Твой любимый киллер 2. В городе, где гаснут светлячки

– Наверняка вы уже слышали, что в нашем городе больше десяти лет пропадают дети, – начал Березин. – Первый случай зафиксирован в начале двухтысячных, Мария Корнилова, затем Анна Ярославцева спустя два года, после чего Александра… – Он продолжал говорить, но его слова для меня все больше рассеивались в воздухе, потому что я сконцентрировалась на фотографиях маленьких девочек, которые он развешивал на пробковый доске, называя имя каждой из них.

Почти все пропавшие были девочками. Мальчик среди них был только один. Все были примерно одного возраста: от 7 до 10 лет. Все учились в одной школе, что не удивительно, ведь школа в этом городке была всего одна. Исчезновения происходили примерно раз в год, а иногда даже два.

– Однако вас позвали, потому что недавно… – Березин тяжело вздохнул. – За два месяца пропали уже две девочки. До этого никто не объединял эти пропажи в серию, потому что хрен кто может найти концы этих исчезновений. И вот теперь нам остаётся надеяться на вас, – все с тем же тяжелым вздохом завершил тираду капитан.

– Ну не то что бы сильно надеемся, – вклинился в разговор Панкратов, автоматически переключив все внимание на себя. – Я пять лет убил на поиски этих детей. Сомневаюсь, что у вас что-то получится, как вас там? Константин, кажется…

Меня для этого человека будто не существовало и вовсе.

Костя не стал отвечать на этот некрасивый выпад.

– Мне нужны все дела, которые касались пропаж детей в этой области. Запросите дела и из соседних областей, вдруг там тоже есть что-то интересное. Принесите все, что сможете найти, даже если это покажется вам не важным.

– А также адреса и характеристики детей и их семей из школы, от соседей, друзей, с работы, – наконец вставила я свои пять копеек.

– Что, будете психологический профиль составлять? – с усмешкой спросил меня Панкратов.

– Попытаюсь поработать. – Я пристально посмотрела на него, после чего сухо сказала: – Кто-то же должен это делать.

Он смерил меня недовольным взглядом, словно маленькую девчонку.

Нам не выделяли отдельный кабинет, попросту потому, что отделение не обладало такими возможностями, поэтому мне дали просто собственный стол, который, если честно, мне и нужен-то особо не был, ибо сидеть с этими незнакомыми мужиками и вечно недовольным Костей желания у меня не было.

Все необходимые материалы я попросила забрать с собой и, получив разрешение Кости, направилась обратно в гостиницу, но уже пешком. На удивление, он совершенно спокойно опустил меня одну, посчитав, что с подводной лодки я уже никуда не денусь.

Идти было не так долго, минут двадцать пять, ибо ни о каком такси в этом городе и речи не шло.

Проходящие мимо люди смотрели на меня странно. Видимо, мой стиль одежды вызывал у них некоторые вопросы. Обтягивающие черные водолазка, кожанка и джинсы, действительно, не очень вписывались в этот на удивление сельский стиль. Я решила немного сменить одежду по прибытию в номер, дабы больше не вызывать таких подозрений.

В гостинице я разложила все материалы по детям, что мне дали, на письменном столе возле кровати и уселась на небольшой деревянный стул.

Я не видела сильных сходств между детьми за исключением пола и возраста. Эта информация – считай ничего для поиска маньяка. Внешне это были просто симпатичные девочки со светлыми волосами. Психологические характеристики были только на немногих из них. Там не было ничего примечательного, как и в семьях. Большинство – классические российские семьи из мам и бабушек, у кого-то еще и пьющий отец в арсенале. По какому принципу отбирал их маньяк – не понятно.

Не было найдено ни одно тело, хотя приезжали волонтеры и искали по несколько суток без перерыва. Даже фрагментов тел не было найдено. Никаких следов, абсолютно. Естественно, ни о каких записях с камер видеонаблюдения и речи не шло. Дети пропадали по пути из школы, которая находилась еще дальше от гостиницы, чем полицейский участок.

Бесполезно перечитывая эти материалы несколько часов, я решила больше не терять время, а пройтись по маршруту последней девочки, дом которой находился неподалеку от гостиницы.

Я знала, что идти в школу она могла двумя путями: один более короткий – по городу, а другой – в обход вдоль реки. По какому она шла – доподлинно известно не было. Свидетельские показания отличались: одноклассники говорили, что она собиралась пойти коротким путем по городу, а кто-то говорил, что видел ее у реки.

Переодевшись обратно в черный мешковатый свитер, более подходящий под антураж этого города, я решила все-таки прогуляться вдоль реки.

Окрестности там были более живописны, нежели в городе. Несмотря на отвратительную пасмурную погоду, зелень в тех местах хоть как-то скрашивала путь школьников, которые толпой шли мне навстречу.

Как раз в это время у них заканчивались уроки, и я решила, что это весьма удачный момент.

Эта группа школьников была разновозрастной, но среди них были мальчик и девочка возраста погибшей, и я решила пообщаться с ними.

– Эй, ребятня, не поможете мне? – попытавшись сделать максимально дружелюбный голос, спросила я.

Они остановились, напряженно глядя на меня.

– Меня зовут Вероника, я следователь из Москвы. Вы знали Алису Котову? – Я подошла к ним чуть ближе и показала фото девочки.

–Вы приехали искать маньяка? – спросил мальчик-подросток лет двенадцати.

– Да, и вы, ребята, нам бы очень помогли, если бы рассказали все, что знаете.

– Она училась с нами, – стеснительно бросила малышка девяти лет в розовой курточке.

Она стояла посреди толпы, но, начав со мной диалог, начала протискиваться вперед вместе с парнишкой того же возраста.

– Она была твоей подружкой? – мягко спросила я.

Девочка отрицательно покачала головой.

– Она дружила с другой девочкой, которая тоже пропала. С Соней Лапиной. Они были лучшими подружками и всегда ходили вместе.

– А как они учились?

– Соня была отличницей, а Алиса нет. Соня всегда давала ей списывать и больше никому не давала. Мы иногда играли вместе после школы. Но в гостях я ни у кого не была. Они даже на День рождения не приглашали никого из класса. Иногда они слишком зазнавались, и мы ругались с ними.

– Спасибо большое за рассказ. – Я села на корточки перед девочкой. – Как тебя зовут?

– Ксюша.

– У тебя очень милые косички, Ксюша. – Я пыталась казаться доброй настолько, насколько могла, дабы не напугать ребенка.

– А вы найдете маньяка? – спросил все тот же подросток.

– Почему вы решили, что это маньяк? – Я поднялась во весь рост и уже собралась уходить.

– Мы слышали, как взрослые разговаривали и сказали, что это какой-то человек ворует детей.

– Найдем.

Вдруг позади послышался голос:

– Арсений, домой быстро! Что ты там прохлаждаешься?

Я обернулась и возле одного из частных домов, стоявших вдоль дороги, отделяющих город и склон, ведущий к реке, увидела женщину, которая бросала на меня очень подозрительные взгляды.

– Ладно, ребят, идите домой. И не ходите никуда с незнакомцами и по одному, понятно?

– Да! – хором прокричали они и направились дальше, включившись в бурное обсуждение.

На подходе к школе был небольшой пролесок, по которому я даже чуть побродила в надежде наткнуться на что-нибудь интересное, но ничего не нашла и вышла на асфальтированную дорогу, которая от школы меня и отделяла.

Понаблюдав какое-то время за детьми, которые как ни в чем не бывало выходили с уроков и бегали по школьному двору, я направилась обратно, но уже по городу.

Все больше у меня складывалось впечатление, что в городе по пути из школы похитить ребенка было бы невозможно. Дорога пролегала через слишком оживленные места, где ходило достаточно большое количество школьников и через каждые метров сто стояли лавочки с бабулями, которые, видимо, в этом городе как раз и выполняли функции видеокамер.

А еще дорога пролегала через отделение полиции, возле которого я заметила машину Кости. Значит, он все еще был там.

Неподалеку от нее я заметила Андрея Панкратова, который стоял у входа с сигаретой.

– Это так вы работаете? – окликнул он меня, когда я проходила мимо.

– Я смотрю, вы тоже не сильно загружены. – Сухо бросила я в ответ.

– А вы вообще в каком звании, чтоб со мной так разговаривать?

Я размеренно вздохнула и подошла к нему, уставившись прямо в глаза.

– Ни в каком. Я просто консультант. Так что имею право разговаривать с вами ровно так же, как и вы со мной. – На этот раз уже я смерила его взглядом.

– Да? А я подумал, что вы любовница Бессонова, – заявил он, спустя какое-то время.

Я даже растерялась.

– А я смотрю, тактичностью вы не отличаетесь, господин Панкратов, – выдохнула я. – У нас с Бессоновым чисто деловые отношения. Мне не свойственно встречаться со следаками.

– Почему это, позвольте спросить? – Он пялился на меня с легким прищуром.

– Ты что тут делаешь? – послышался голос Кости за спиной.

Я обернулась и увидела, как он стоял возле своей машины, крутя в правой руке ключ от нее.

– Поехали в гостиницу, раз уж ты здесь, – скомандовал он, даже не обратив внимание на Панкратова.

– Мне пора, – язвительно бросила я. – Продолжим этот занимательный разговор как-нибудь в другой раз.

Пока я шла до машины, Панкратов пристально наблюдал за мной, в отличие от Кости, который был сильно увлечен перепиской в телефоне. Как только я захлопнула за собой переднюю дверь, он сразу же завел мотор, и мы молча направились в сторону гостиницы.

– Ну что, заметила что-то интересное? – спросил Костя спустя минут пять напряженной тишины.

– Если честно, то нет. А ты?

– И я особо ничего не нашел.

– Тебе не кажется странным, что никаких следов и ни у кого нет видеокамер? Все-таки, это не глухая деревня, а город.

– Согласен. Но они сказали, что это все материалы, и больше ничего у них нет. – Он помолчал еще какое-то время, после чего спросил: – Может, тебе что-то интересное рассказали?

– Ты о чем?

– Ну, Панкратов.

Я усмехнулась.

– Он меня за человека не считает. Спрашивал, не твоя ли я любовница случайно.

Костя бросил на меня короткий шокированный взгляд, после чего продолжил вести машину уже в абсолютной тишине. Это длилось минуты две, пока он не спросил:

– А ты что сказала?

– Сказала, что боже упаси, – сухо бросила я.

После этого завибрировал его телефон, висевший на держателе. Естественно, я бросила взгляд на экран и увидела там надпись “любимая” с красным сердечком в конце. Я отвернулась, сделав вид, что ничего не заметила, а он тут же сбросил звонок, который больше не повторялся.

Когда мы вернулись домой, то просто поменялись материалами, которые были в нашем распоряжении, и разошлись по номерам. Но настроения работать у меня совсем не было. Я даже толком не смогла посмотреть те несколько папок с документами, которые он мне дал.

Меня мучила ревность, и я готова была это признать. Я не знала, кто эта “любимая”, но была уверена, что за то время, что меня не было, она стала значимым человеком в его жизни. И я уже вряд ли могла что-то изменить. Поэтому я не придумала ничего лучше, чем выпить таблетки и лечь спать.

POV Костя

Я лег спать достаточно поздно, вдоволь наговорившись с Настей и прочитав часть материалов, которые забрал из отделения.

Мне снился странный сон. Часто у меня были подобные сновидения раньше, после того, как Николь попала в психушку, но года полтора назад они прекратились. И вот какое-то время назад они появились вновь.

Мне снилось, как я сидел в гостиной своей квартиры, то самой, что с кожаным диваном, на котором спала Николь в нашу с ней первую встречу. Я сидел за работой, пока знакомый голос не позвал меня обедать. В совершенно воодушевленном настроении я поднялся со стула и направился на кухню.

Там меня ждала Николь, в моем старом фартуке. Она радостно улыбнулась мне и поцеловала. Я был безмерно счастлив. Обычно такие сны на целый день заседают в голове, оставляя эмоциональный след. Даже если события и слова стираются из памяти.

– Давно ты вернулась? – радостно спросил я, усаживаясь за стол.

– Нет. Как только выпустили, я сразу к тебе.

Я принялся есть. Так, будто это был наш с ней бытовой семейный день. Так, будто так и должно было быть в норме.

– И как ты теперь? – спросил я.

– Мне сказали, что я абсолютно здорова, – ответила она с воодушевлением. – Сказали, что вылечили меня.

Она села ко мне на колени.

– Теперь все будет по-другому. Теперь я с тобой. – Она прижала мою голову к своей груди, и я был абсолютно счастлив.

Пока не заметил, что мне тяжело дышать. Во мне я начал задыхаться, пытаясь сделать хотя бы глоток воздуха. Но не мог. Будто все тело болело, и я проснулся, поймав сонный паралич.

Я был в ужасе. Я не мог пошевелить даже кончиком пальца ноги, хотя раньше мне всегда это помогало выйти из этого состояния. К счастью, я хотя бы мог дышать. Со временем с помощью дыхания я хотя бы смог успокоиться, после чего наконец постепенно вышел из этого состояния.

Такие сны беспокоили меня года два, пока я не обратился к специалисту. Какое-то время мне даже пришлось пить препараты, но все вернулось. Вернулось вмиг, как только Николь оказалась рядом со мной.

Как только она оказалась рядом, я стал испытывать перманентное напряжение в теле. И практически ничего не мог с этим сделать, хотя понимал, что она безоружна и физически ничего со мной сделать не сможет.

Жуткий страх рядом с ней преследовал меня буквально каждую встречу. Хоть я и старался бороться с ним, нормально сосуществовать с ней я не мог.

Оставалось надеяться, что со временем это пройдет.

Более того, после всей истории с Николь у меня были проблемы с доверием к женщинам. Я исследовал биографию Насти вдоль и поперек, чтобы точно быть уверенным, что она не способна причинить мне вреда. В мою голову поначалу даже приходили параноидальные мысли о том, что они с Николь могут быть в сговоре, и Настя просто выполняет функции Николь в ее отсутствие.

К самой Николь я испытывал четыре чувства, три из которых точно мог отследить – это страх, ненависть, обида и что-то еще, мне пока не понятное.