Извращенная преданность

– Здесь не лучшее место для такой милой девушки, как ты, Леона.

Я с горечью рассмеялась.

– Я никогда не жила в хорошем месте. Так что сумею за себя постоять.

– Нет. Здесь все по-другому. Просто поверь.

– Не волнуйся. Я умею держаться от неприятностей подальше. – Годы практики. С наркозависимой матерью, которая ради очередной дозы продавала все подряд, включая собственное тело, пришлось научиться быть тише воды, ниже травы и не лезть куда не просят.

– Иногда неприятности сами тебя находят. Здесь это случается чаще, чем ты можешь себе представить. – То, как он это сказал, навело меня на мысль, что неприятности – частый гость в его жизни.

Я вздохнула.

– Пап, по правде говоря, я жила с матерью, которая целыми днями была под кайфом. Ты не пытался меня забрать от нее. А сейчас, когда я стала взрослой, ты вдруг обеспокоился, что Город Греха меня испортит?

Он посмотрел на меня так, будто хотел что-то еще сказать, но потом все-таки передумал и молча забрал у меня рюкзак, пока я не успела закинуть лямку на плечо.

– Ты права.

– И я собираюсь остаться здесь только до тех пор, пока не заработаю себе на колледж. Здесь достаточно мест, где можно получать неплохие чаевые.

Кажется, он вздохнул с облегчением. Неужели он думал, что я сяду ему на шею?

– Таких мест здесь более чем достаточно, но мало какое из них подойдет для такой девушки, как ты.

Я покачала головой и улыбнулась.

– Не переживай. С пьяными я справиться сумею.

– А я беспокоюсь вовсе не о них, – ответил он как-то нервно.

Фабиано

– Ты правда рассматриваешь возможность сотрудничества с Семьей? – удалось выпалить мне, когда я старался увернуться от удара, летящего в голову. – Я уже рассказывал тебе, как они облажались с Синдикатом.

Забинтованным кулаком я ткнул Римо в бок, затем попытался ударить его по ногам, но он дотянулся и всадил кулак мне в живот. Я отпрыгнул назад, подальше, сделал ложный выпад влево и пнул правой ногой. Римо успел защитить голову, поставив блок рукой, на которую обрушилась вся сила моего удара. Ему удалось устоять на ногах.

– Я не хочу с ними работать. Ни с Лукой-гребаным-Витиелло, ни с Данте-мать-его-Кавалларо. Без них обойдемся.

– Тогда зачем посылать меня в Нью-Йорк?

Римо нанес два быстрых удара слева по моему корпусу. Я охнул и врезал ему локтем в плечо. Зашипев, он метнулся в сторону, но я его настиг. Рука его повисла плетью. Похоже, я вывихнул ему плечо. Мой любимый прием.

– Сдаешься? – полушутя спросил он, не показывая, что ему больно.

– Мечтай.

Римо нравилось все ломать. Вряд ли нашлось бы что-то столь же для него привлекательное. Иногда мне казалось, что он хочет, чтобы я взбунтовался, чтобы он попытался сломать и меня, поскольку считал меня самым большим вызовом себе. Но я не собирался давать ему такой шанс. Да и не факт, что у него получилось бы.

Свирепо сверкнув глазами, он снова бросился в атаку. Я чудом увернулся от первых двух ударов, но третий пришелся мне в грудь. Меня отбросило назад, едва не потеряв равновесие, я успел ухватиться за канат. Торопливо встав в стойку, я вновь поднял сжатые кулаки.

– Ну что за дерьмо, – проворчал Римо. Он попытался самостоятельно вправить себе вывихнутое плечо. – Я не могу драться этой бесполезной рукой.

Я опустил кулаки.

– Так что, сдаешься?

– Нет. Ничья.

– Ничья, – согласился я.

В наших с ним поединках кроме ничьей никогда ничего и не бывало, первый год не в счет – тогда я был тощим подростком и толком не умел драться. Теперь мы оба сильные соперники, привыкшие к боли и безразличные к тому, выживем или сдохнем. Если бы мы дрались не на жизнь, а насмерть, то оба оказались бы в мешках для трупов. Без сомнения.

Я подхватил с пола полотенце и вытер кровь и пот с груди и рук.

Что-то хрустнуло, и Римо наконец удалось вправить себе плечо. Если бы я ему помог, это было бы быстрее и не так болезненно, но он ни за что не позволил бы. На боль ему плевать.

Я швырнул в него чистым полотенцем. Римо поймал его вывихнутой рукой, просто чтобы доказать, что может. Пытаясь вытереть волосы, он лишь размазал по черным прядям кровь из рассеченной раны на голове, затем небрежно бросил полотенце на пол. После боя шрам, тянущийся от левого виска вниз по щеке, стал бордово-красным.

– И все-таки, зачем? – снова задал я вопрос, разматывая с пальцев и запястий окрашенные красным бинты.

– Хочу узнать, что там почем. Мне интересно. Только и всего. И я хочу знать о своих врагах все. Просто наблюдая за их общением, ты сможешь собрать больше информации, чем любой из нас. Но самое главное – я хочу отправить им предельно ясное сообщение. – Взгляд его темных глаз стал жестче. – Надеюсь, ты не собираешься играть в счастливую семью со своими сестрами и становиться шестеркой Витиелло?

Я выгнул бровь. Прошло больше пяти лет, и он еще спрашивает? Я перемахнул через канаты и почти беззвучно приземлился по другую сторону боксерского ринга.

– Я принадлежу Каморре. Когда все они меня бросили, ты взял меня к себе. Римо, только благодаря тебе я стал тем, кто есть сейчас. Тебе стоило сначала подумать, прежде чем обвинять меня в предательстве. Я отдам свою жизнь за вас, и если потребуется, заберу вместе с собой в ад и Синдикат, и Семью.

– Такая возможность у тебя еще будет.

Отдать за него жизнь или уничтожить другие кланы?

– У меня для тебя другое задание.

Я кивнул. Он задержал на мне взгляд.

– Ты единственный, кто может подобраться близко к Арии. Она – слабое место Витиелло.

На моем лице не дрогнул ни один мускул.

– Фабиано, доставь ее ко мне.

– Живой или мертвой?

Он улыбнулся.

– Конечно живой. Если ты ее убьешь, Витиелло слетит с катушек, но если у нас будет его жена, он станет нашей марионеткой.

Я даже не спрашивал, почему он так заинтересован в уничтожении Семьи. Ее территория нам не нужна – особой ценности она не представляла, пока центральные штаты принадлежали Данте. Мы получали приличный доход на западе. Просто Римо хотел отомстить. Лука совершил ошибку, когда принял к себе бывшего Карателя Каморры, и еще сильнее облажался, отправив его обратно для ликвидации ее высокопоставленных лиц, в то время как Лас-Вегас остался без сильного Дона, который мог бы встать во главе города. Остался без Римо, точнее сказать.

– Считай, что уже сделано.

Римо наклонил голову.

– Отец твой чертов дурак, раз не оценил тебя по достоинству. Но таковы уж отцы. Мой никогда бы не позволил мне стать Доном. Жаль, что мне не довелось убить его собственноручно.

Римо мне в этом завидовал. Своего отца я все еще имел возможность убить. И однажды я это сделаю.

* * *

Я много лет не был в Нью-Йорке. Всегда недолюбливал этот город, ассоциировавшийся у меня только с потерями.

Вышибала возле входа в «Сферу» едва на меня взглянул. Второго охранника я заметил на крыше. Кроме нас троих на улице больше никого не было. Позже здесь появятся первые любители развлечений, желающие попасть в популярный клуб.

Я встал перед вышибалой, и тот положил руку на пушку на бедре. Не очень-то проворный.

– Фабиано Скудери, – просто сказал я. Конечно, он уже был в курсе. Меня ждали. Он молча отступил, позволяя мне пройти в комнату ожидания. Мне преградили путь двое мужчин.

– Сдай оружие, – приказал один из них, кивнув на стол.

– Нет.

Тот, что повыше, приблизил свое лицо к моему.

– Что ты сказал?

– Я сказал «нет». Если ты слишком тупой или глухой, чтобы меня понять, позови кого-нибудь, кто сможет. Мое терпение заканчивается.

Парень побагровел. Я в два счета мог бы свернуть ему шею.

– Скажи Дону, что он здесь и отказывается сдать оружие.

Если он рассчитывал, что упоминанием Луки сможет меня запугать, то сильно ошибся. Давно прошли те времена, когда я боялся его и восхищался им. Он был опасен, без сомнения, но и я тоже.

Когда он наконец вернулся, меня провели через залитые голубым светом холл и танцпол, а затем вниз по лестнице в подвал. Если кто-то хотел, чтобы посторонним не было слышно криков, это место отлично подходило. Меня это обстоятельство также ничуть не взволновало. Семья почти ничего не знала о Каморре. Они не знали меня. Они не обращали на нас внимания, пока мы не стали настолько сильны, что им пришлось с нами считаться.

Я оценил обстановку сразу, как переступил порог кабинета. С левой стороны торчал Гроул. Предатель. Римо был бы рад заполучить его голову в пластиковом пакете. Не из-за того, что тот убил его отца, а потому что предал Каморру. Это преступление заслуживало самой мучительной смерти.

Посреди комнаты стояли Лука с Маттео, оба высокие и смуглые. Моя сестра Ария со светлыми волосами казалась среди них лучом света.

Я помнил, что она была выше ростом, но опять же, в последний раз, когда я ее видел, сам был ребенком. Сейчас она была явно потрясена. Так и не научилась скрывать свои эмоции. И даже брак с Лукой не смог ее изменить. Хотя можно было бы предположить, что к этому времени он уже сломит ее дух. Странно, что она осталась такой же, а я стал совсем другим.

Ария тут же бросилась ко мне. Лука рванул за ней, но она оказалась быстрее. В тот момент, когда Ария оказалась рядом со мной, Лука и его люди вытащили пушки, а я положил ладонь ей на шею. Обняв меня, Ария прикоснулась руками к моей спине – к тому месту, где я прятал ножи. Такая доверчивая. Я мог бы убить ее в мгновение ока. Сломать ей шею проще простого. Мне уже доводилось так убивать, когда я участвовал в смертельных поединках. И Лука не успел бы ничего сделать, даже выстрелить. Она с надеждой вглядывалась в меня, а затем к ней медленно пришло осознание вместе со страхом. Да, Ария. Я уже не тот маленький мальчик.

Я снова посмотрел на мужчин.

– Незачем доставать оружие, – бросил я Луке. Он переводил настороженный взгляд от моей руки, занявшей удобную позицию на шее Арии, к моим глазам. В отличие от своей маленькой женушки он прекрасно понимал, в какой она опасности. – Я тащился в такую даль не для того, чтобы что-то сделать своей сестре. – И это истинная правда. А уж что приготовил для нее Римо, не моего ума дело. Я незаметно сунул записку в карман ее джинсов.

Лука бросился к нам и оттащил от меня жену, свирепо сверкнув глазами.

– Бог мой, – со слезами на глазах прошептала Ария. – Что с тобой случилось, Фаби?

Ей обязательно задавать этот вопрос? Или она была так занята спасением сестер, что даже не подумала, как все это отразится на мне?

– Случились ты, Джианна и Лилиана.

На ее лице появилось замешательство. До нее так и не дошло. Меня обуяла холодная ярость, но я постарался сдержаться. Весь тот ад, через который я прошел, сделал из меня того, кто я есть сейчас.

– Я не понимаю.

– После того, как сбежала и Лилиана, отец решил, что, по всей видимости, со всеми нами что-то не так. Что, возможно, проблема в том, что в наших жилах течет испорченная кровь матери. Он посчитал, что я тоже дефектный. И попытался этот дефект из меня выбить. Может, он думал, если я буду достаточно часто истекать кровью, избавлюсь от этого недостатка. А когда эта шлюха – его вторая жена – родила мальчика, он решил, что больше во мне не нуждается. И приказал одному из своих людей меня убить. Тот парень сжалился и отвез меня в какую-то дыру в Канзас-Сити, чтобы Братва сделала работу за него. С собой у меня было двадцать долларов и нож. – Я сделал паузу. – И я использовал этот нож по назначению.

Я видел, какое впечатление произвели мои слова. Ария покачала головой.

– Мы не хотели тебе навредить. Мы всего лишь хотели избавить Лилиану от ненавистного брака. Нам и в голову не приходило, что тебе нужна помощь. Ты был совсем еще мальчишка и должен был стать членом Синдиката. Если бы ты попросил, мы бы спасли тебя.

– Я сам себя спас, – просто сказал я.

– Ты и сейчас можешь… уехать из Лас-Вегаса, – осторожно сказала Ария, а Лука недовольно посмотрел на нее.

Я невесело хохотнул.

– Ты предлагаешь бросить Каморру и примкнуть к Семье?

– Как вариант. – Ария поморщилась, похоже, ее удивила резкость моего тона.

Я перевел взгляд на Луку.

– Кто из вас Дон – она или ты? Я пришел сюда, чтобы поговорить с мужчиной, с главным, но теперь думаю, что, возможно, глава здесь – женщина.

Кажется, Луку не задели мои слова, по крайней мере он этого не показал.

– Она твоя сестра. И говорит с тобой потому, что я разрешил. Не волнуйся, Фаби, если бы у меня было что тебе сказать, я бы уже это сделал.

Фаби. Вопреки ожиданиям это имя не вызвало у меня раздражения. Я уже вырос из этого. Под таким именем в Лас-Вегасе меня никто не знает, а если бы знали, не осмелились бы называть так.

– Фаби, мы тебе не враги, – произнесла Ария, и я видел, что она искренне в это верит. Она жена Дона и при этом не в курсе происходящего. Ее муж воспринимает меня так же, как я его: как соперника, с которого нельзя глаз спускать, как хищника, вторгшегося на его территорию.

– Я из Каморры. Вы мои враги. – Если говорить о пользе этой поездки, то она показала, что во мне точно не осталось ничего от того слабого сопляка, каким я был раньше. Его из меня выбили: сначала мой отец, потом в уличных стычках и в боях в клетке, когда я боролся за место в этом мире.

Ария покачала головой, как будто отказываясь в это поверить. Преднамеренно она меня не бросала, не предрешала мою судьбу, помогая сбежать сестрам, но иногда наши случайные поступки приводят к катастрофе.

– У меня для тебя сообщение от Римо, – игнорируя сестру, обратился я к Луке. С ней позже разберусь. В Нью-Йорк я приехал не только из-за нее. – Тебе нечего предложить Римо или Каморре, разве что можешь отправить ему свою жену поразвлечься. – Слова оставили во рту неприятный привкус: она все же была мне родной сестрой.

Лука был уже на середине комнаты, когда путь ему преградила Ария. Я выхватил из кобуры пистолет и один нож.

– Лука, успокойся! – взмолилась Ария.

Он свирепо уставился на меня. Ох, как же ему в этот момент, должно быть, хотелось разорвать меня на куски. А я бы хотел посмотреть на его попытки. Он был бы интересным соперником. Но он позволил моей сестре уговорить себя, хотя в его взгляде ясно читалось: «Ты – покойник».

Римо никогда бы не стал слушать женщину, не проявил бы слабости перед посторонними. Да и я бы не стал. И Синдикат, и Семья за эти годы растеряли свою мощь. Они больше не представляют для нас угрозы. Если мы будем действовать с умом, их территории могут перейти к нам.

Я театрально поклонился.

– Полагаю, на этом все.

– Неужели тебе даже не интересно узнать, как поживают Лили и Джианна? – спросила Ария с надеждой, все еще пытаясь достучаться до того мальчика, которого она когда-то знала. Когда уже до нее дойдет, что он навсегда остался в прошлом? Возможно, когда в один прекрасный Каморра одержит верх, и я воткну свой любимый нож в сердце ее мужа.

– Они для меня ничего не значат. И ты перестала для меня существовать в тот день, когда уехала в Нью-Йорк наслаждаться жизнью в тепличных условиях.

Я повернулся. Обычно я не поворачивался спиной к врагу, но сейчас знал, что Ария с ее щенячьим взглядом не даст Луке меня убить. А я хотел продемонстрировать ему и его брату Маттео, что не боюсь их. Я уже давно никого и ничего не боюсь.

* * *

Было почти два часа ночи. Не так давно начался снегопад, и теперь тонкий слой белого рыхлого снега покрывал мою куртку и землю вокруг. Я прождал больше часа. Возможно, Ария оказалась умнее, чем я думал.

Внезапно справа от меня послышались осторожные шаги. Отлепившись от стены, я вытащил пушку, но, увидев приближающуюся ко мне Арию, закутанную в теплое пальто и шерстяной шарф, опустил руку. Сестра встала передо мной.

– Привет, Фаби. – Она протянула мне записку, которую я сунул ей в карман. – Здесь написано, что ты хотел поговорить наедине, что тебе нужна моя помощь.

Ее потребность помогать другим – сначала Джианне, затем Лили, а теперь и мне – самая большая ее слабость. Мне правда стало очень жаль, что она не осталась дома. Я подошел вплотную к ней.

Ария печально посмотрела на меня.

– Но ты ведь солгал, да? – зашептала она. Если бы мы не стояли так близко, я бы не расслышал ее слов. – Ты хотел, чтобы я пришла одна.

Если догадалась, зачем пришла?

Неужели рассчитывает на милосердие? И тут я понял, почему она шептала, и крепче сжал в руке пистолет. Вглядевшись в темноту, я обнаружил слева от нас Луку, прислонившегося к стене, и его пистолет, направленный мне в голову.

Я улыбнулся, порадовавшись, что недооценил ее. Маленькая, слабая часть меня облегченно выдохнула.

– Ария, наконец-то ты проявила благоразумие.

– Теперь я кое-что знаю о жизни мафии.

Только то, что позволил узнать Лука, конечно же.

– Ты не боишься за свою жизнь?

– Нет, с чего бы? – Я усмехнулся.

Ария вздохнула.

– Каморра собиралась меня похитить, так? – и снова шепотом, очевидно, чтобы не услышал Лука. Да она меня спасти пытается от его расправы! Не стоит.

Я не ответил. В отличие от Луки я не собирался разглашать информацию только потому, что она похлопала ресницами. Давно прошло то время, когда она командовала, будучи старшей сестрой. Похоже, мое молчание стало для нее красноречивым ответом.

Она подняла одну руку, а я настороженно проследил за ее движениями. Второй рукой она сняла с запястья какой-то браслет и протянула мне.

– Это мамин. Она отдала его мне незадолго до своей смерти. Я хочу, чтобы он остался у тебя.

– Это еще зачем? – спросил я, разглядывая золотой браслет с сапфирами. Я не мог вспомнить, чтобы наша мать его когда-либо надевала, но мне было всего двенадцать, когда она умерла, и я собирался вступить в Синдикат. Мне тогда было не до золотых украшений, других забот хватало.

– Я хочу, чтобы ты помнил.

– Помнил о чем? О семье, которая меня бросила?

– Нет, о мальчике, которым ты был, и о мужчине, которым ты еще можешь стать.

– Кто тебе сказал, что я вообще хочу это помнить? – понизив голос, поинтересовался я и наклонился к ней чтобы она видела мои глаза, несмотря на окружающую нас темноту. Я услышал тихий щелчок, означающий, что Лука снял пистолет с предохранителя. Я растянул губы в подобие улыбки. – Ты хочешь, чтобы я стал лучше. Почему бы тебе не начать с человека, который прямо сейчас целится мне в голову?

Она вжала браслет мне в грудь, и я неохотно его взял.

– Надеюсь, однажды в твоей жизни появится девушка, которая полюбит тебя, несмотря на то, кем ты стал. И ради нее ты захочешь измениться, стать лучше. – Ария шагнула назад. – Прощай, Фабиано. Лука хочет, чтобы ты знал: в следующий раз, когда появишься в Нью-Йорке, ты поплатишься своей жизнью.

Я сжал браслет в кулаке. В этот богом забытый город я вряд ли вернусь, разве что для того, чтобы вырвать Нью-Йорк из рук Луки, которые были по локоть в крови.

Глава 3

Фабиано

Возвращение в Вегас было сродни возвращению домой. В Неваде я прожил уже почти пять лет. А ведь когда только приехал сюда, даже представить не мог, что продержусь здесь так долго. Много всего изменилось с той поры, как отец хотел меня убить. Прошлое осталось в прошлом, но иногда накатывали воспоминания. Они служили хорошим напоминанием о том, почему я в долгу перед Римо. Без него я был бы мертв.

Наверное, мне следовало это предвидеть после того, как я провалил первое же задание после инициации в чикагский Синдикат. Мне выпала честь патрулировать коридоры особняка в день свадьбы Лилианы, самой младшей из моих сестер. Моему восторгу не было предела, пока я не столкнулся с моими сестрами Арией и Джианной и их мужьями Лукой и Маттео. Вместе с ними были Лилиана и какой-то парень, определенно не тот мужчина, за которого она выходила замуж.

Я сразу догадался, что они забирают Лилиану с собой в Нью-Йорк, а еще – что моя обя занность как члена Синдиката остановить их. Татуировку мне еще не сделали, потому что инициация не была завершена, но клятву Синдикату я уже дал. Мне было всего тринадцать. Я был хилым и глупым, позволил Арии уговорить себя и отпустил их. Я даже дал им прострелить себе руку, чтобы для остальных все выглядело правдоподобно. Чтобы все выглядело так, будто я пытался их остановить. Данте Кавалларо не стал меня наказывать. Он поверил в мой рассказ, но отец в тот день окончательно списал меня со счетов, так же, как списал своих дочерей, которые отбились от рук. И вот тогда-то все и началось. То, что привело члена Синдиката в Каморру.

После первого проваленного задания мне только и было позволено, что наблюдать со стороны, они считали, что я еще слишком мал, чтобы участвовать в серьезных делах Синдиката. Я всеми силами старался выслужиться перед Данте и отцом, но тщетно.

Я должен был умереть в тот день, когда Альфонсо бросил меня на территории Братвы. Русские забили бы меня до смерти, а если не они, то меня убило бы еще что-нибудь. Я понятия не имел, как можно выжить на улице, как вообще выжить одному. Но Римо все это знал. Он родился бойцом. Это было у него в крови. И он научил меня бороться, выживать и убивать.

Римо пустил меня пожить в убогой квартирке, которую снимал вместе со своими братьями. Он кормил нас на деньги, выигранные на боях. А я отплачивал ему преданностью и жгучей решимостью стать таким солдатом, который поможет ему убивать всех тех ублюдков, что пытаются отнять территорию, принадлежащую ему по праву.

Спустя почти четыре месяца, когда мы приехали в Рино – на территорию Каморры, я уже не был тем изнеженным мальчиком из Синдиката. Его из меня выбили Римо с Нино на тренировках, научив бою без правил. Но что еще важнее, Римо показал мне, чего я стою. Я не хотел ни Синдиката, ни должности, которую мне преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой. Мы с Римо должны были зубами вырывать желаемое. И для меня это стало тем самым якорем – у меня появилась цель, а рядом был тот, кто, в отличие от остальных, в меня верил.

Когда мы впервые появились на территории Каморры, там все еще царило смятение из-за того, что их Дон был убит человеком по имени Гроул. Без нового преемника развернулась нешуточная борьба за власть.

* * *

Мы с Римо и Нино следующие несколько месяцев зарабатывали деньги на боях, не проигрывая ни одного поединка, что в конце концов привлекло внимание нового Дона в Лас-Вегасе. Мы отправились туда, чтобы убить любого, кто посмеет выступить против Римо. А когда в итоге он стал Доном, я стал его Карателем – и это звание я заслужил кровью и шрамами. Я им гордился и готов был защищать его и Римо до последней капли крови.

Татуировка на моем предплечье, отмечающая мою принадлежность Каморре – мафиозному клану Лас-Вегаса, въелась глубже, чем просто под кожу. Никто и ничто не заставит меня нарушить клятву, которую я дал своему Дону.

Я сделал глубокий вдох. В воздухе витал запах нагретого асфальта и жженой резины. Такой знакомый. Опьяняющий. В отдалении сверкал яркими огнями Лас-Вегас. Привычный для меня пейзаж. Дом.

В этой части города, недалеко от Сьерра Виста Драйв уже не встретишь романтического флера Лас-Вегас Стрип [1]. Здесь разговаривали на самом любимом для меня языке – языке насилия.

На парковке закрытого торгового центра «Бульвар Молл» выстроились в длинный ряд гоночные машины. Сегодня вечером здесь устроили место старта нелегальных уличных гонок.

Кое-кто из парней за рулем приветствовал меня кивком, другие делали вид, что не замечают моего присутствия. У большинства из них еще остались долги, но сегодня я пришел не за ними. Беспокоиться им пока не о чем.

Я нацелился на Кейна, одного из организаторов гонки. Он тоже нам задолжал, причем сумма была довольно внушительной, хоть он и был для нас прибыльным активом.

Львиную долю дохода от гонок мы получали от ставок. Наша команда операторов снимала гонки и выкладывала на закрытый форум в даркнет, где запись мог посмотреть любой, у кого есть код. Этот бизнес был чем-то новеньким. Гонки внедрил Римо, когда пришел к власти. Он не следовал старомодным правилам, которые ограничивали Синдикат и Семью, – правилам, из-за которых они превратились в неповоротливую консервативную машину. Он все время выискивал новые пути заработка для Каморры и неизменно добивался успеха.

Взревели несколько двигателей, выбрасывая в воздух пары бензина. До старта оставались считанные минуты, но я пришел не для того, чтобы наблюдать за гонками. У меня здесь было одно дельце.

Свою цель я обнаружил рядом с Гриффином, нашим букмекером – низкорослым, почти квадратным парнем. Рябое лицо Кейна при виде меня перекосило. Глазки забегали, он несколько раз оглянулся на парковку, очевидно, подумывая о побеге.

– Кейн, – кивнул я, встав прямо перед ним. – Римо деньги потерял.