Перед лицом

– Всё верно, – дал отчёт я госпоже.

Я слез со стула, положил его обратно и повернулся к женщине. Мы смотрели друг на друга на протяжении нескольких секунд, пока не донёсся шум. Мы повернулись в сторону шума и увидели повара, который уронил несколько кастрюль и пытается быстро их поднять.

– Идёмте дальше, – сказала директриса, разворачиваясь к выходу из кухни.

Мы вышли из кухни. Проходя по столовой, я подошёл к одному из столов и провёл пальцами по углу. Нужно было сделать вид, что мне важно проверить каждую мелочь. Девушка ждала прямо у входа, пока я проверял безопасность углов стола. Всё и правда оказалось сглажено.

Закончив, я вышел из помещения в коридор. Не успел я толком отойти от дверей столовой, как тут же что-то во мне произошло и я остановился. Краем глаза я увидел кое-что из далёкого прошлого. Некий укромный угол, где кто-то стоял. Но когда я повернулся в сторону этого места, там проходил длинный коридор.

Воспоминания были верными – я это знал. Когда-то там не было этого коридора. Он появился во время перестройки.

– Что случилось? – спросила меня Всезнающая, скрестив руки за спиной.

– Этот коридор. Он появился во время перестройки, верно?

– Верно, – отчиталась госпожа. – Как вы узнали?

– Этот коридор не выглядит как изначально задуманный, – постарался выкрутится я.

Девушка осмотрела коридор.

– Думаю вы правы.

После этого она развернулась я пошла вперёд. Я отправился за ней следом. Мы прошли о

Всего с десяток метров и оказались возле второго коридора. Директриса завернула в этот самый коридор и я за нею. Дойдя до половины, мы остановились возле вентиляционной решётки, установленной в стене близко к полу. Девушка протянула руку, указывая на эту самую вентиляцию. Я понял, что она от меня хочет и попробовал снять решётку. Она была такой же прочной, что и на кухне. Кажется, что если взрослый человек попробует выбить её ногой, то ничего не выйдет.

– Прочная, – отчитался я.

– И вставлена она весьма туго. Снять без определённой силы не получится, – дополнила Всезнающая.

Мне показалось странным, что она акцентирует столько внимания на этих вентиляционных решётках. Ведь через них вряд ли смогут пробраться вандалы, под предлогом защитить здание от которых я сюда и пробрался. Хотя, может с этими вентиляционными решётками что-то связано? Если с ними было какое-то происшествие, тогда это многое объяснило бы.

– Скажите, был ли какой-то случай связанный с вентиляцией?

Девушка немного заколебалась. Она выдерживала паузу прежде чем ответить.

– Да, было такое. Где-то семь лет назад произошёл инцидент при котором сбежало трое детей. Они вскрыли вентиляцию и использовали это в ходе побега. Этот случай спровоцировал внимание системы – некомпетентные рабочие были устранены, а здание подверглось специальной перестройки с целью улучшения защиты безопасности… чтобы никто больше не сбегал.

Всё что она рассказала… Я помню это. Это правда было на моей памяти. Помню, как трое детей хотели сбежать… Трое? Почему именно трое? Разве не четверо? Верно, их было четверо, а не трое. Всё так и было.

Внезапно мне стало плохо и моя голова заболела, словно воспоминания из прошлого пронзали её как осколки. Невыносимая боль, заставляющая чуть ли не терять равновесие.

– Что-то случилось? – донёсся голос госпожи Всезнающей словно за стеной, но она стояла прямо передо мной.

– Нет, всё хорошо, – соврал я, стараясь визуально привести себя в нормальное состояние.

Ей явно не понравилась данная выходка, но всё же она промолчала и мы отправились дальше. Через небольшое количество времени мне стало легче.

На протяжении всего дня мы обходили каждый уголок здания. Везде я просто делал вид, что мне интересно и якобы я что-то да проверяю. На самом же желе мои мысли были забиты совсем другим. Кажется, что я многое узнал, но что-то всё-таки я не получил. Одну единственную вещь, которую я забыл.

Госпожа уже провожала меня к выходу из здания, как я вдруг я остановился.

– Госпожа, мне важно узнать что ещё произошло здесь после случая с сбежавшими детьми.

– Как я и говорила, все учителя были устранены и на их место встали новые. До этого случая у них не было даже директора, они всё контролировали здесь сами, поэтому я здесь присутствую. У учеников проводилась проверка на выявление девиантного поведения. Трое учеников были…

Я вспомнил это. Я с остальными детьми стою в очереди в кабинет, куда заходит один ребёнок. Мне страшно. Мне прекрасно понятно, что если во мне найдут хотя бы намёк на неправильное поведение, тогда от меня избавятся. Нет, у них это не выйдет! Я сделаю всё, чтобы во мне ничего не нашли. Да, я сделаю это!

Передо мною стоят трое детей: два мальчика и девчонка посередине. Открывается дверь комнаты и оттуда выходит ребёнок. Совершенно спокойный. Именно таким я и должен быть – совершенно спокойным.

В комнату заходит следующий ребёнок и передо мною остаётся один мальчик и одна девочка. Моя очередь медленно приближается и это заставляет меня волноваться. Нет! Прочь волнение! Всё хорошо, слышишь? Всё будет хорошо! ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО!!!

Проходит не более двух минут, как дверь раскрывается: мальчик дрожа выходит из комнаты, а следом за ним выглядывает женщина в очках. Она показывает некий жест и крупный мужчина подходит к ребёнку. Он кладёт свою ладонь на плечо мальчика и выводит его. Они проходят мимо меня и я отчетливо вижу лицо мальчика, покрытое слезами, стекающими с лица по шее. Он не прошёл проверку – его вычислили. Скоро моя очередь.

Проходит ещё минут шесть или семь и я стою перед открытой дверью. Стараясь собраться настолько, насколько это возможно, я очищаю все свои мысли, окутывая чувство страха плотным туманом. Я захожу внутрь.

Я зашёл и стол оказался прямо передо мной. С моей стороны был пустой стул, а напротив сидела девушка и поправляла очки. Всё это я заметил, заходя в комнату, стараясь не двигать глазами по сторонам. Девушка сложила какие-то бумаги внутрь стола и внимательно посмотрела на меня, повторно поправив очки.

– Присядь, – сказала девушка.

Я присел.

– Назови свой код.

Я назвал.

– Сколько ты здесь? – задала мне вопрос девушка.

Я ответил.

– Ага, значит ты с той же партии, что и сбежавшие.

Тут я уже почувствовал как страх пытается вырваться из густого тумана. Ей уже не нравится то, что я из той же партии, что и те сбежавшие. Нет, возможно мне ещё удастся выжить. Главное быть спокойным. Я очищаю разум, укутывая страх ещё большим туманом, чем был до этого. Туман так же поглотил и ближайшие чувства.

– В каком классе ты учишься?

Я ответил ей. Она ничего не записала, просто посмотрела в бумаги.

– Верно. Что ты знаешь о сбежавших детях? – продолжала меня допрашивать девушка.

– Мне ничего не известно, – ответил я ей, надеясь, что этот ответ был правильным. Мне очень хотелось быть правым.

Девушка поводила ручкой по листу бумаги. Было сложно держатся, ведь я не способен хоть как-то контролировать ситуацию.

– О чём ты сейчас думаешь? – девушка вновь задала вопрос, правильный ответ на который я не знаю.

– Я не о чём не думаю, – сказал я.

Постепенно вид наружу закрывается туманом. Дабы защитить, туман забирает в себя все мои чувства. Он запирает меня в глубинах сознания. Больше я не говорил – вместо этого говорила пустая оболочка. С того дня и по сей день я молчу.

– Уважаемый, что с вами? – доносится грозный голос директрисы.

Я осматриваюсь и понимаю, что упал на колени, схватившись руками за голову. Грозная директриса стоит передо мной. Ни теряя ни секунды я встаю на ноги, будто ничего и не произошло.

– Прошу прощения, – извинился я перед женщиной, но по её скрещенным на груди рукам и сильно сжатым кулакам было ясно, что она зла.

– Вы плохо выполняете свою работу! – возмутилась госпожа.

– Прошу прощения. Я донесу об этом начальству.

– Именно.

Мы стояли друг напротив друга. Она явно не хотела иметь со мной дела, но мне всё-таки нужно было ещё кое-что.

– Я бы хотел спросить…

– Я тоже хочу кое-что у вас спросить, – перебила меня директриса.

Меня это ввело в ступор.

– Что же?

– Из какого вы отделения?

– Что? – удивился я, не ожидая такого вопроса.

– Какой у вас номер? – не дав ответить на предыдущий вопрос, сразу же кинула мне второй.

– Эмм…

– И, наконец, где документ, доказывающий, что вы являетесь служащим?

Я понял к чему все эти вопросы. Она поняла, что здесь происходит. Нужно уходить.

– Я пойду в отделение и сообщу обо всём начальству, – говорил я, двигаясь к дверям и не заметил, как врезался в охранника.

– Знаете, никуда вы не уйдёте, – сказала директриса, после чего в меня полетел кулак от охранника.

Очнулся я с завязанными руками и ногами, сидя на стуле в некой маленькой комнате. Комната с металлическим покрытием каждой поверхности была освещена узким светом, идущим из слегка приоткрытой двери. В тенях были видны швабры и вёдра, а на левой стороне висели полки с разными бутыльками, губками и другими вещами. Было понятно, что это кладовая уборщика.

Госпожа всезнающая стояла прямо передо мной с скрещёнными на груди руками и смотрела на меня сверху.

– Так ты вздумал провести меня? – словно усмехаясь надо мной произнесла она. – Знаешь, у тебя бы могло это пройти… Если бы не я.

Я попытался разорвать верёвки, но у меня ничего не вышло. Руки были завязаны так, что я толком двигать ими не мог.

– Я ведь тебе не говорила почему меня зовут Всезнающая? Потому что я была создана на том же заводе, что и все представители закона. Я была особенным экземпляром, специально для защиты этого учреждения.

– И вы меня отдадите органам, чтобы меня отправили на утилизацию, верно?

Она лишь усмехнулась.

– Ни в коем случае! Я уже знаю кто ты и знаю, что ты сбегал от них. Ты сбегал раз за разом. Я не собираюсь совершать эту ошибку. На этот раз тебе никуда не сбежать.

Она права. И можно не пытаться бежать. По крайней мере сейчас надо набраться для этого сил.

– У меня сейчас кофе. Ты подождёшь меня здесь?

Тихонько посмеиваясь, Всезнающая покинула комнату и захлопнула за собой дверь. Я остался один. Нет смысла бежать. Нужно накопить сил.

Комната была погружена во мрак – ужасно неприятно, но в тоже время как-то знакомо. Нет, я никогда не был в такой ситуации, но скоро буду… Или же я уже в ней нахожусь. Возможно с того самого дня, как моё настоящее Я погрузилось во тьму, оно продолжает сидеть в таком же заточении что и я сейчас.

Прошло минут двадцать и дверь с щелчком распахнулась. Госпожа вошла в комнату и взглянула на меня.

– Ну как ты? Успел отдохнуть?

– Да, чувствую себя замечательно, – как бы смеясь над ней, сказал я.

Она выдала мне пощёчину.

– Ты здесь не для того, чтобы отдыхать! Сейчас мы будем выбивать из тебя всё, что ты знаешь.

По её словам мне стало понятно, что сейчас она собирается сделать нечто неприятное. Её рука потянулась во внутренний карман пиджака и она достала из него кухонный нож.

– Преступники украли из твоего дома спец-одежду, в которой ты сейчас сидишь и они перехватили тебя из служебной машины правоохранительных органов. Ты ведь наверняка с ними заодно, верно?

Так вот что ей от меня нужно – она хочет узнать больше о вандалах, хочет их выследить.

– Я с ними контактировал – верно. Но я не имею ни малейшего понятия о них. Их имена, цели и убежище мне не известны.

– Лучше говори сразу, отродье! – прокричала женщина.

За этими словами поднялся кухонный нож и госпожа со всей силы вонзила его прямо в мою ногу. Я крикнул. Это было невыносимо больно. Нож пронзил кожу и вошёл вглубь тела – снаружи виднелась только половина лезвия – остальное лезвие в ноге.

– Может ты всё-таки расскажешь мне всё и я освобожу тебя от этой боли? – сказала женщина, схватив мой подбородок своими длинными пальцами и пошатав моё лицо в разные стороны. Боль не давала мне возможности сопротивляться её касаниям.

– Ты чувствуешь это, верно? Ты чувствуешь боль.

Госпожа хватается за рукоять ножа и вытаскивает его из моей ноги. По лезвии стекают горячие капли крови.

– Протяни мне свою ладонь, – говорит девушка в очках.

Я протягиваю ладонь. Девушка резко достаёт из кармана скальпель и быстрыми движениями наносит порез на мою ладонь. Кожа рвётся и из под неё льётся кровь. На скальпеле осталось пару капель моей крови.

– Всё в порядке, можешь идти, – говорит девушка, вытирая скальпель платком.

– Вот почему такие как ты ничтожны! Ты способен чувствовать, а это слабость, – рассказывает девушка, смотря на нож и на то как по нему стекает моя кровь.

– Если ты не расскажешь всё что знаешь, тогда я продолжу наносить тебе увечья… Снова и снова, пока ты не умрёшь.

Рана в ноге не перестаёт о себе напоминать – боль такая жгучая, что мне хочется кричать ещё.

– Я, кхе, не знаю…

За свои слова я поплатился мгновенно. Нож пронзил мне левое плечо и я вновь закричал от боли. Боль была сильная и мне становилось тяжело держатся.

– СТОЙ! Я… Я…

– Хм? – девушка удивилась и медленным движением вытащила нож из моего плеча. – Что такое? Неужто ты хочешь мне что-то расказать?

Боль льётся по всему телу. Если я не сделаю хоть что-нибудь, тогда мне конец.

– Вандалы… Они… – я не собирался рассказывать её что-либо о них, но нужно было выиграть время и что-то сделать.

– Они что? – спросила женщина, вертя нож в руке.

– Они… Они придут сюда. Поэтому я здесь. Я здесь, чтобы проверить всё перед их приходом.

– Хах! – усмехнулась Всезнающая. – Мог бы сразу всё рассказать и тогда не пришлось бы терпеть это всё. Ладно, мне нужно подготовится к их приходу… Кстати, когда они должны сюда явится?

– Ночью, – выдумал я.

– Ночью? А точное время ты не можешь сказать?!

– Не осведомлён.

Женщина, развернулась ко мне спиной, посмотрела на меня через плечо, крепко сжимая нож в руке и сказала:

– Ты жалок.

Не теряя возможности, я выпрыгнул со стула. Ноги мои связаны, но я достаю до директрисы. Я хватаю её за шею своими завязанными руками и пытаюсь придушить верёвками на своих запястьях. Мне уже показалось, что я владею ситуацией, как вдруг она ударила своим затылком по моему лбу. Сильный удар ввёл меня в замешательство и она, освободившись от моей хватки, повалила меня на пол.

– Жалок, – только повторила госпожа и покинула комнату, вновь оставив меня в одинокой темноте.

Боль из ран на теле лилась по всему моему телу в то время как я беспомощно лежал на полу без сил. Ситуация в которую я попал оказалась по правде паршивой.

Что же делать? Что же делать? Я не знаю. Я не знаю. Нужно выбраться. Нужно выбраться. Но как? Но как? Я не знаю. Я не знаю.

Боль продолжает меня поглощать, а тело отказывает мне. Чем дольше я лежу и истекаю кровью, тем хуже становится моё положение. Перешагнув через край своих возможностей, мне удаётся найти силы чтобы встать. Телу не нравятся мои действия и потому оно наносит мне удар, который я с муками выдерживаю и устаю на ногах.

Я оглядываюсь по тёмной комнате – ничего не видно. Не смотря на полный мрак, я всё же натыкаюсь на одну из полок и начинаю копошится. Постепенно глаза начинают привыкать и мне удаётся разглядеть очерки предметов, что находятся прямо передо мной. На полке я перебрал различные колбочки, спреи и какие-то перчатки. Ничего полезного. Вскоре я нащупал ещё одну полку, находившуюся чуть выше предыдущей. На ней так же была некая колбочка, короткие гладкие палки, засохшая тряпка и некий небольшой контейнер. Я хотел было снять его, но нечаянно уронил его с звоном того, что содержимое вывалилось оттуда. Надо было нащупать потерянные предметы. Я мигом начал изучать руками пол. Прямо под полками лежал контейнер, скорее всего являющейся гружкой, рядом оказался тонкий металлический прут. Развернувшись, я наткнулся на стул под который попали парочку карандашей и… Ножницы! Это, конечно, не столь острый предмет, но всё же. Схватив ножницы, я принялся резать ими верёвку на ногах. С трудом, но менее чем за минуту я освободил свои ноги и затем сделал тоже самое с руками. Теперь моё тело не было завязанным и оно вновь чувствовало себя свободным… Что я не могу сказать о себе.

Освободившись, я первым же делом попытался выйти. Подёргав ручку, я убедился что дверь заперта и тогда принялся прикладывать силу, чтобы её выломать. Плечом я таранил дверь раз за разом, но ничего не выходило. Раны всё продолжали напоминать о себе и с каждым ударом мне становилось только больнее.

Нет смысла пытаться выломать дверь – это бесполезно. Она была права – в здании невероятно мощная защита. Остаётся только ждать… Ведь так? Нет, остаётся только подготовится к её приходу.

21

Прошло около пяти часов. За это время меня уже начинало клонить в сон и я собирался немного вздремнуть, как за дверью послушался топот. По шагам было слышно как быстро приближается человек к двери. Пошёл щелчок замка и металлическая дверь распахнулась. Появился силуэт госпожи Всезнающей.

– Значит вандалы должны ворваться сюда ночью? – стискивая зубы и сжимая кулаки, сказала женщина.

– Да, – сказал я и получил сильную пощёчину от которой у меня заревела челюсть.

– Сейчас они вторглись на завод! Ты солгал мне! ТЫ СОЛГАЛ МНЕ!

Директриса подняла руку с окровавленным ножом и хотела направить на меня, но у неё это не вышло. Притворившись всё ещё завязанным, я застал её врасплох. Только она заметила, что мои руки не завязаны спереди, а сложены за спиной, как я тут же соскочил со стула и вонзил в область её ключицы ножницы. Девушка крикнула от боли, а я тут же побежал прочь.

Выбежав из кладовой, я некоторое время не мог сориентироваться куда бежать, но пробежав до первой развилины, мне ужалось понять, что я нахожусь в правом крыле левого этажа, потому сразу же повернул налево и побежал к выходу.

Быстро прибежав в главный холл, я случайно врезался в кого-то. Мгновенно придя в себя я увидел перед собой мальчика, что спускался по лестнице. И… Лицо. Его лицо, оно… Нет, не сейчас. Мы оба с ним в опасности.

– Беги назад, – сказал я парнишке, понимая, что если его здесь увидят, то у него точно будут проблемы.

Мальчик ответил мне кивком и побежал обратно наверх, а я побежал к выходу. На бегу я схватился за ручки высоких дверей и приложив усилия быстро раскрыл их, но в тот же момент остановился. За воротами стоял охранник, и как только он меня увидел, сразу же поднял свой кулак и направил удар на меня. Вовремя среагировав, я отвернулся от удара, схватился за голову врага обеими руками и ударил её об металлическую дверь. Этого удара хватило, чтобы вырубить охранника. Я побежал дальше.

Оказавшись на улице окутанной ночным мраком, я тут же побежал к воротам. Не видя толком ничего вокруг я слегка спотыкался во время бега, но всё же добежал до ворот. Я потянул за ворота и… Заперто. Я посмотрел на длинные ворота из железных прутьев. Нужно перелезать – это единственный способ сбежать.

Я обернулся назад и увидел в дверях здания силуэт директрисы с торчащими над ключицей ножницами. Донёсся свирепый крик, словно рёв ужасающего хищника.

Схватившись обеими руками за забор, я принялся залезать наверх, опираясь ногами об забор. Забравшись наполовину, я обнаружил, что на вершине забора повешена колючая проволока. Затем я посмотрел назад и увидел директрису с трудом, но идущую ко мне. Нужно как-то преодолеть эту проволоку. Поднявшись до металлической проволоки с мелкими лезвиями, я аккуратно перекинул одну ногу на другой конец забора и за ней вторую.

Свирепая директриса уже вцепилась в ворота и стала растерянно шастать по карманам в поисках ключа. Быстро найдя она достала ключи, но в тот же момент уронила их на землю.

Испугавшись, я нечаянно соскользнул с верхушки забора. Моя рука зацепилась за заострённую проволоку и та порезала мою ладонь от запястья до мизинца. В итоге я упал спиной на асфальт. На несколько секунд меня это остановило, но увидев, что госпожа уже всунула ключ в замочную скважину, я тут же встал и побежал.

Я не обращал ни на что внимания и просто бежал. Где-то вдали слышался разъярённый крик.

Каким-то образом прибежал домой и почти мгновенно рухнул на пол в коридоре. Теперь моё тело решило со мной расплатится. В этот момент я почувствовал всю боль: грудные клетки, готовые взорваться, глубокие порезы на ноге и на руке, перенапряжённые мышцы и сердце, не способное за всем следить. Понятия не имею как мне удалось столько бежать со всем этим, но я за это поплатился. Невыносимая боль обездвижила меня в тоже время насквозь прожигая всё моё тело. Казалось, что я умираю в муках. На самом деле мне хотелось и правда умереть, нежели ощущать это всё. Было так больно, что я не мог даже кричать. Безмолвные крики рвались из меня, вызывая звон в моих ушах. Казалось, что только я слышу это.

В глазах всё темнеет, хочется закрыть глаза…

– Эй, ты меня слышишь? – нечётким эхом, словно переданный некими волнами сознания, прозвучал голос. Родной голос.

– Не умирай! Слышишь? Не умирай! – продолжало тихо и непонятно звучать во всём этом шторме.

– Ещё немного… Поборись ещё немного, я прошу тебя! – донёсся голос более внятно, когда все волны разошлись перед ним, а шторм не сумел его перебить.

– АГХ, – очнулся я, резко приподнявшись и повопив.

Мои лёгкие и сердце начали работать как по новому – я только очнулся и механизм запустился. Боль всё ещё присутствует. Рядом со мной кровь.

Я подтянулся к ногам и разорвал на низах штанин куски ткани. Она была плотная и мне потребовалось немало усилий, чтобы добыть ткань. Оторвав кусок, я завязал его поверх пореза на ноге. Затем я снял верх, оторвал целиком рукав и использовал его так же как и кусок штанин, повязав на плече. Это должно остановить кровотечения.

Следующим делом я посмотрел на старую повязку на другой руке – вся пропитана кровью. Я снял её и выбросил в сторону, когда увидел, что рана заросла. Затем я посмотрел на порез ладони – царапина, не умру. С этой мыслью я упал обратно на пол и, смотря в потолок, потихоньку заснул.

Было тяжело… Но я всё-таки проснулся. Уж не знаю сколько времени я спал, но стоило мне открыть глаза, как боль тут пронзила моё тело. Вот тебе и новый день.

Я приподнял своё тело, оперившись на руки и оглянулся.

–Доброе утро. Как спалось?

Услышав голос парня в серебряном плаще, я ему ничего не ответил. Я тихо встал и пошёл в ванную умываться. Состояние у меня ужасно паршивое.

– Хей, ну чего ты так? Ты даже на меня не посмотрел! – возмутился он, словно обиделся.

– Я… – мне хочется ему ответить, но у меня не хватает сил на слова.

Только я хочу открыть рот, как весь поток слов тонет в некой бездне.

– На самом деле ты отлично справился, – с добротой в голосе сказал серебряный. – И… Прости меня.

– За что? – спросил я, совсем не понимая за что ему извинятся.

– За то, что тебе приходится так страдать. Мне очень жаль… Спасибо тебе.

Понятия не имею почему, но его слова меня порадовали. Особенно меня порадовало то, что после извинения он поблагодарил меня. Во мне даже заиграла энергия.

– Я пойду прогуляюсь, – отчитался я перед парнем, проходя мимо него.

– В таком виде? Ты уверен?

– Да.

– Тогда хорошо тебе погулять, – услышал я позади себя.

Я спустился и вышел на улицу. Солнце светило ярко, людей почти не было – хорошее время прогуляться по городу. Заодно нужно сходить поесть или я умру с голоду прямо на улице. Не хотелось бы помирать так глупо после всего случившегося.

Первым делом я заскочил в столовую. На удивление меня спокойно обслужили, даже не посмотрев на мой потрёпанный вид. Видимо форма даёт поблажки даже в этом. Я справился с едой очень быстро и так же быстро покинул помещение.

Так, желудок я свой заполнил, теперь можно и по городу пройтись.

Это прогулка, но я не просто странствую по городу – я размышляю, ищу ключи к вопросам, пытаюсь понять. У меня в голове осталась закладка о лице того мальчика из «Образа». Интересно, с ним всё хорошо? Надеюсь. Нужно думать не об этом, а об его лице. С его лицом было что-то не так и именно это привлекло моё внимание. В его лице ответ, нужно только подумать.

Люди, что проходят на улице мимо меня имеют совершенно одинаковые лица, но у того мальчика оно словно было другим. Почему так? В чём разница между ним и всеми остальными? Кажется, что где-то в самых глубинах памяти я знаю ответ, но путь к нему запутан так, что пробраться невероятно сложно.

Лица людей, лицо мальчика, моё лицо. Лица людей, лицо мальчика, моё лицо… Лица… Что же тут не так? Я ведь знаю ответ! Он точно есть в моей памяти. Нужно просто подождать, когда путь к ответу распутается и он сам всплывёт в моей голове.