Феномен одиночества

1.23. Час до дома

Обыкновенно оживлённая команда стихла. Все собрались на мостике и во все глаза смотрели в ещё пустой экран, в ожидании всплытия. Я наблюдал за ними и немного завидовал. Вот-вот корабль получит разрешение и вынырнет возле Марса, отсюда моя родина будет выглядеть как тусклая звёздочка, но Айдар с Эджусом даже моргать перестали, ожидая увидеть центр человеческой цивилизации. И техник, и навигатор родились в колониях, а в Солнечной системе никогда не были, Василиса оказалась тут в третий раз и всю дорогу от Надонии восторженно рассказывала о своих первых впечатлениях. Наверное, это очень здорово, когда есть нечто, что человек лично для себя воспринимает, как неимоверно важное и невероятно огромное, способное заполнить всё внутри. Я в тот момент не испытывал особенного подъёма, а к Земле относился так же, как к любой другой населённой планете. Возбуждение команды вызвало у меня любопытство – почему у нас такое разное отношение к родине человечества? Возможно дело в том, что мир, в котором я родился, стал историей. Если раньше границы государств были трудно преодолимыми препятствиями, то теперь внутри Союза существовали лишь условные области для удобства навигации и экономических расчётов. Моё сознание любыми способами стремилось к избавлению от ограничений и объединению, а эти молодые ребята искали возможность удивляться необычному и уникальному.

– Внимание! Мы всплываем. Маршрут Марс – Земля подтверждён, – Василиса умело вывела корабль на орбиту вокруг звезды по имени Солнце.

На мониторе ярким зелёным шаром красовалась первая инопланетная колония людей. Если приглядеться, то можно различить комплексы климатических станций. Вокруг ожившей планеты вращались спутники-зеркала, станции контроля атмосферы, а теперь появились первые элементы боевых платформ. На последних ещё не смонтировали оружия, но уже сейчас эти конструкции выглядели угрюмо и устрашающе – угловатые, тёмные, массивные.

– Такими темпами мы за месяц даже обитаемые астероиды оборудуем защитой! – сказал Айдар, кивая на изображение.

– Каждый грамм металла в этих пушках это минус прочитанная книга, минус улыбка, минус час отдыха, минус детская игрушка, минус… – Эджус разошёлся, и Айдару пришлось повысить голос.

– Да понял я!

Оба на какое-то время замолчали, а Марс постепенно уменьшался, пока монитор не погас – корабль разогнался до одной восьмой скорости света и большинство внешних приборов отключилось.

– Ещё час и увидите Землю, – Смешная повернулась в кресле и подмигнула товарищам.

– А сколько времени у нас будет там? – спросил Айдар.

– Тело Уитмана заберут сразу в космопорту, – ответил я, – Задерживаться дольше, чем это нужно для процедуры передачи, я не могу.

Айдар поджал нижнюю губу, а Эджус обречённо вздохнул – им очень сильно хотелось побыть на Земле подольше.

– А вы можете остаться до получения следующего задания, – продолжил я, – На Луну я доберусь рейсовым челноком, а куда потом – ещё неизвестно.

– У нас приказ доставлять вас, куда скажете и помогать всеми силами, – Эджус улыбнулся, – Экскурсию по городам Земли отложим до лучших времён. С вами у нас больше шансов на приключения.

– Самые лучшие приключения – те, о которых прочитал в книге, – говоря эти слова, я сам себе не верил, тем более не стремился переубедить ребят, в тот момент окончательно ставших моей командой.

Трассы Солнечной системы были полупусты, как и в любой другой развитой колонии. Грамотная логистика исключала пробки.

– Внимание! Торможение! – объявила Василиса, а мы уже лежали на местах. Агравы тонко загудели, снижая перегрузку, но я ощутил, как желудок прилипает к позвоночнику.

Наступила тишина. Было слышно, как сопел Айдар, отстёгивая ремни. Обзорный экран снова включился, и я не сразу решился повернуть к нему голову – нечто внутри всё же поддалось настроению окружающих и теперь запускало по телу волны мурашек.

– Почему её все называют голубой, но я вижу серо-синюю планету… – тихо произнёс Эджус, то ли спрашивая, то ли утверждая.

За последние сто лет мы прибрались на орбите, и теперь там не было мусора, да и спутников осталось совсем немного. Я помнил, как взлетал впервые с Сичана (космодром в Китае, прим. авт.). Тогда корабль продирался сквозь облака из отработавшего свой срок оборудования и кусков ракетоносителей. Даже цвет атмосферы в тот раз был другим: желтоватым, тусклым. Теперь всё выглядело словно отмытое и перекрашенное, а ещё добавилось очень много зелёного цвета.

– Новосибирск готов принять нас, – сказала Смешная.

Мы снижались по пологой спирали. Сначала два витка вокруг планеты, а потом несколько кругов над космопортом – большой ровной площадкой из композитных плит, похожей на плешь среди тропического леса. Сам город, перестроенный заново, полностью скрывался в зелени и был не видим сверху. Группа техников с транспортом уже ждала у края посадочной полосы.

Эджус и Айдар спустили вниз гибернационную капсулу, пока я заполнял документы передачи, а Василиса просто стояла у шасси корабля и смотрела на кромку леса. Было заметно, что она очень глубоко вдыхает воздух, чтобы вспомнить специфический запах. Земная атмосфера обладала уникальным ароматом, в котором выделялись цветы, влажная земля и прелая листва. Что-то похожее можно было ощутить на Надонии, если рискнуть находиться без защиты, но там ещё довольно сильно воняло болотом.

– Даже следов зимы не осталось, – сказала мне Василиса, поднимаясь по трапу, – От полюса до полюса тропический сад!

– Не осталось… – повторил я, погружённый в мысли о чужих, пытаясь найти хоть что-то в воспоминаниях короткого видео ультиматума.

Василиса бросила на меня озабоченный взгляд и решила не продолжать.

Я вспомнил принятый сразу после Пиратской закон о том, что каждый, кто оказывался по любой причине на родной планете после отсутствия на ней больше, чем на год, автоматически получал отпуск на месяц, при условии, что проведёт его, не покидая систему. Очень захотелось применить к себе эту статью и навестить родной городок, тем более что сверхзвуковой поезд домчал бы меня туда от Новосибирска меньше, чем за час. Когда-то он был на границе с Китайской федерацией, и мои родители обслуживали крупный железнодорожный узел. Как же они радовались, когда я прошёл отбор и вступил в космодесант.

– Отправляемся? – Василиса коснулась моего плеча.

– Да, конечно! – внезапно вырванный из задумчивости, я обнаружил себя сидящем в кресле второго пилота, крепко сжимающим маневровый штурвал.

– Вячеслав, Василиса! Срочное сообщение от главы Союза! – Айдар заглянул в кабину пилотов и тут же исчез.

– Пойдём посмотрим? – пилот вопросительно посмотрела на меня, – Или взлетаем?

– Думаю, стоит взглянуть.

Как старший в группе я лично согласовал продление разрешения на старт на час и зарезервировал окно в небе.

– Товарищи! – президент в военной форме стоял на фоне государственного флага, – Флот союза, как вы уже знаете, подвергся атакам неустановленного противника. Теперь неизвестные прислали нам ультиматум, – Штайн сделал шаг в сторону и большую часть изображения заняло видеопослание от чужих.

– Несмотря на то, что наши военные отбили нападения и разгромили вражеские силы, – продолжил президент, – Верховный Совет решил пока выполнять условия ультиматума. Нам необходимо установить контакт с этой новой силой и попытаться решить разногласия мирным путём. Совет Земли и Колоний не готов вести полномасштабную войну. Нам не хватит кораблей для защиты каждой планеты. Подробности каждый гражданин может узнать в протоколах заседания.

Штайн поклонился, и трансляция прекратилась.

В наступившей тишине я посмотрел на первого пилота и одними губами прошептал:

– Взлетаем.

Смешная виртуозно подняла корабль агравом и вывела за пределы стратосферы, прежде чем включила термоядерный двигатель. Мы молчали всю дорогу, пока Луна росла на мониторе. Серый полумесяц мерцал огнями станций и научных городков пока не занял весь обзорный экран, превратившись в нагромождение лабораторий. Касание с поверхностью произошло совершенно неощутимо. Других кораблей на посадку не было, и мы маневрировали по площадке, очищенной от реголита, в полном одиночестве.

– Одеваемся в тёплое, – объявила Смешная, – Ради одного корабля большой шлюз открывать не будут.

Я удивился, когда увидел лёгкую разведывательную броню вместо обычных исследовательских скафандров.

– Снаряжение выдавали с учётом миссии, – ответил Эджус на мой вопросительный взгляд, – Есть один полный доспех и пара ящиков с оружием. Есть даже один именной кофр лично для вас.

– Что там?

– Не знаю. Его открыть можете только вы.

Времени устраивать ревизию не было, поэтому я просто запомнил, что есть у меня коробка с чем-то очень нужным или важным. Пока команда одевалась, в голову пришла мысль, что это не совсем обычные ребята. Сканирование их на наличие расширений ничего необычного не показало.

Мы прошли по пешеходной дорожке под чёрным небом, в котором очень чётко было видно Землю и звёзды, которые без атмосферы светили ровно. Часто бывая в космосе, привыкаешь к такому, но всё равно не перестаёшь замечать эту суровую красоту. Я задержался перед входом в комплекс, любуясь видом. Смешная хотела потянуть меня за локоть, но передумала и сама замерла на несколько секунд. Нельзя было тратить чересчур много времени, и я с сожалением сделал шаг в тамбур.

Процедура дезактивации закончилась быстро. Мы сняли гермошлемы и, держа их в руках прошли по коридору к просторному залу, где отдыхали и вели беседы учёные, работающие в центральной вычислительной лаборатории. Пространство было густо засажено цветущими либо плодоносящими растениями и больше походило на ботанический сад с живыми птицами. Нас встретила Амайа Эчисагара, глава отдела разработки квантовых процессоров. Подтянутая, но не сухая женщина обладала выдающимся тембром голоса и даже записала несколько альбомов старинных песен, ставших популярными.

– Добрый день, – я ощутил глубину проникновения звука по дрожанию своих рёбер, – Штайн ждёт вас в своём кабинете. Он просил не задерживаться.

Низкая гравитация делала неудобным передвижение привычным способом, но Амайа не использовала смешные короткие прыжки или ходьбу по тросам, как все вокруг, а вместо этого отталкивалась попеременно от пола и стен, оборудованных поручнями, совершая сложные пируэты. Василиса мгновение следила за манерой перемещения, а потом повторила точь-в-точь, за ней Айдар и Эджус. Мне не хотелось участвовать в этом показе молодецкой удали, и я просто ухватился за анкерную линию и зашагал самым аккуратным образом.

Белые пересекающиеся коридоры между отдельными вычислительными кластерами, подсобными и бытовыми помещениями на каждом повороте и перекрёстке снабжались интерактивной табличкой с картой, что исключало вероятность заблудиться для любого, способного различать лево и право. Президентский штаб располагался на удалении от входа в комплекс и основных лабораторий, чтобы не мешать учёным. Нам пришлось преодолеть немалое расстояние прежде, чем войти в просторный зал с амфитеатром, где заседал Верховный Совет. Амайа тактично отстала несколькими перекрёстками раньше, попросив обязательно встретиться с ней после в зале отдыха.

– Товарищ Жданов! – Штайн допивал чай, сидя на ступеньках, ведущих к трибуне, – Я в последнее время вижу вас чуть ли не чаще, чем себя в зеркале!

– Вы знали, что корпорации усиленно заселяли системы и продвигались к центру галактики? – мне очень хотелось, чтобы Штайн ответил честно, но я не мог сканировать его реакции и определить степень искренности из-за его расширений.

– Догадывался. Были у Совета некоторые соображения на этот счёт, – президент развёл руками, – Моделирование тоже показывало нечто подобное. Только у нас не было никакой возможности влиять на этот процесс даже после Пиратской.

– А теперь есть?

Майн поднялся на ноги и махнул рукой, чтобы мы следовали за ним.

– Я не верно выразился, – говорил он на ходу, – Эта волна агрессии между неконтролируемыми колониями должна была захватить нас, вдолбить в каменный век большинство планет и, отразившись от границы обитаемого пространства, вернуться к своему источнику, по пути добивая тех, кто мнил себя локальными победителями. Подозреваю, что эта обратная волна должна была стать сигналом для тех, кто её запустил о том, что человечество больше не в состоянии оказать значимого сопротивления. А Союз погасил этот процесс и сохранил довольно большой кусок пространства под контролем.

Мы вошли в операционный зал, стены которого состояли из мониторов, несколько человек управляли выводом информации.

– Я хочу показать вам итоги расчётов по "потерянным" колониям, – Майн подключился к центральному голографическому проектору, и перед нами возникла трёхмерная картинка Млечного Пути, – Тут всё просто: зелёная область – СЗиК, синие пятна – корпоративные системы, подконтрольные нам, жёлтая зона – потенциально обитаемые области, которые были колонизированы с высокой вероятностью. А вот красная зона – это неизвестность. Там могут быть перманентные конфликты самого разного масштаба, а может быть они уже освоены чужими. Подробности тут, – президент протянул мне небольшой носитель данных.

Повертев в руках невзрачную пластинку, я поместил её в считыватель, встроенный в левое запястье, и перенёс плод трудов суперкомпьютеров в свои расширения памяти.

– Как вы понимаете, послать флот исследовать красную зону мы не можем, – Штайн снова развёл руками и скривился, ему предстояло сказать нечто неприятное, – Есть предложение отправить несколько небольших групп…

– Моя нынешняя команда подбиралась специально для этого? – задал я риторический вопрос, президент облегчённо выдохнул и несколько раз кивнул, – Нам нужны ещё пять десантных экзоскелетов и корабль класса "Кот".

На этот раз президент улыбнулся хитро, почти весело:

– Это всё уже у вас есть – ваш корабль сильно модифицирован и снаряжение всё доставлено на борт, проверьте, кстати, перед вылетом. И… – Герман опустил глаза, – Ваша группа будет единственной, потому что я опасаюсь реакции противника. Ваша задача узнать хоть немного о чужих и передать информацию нам. Старайтесь не привлекать их внимание.

– Товарищ президент, Верховный Совет собрался и ожидает начала заседания, – один из техников обратился к Майну, указывая на изображение зала.

– Спасибо, – Майн коснулся плеча работника, а после бросил на меня короткий осторожный взгляд, – Пора работать. Вячеслав, тут есть ещё пара мыслей и координаты, куда в первую очередь стоит направиться… – с этими словами он вложил мне в руки ещё один носитель и направился к выходу.

Мы снова прошли через амфитеатр, только на этот раз он был заполнен членами Совета. В воздухе висел негромкий гул от тысячи тихих голосов. На нас почти не обращали внимания.

– Что на втором носителе? – спросила Смешная, когда мы снова оказались среди коридоров.

– А что у вас за импланты, которые не сканируются? Биопроцессоры ведь не смогли достичь приемлемой скорости вычислений, – парировал я своим вопросом.

Айдар с Эджусом сделали вид, что чем-то отвлеклись и не услышали, а Василиса даже остановилась от удивления.

– Как вы их определили?

Я продолжил молча идти.

– Это разработка Нового Эдема. Мы не знаем, как она работает, – лицо у Айдара стало виноватым.

– Перед вылетом я хочу знать все технические характеристики группы и оборудования, – мой голос прозвучал немного жёстче, чем хотелось, и троица синхронно закивала.

Эчисагара снова встретила нас в зоне отдыха и передала четыре микропередатчика для дальней связи.

– Устройства быстро ассимилируются с помощью наномашин, – пояснила учёная, – Операции вам не понадобятся. Зато вы сможете отправлять на корабль и друг другу данные с расстояния в одну астрономическую единицу (300 млн. км, прим. авт.).

Математик пригласила нас на ужин, но команда единогласно решила не откладывать вылет. Мы не нуждались в отдыхе, наши тела были многократно усилены. Новые люди могли оставаться активными намного дольше, чем наши предки, а значит не могли себе позволить сидеть на месте.

Часть вторая

2.1. Потерянный мир

– Нужно назвать корабль! – в который раз повторил Айдар.

– Ну и называй! Мне до этого нет дела, – флегматично проговорил Эджус, наконец снизойдя до членораздельного ответа вместо мычания.

Мы остановились на исследовательской базе Лимирики – планеты у самой границы СЗиКа. Дальше простиралась жёлтая зона, куда не заходили регулярные соединения флота.

Слушая второго пилота и навигатора, я размышлял над содержимым второго носителя, переданного Штайном. Там находилась карта вероятно заселённых планет и данные одного исследования: несколько столетий нейросетям скармливали гипотезы зарождения жизни и возникновения разума, а машины считали с какой вероятностью эти процессы должны происходить. Выяснилось, что чем больше мы узнавали об окружающем мире, тем меньше шансов давали расчёты на встречу с братьями по разуму.

– Тогда пусть называется Зоркий! – Айдар хлопнул ладонью по ящику с пищевыми концентратами, на котором сидел.

– Груз на борт, – коротко приказала Смешная и строго посмотрела на парочку.

– Накладной ещё нет, капитан… – Эджус осёкся на последнем слове и посмотрел в мою сторону.

Я не захотел обращать на его слова внимание. Второй пилот и навигатор привыкли считать Смешную главной и отчитываться перед ней. Мне нисколько не мешала в работе их собственная иерархия, пока я оставался руководителем экспедиции.

На крохотной посадочной площадке царила рабочая и в то же время уютная и родная атмосфера доброго, разумного, вечного, словно вся вселенная перенеслась далеко вперёд в "эпоху встретившихся рук". Вызвавшийся нам помогать Виталик – совсем молодой мальчишка – отдал нам груз с припасами и едва не забыл отметить это в документах, за которыми теперь побежал в офис. Ребёнок доброго космоса, как бы противоречиво это не звучало.

В зените светила яркая жёлтая звезда, в десятке метров начинался лес из грибов, в воздухе метались крупные аналоги членистоногих. Лимирика отдалённо напоминала Землю в далёком прошлом. Хоть местная жизнь была в полтора раза древнее, но так и не смогла эволюционировать дальше насекомоподобных форм.

– Простите, пожалуйста! Обычно тут наоборот: нам привозят всякое, – Виталик, прибежал запыхавшийся с планшетом для оформления документов, – Вот. Всё готово уже. Проверьте и можете ставить подпись.

Я, не читая, приложил палец к сканеру.

– А хотите местных деликатесов? Мы через десять минут ужинать будем, – Виталик был очень рад видеть незнакомых людей. На базе постоянно находилось всего восемнадцать человек, грузы доставляли автоматические тягачи, а новые лица вызывали ажиотаж.

– Лапки пауков в соусе из яиц стрекоз, политых соком из глаз бабочек? – Эджус закатил глаза и причмокнул.

– Бабочек тут нет, – спокойно ответил Виталик, – Деликатес – это местные грибы. Они действительно очень вкусные.

Айдар вопросительно посмотрел на Василису, и та кивнула, добавив:

– Сначала погрузка.

Низкий стол располагался под открытым небом, стульев не было за ненадобностью – фотосинтезирующие лишайники образовывали мягкую поверхность, похожую на резиновые маты. Пахло замечательно. Блюда состояли в основном из обжаренных кусочков мякоти, да пара небольших пиал с терпким солоноватым соком какого-то гриба, заменяющим соус. За примитивностью блюд скрывались великолепные оттенки необычных ароматов и насыщенный вкус. Мы пробовали всё понемногу, опасаясь возможных последствий от непривычной пищи, хотя Виталик уверял, что любая местная еда переваривается "легче мамкиного молока". Сам он отошёл в сторону и вызывал по рации группу, которая должна была уже вернуться. Наконец ему ответили, сказав, что нашли несколько новых видов и задерживаются на пару часов. Виталик немного погрустнел – очень уж он хотел обрадовать своих родителей и товарищей новыми знакомствами.

– У вас установка мгновенной связи постоянно работает? – поинтересовалась Василиса.

– Иногда экономим энергию и отключаем, – Виталик улыбался во весь рот, радостный поговорить с кем-то, кроме исследователей.

– Это запрещено… – Василиса выделила сразу оба слова, – Держите постоянно включенной и одного дежурного. Иначе экспедицию свернут, а у вас отберут лицензии. И корабль должен быть постоянно готовым к прыжку.

Виталик закивал и немного испугался неожиданной строгости. Я, подумав, добавил:

– В случае эвакуации разрешаю погружение и сверхсветовой ход без взлёта, – свои слова я подтвердил передачей цифровой подписи.

Парнишка прочитал моё звание и замер. В его голове сразу же увязалось недавнее выступление Штайна и внезапный визит одного из оперативных уполномоченных сотрудников военной милиции, а по совместительству "запасных" адмиралов флота.

– Не бойся, Виталь, – я потрепал юношу за плечо, – Мы разберёмся с этой ситуацией, и ты сможешь спокойно продолжать исследовать дальние уголки Союза со своими родителями.

Я поднялся, давая понять, что ужин закончен. Айдар подхватил ещё пару кусочков пальцами и бросил в рот с большим наслаждением. Через минуту мы заняли места, и корабль поднялся над лесом грибов. На высокой орбите Зоркий нырнул за пределы обычного пространства. Расчёт показывал, что вокруг звезды в точке назначения вращается четыре планеты, и одна из них земного типа в зоне Златовласки. Мы начали всплытие сильно выше плоскости системы (плоскость, в которой находится большинство орбит всех тел звёздной системы, прим. авт.), чтобы максимально снизить вероятность столкновения с каким-нибудь кораблём или станцией.

– Внимание! Получаю сигнатуры антропогенного влияния! – Смешная вывела на экран данные сканеров. Газовые гиганты на внешних орбитах оказались разорваны и превратились в пояса из газа и пыли. Близкий к звезде планетоид вращался с бешенной скоростью вокруг своей оси и медленно, по меркам человеческой жизни, разваливался на части. Цель нашего прыжка выглядела целой и поблёскивала водными океанами.

– Они разрушили три планеты в пригодной для колонизации системе! – воскликнул Айдар.

Эджус прищурился и зашевелил губами, что-то усиленно прикидывая в уме.

– Подходим ближе к планете, маскировку не выключать. Посмотрим на местных, если они ещё остались, – скомандовал я и нервно провёл рукой по лицу.

Материковая часть не излучала радиацию, следов крупных городов почти не осталось, и, судя по фотографиям, их забросили и обрекли на разрушение уже около века назад.

– Садится будем? – спросила смешная.

– Да, – ответил я сухо, – Могли сохранится документы, какие-то архивы, выжившие.

С низкой орбиты стали заметны удары, нанесённые из космоса: кратеры, высокие валы длиной в километры.

– Вижу огонь! – Эджус увеличил изображение с внешней камеры.

У небольшого костра сидели четверо человек высокого роста и на длинных палках жарили что-то. Приглядевшись, можно было заметить в их одежде элементы лёгкой пехотной брони: наплечники, пластины на спине. Всё потрёпанное временем, со следами битв.

– По некоторым признакам они похожи на потомков китайской армады, – медленно, сомневаясь произнесла Смешная.

– Десантируюсь к ним, – я заранее приготовил броню и направился вниз к ней, – Посадка на корабле привлечёт слишком много внимания.

– У них там войнушка в разгаре, – Эджус указал на стрелковое оружие, лежащее на коленях группы, – Для охоты эти пушки чрезмерны.

Я уже спустился к рампе и вошёл в броню:

– Айдар, будь готов вытащить меня, если станет слишком горячо, даю разрешение использовать полный комплект оружия.

– Принял, – голос здоровяка стал жёстким, колючим, металлическим.

Прыжок с орбиты. Самая любимая часть работы десантников. Несёшься навстречу бойне, понимаешь, что не просто так туда направили, а в запасе ещё минут пятнадцать – двадцать свободного падения. Смотришь по сторонам – красота, аж глаза режет до слёз! Горы, реки, поля, бывает городки ещё не в руинах. И нужно всё это спасти от точно таких же как ты людей, вцепившихся в глотки друг другу за рынок сбыта, за удобный транспортный узел, за новый патент на какую-нибудь бесполезную чепуху.

Я падал в темноту. Костра, естественно, не видать, только точка-маркер на экране, куда целиться. Желательно за километр – два приземлиться, чтобы не спугнуть. Касание. Броню лучше замаскировать и идти налегке: четверо мутантов для меня не противники. Блеск огня между стволов сосен издалека выдавал положение вояк. Глупые или самоуверенные? Наномашины роем полетели на свет вместе с лёгким ветерком и давали картинку со звуком.

– Санжин обречён, – говорил неожиданно высоким голосом человек в серой бандане, – Орда его разнесёт в клочья. Правильно, что мы ушли.