скачать книгу бесплатно
– И за кого мама болеет?
– За «Сан-Франциско Скорпионз», а ты?
– А я уже ни за кого.
Он отвернулся, чтобы не смотреть во все глаза на Глашу. Она была точной копией Насти, той, что была с ним семь лет назад. И она возвращала его мысленно в то время, где ему было так хорошо с её мамой.
– Я очень на матч сходить хочу. Но всё никак, – вздохнула Глаша, после чего, словно бы разом решившись, сократила оставшееся расстояние между ними и встала рядом.
– До Скорпионов добираться долго.
– Я знаю. Мама говорила.
– А что ещё она говорила? Ну, обо мне?
– Ой, такое неприлично вслух произносить, – хихикнула девочка.
Брови Зубарева поползли наверх. Настя что, рассказывала своей дочери об их совместном прошлом? Глаша же смотрела на него, нахмурив брови, и только и делала, что теребила ухо мягкому зайцу.
– Мне можно говорить всё. Раз уж мама про меня тебе рассказывала.
Девочка сделала глубокий вдох и с сомнением посмотрела на Сашу. Пришлось выдавить из себя подобие улыбки, которая вроде как должна была подбодрить ребёнка. Хотя, Зубарев был уверен, что она скорее пугала.
– Она сказала… она сказала, что ты – самая большая задница из всех возможных. Вот что она говорила.
Это было настолько неожиданным, что Зубарев не удержался – запрокинул голову и расхохотался. И ржал громко, едва ли не до слёз, в то время как Глаша смотрела на него со смесью веселья и по-детски наивного удивления.
– Твоя мама права, – наконец отсмеявшись, кивнул он. – А ты тоже так считаешь?
– Я пока с тобой мало дружу, чтобы это узнать.
– Мало… дружишь? То есть, мы друзья?
– Угу. Или ты не хочешь? Со мной многие дружат, им нравится.
– Ну я пока не пробовал, – улыбаясь помимо воли, пожал плечами Саша и тут же услышал уверенное:
– Так давай попробуем.
Саша настолько растерялся от этого, казалось бы, ничего не значащего предложения, что не сразу нашёлся, что ответить Глаше.
– Ты действительно хочешь дружить с таким, как я? – уточнил он с сомнением.
– Да, – тут же отозвалась она. – Почему я могла бы не хотеть?
– Потому что я не такой как все.
– Ты ездишь. Но мы можем ездить вместе.
И малышка вдруг, совершенно неожиданно для Зубарева, устроилась у него на коленях и повернулась к нему.
– Мама сказала, что я не тяжёлая, но если тебе тяжело…
– Нет, мне совсем не тяжело, – поспешил заверить он Глашу, не чувствуя веса ребёнка.
– Это хорошо. Давай кататься.
– Вот так?
Саша направил кресло в сторону шкафа, и малышка весело рассмеялась, обняв его за шею одной рукой, другой всё так же прижимая к себе игрушку.
– Да! А теперь обратно к окну.
Саша и сам рассмеялся – настолько легко вдруг себя почувствовал. Будто не ехал на осточертевшем кресле, а шёл на своих двоих рядом с Глашей.
– Это что здесь происходит?
Вопрос раздался так неожиданно, что оба – и Зубарев, и Глаша – застыли на месте и воззрились на дверь, в проёме которой стояла Настя. И Саша не мог вот так вот сходу понять, какие чувства она испытывает.
– Мама! А мы тут решили дружить. И вот катаемся. Ты же не против?
По лицу Насти Саша видел, что она скорее против, чем за, но терпеливо ждал, что же она всё-таки скажет. – Я не против. Но не нужно донимать малознакомого тебе человека, – наконец изрекла Настя, пытаясь говорить строго, что у неё не особо получилось.
– Она меня не донимает, – мягко заверил её Саша, после чего взглянул на нахмурившуюся Глашу и повторил: – Ты меня не донимаешь.
И та в ответ просияла:
– Это хорошо.
– Это хорошо, но мы уже собираемся домой. Иди одеваться, сегодня уедем пораньше.
Настя махнула рукой Глаше и та, проворно соскочив с колен Зубарева, убежала из комнаты, предварительно обернувшись к нему и кивнув на прощание.
– Вы уезжаете посреди твоего рабочего дня? – Саша попытался, чтобы вопрос прозвучал как можно более саркастично, хотя на самом деле испытывал скорее разочарование. От того, что Глаша убежала, и от того, что они с Настей собирались уезжать.
– Да. Мама попросила приехать раньше. Но думаю, ты будешь только рад тому, что мы перестанем тебе надоедать.
– Вы мне не надоедаете.
– Хм.
– Твоя дочь классная.
– Я знаю. Но её может быть слишком много. – Лицо Насти осветилось лёгким подобием улыбки.
– Она мне не докучала.
– Я рада.
Они замолчали. О чём думала Настя, Саша не знал, а вот он был погружён в то, что с ними случилось семь лет назад. И в чём был виноват только он.
– Ладно, я пойду, – всё же проговорила она и уже собралась было выйти, как Зубарев её окликнул:
– Насть…
– Да?
В её голосе послышалось удивление, да Саша и сам был удивлён не меньше. Тем, что собирался сказать – в первую очередь. Но и молчать как-то не получалось.
– Ты изменилась.
Она вскинула тонкие брови, и Зубареву стало не по себе. Нет, и вправду, какого вообще хрена он завёл этот разговор?
– Я изменилась, да. Семь лет прошло, если ты об этом.
– Об этом. Я это помню.
На лице Насти появилась кривоватая улыбка, после чего она развернулась и, уже выходя из его комнаты, повторила за Сашей:
– И я это помню.
Июнь. Семь лет назад
Саша втопил педаль газа едва ли не до упора, и автомобиль взревел мотором. Это была его первая тачка. И сразу – такая крутая. Место в команде, которое он занял совсем недавно, уже приносило существенные доходы, и Зубарев собирался задержаться на нём любой ценой. Даже если бы ему пришлось в итоге грызть лёд зубами.
Хоккей был его жизнью. Его болезнью с самого детства. Саша и представить себе не мог, каково это – не выйти на лёд. Не встать в ворота и не биться до конца за то, чтобы в них не влетела шайба. Большего, казалось, ему было и не нужно.
– Саш, ты где?
Он включил громкую связь и поморщился. Прекрасно понимал, зачем ему звонит мать.
– Я буду через десять минут.
– Отлично. Меньшовы уже здесь. И Настя тоже.
– Я помню, мам, что Настя должна была приехать.
Он снова поморщился. Ещё утром дал понять матери, что знакомиться ни с какой дочерью её друзей не собирается. Точнее, собирается, но без тех последствий, в которые так свято верила мама.
– Всё, поторопись. Мы шашлыки жарить пошли.
– Мчу на всех парах.
Он отрубил связь и сбросил скорость. Торопиться не планировал, потому что последнее, чего желал – оказаться в компании какой-то там девицы, которую придётся развлекать. Это было ему совершенно неинтересно. У Саши была девушка, и он не собирался её менять ни на каких десять Насть вместе взятых.
Притормозив у ворот дома, Зубарев побарабанил по рулю. Можно было развернуться и поехать к Светке. На час-другой, не больше. Сбросить напряжение, показать, что он не планирует идти на поводу у матери. Впрочем, сделать это он мог и в любой момент посреди их семейного ужина.
Всё же открыв ворота, Зубарев заехал во двор, заглушил мотор и, вытащив из салона спортивную сумку, направился в дом. Все наверняка были в саду – там играла музыка, слышались голоса и смех. Тем лучше. Он успеет принять душ, переодеться, а потом уже присоединится к остальным.
Саша вошёл в дом, скинул кроссовки в прихожей, пересёк коридор и остановился. В кухне, спиной к нему, стояла рыжеволосая девчонка. В коротких шортиках, облегающих классную попку, в футболке, едва виднеющейся из-за копны ярких волос, рассыпанных по спине и плечам. Она что-то резала на разделочной доске и при этом пританцовывала, очевидно, слушая музыку в наушниках. И была чертовски сексуальной.
– Привет, – позвал её Зубарев и когда она не расслышала и продолжила двигаться под ритм, проговорил громче: – Привет!
Она обернулась сразу. Волосы взметнулись ярким пламенем, от чего Саша даже задержал дыхание. Настя была красивой. Ни капли косметики, вся естественная и настолько невинная, что дух захватило.
Она убрала наушники и улыбнулась. Так мягко, по-настоящему, как ему уже давно не улыбались.
– Привет, – поздоровалась в ответ, после.чего отложила нож и, вытерев руки о полотенце, лежавшее на столе, приблизилась к нему.
Она была не очень высокого роста и, оказавшись напротив, запрокинула голову, чтобы смотреть прямо в глаза Саши. И он утонул в её взгляде. Он был то ли голубым, то ли светло-серым, с крапинками.
– Саша, – протянул он руку.
Идиот. Что за странные жесты? Как будто перед ним мужик, а не девушка.
– Настя, – кивнула она в ответ, после чего вложила в его ладонь хрупкие пальцы, которые он инстинктивно сжал. – Я тут салат режу.
– Припахали тебя?
– Сама вызвалась.
Она вернулась к своему занятию и Саша испытал разочарование. Смотрел на то, как Настя поправляет выбившуюся прядку волос, отправляя её за ухо привычным жестом, как сосредоточенно расправляется с овощами, и завидовал. Тому, что это им она уделяет столько внимания, а не ему.
– Ладно, я в душ. Скоро буду, – буркнул он, когда понял, что мысли приняли совсем не тот оборот.
– Давай.
Нет, она так и сказала. Давай. Будто они были знакомы сто лет. Саша поднялся на второй этаж, прошёл в свою комнату и, сев на диван, растёр ладонями лицо. Наваждение какое-то. Вроде бы виделись всего пару минут, а перед глазами до сих пор стоит образ рыжеволосой девчонки. Такой сексуальной, что хоть бери огнетушитель для своих штанов.
Пришлось буквально заставить себя подняться и отправиться в душ. Всё хрень. Придумалось чёрт-те что на ровном месте в считанные секунды, значит, так же быстро и исчезнет ко всем херам.
Когда Саша вышел из душа и спустился на первый этаж, Насти в доме уже не было. Он вышел во двор и пошёл на голоса. Смех и веселье – вот то, что составляло основную программу его родителей и их друзей.
– О! Сашка! Отлично, что приехал пораньше, давай к нам, – махнул ему рукой отец, и Зубарев направился к одному из свободных стульев. Настя тоже была здесь – сидела с самым невозмутимым видом в подвесных качелях чуть поодаль и была увлечена чтением бог весть чего.
– Как тренировка? – это уже вступила в разговор мама. Она редко интересовалась такими вещами, зная, что Саша поделится, если сочтёт это нужным.
– Отлично. Скоро в отпуск.
– Это просто здорово. Я тут ремонт задумала.
А дальше последовало обсуждение того, какие обои мама планирует поклеить в гостиной, и какого оттенка слоновой кости мебель она уже заказала в кухню.
Саша поднялся со своего места и неспешно направился в сторону Насти. Чёрт… он ведь волнуется как тринадцатилетний мальчишка и задаёт себе вопросы о том, стоит ли к ней подходить. Настя же, оторвавшись от чтения книги, вдруг отложила её в сторону и улыбнулась Саше, и ему тоже захотелось улыбаться в ответ.
– Не скучаешь? – спросил он о первом, что пришло в голову.
– Немного, – кивнула Настя в ответ. – А ты?