стул напротив и поставила сумку на пол. За последние две недели я почти каждый вечер слышала, как родители переговариваются в гостиной, но никто не делился со мной своими опасениями.

Может, я и не была взрослой, зато умела подслушивать.

Мама оторвалась от отчета и посмотрела на роскошные часы «Картье», которые папа подарил ей на Рождество.

– Ты разве не встречаешься с остальными ребятами?

– Им будет все равно, если я опоздаю. – Я поежилась из-за того, как горько прозвучала фраза.

Мне нравилось проводить время с Нечестивой троицей и другими Фальконе, однако я всегда чувствовала себя лишней, если Карлотта не присоединялась ко мне. Джулио и Дэвид тусовались вместе, невзирая на разницу в возрасте, да и Нечестивая троица была единым целым.

Еще была Грета. Мы иногда разговаривали, но она явно чувствовала себя комфортней в одиночестве, поэтому мне казалось, что она общается со мной исключительно по той причине, что иначе я совсем захандрю.

Мама поджала губы.

– Хочешь, я позвоню твоему отцу и попрошу его побеседовать с Диего о том, чтобы он разрешил Карлотте приехать?

Папа был боссом Диего, который работал под его началом в качестве головореза.

– Нет, не надо. Из-за войны Диего стал чрезмерно опекать Карлотту. Он утихомирится через пару недель. Все в порядке.

Мама неторопливо кивнула, но я заметила ее тревогу.

Жаловаться и ныть не хотелось, поэтому я быстро сменила тему.

– Как папа, ему тяжело из-за того, что он уже не сможет видеться с сестрами?

Когда папа вступил в ряды Каморры, он не особо с ними общался, а все трое вскоре вышли замуж за членов Семьи.

Остальные Скудери жили в Чикаго, где родился папа, но он никогда о них не упоминал. Порой я грустила от того, что наша семья была такой маленькой, хотя Фальконе стали мне как родные.

Но это другое. Мне всегда нравилось навещать тетушек и их детей в Нью-Йорке. Теперь визиты невозможны.

– Отец сосредоточен на том, чтобы гарантировать нам безопасность. Ему, как и Фальконе, приходится ломать над этим голову, поскольку нападения могут произойти в любое время.

Я вздохнула. Лас-Вегас всегда казался неприступной крепостью, и мне до сих пор не верилось, что Семья нападет на нас здесь.

– У него нет времени думать о сестрах.

Я с сомнением посмотрела на нее.

Мама улыбнулась.

– Я забываю, какая ты взрослая. Твой отец, как и большинство мужчин в нашем мире, возвел крепкие стены вокруг своего сердца, и даже после воссоединения с сестрами он не разрушил их. Пожалуй, таким образом ему легче справиться с ситуацией, но не до конца…

– Иногда мне хочется походить на отца, чтобы защищать свое сердце, – вырвалось у меня.

– Иметь большое сердце вовсе не плохо, Аврора. Ты очень любящий человек, не позволяй никому отнять это у тебя. Твоя отзывчивость – вот что в тебе мне и нравится.

Я закатила глаза, однако мое сердце забилось сильнее.

Мама внимательно наблюдала за мной.

– Тебе грустно, потому что ты не можешь видеться со своими тетями?

Я пожала плечами, внезапно расчувствовавшись.

– А тебе?

Мама прекрасно ладила с моими тетушками Арией, Лилианой и Джианной, и, учитывая, что все члены ее семьи уже умерли, можно было вообразить, насколько ей бывает тяжело.

– Я буду скучать по ним, – прошептала она, печально улыбнувшись. – Я знаю, как сильно ты переживала смерть бабушки, а теперь потеряла еще больше дорогих тебе людей.

Я потупилась. Папа никогда не любил бабушку из-за ее проблем со всякими веществами и всегда учитывал тот факт, что она была плохой матерью, но я в основном жалела ее. Мы прекрасно ладили в ее хорошие дни.

– Все в порядке. У нас есть Фальконе. Мы почти как семья.

Мама нерешительно замялась.

– Твой папа воспринимает их как семью, ну, в некотором роде, но мы имеем другое мнение на этот счет. Или ты считаешь Невио своего рода двоюродным братом?

Я округлила глаза.

– Нет, – выпалила я, испытывая отвращение от одной только мысли об этом.

Мои чувства к нему уж точно далеки от сестринских.

Мама многозначительно улыбнулась, и я покраснела, вскочив на ноги. Мне не хотелось обсуждать Невио ни с ней, ни с кем-либо еще, кроме Карлотты, если уж на то пошло.

– Чтобы понять свои чувства, лучше влюбляться в недоступных парней, – произнесла мама.

У меня отвисла челюсть, а лицо еще сильнее залилось румянцем.

– Я в курсе, что не во вкусе Невио, мам. Спасибо за напоминание.

Мама взяла меня за руку.

– Я совсем другое имела в виду, дорогая, но вам с Невио не стоит быть вместе. И думаю, ты со мной согласна. Ты милая и заботливая, и у тебя огромное сердце, а Невио… – Мама замолчала. – Просто скажу, что мы с твоим отцом были бы крайне обеспокоены, если бы существовала вероятность того, что вы будете встречаться.

Я высвободилась.

– Как ты и сказала, это глупая подростковая влюбленность. Невио видит во мне маленькую сестренку, поэтому не переживай.

Я схватила сумку и опрометью кинулась прочь, прежде чем мама успела добавить хоть слово и окончательно меня расстроить.

* * *

– Что случилось? У тебя такой вид, будто ты вот-вот разревешься, – подметил Дэвид, когда я подошла к бассейну.

Я гневно посмотрела на него, опустившись на свободный шезлонг. Невио плавал на надувном матрасе, надвинув солнцезащитные очки на глаза, пока Алессио и Массимо играли в водный волейбол.

К счастью, никто из них не обратил внимания ни на комментарий моего брата, ни на меня.

Единственным человеком, от которого не укрылось мое смятение, была Грета. Она сидела на стуле под зонтом и читала книгу. Или уже нет. Теперь ее глаза были прикованы к моим.

Она натянуто улыбнулась мне и опять уткнулась в книгу, хотя было очевидно, что в действительности она не читала.

Я встала и направилась к ней.

– Ничего, если я присяду? – Я указала на свободный стул напротив нее.

Грета положила книгу на стол и кивнула. Песик Момо, белый пушистый комочек, свернулся калачиком у хозяйки на коленях.

А кане корсо по кличке Медвежонок поблизости не было.

– Где Медвежонок?

– В последнее время он стал еще больше заботиться обо мне, поэтому я держу его в комнате, когда другие находятся в саду.

– То есть когда Невио рядом, – заявил Алессио, проходя мимо нас.

– Ему никто из вас не нравится, – мягко, но твердо сказала Грета.

– Я где-то читал, что у доминантных собак бывают проблемы с другими альфами. Медвежонок видит в них хищных соперников на своей территории, – вставил Дэвид.

Я поджала губы и повернулась к Грете.

– Собаки чувствуют эмоции людей. Он наверняка ощущает твое волнение, – прошептала я, чтобы любопытные парни ничего не услышали.

Грета погладила Момо по шерстке, в ее темных глазах вспыхнула тоска, даже боль. До сих пор я сталкивалась только с неразделенной любовью, что уже было непросто, а вот Грете сначала подарили шанс на любовь с Амо, а затем все отняли.

Полагаю, испытывать подобное в тысячу раз больнее, особенно если тебе приходится наблюдать, как твой любимый человек женится на ком-то другом.

– Для Невио ситуация стала очередным доказательством того, что любовь – явная глупость. Чувство, которое делает тебя слабым, в то время как ненависть дает тебе силу, – тихо откликнулась Грета.

От ее взгляда у меня перехватило дыхание.

Я нарочито пожала плечами, дескать, ее комментарий ничего не значит.

– Поэтому, даже будь у Невио чувства к тебе, о которых мне неизвестно, поскольку в таких делах он очень скрытен, он бы боролся с ними как со слабостью.

Я прикусила губу, бросив взгляд на Невио, который пристально смотрел в нашу сторону, несмотря на игру с Массимо.

* * *

Грета рано легла спать, так и не съев пиццу, а остальные устроились на траве напротив огромных деревьев, где Массимо и Нино натянули брезент, чтобы мы могли посмотреть фильм на свежем воздухе.

Я поежилась. Сегодня вечером было прохладно, а от влажных волос становилось только холоднее.

– Рори! – позвал Невио, стягивая толстовку и бросая ее мне.

Я поймала ее, прежде чем толстовка успела влететь мне в лицо. А затем надела, даже не осмотрев, стараясь не чувствовать его запах.

– Мерзость, – выдал Джулио. – Не хотелось бы мне пропахнуть потом Невио.

– Тебе повезло, что мне уже лень вытереть подмышку о твою морду, – сказал Невио, оскалив зубы.

Я подавила смех, увидев отвращение на лице Джулио.

– Алессио однажды сделал это.

– Потому что ты рылся в моих личных вещах.

Я ухмыльнулась. Укутавшись в толстовку Невио, я смотрела фильм.

Было уже за полночь, когда мы с Дэвидом отправились домой.

– Подожди, – вновь позвал меня Невио.

Остановившись, я обернулась и обнаружила, как он бежит за нами трусцой. Вероятно, он хотел взять свою толстовку, которая все еще была на мне. Дэвид смахивал на моего личного телохранителя, отчего я едва не закатила глаза. В голове крутился вопрос: не дал ли папа ему секретное задание следить за мной?

Невио приблизился к нам и вопросительно посмотрел на Дэвида.

– Иди домой. Рори уж точно не нужен телохранитель на нашей территории.

– Ей нельзя быть наедине с парнями.

Невио усмехнулся.

– Проваливай.

– Давай, – твердо сказала я Дэвиду. – Не веди себя глупо.

Дэвид скорчил гримасу, но в итоге подчинился. В тринадцать лет он удивлял стремительными переходами от детских манер к совершенно взрослым обдуманным поступкам.

– Извини, – смущенно усмехнулась я.

Невио мрачно уставился вслед Дэвиду, покачал головой и одарил меня ухмылкой.

– Готов поспорить, твоя мама велела ему приглядывать за мной.

– Вряд ли, – с фальшивой беззаботностью возразила я.

Улыбка Невио стала шире.

– Я в курсе, что я бомба замедленного действия. Они все хотят удостовериться, что тебя не будет поблизости, когда я слечу с катушек.

– Неправда. – Я указала на его толстовку. – Прости, забыла вернуть ее тебе. – Я начала стягивать ее через голову, но почувствовала, что вместе с ней задирается и футболка.

Ну разумеется, я умудрилась запутаться! Теплая рука коснулась моей кожи и потянула за футболку, удерживая ее, пока я стягивала толстовку.

Когда я встретилась взглядом с Невио, мои щеки запылали румянцем и смущения, и неловкости. Он продолжал придерживать мою футболку.

Я уставилась на его руку, и он резко отпустил ткань.

Протянув ему толстовку, нарушила молчание:

– Держи.

– Я не поэтому побежал за тобой, – проронил он.

– А зачем?

Он полез в карман брюк и вытащил что-то, зажав его в кулак, отчего было трудно разглядеть содержимое.

А потом Невио разжал пальцы.

Мои глаза расширились от изумления. На его ладони лежало ожерелье с брелоком в виде скейтборда: копия того, которое я потеряла.

– Ты вроде бы кое-что забыла в Нью-Йорке.

Я сглотнула.

– Да. Все произошло ужасно быстро… думаю, я оставила его на прикроватной тумбочке. – Я откашлялась, когда события той ночи нахлынули воспоминанием. – Мне казалось, ты не обращаешь внимания на мои украшения.

– Было трудно не заметить странную вещицу, – ответил он.

Я кивнула. Украшение в виде скейтборда и любовь к спорту сделали меня похожей на сорванца, хотя я любила девчачьи развлечения не меньше, чем прыжки с хафпайпа.

– Со временем те события перестанут тебя беспокоить, – заявил Невио.

– А тебя они беспокоят?

Невио слабо улыбнулся.

– Хаос и разрушение текут по моим венам. Я не против кровопролития и драк.

– Знаю, – согласилась я. – Но та драка была другой. А Грета прыгнула в Гудзон.

Что-то сумрачное промелькнуло в глазах Невио.

– Да, ее поступок скрасил нам время.

Я потерла руки. На сей раз дрожь прошла по телу не от холода на улице. Сердцебиение участилось, когда я вспомнила панику, которую испытала в ту ночь.

– В Лас-Вегасе ты в безопасности. Война нас не коснется. И помни, я всегда буду рядом, чтобы спасти положение каким-нибудь безумным трюком.

Я не смогла сдержать улыбку.

Невио вручил мне ожерелье.

– Возьми его. Я купил похожее, чтобы ты не нервничала, если ты еще не поняла. Видно же, как ты вечно нашариваешь украшение на шее. Очевидно, ты привязана к неодушевленным предметам.

Я осторожно взяла ожерелье.

– Почему?

– Понятия не имею, почему ты привыкаешь к вещам. Я не испытываю эмоциональной привязанности к ювелирным изделиям.

– Я не это имела в виду. Почему…

Почему ты купил ожерелье? С его стороны это было невероятно мило, и мне захотелось вложить в свои слова больше смысла, но в последнюю секунду я стушевалась.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. – Невио пожал плечами. – Ты казалась странной. Без ожерелья ты не ты.

Я прикусила губу. Значит, он счел меня странной?

– Спасибо. Очень мило с твоей стороны.

Невио цокнул языком.

– Но не распространяй никаких лживых слухов. Никто тебе не поверит, если ты скажешь, что я хороший.

Я склонила голову набок, вглядываясь в его лицо в полутьме.

– Поможешь мне?..

Невио надел мне на шею ожерелье. По телу пробежала дрожь, когда его пальцы коснулись моей кожи. Мы стояли очень близко. Момент был идеальным для поцелуя: он будто материализовался из моих фантазий, представ в по-настоящему романтичном ключе.

Невио опустил руки и наклонился к моему уху.

– Это всего лишь дружеский подарок, Рори. Помни предупреждения своей мамы обо мне. Материнский инстинкт редко обманывает.

Он отступил на шаг, молча развернулся и зашагал прочь.

Я простояла несколько минут в оцепенении.

Глава 5

Невио

Не припомню, кто первым сравнил меня с черной дырой, поглощающей даже самый яркий свет. Вероятно, Массимо, который всегда знал подобные факты и использовал их, чтобы вывести меня из себя.

Грета была доброй по натуре. Она помогала животным, но никогда не прибегала к насилию.

Черт, она даже не ела ни мяса, ни яиц. То же самое касалось молока или гребаного меда.

Меда! Ведь бедных пчел эксплуатировали или что-то в этом роде.

Однако ночью она подожгла мужчину. Мы всегда были близки, но за последний год, с тех пор как Амо женился на сучке Крессиде и на нас обрушилась война, сестра стала проводить со мной много времени.

Она часто выглядела отстраненной, но была рядом со мной, что я воспринял как хороший знак.

Черт. Очевидно, нахождение рядом со мной имело последствия. Никогда бы не подумал, что Грета способна причинить кому-то боль.

Перед рассветом я сидел на стуле возле бассейна, курил и пытался понять, как моя добродушная близняшка смогла решиться сжечь кого-то заживо. Подобное совершил бы я сам, точнее, уже совершил, когда избавлялся от улик. Я провел рукой по волосам. От меня пахло дымом и горящей плотью. От этого запаха труднее всего избавиться. И он мне не нравился.

Я предпочитал свежесть крови запаху обугленного тела. Если бы мне захотелось барбекю, я бы поджарил несколько стейков на гриле.

Звук открывающегося окна привлек мое внимание к особняку Скудери. Аврора высунула голову наружу и помахала мне, ее светлые волосы сияли как нимб.

Ее имя означало северное сияние, и, как и моя сестра, Аврора излучала добро. Она всегда спрашивала других об их чувствах, искренне заботилась о чужих эмоциях и бросала на меня обеспокоенные взгляды, когда ей казалось, что мне больно, хоть я никогда и не жаловался на подобное.

Аврора искала моего общества. Но я держал ее на расстоянии, в основном потому, что она была слишком юной и невинной для моих задумок. В прошлом году я занимался войной, Гретой, пытался подавить ярую потребность покалечить и убить Амо Витиелло, поэтому было легко игнорировать ее влюбленность в меня.

Зато недавно я поймал себя на мыслях об Авроре и даже, черт побери, на мечтах о ней. О ее улыбке. О трюках на хафпайпе. О ее комбинезоне, который она превратила в приемлемую одежду.

Но я по-прежнему оставался гребаной черной дырой, притягивающей любой источник света исключительно для того, чтобы погасить его и погрузить в темноту.

Легко предположить, что сказал бы Массимо о моем анализе, об изобилии символики. Впрочем, я прав.

Я погубил Грету, хотя у нее была уйма времени выработать иммунитет. В конце концов я затащил сестру в черную дыру. То же произошло бы и с Авророй. На моей совести уже была Грета, если так можно назвать мои шаткие моральные устои, а добавлять к прискорбному списку Аврору вовсе не хотелось.

В мире существовало столько женщин, на которых мне было наплевать, что хватило бы на несколько жизней вперед. Я определенно не стал бы тешить себя мыслями об одной из тех немногих, кому я не прочь причинить боль.

Я подавил стон, когда дверь во внутренний дворик открылась и на пороге появилась Аврора в белом халате. Кстати, о символике… Она направилась прямо ко мне, вероятно, решив, что мне нужна компания и утешение. Единственное, что могло бы утихомирить меня на какое-то время, – хорошая пытка, предпочтительно Амо, а затем яростный секс с женщиной из Семьи в отместку.

– Привет, я увидела тебя из окна, – сказала Аврора безо всякой необходимости.

Я кивнул, сделав очередной глубокий вдох.

Она обхватила себя руками за плечи и наклонила голову, будто пыталась заглянуть сквозь мой защитный слой.

– Мама с папой не хотят рассказывать мне, что произошло, но я поняла, что дело в Грете. Как она?

Я поморщился, швырнул сигарету на землю и растоптал ее ботинком.

– Она подожгла мужчину. Сейчас она в спальне, пытается смириться с этим.

Аврора округлила глаза, опустившись в шезлонг. Она уставилась на меня так, словно надеялась, что я возьму свои слова обратно.

– Она бы никогда так не поступила. Я просто не могу поверить.

Я усмехнулся.

– Вот что случается после долгого общения со мной. Я источаю тьму. Она заразнее, чем сифилис.

Аврора быстро возразила:

– Вовсе нет. И в тебе нет тьмы.

Я вскинул бровь.

– Рори, неведение может быть благословением и одновременно проклятьем.

Она прикусила губу, нахмурив лоб.

– Дело не в тебе, а в том, что она пережила за последний год, потеряв и Амо, и много чего еще. Не вини себя.

Я скривил губы, когда услышал ненавистное имя. Амо нес ответственность за весь балаган, рано или поздно он заплатит за это. Но, разумеется, я тоже не снимал с себя ответственность.

В случившемся была и моя вина.

– Ты знаешь, что я рядом… Приходи, если тебе понадобится с кем-нибудь поговорить. Алессио и Массимо не всегда готовы поддержать беседу. Я умею хранить секреты, – сладостно и маняще произнесла она, робко положив теплую ладонь на мою руку.

Я почувствовал ее легкую дрожь. Нахмурился от ощущения интимности происходящего и, конечно же, от того, что в принципе не имел ничего против ее присутствия.

Несколько мгновений я держал ее теплые пальцы в своей холодной пятерне.

Затем отпустил ее руку, воздвигая барьер между нами.

– Я в порядке. А приятный процесс убийства всегда поможет мне справиться с любыми трудностями.

– У каждого бывают моменты слабости.

Я усмехнулся.

– Аврора, перестань пытаться сделать меня нормальным. Я не такой, как большинство обывателей. Я никогда не стану жертвой, ни при каких обстоятельствах. Наоборот, я превращаю других людей в пострадавших. Если хочешь кого-то спасти, сделай одолжение и не заблуждайся на мой счет. Многим в нашем мире известно, кто я такой. Я отнюдь не столь хороший, как ты могла вообразить.

Аврора кивнула и встала, засовывая руки в карманы халата.

– Мое предложение остается в силе, – прошептала она, прежде чем развернуться и пойти обратно к особняку Скудери.

Она не слишком часто вела себя упрямо рядом со мной. Но мне нравилась ее черта.

Аврора

Примерно год спустя

Впервые за долгое время я вернулась в Нью-Йорк. Мы было почти восемнадцать. В последний раз мы все прибыли сюда на свадьбу моего двоюродного брата Амо Витиелло и женщины, которую Невио позже убил за то, что та нанесла вред его сестре-близняшке Грете.

Не самое приятное торжество. Мне до сих пор снились кошмары о том, как Семья заманила нас всех в ловушку и напала.

Я часто просыпалась от звуков выстрелов. Тогда я впервые столкнулась с насилием и по-настоящему испугалась за свою жизнь. Тогда же моя влюбленность в Невио переросла в нечто большее, что трудно выразить словами.

Невио спас нас – по-своему. В основном окружающие видели в нем безжалостного и жестокого человека, но в те часы, помимо жажды насилия, в его глазах я увидела кое-что еще: любовь и заботу. Не по отношению ко мне, а по отношению к Грете, однако, узрев те эмоции, я возжелала однажды увидеть их в его взгляде по отношению ко мне.