скачать книгу бесплатно
– Ну-с, посмотрим, что преподнесла нам река, – и, заразительно потянувшись, знатный кораблестроитель энергично стал вытаскивать заброшенную с вечера корзинку. А преподнесла нам река…, река преподнесла нам… ого-го, что она нам преподнесла! – вырвалось у него. Даже я не ожидал такого, – плетёная ёмкость была больше, чем наполовину, забита мелкими юркими рыбёшками. Похоже, Духи Реки благоволят нам – сегодня нам выпал шанс отведать наивкуснейшей копчёной живности. Рагнир, ольхи я здесь вроде не наблюдаю, а вот осина, вижу, растёт прямо за твоей спиной…, короче, нам нужно пару веточек.
– Понял, сделаем.
Осторожно срезав несколько тонких ветвей, юный падаван прикрыл место среза мхом, и друзья с добычей отправились будить Габринуса… Но будить того не пришлось, он уже проснулся и раздувал огонь.
– А вы, я смотрю, особо не торопились, – улыбнулся седовласый лекарь.
– На то была причина, – и Верега поднял вверх корзину, полную копошащейся рыбы.
– И кто же, позвольте узнать, всю эту радость чистить будет – подмигнул Габринус.
– Ну, даже не знаю…, есть какие-нибудь идеи…, быть может, доверим эту честь Рагниру, чтобы Жизнь мёдом не казалась, ведь, как ты там говоришь…, мы рады всему, что закаляет…
– А то, конечно, рады! Безмерно, я бы даже добавил!
– Да, уж, как ни странно, но речи ваши, дедовщиной откровенно попахивающие, неожиданностью для меня, увы, не стали, – вздохнул Рагнир и принялся за чистку рыбы.
Верега же, тем временем, с каким-то странным упоением резал на сантиметровые кругляшки веточки осины и кидал те на дно котелка. Покончив с сим занимательным процессом, он разложил поверх древесных фрагментов уже очищенную и натёртую солью рыбу, закрыл все это дело крышкой и поставил на огонь. Бесподобные ароматные флюиды стали настойчиво заполнять окружающий воздух. Через пятнадцать-двадцать минут ожидания друзья, уже будучи не в силах терпеть и распираемые до невозможности голодным любопытством, с жаром распахнули импровизированную коптильню и тут же всем гуртом одновременно нырнули в неё своими алчущими взорами. Картина, представшая пред ними, оказалась достойной их тяжким томлениям: рыба обзавелась насыщенным бронзовым загаром и столь восхитительным амбре, что повара-самоучки практически захлебнулись потоком исторгающейся из слюнных желёз жидкости. С трудом сглотнув весь ёе немалый объем, наша нетерпеливая троица, несмотря на то, что рыба была очень горячая, принялась ту моментально разделывать на ближайших к костру остатках брёвен и жадно поглощать не успевающие ещё остывать куски.
– Да, Верега, надо признать, вчера ты был абсолютно прав. Сегодня я с превеликим удовольствием приношу тебе, о, воплощение вселенской проницательности и безбрежной житейской мудрости, огромную благодарность за проявленную прошлым вечером исключительную энергичность, невероятную прозорливость и чуткое понимание потребностей сотоварищей своих, не обладающих, как оказалось, и долей всей полноты громады опыта твоего и навыков необходимых. В свою же очередь, предлагаю вам, любезные сотрапезники мои, утолить чувства наши, в пути слегка поистаскавшиеся, в сие чудесное утро не чаем, как обычно, а превосходным крепким кофе из тайных моих запасов.
И Габринус, во внезапном порыве щедрости, достал из своего ранца небольшой холщовый мешочек, до верху забитый обжаренными зернами. Измельчив часть их в ступке и немного прокалив на костре, он залил получившийся порошок холодной водой, добавил сахар и поставил на огонь. Доведя напиток несколько раз практически до кипения, человек огромной Души, разлил тот по небольшим костяным кружечкам и осторожно передал друзьям.
– Знаете, а утро неплохо начинается, – порадовался Верега, пробуя приготовленный кофе.
– Ну, и как…? – поинтересовался Габринус, всем своим видом внимая только-только готовящейся обрести звучание похвале.
– Главное, много…, – ободряющим голосом ответил его друг.
– Ну, а тебе как…? …Ты же не разочаруешь старого седого лекаря!? Можешь не стесняться в нескончаемом количестве комплиментов.
– Нет, ну, конечно, то, что кофе так мало, несомненно придает ему определённый шарм…, и, вероятно, это обстоятельство должно, по всей видимости, повышать ценность сего напитка…, но, положа руку на сердце и ни в коей мере не желая никого обидеть, – Рагнир красноречиво посмотрел на учителя, – не нравится он мне, и всё тут.
– Слова не мальчика, но мужа! Горжусь тобой! …И тобой, Верега, кстати, тоже. Я рад, други мои бескомпромиссные, что у вас столь взыскательный вкус, и вы не стесняетесь выражать его, возражая мне даже в выборе напитков, и происходит сие, несмотря на то, что глыба интеллекта моего и гора непререкаемого авторитета грозной тучей нависает над головами вашими, – разулыбался Габринус. Всё одинаково приемлемо для еды – это мнение свойственно, разве что свиньям! Всегда оценивайте и вырабатывайте свой собственный вкус, отличный от других, как в еде, так и в жизни, и никогда не стыдитесь его. Создавайте свои ценности, свои понятия Добра и Зла, развивайтесь, совершенствуйтесь, это ваша Жизнь, только ваша, и только вы несёте за неё ответственность. Запомните, если вы не решите и не оцените, то решат и оценят за вас, а последствия будете расхлёбывать именно вы, поэтому никогда и никому не позволяйте управлять вашей собственной Жизнью, даже если ума и опыта у них палата… Вместо этого, лучше ошибайтесь сами, падайте сами, набивайте себе шишки и не вздумайте бояться этого…, в вас есть абсолютно всё, чтобы достойно встречать удары Судьбы, чтобы подняться после каждого из них, в том числе и самого сокрушительного, ведь вся Мощь и Сила, всё Мужество и непоколебимый Дух Предков Ваших – всё это неразрывно вплетено в вас, это ваша неотъемлемая часть, …к тому же, научившись вставать, вам уже будут не страшны никакие падения, а любые трудности будут вас только закалять и преподносить в качестве Дара бесценную возможность проявить себя, что, в конечном итоге, позволит будущему безусловному и неизбежному Величию вашему, наконец-то, принять достойного отпрыска в свои объятия. И ещё, запомните, оставайтесь всегда самими собой – это и есть наипервейшая основа и залог настоящего неподдельного Счастья. Делайте всегда то, чего жаждет истинное нутро ваше…, если же заметите вы, что вкус ваш кому-то не по нраву…, ну, что ж, какое вам до этого дело? Поверьте мне…, и на самые редкие лакомства всегда найдётся свой ценитель.
– Ну, а если, предположим, меня подмывает совершить злое деяние, что я должен сделать…? Поддаться ему или же сопротивляться сему желанию?
– Мы уже касались подобного вопроса. Во-первых, следует понять, сам ли ты определил, что сие деяние – есть зло…, является ли это решение полноправным и независимым вердиктом Совести твоей…? Или же всё-таки в критерии разделения поступков на добрые и злые вмешались догмы, навязанные тебе обществом…? В том случае, если полученные выводы были сформированы под влиянием указующих норм и принципов дня сегодняшнего, то просто отбрось те в сторону и загляни внутрь себя самого, проведя собственную всестороннюю их оценку, ведь это твоя Жизнь, и только ты устанавливаешь в ней правила. А Добро и Зло, как я уже и говорил, – всего лишь обыкновенные символы и преходящие понятия. Допустим, сейчас один поступок считается Злом, но завтра он же будет представлять из себя несомненный и безоговорочный оплот самого что ни на есть Добра и классифицироваться как бастион истинной добродетели. Поэтому, запомни, ты всегда сам должен формировать свой мир, сам должен определять возможность реализации в нём тех или иных поступков, своими категориями Добра и Зла при этом оперировать…, должен создавать свои Ценности и жить, всегда ориентируясь только на показания своего собственного внутреннего компаса – Совести, и никак иначе. Да, вполне вероятно, что показания его будут довольно часто совпадать с общепризнанными, и сие есть хорошо, но это вовсе не будет означать, что все истины нашего времени, пусть им и тысяча лет, и покрылись они уже налётом благородной плесени…, как будто плесень действительно может облагородить…, нужно принимать как данность, к тому же следует учитывать, что миром сейчас правят далеко не самые чистые и здоровые Души. Ну, а теперь, задумайся вот над чем…, если твоя породистая и без всякого сомнения благородная натура чувствует, что планируемый поступок – Зло…, но, понимая и принимая это, всё равно не отказывается от возможности его дальнейшего воплощения, то есть в прицел Совести твоей он попадает лишь отчасти, и причиняемое в данном случае Зло рассматривается тобой скорее, как вынужденное, и, в какой-то мере, даже оправдываемое событие…, оправдываемое, конечно же, не людьми…, в особенности являющимися жертвами его…, хотя, кто знает…, но, прежде всего, самой Жизнью…, и свершение оного кажется бескорыстию твоему правильным шагом, так как конечная цель видится тебе довольно ясно, и Цель эта – Благо. В таком случае, я говорю тебе, не сопротивляйся порывам дерзновенным своим и делай то, что задумал, в надежде, что будущее всё же найдёт и для тебя определённую толику оправдания…, если же нет…, не страшно, твоих собственных Сил, чтобы принять все последствия своих решений, у тебя, друг мой, более, чем достаточно. Поверь мне, их точно хватит, чтобы, свершив то, что было необходимо…, то, что считал ты правильным, не дать погрязнуть себе в трясине уничтожающего самобичевания и позволить Духу своему взлететь над зыбучими песками нелепых саможалений и жалких самопоглаживаний, не растеряв при этом и малой крупицы завоёванного тобой в нелёгкой борьбе драгоценного Счастья, …их определённо хватит, чтобы расчистить Путь свой от тысяч подстерегающих тебя коварных сомнений и сотен связывающих свободный полёт познающей мысли душевных терзаний, встряхнуться, взъерошить чуб, наполнить грудь чистым свежим морозным воздухом и двинуться дальше по Великому Пути Созидания и Развития. Кстати, заметь, вариант, в котором ты просто сдался, задвинул куда подальше тревожащие Душу вопросы и безвольно плывёшь по течению, я даже не рассматриваю…, по причине полной абсурдности сего предположения…, не та у нас с тобой порода, брат, слишком многое нам дано, чтобы мы избегали ответственности. Ну, а теперь, давай подведём некий итог всему вышесказанному: определяющим фактором в реализации своих желаний для по-настоящему сильного человека, каким ты без всякой доли иронии и являешься, должен стать видимый их конечный результат, а именно будущее Всеобщее Благо, ни больше и ни меньше…, и происходить сей процесс обязан при выполнении лишь одного непременного условия – невинности испытываемых тобой чувств. Это условие я упомянул далеко не просто так…, в нём таится огромная для нас опасность…, пойми, если вдруг кто-то начинает искать в общем благе собственную выгоду, то становится сие началом его саморазрушения и предвестником грядущего краха когда-то могучей и непоколебимой веры в самого себя и в своё, озаряемое этой верой, светлое и счастливое будущее, Совесть ведь никто не отменял… И остановить сей процесс, в случае его запуска, будет весьма и весьма затруднительно, хотя, в принципе, и возможно…, нет на свете ничего невозможного. Вот ещё что…, надо признать, есть люди, которые лишь через Зло способны прийти к полному осознанию своего, пусть и несколько витиеватого Пути Развития. Они незримо чувствуют, как должны жить, достойная их цель витает в воздухе, но не могут они до неё дотянуться, не могут ухватить её, а вокруг все твердят им, что делать, к чему стремиться, чего желать, навязывают свои личные убеждения и истины, быть может, в какой-то мере и правильные…, но, увы, не становятся они их собственными, не чувствуют они сродства к ним, и потому не может никакая созидающая мысль укорениться в их скудной закисленной почве. А между тем злой поступок всё горит и чешется, и все мысли их целиком заполняет, …заполняет, не оставляя ничего, кроме этого въедливого и никогда непрекращающегося зуда, не дающего не то чтобы увидеть, а даже представить себе какой-нибудь мало-мальской возможности вырваться из его удушающего плена. Ну, и о каком, скажите мне, развитии тут вообще может идти речь…? Так поддайтесь же ему, наконец, – говорю я им, – вскройте уже свой нарыв и успокойтесь, ведь любое злое деяние в итоге всё равно послужит Добру, отвернёт оно от неправильного пути огромное количество людей, нарезающих затейливые фигуры по периметру вашего жизненного пространства…, всколыхнет неприятие его их застывшие в болотной трясине Души, выведет те с мелководья на достойную глубину и отвесит со всей возможной страстью столь необходимый им пинок, от которого вновь разгорится жаркое кроваво-красное пламя их уже было практически погасшего развития, и восстанет тогда из пепла в ореоле сияющей Славы дремлющий Дух их Великих Предков, и Солнце взойдёт у них над головами, и Луна обратит на них свой благостный взор, а Звёзды воспоют в одах Радости… Ой, пардон…, что-то опять я слегка увлекся… Ну-с, продолжим…, Злодейство…, ах, да…, если, уж, без него никак, то прошу, не вздумайте делить его на несколько мелких в глупом убеждении, что несколько меньших зол избавят вас от желания большого Зла, …нет не избавят, …смахните уже с доски всё то, что является камнем преткновения к дальнейшему Развитию вашему, освободитесь, разорвите сковывающие вас цепи и выпустите на свободу Величие Духа своего и дарованную вам огромную Силу…, а когда пробьёт час Злодеяния вашего, то примите его, …осознайте его, …скажите себе, что это именно то, чего желал я тогда, это именно то, чего хотела Воля моя…, затем оцените поступок свой…, осудите себя за него… и примите от самого себя наказание, ведь наказание есть неотъемлемые Честь и Право для любого преступника, и тогда сможете возвыситься вы над поступком своим и получить столь долгожданное успокоение, …момент же сей станет одним из высших в вашей Жизни. И поймите, я ни в коем случае не оправдываю вас, я не оправдываю злое…, я лишь хочу показать, что и у вас есть свой собственный путь к Величию…, Путь, осенённый созидающей мыслью, Путь Развития, который вне всякого сомнения послужит ступенью к Будущему Достойному Человеку, ведь к нему ведут тысячи широких дорог и миллионы малозаметных тропинок, и нет какого-то одного правильного маршрута, у каждого он свой. И знайте, конечно, никакое наказание не сотрёт свершенного вами, не уберёт вину с лица вашего, но не вздумайте бояться поступка своего, не становитесь курицей, чей разум гипнотически застывает, когда палач, прежде, чем отрубить голову, проводит блестящим лезвием топора перед её глазами. Вы совершили то, что совершили, чего желало нутро ваше, чего хотела Воля ваша. Этого не изменить. Пусть же послужит деяние сие Добру и становлению лучшего человека, а осознание последствий его, как своеобразного блага, позволит вашей тревожной мечущейся душевной субстанции, наконец-то, ощутить под ногами настоящую твёрдую землю верно выбранного жизненного пути. Вот такое вот вам моё наставление… И ещё, Рагнир, не думай, что каждый, кто идёт по Пути Развития и Созидания, вышагивает лишь посреди кустовых роз Добра. Добра не существует без Зла…, они взаимосвязаны и тесно переплетены друг с другом. Все, кто хочет созидать и развиваться, хотят Власти, как бы отталкивающе это на первый взгляд ни звучало, хотят установить доктрину свою повсеместно, хотят создать достойный себя мир, перед которым смогли бы преклонить колени…, но чтобы создать его, они будут вынуждены разрушить старый, и неважно, частично или полностью, чтобы уже на его основе или же на обломках оного творить и взращивать своё собственное любимое детище. Пойми, ну, не смогут две равновеликие силы с пересекающимися интересами мирно сосуществовать друг с другом на одной территории…, да и не нужно это Жизни…, противоречит сие самой её концепции, противоречит самому её смыслу. Все творцы нового, все без исключения, просто говоря о своих истинах, о своих ценностях, о своих понятиях Добра и Зла, по сути, уже противопоставляют их старым убеждениям, то есть, пусть даже в большинстве случаев и неосознанно, но со всей определённостью пытаются разрушить последние…, пытаются обратить те в прах, верша этим над ними своё самое настоящее насилие, иными словами, творят Зло, но во Зле этом заложено и подлинное Благо, ведь даёт оно росток будущему и неизбежному Развитию нашему, таким образом, постоянная борьба Добра и Зла – это и есть истинная основа Жизни, именно Борьба их, кто бы что ни говорил, а посему Добро необходимо Жизни в той же мере что и Зло, и Природа как высшее олицетворение её Мудрости – яркое тому доказательство, там Зло всегда служит Развитию и Высшему Благу. Без Зла Добро дряхлеет, мельчает и вырождается. Волки вырезают слабых и больных овец в стаде, благодаря чему здоровое стадо живёт. Но в любой настоящей борьбе необходим баланс сил, то есть противники должны быть примерно равны, или, если использовать тот же образный ряд, в стаде должно быть достаточное количество здоровых баранов с крепкими рогами, способных дать достойный отпор хищникам…, в противном же случае всё это перестанет быть борьбой, красивой и выразительной, и превратится в обыкновенную бойню, в которой рано или поздно будут гибнуть все: и овцы с баранами, и волки, так как последним из-за свойственной им ненасытности вскоре придётся вспомнить, что такое нестерпимое чувство голода. А наша с вами Жизнь, как и любая настоящая Борьба, согласитесь, всё-таки невероятно красива…, красива в бунтующем противоборстве, положенном в её основу…, в безжалостной войне определяющих понятий, в смертельных поединках достойнейших Врагов, и не стоит принижать её слабостью своей и жалким малодушием, сильные свежие могучие Ветры нужны ей по обе стороны баррикад…, способные буйствовать и низвергать потоки, нужны крепкие поджарые Воины, что в силах разрушать скалы, а не пришибленные инфантильные создания, наложившие вечный целибат на мужественность свою и начинающие трясти нижней губой при малейшем, даже воображаемом, подозрении на опасность. Так вот, если захочешь ты полнее прочувствовать суть самой Жизни, а я уверен, что ты не преминёшь обогатить себя сим Сокровенным Знанием, – улыбнулся Габринус, – … если захочешь соприкоснуться с Мощью и Величием Духа её, если страстно возжелаешь ощутить жар дыхания её на коже своей, то всё, что тебе будет нужно, так это задать себе простой вопрос: что есть Красота…? Откуда она проистекает…, где её истоки…, в чём они…? Слегка поразмыслив, ты поймёшь, что проявляется она в тот момент, когда некая огромная Сила, этиология её здесь не столь важна…, это может быть и Сила Духа, и Любовь, и Мужество, и Верность, или любой другой её спектр, но, главное, когда Сила эта, превосходящая и самодовлеющая, оказывая милость, нисходит в видимое пространство, то именно в этот самый миг мы и начинаем всем своим существом ощущать подлинную мелодию Красоты…, мелодию, которой преисполнены Горы, встающие непреодолимой стеной на пути ярости разнузданной стихии…, мелодию, которой пропитаны уже пожившие ветви кустарника, насильно изгибающие себя дугой в сторону от живительного света Солнца, дабы дать возможность окрепнуть ещё только начинающей свой Путь молодой и зелёной поросли…, мелодию, которую вбирает в себя улыбка матери, при взгляде на своё набирающее Силу чадо…, – вот такое вот снисхождение Силы и зовётся у нас Красотой… Внесу, наверное, ещё пару штрихов к сему портрету, … лучшего понимания твоего для… Когда сильный человек, пресытившись Силой и Могучестью своей, снисходителен к более слабому, то лишь тогда раскрываются в полной мере все грани Красоты его и Благородства; когда же, в противоположность сему, слабый, мня себя сильным, тешится над ещё более слабым, то в этом случае наружу лезет одно жалкое и неприглядное безобразие его. Поэтому, друг мой…, Всегда и при любых обстоятельствах Свято Храни Героя в Сердце своём, Героя, Сильного Духом и Непреклонного, Храни его как Высшую Надежду свою, и никогда, слышишь меня, не вздумай терять присущего тебе Благородства…, ведь пока его ощущаешь ты, чувствуют его и остальные. Да, быть может, всем мешает Благородный, всем стоит он поперёк дороги, всех нервирует, ведь новое хочет создать он, тогда как те, кто кормится в настоящем и имеет здесь хоть толику власти, старое жаждут сохранить, и даже когда они поднимают лик его на знамена свои, то является это не чем иным, как обыкновенной попыткой убрать преграду с собственного пути. Возможно, когда-то и были сии представители рода человеческого созидателями, точнее не они, а Предки их, Силой Меча и Слова нарождавшие свой мир…, Королями и Князьями, Царями и Конунгами были они, утверждавшими железной рукой повсюду Волю свою, сами были властители эти в ответе за свой народ, и головы они свои складывали за свои убеждения, именно свои головы, а не подставляли под топор чужие. Но не достоин стал сейчас народ таких Королей, обмельчало нынешнее племя, чернь повсюду, куда ни глянь, чернь внизу, чернь наверху, марширует длинными стройными рядами справа и слева от нас, ничего не жаждущая, акромя собственного комфорта, – жалкое зрелище, тощие чахоточные душонки. Все равны, как на подбор, с одинаковыми мелкими навязанными желаниями, в безумном самодовольстве мнящие себя славными продолжателями Великих Пращуров своих. Не понимают они, что разложилось уже величие их, сгнило под тяжестью лет, опарыши завелись в когда-то сильном и могучем теле, мелочное благоразумие трусов и боязливая осмотрительность возобладали над Гордым Сильным и Дерзновенным Духом, а Мужество и Храбрость сменилось жалким звоном монет. Но, помяните Слово моё, грядёт суровый свежий Северный Ветер, снесёт он яростными порывами своими ваше чванливое самодовольство, бичём Гнева своего сотрёт напыщенность с ваших напомаженных и лживых физиономий, Диким Табуном пронесётся он по вашим жалким угодьям, и земля задрожит у вас под ногами, и небо опрокинется на головы ваши, пока не придёте вы, наконец, в себя, и не почувствуете на кончике языка своего истинный вкус настоящей, стоящей, Жизни…, пока не разгорится бушующее Созидающее Пламя в Душах ваших…, и не обратится блеяние ваше яростным рыком Льва.
– Эк, тебя, брат, понесло…, тише, тише, спокойнее…, а то как-то страшновато становится.
– Да, уж, чего-то я и впрямь разошёлся…, но основную мысль мою, надеюсь, вы уловили?
– А то! – разулыбался Верега, – после такого душещипательного монолога каждый уловит…, даже глухой, мне кажется, всё уяснит, следя за грозно накатывающими волнами твоей жизнеутверждающей жестикуляции…, сверкающие же праведным гневом глаза, метающие повсюду сотни агрессивных молний из-под арочных перекрытий дерзко взлохмаченных бровей, я уверен, уж, точно разогнали у нас с Рагниром последние сомнения в смысле сказанного. В общем, друг ты наш велеречивый, не волнуйся, мы вполне себе чётко осознали, что гнев твой непримиримый покажет всем этим зажравшимся и обрюзгшим тварям настоящую мать кузькиной матери.
– Только не гнев мой, а Великая Любовь наша к Человеку, к будущему достойному Человеку, предпосылки к которому так часто и с таким огромным трудом приходится выковыривать из некогда Могучих Душ сегодняшнего обленившегося и заплывшего жиром сброда, но в целом – да.
– Ладно, братушки, измышлениями своими поделились, пора бы и в путь собираться.
И Верега, осторожно вылив остатки своего кофе в реку, в качестве платы тамошним Духам, стал потихоньку укладывать оснастку на плот. К нему тут же присоединились друзья. Дело сразу же пошло гораздо веселее, и вскоре, погрузив все вещи вместе с неиспользованными дровами и зачем-то взятой опытным рекопроходцем огромной мохнатой верхушкой сосны, занявшей в конечном счете добрую треть всей полезной площади судна, путешественники при помощи шестов отошли от берега и направили своё детище к середине великой водной артерии сей благословенной местности. Здесь оно тут же оказалось подхваченным её, пусть и не очень быстрым, но всё же течением и радостно устремилось вперёд, навстречу познанию Пути, ему уготованному.
– А всё-таки он плавает! – воскликнул Рагнир.
– Ещё бы, – довольно крякнул Верега. Ваши сомнения глубоко ранят мою утончённую Душу, – и его глаза в притворной обиде скосились чуть вбок.
– Ну, что я могу сказать…, молодец, дружище! Только я всё же никак не могу взять в толк, зачем нам нужна эта мохнатая ветка?
– А это, други мои незабвенные, наш подводный парус. Течение здесь, как вы уже успели заметить, не отличается особой резвостью, однако, с помощью вот такой вот мохнатой ветки мы сможем существенно увеличить скорость нашего перемещения.
И Верега, чтобы долго не рассусоливать, быстро привязал один конец верёвки к сему произведению природного творчества, другой же её конец он закрепил в носовой части плота, затем скинул весь полученный конструктив в воду и стал постепенно стравливать связующий элемент, подбирая тому оптимальную длину по силе натяжения, с которой подводное течение уносило вперёд его обворожительную древесную икебану.
– Вуоля! Течение сосновую макушку увлекает и наш плотик подгоняет, он бежит себе в волнах на подводных парусах!
– Да, ты просто кладезь по мореходству!
– Не буду хвастать, но да. К чему скромность…, супротив фактов не попрёшь.
Ободрённый похвалой Верега продолжил:
– Я ещё и не такие плоты могу строить…, могу и с гребями, и с подгребицами, и рубленые в замок без веревок и…
– Верим, верим, – успокоил его Габринус. Подвезло нам с тобой.
– Да, уж, черпайте Знания мои глубинные да Удаль молодецкую из закромов ума великого да тела ретивого. Рад делиться ими с вами, други вы мои верные.
– Нет предела дарящей добродетели твоей, – вторили ему друзья, – золотоносный ты наш. Да не охладеет рука дарящего с течением времени, да не сомкнется отверстая твоя ладонь, и да не отвернётся лицо твое луноликое от взыскующих к Мудрости твоей, о, бесподобный…
– Ну, полно те, полно те, – засмущался великий мореход, робко опустив глаза. Довольно пока, приберегите своё красноречие для последующих заслуг моих, а то растратите всё…, что тогда будет согревать Душу мою тёмными промозглыми вечерами.
Красноречие наше – это неиссякаемый источник, который со временем становится лишь полнее и плодоноснее, оно, как виноградная гроздь, что, наливаясь живительным нектаром, становится всё темнее и слаще.
– Восторги чувствую заранее! Надеюсь я на вас и уповаю. А всё-таки согласитесь, неплохо мы идём.
Плот действительно двигался довольно быстро, и друзья, с комфортом разместившиеся на нём, мало-помалу расслабились, вверились течению и принялись наслаждаться незапланированным, а потому гораздо более трогающим Душу, речным круизом.
– Смотри, Верега, как бы не взяли мы в привычку пользоваться Знаниями твоими, как бы не приохотились мы преодолевать расстояния вот так, с удобством, не прилагая особенных к тому усилий…, смотри, ведь разучимся думать самостоятельно, разленимся, и усохнет тогда наш пытливый мозг, скукожится его великая упругая субстанция, и желания наши буреподобные стихнут над водной гладью. Ох, и опасно для взбирающегося на Высоту свою, постоянно карабкаться на плечах другого, на чужом Знании и Опыте, ведь достигнув вершины и спрыгнув с них, можно начать спотыкаться даже на ровной поверхности. Уют и комфорт не одного сильного Воина превратил в пузатого, ни на что не годного торгаша своими былыми заслугами, и не одна Великая Империя пала под натиском вкусной обильной и доступной пищи, получение которой не требует от человека трудиться в поте лица. Такова стратегия коварных ворогов наших, жалких проходимцев, мытарей и барыг, тщедушных и жаждущих власти – дать сильным и поджарым воинам, способным на Великие Свершения, удовлетворение всех их основных потребностей: вкусно есть, сладко пить, любить женщин, а самое главное, для получения этого ровным счётом ничего не делать; казалось бы, ради такой перспективы большинство воинов и сражается, дабы завоевать себе место под Солнцем, …а тут вдруг…, вся эта нечаянная радость нежданно-негаданно целиком и полностью обрушивается прямо на их недоумевающие головы…, конечно же, у подавляющего большинства апологетов ратного искусства, опешивших от полноты нахлынувших на них чувств и такого ассортимента внезапно дарованной им потребительской корзины, сносит крышу и создается вполне себе закономерная иллюзия достижения поставленной цели, …иллюзия столь долгожданного и, наконец-то, обретённого счастья. Но что же происходит потом…? А происходит вот что… Здоровое и боеспособное войско постепенно превращается сначала в развращённую и разнузданную толпу разбойников, пороки последних рвутся из мрачных глубин их тёмных подземелий наружу, вызывая жгучую ненависть у тех, кто трудится ради обеспечения оных благами цивилизации, все желания этой, пока ещё воинствующей, братии предусмотрительно предугадываются правящей верхушкой того самого «обслуживающего персонала», последовательно замещаясь другими, всё более мелкими и более жалкими, и, наконец, уже этот сброд, по-другому его теперь назвать и язык не повернётся, не имеющий ни достойных желаний, ни ценностей, ни целей, просто порабощается заботливыми торгашами, подпадая под власть их завистливых тщеславных и мстительных натур. А со всеми несогласными, кого ещё не до конца развратила сытая жизнь, жестоко расправляются все те, кто обслуживал их когда-то, создавая им ту самую сладкую жизнь, эту dolce vita, ведь ненависти накопилось достаточно…, а воины уже перестали быть Воинами. Поэтому я призываю вас, братья мои по оружию, не переставайте желать, желать большего, в этом и проявляется Любовь ваша к будущему достойному Человеку, к Развитию и Созиданию, Любовь к самой Жизни. Всегда помните Цели свои Великие и никогда не идите ни на какие компромиссы…, – мелочно торговаться за власть, а тем более за власть над собственной Жизнью – это удел лишь черни, …не забывайте, кто вы есть, …будьте же всегда достойны Великих Пращуров Ваших и не позволяйте дать себе то, что вы способны взять самостоятельно…, то, что вы способны взять Силой. Хвала всему тому, что даётся нам с огромным трудом.
– Ох, и люблю я слушать речи твои ободряющие, Габринус…, прямо заслушиваюсь…, такое чувство, будто даже ржавчина слезает с доспехов юности моей, и потрёпанные суставные сумки вновь начинает заполнять свежая синовиальная жидкость, а мышцы могучие – горячая молодецкая кровушка.
– Вот смотрю я на вас, велеречивые сотоварищи мои, как хвалите вы друг друга, как тешите самолюбие своё, и думаю…, не кроется ли здесь, под камнем дружеского подтрунивания змеюка, безобразно высунувшая язык лицемерия своего…? Не воздаёте ли вы хвалу друг другу в корыстной надежде не отдать должное другому, а позолотить в ответ себя ещё большей похвалой его…? – с прищуром улыбнулся Рагнир.
– Чувствую, в нашем полку воинствующих философов прибыло, – рассмеялся Верега. Счастлив обнять собрата своего.
– Главное, други мои, не остаться просто философом, …а жить своими убеждениями в действительности, не рассуждать о Великих Свершениях, а действовать, ошибаться, падать, подниматься, снова падать и снова подниматься, чувствовать солоноватый привкус крови у себя во рту, боль в натруженных мышцах, пот, стекающий по подбородку и радоваться…, радоваться Жизни, радоваться всем её проявлениям, радоваться её жгуче-терпкому вкусу и сладкоприторному аромату, который порою так кружит голову…, и падать на землю, падать от осознания собственного всеобъемлющего Счастья, Счастья, что ты живёшь, и дышать…, обязательно нужно дышать, дышать полной грудью, вбирая с каждым вдохом всё многоцветье её сверкающих насыщенностью мелкодисперсных капель. Ну, разве можно, скажите мне на милость, отказаться от такого, разве можно отдать свою Жизнь, именно свою Жизнь, в управление кому бы то ни было…!? Да никогда! Никогда и никому нельзя отдавать всё это, отдавать всю эту Красоту, это ваше по Праву…, ведь это и есть Вы…, не позволяйте никому управлять вами, управлять вашей Жизнью, не позволяйте навязывать вам что-либо, навязывать чуждые вам желания, решения, ценности или поступки. Запомните, только Вы сами решаете, как вам жить, только Вы сами решаете, что вам делать, и только Вы сами всегда и всюду несёте всю полноту ответственности за каждый сделанный вами шаг и за всё то, что происходит в вашей и только вашей Жизни! А вот по поводу ярмарки тщеславия, где каждый собеседник хвалит другого в надежде получить от него в ответ ещё большую похвалу, то тут, мой дорогой Рагнир, ты абсолютно прав, такая опасность действительно существует, и я просто счастлив видеть твой проницательный, осмысленный и ясный взгляд в этом вопросе, счастлив, что способен ты подмечать препятствия на пути становления будущего достойного Человека, критичны должны мы быть к другим во имя Высшей Любви нашей к ним, но ещё более критичны обязаны мы быть к самим себе, ведь, чтобы достигнуть подлинной высоты, подлинной высоты Духа Человеческого, должны мы будем себя преодолеть, на голову свою встать и над собой возвыситься и уже оттуда, с Высочайшей Вершины своей, бросая взгляд на чувства и причины поступков наших, не пропустить, как в данном случае, собственной жажды сладострастия в похвале другому. По-настоящему независимым должно стать наше мышление, выше обязаны мы быть как любой похвалы, так и любого порицания, обращённого к нам…, со своей вершины всегда должны мы оценивать собственное нутро, ведь только этот Путь и способен привести человека к вратам его Истинного Величия. А наше с Верегой словоблудие, смею надеяться, носит лишь смеходоставляющий характер. Пойми, о, подающее надежды юное создание, хорошая шутка в силах скрасить любые моменты Жизни, …и даже самые тяжёлые из них резко теряют в весе в струе её искрящегося заливистого смеха, так как улыбающаяся, а, уж, тем более гогочущая во весь голос человеческая особь меньше хочет как обижать другую в нелепом и никому не нужном поиске виновных, так и выдумывать самой себе всяческие поводы для скорби.
– Полностью с тобой согласен, мой старинный друг.
А между тем, за бортом их чудо-плавсредства километры с неукротимостью носорога на марше упорно отсчитывали пройденный путь, и, глядя на сию многообещающую картину, нашим путешественникам сразу стало понятно, что при сохранении направления течения реки, время, потраченное на постройку плота, с лихвой окупится расстоянием, которое они вот таким вот не особо утомительным макаром преодолеют всего за день так удачно раскрывшего им свои заботливые объятия круиза. От яркого послевкусия столь привлекательной мысли отличное настроение друзей облагородилось ещё и ноткой заслуженной эйфории. И тогда, на волне обуявшего их порыва стойкой штормовидной радости, единодушным мнением на общем собрании акционеров плотостроительной компании, чётко и твёрдо, причем без малейшей доли скептицизма, было решено побаловать всех её членов, в обязательном порядке, непременно восхитительным обжигающе горячим и задиристо ароматным чаем. Не долго пребывая под пятой очарования размеренных мыслительных процессов, Верега быстро уложил расколотые поленца в промежутки между брёвнами их несущегося во весь опор по глади речной творения, затем на сей импровизированной площадке сотворил что-то вроде вполне себе удобоваримого подобия очага, дальше в той же стремительной манере возвёл над ним треногу, к которой уже аккуратно, даже, можно сказать, с некоторым, не свойственным его высоколегированной натуре, трепетанием сердечной мышцы подвесил слегка побратавшийся с дымом костра котелок с водой. И только после расползшегося в пространстве черепной коробки протяжного звука колокола, знаменующего собой окончание всех запланированных манипуляций, уже на выдохе, он позволил себе передать бразды правления в изнемогающие от нетерпения руки его старинного седовласого сотоварища по походу.
– Покорнейше благодарю, – откликнулся знатный чаеготовильщик, наконец-то получая возможность достать под завороженными взглядами внимающих ему друзей из своих запасников многочисленные свёртки заповедных трав. Сегодняшний день благоволит следующему растительному сырью, – менторским тоном начал увешанный огромными мешками знаний лекарь, осторожно забрасывая по очереди в кипящую воду нужные, по мнению его, в такой ситуации ингредиенты, а именно: лемонграсс, мелисса, зверобой, ромашка, эхинацея, мята, сушёные плоды вишни, цедра мандарин, ну, и, чтобы соединить все это великолепие, листья хорошего чёрного чая. Ну, вот как-то так…
– А не переборщил ли ты с ингредиентами, дружище?
– Нисколько, – почти про себя пробормотал Габринус, наливая уже чуть настоявшийся напиток в верегову чашу и протягивая тот истерзанному сомнениями товарищу, – уверен, что тебе понравится этот сложносоставной букет.
Взяв в руки братину и омыв ротовую полость её слегка терпковатым содержимым, Верега, с легким налётом ошарашенности во взгляде, но с ярко выраженным глубокомыслием в голосе, изрёк:
– Хмм…, действительно…, есть в нём нечто такое…, эдакое трудноуловимое…, что заставляет умиротворённое было сознание вдруг подскочить на своей пятой точке и тут же пулей вылететь к нему навстречу под аккомпанемент нетерпеливого жужжания крыльев пчёлки обожания моего, да ещё и тащя вслед за собой, конечно, бесспорно натренированные, но всё же не такие резвостремительные телеса, идущие с этим сознанием в комплекте… В общем, друже, что хочу сказать…, сомнения мои были полнейшим непотребством…, признаю…, был не прав…, твоё же искусство – истинное волшебство, а сам ты – самый что ни на есть настоящий волшебник.
– Пришлось по Душе мне признание твоё, скрывать не буду, весьма и весьма, надо сказать, польщён я такой вот твоей оценкой вполне обыденного результата материализации в этом мире одной из граней моего безграничного творческого потенциала! – с улыбкой откликнулся самый что ни на есть настоящий волшебник, пытаясь как можно более грациознее, дабы не снизить уровень произведённого эффекта, закинуть ногу на ногу, – тонкое восприятие вкуса, понимаешь ли, никуда от него не денешься, как не пытайся уворачиваться.
– Да, уж, нелегко, наверное, осознавать такую вот свою талантливость?
– Как без этого…, нелегко, конечно…, но опять же…, кто, если не я…? Поэтому и держусь, как могу… – Учитель, простите за вольность не столь гениального ученика вашего, вздумавшего вдруг ни с того ни с сего перебить недостойными речами своими ваш только-только начинающий набирать обороты полёт самовосхваления, но не могли бы вы, наконец, хотя бы в общих чертах, объяснить, мне, неразумному, как сотворить тот плазмоподобный шар, возникновение которого из воздуха ещё тогда, в нашем доме, так поразило мою юношескую впечатлительную натуру, …да так поразило, что теперь я, после сего грандиозного светопредставления, а точнее, после его сильнейшего воздействия на фундаментальные основы моей, ещё не до конца окрепшей мальчишеской психики, даже кушать нормально не могу, не говоря уже о невозможности сполна насладиться изысканностью вкусов и вдохновенностью ароматов приготовляемых вашей многоуважаемой и без всякого сомнения глубокоталантливой персоной бесподобных, восхитительных и потрясающих основы Душ человеческих чародейских настоев.
– Круто завернул, однако… Да, уж…, ни чутким пониманием тончайших струн людского тщеславия, ни глубинным видением их психологии и, уж, тем более ни высокопарностью речи вас, мой юный падаван, Жизнь явно не обделила, – загоготал слегка удивлённый таким развитием событий Габринус. Ну, что ж, если совсем, уж, замуж невтерпёж, тогда изволь… С чего бы начать… Во Вселенной существуют некие общие законы, проявления которых можно увидеть повсюду, если хорошенько присмотреться. Так вот, первый закон гласит, что всё и везде имеет двойственную природу, даже не двойственную, а тройственную…, позже поясню по поводу тройственности. Любому веществу, любой энергии, любому действию всегда и в любом из миров соответствует их противоположность – антивещество, антиэнергия, антидействие или противодействие, …даже у самого мира есть свой антимир. У Добра всегда есть свое Зло, у Света – Тьма, у Белого – Чёрное, ну, и так далее. Силы, массы и другие характеристики их приблизительно равны, то есть существует определённый баланс между ними, определённое равновесное состояние, но при при этом, заметь, и это очень важно, никогда не наблюдается полного баланса, полного соответствия одного другому. Так вот, в таком частичном несоответствии как раз и кроется второй закон Вселенной – Асимметрия. Всё имеет свою полную и равную себе противоположность, но не полностью равную, а с небольшим перекосом в одну из сторон, что способствует возникновению своеобразного направленного движения, вектора силы, если так можно выразиться, и борьбе одного с другим…, а это уже, в свою очередь, являет нам третий вселенский закон – Борьбу. Все противоположности находятся в постоянном движении и в постоянной Борьбе друг с другом. Вот на этих трёх китах, по моему скромному мнению, и зиждется великая основа самой Жизни. Так, ну, а теперь настало время внести ясность и в понятие тройственности – помимо существующих противоположностей всегда и во всём присутствует некая третья Сила, небольшая, но очень важная, способная контактировать, связываться с каждой из них, то есть имеющая сродство как к одной, так и к другой стороне, иными словами она представляет из себя своеобразную Пограничную Силу, постоянно не принадлежащую ни одному противоборствующему лагерю. Так вот, именно эта Сила и обеспечивает ту самую необходимую для постоянного Движения и Борьбы Асимметрию, о которой я уже упоминал, именно она и обеспечивает тот минимальный перевес одной из сторон, что позволяет на определённый период времени склонить чашу весов в том или ином направлении…, но, как только чаша сия обретает чёткое направление, то есть одна из сторон конфликта получает решающее преимущество, то наша с вами Пограничная Сила сразу же переходит на сторону её противника для обеспечения паритета. Ну, вот как-то так… Таково на сегодняшний день моё представление о текущем мироустройстве. …С этим, я полагаю, разобрались…, теперь идём дальше…, все миры имеют точки соприкосновения…, даже не так…, лучше сказать, что все они тесно переплетены между собой, зеркально отображая друг друга в каждой из своих точек…, это как срезы, слои одного и того же изображения, только противоположные по силе своей направленности; наш мир исключением здесь тоже не стал, он находится в соприкосновении со своим антимиром, вещество из нашего мира соприкасается с антивеществом из антимира. Но при соприкосновении вещества и антивещества всегда возникает мощнейшая реакция, приводящая к их взаимоуничтожению – аннигиляции. Определённое количество вещества из одного мира способно уничтожить такое же, равное себе, количество вещества из другого мира, таким образом противоположные миры способны полностью взаимоуничтожить один другой, правда, как видишь, этого не происходит, иначе бы сего разговора просто не было. В этом и заключается свойство и ещё одна заслуга нашей третьей Пограничной Силы, сродственной, как я уже говорил, обоим мирам, и сила эта в нашем случае выражается словом электромагнетизм, она, по моему мнению, является своеобразной прослойкой между веществами этих миров, словно в кокон заворачивая и оба мира в целом, и каждую их частицу вещества в отдельности. Все объекты в любых мирах генерируют своё собственное электромагнитное поле, а совокупное электромагнитное поле одного мира, являющееся суммой электромагнитных полей его составляющих, приблизительно будет равно совокупному электромагнитному полю противоположного мира, антимира, и, как ты уже, наверное, догадался, согласно третьему закону Вселенной, сии поля, как и всё в любых мирах, не постоянны, они колеблются…, в процессе их взаимодействия случается так, что электромагнитное поле одного мира продавливает поле другого, занося в сферу его влияния определённое количество вещества противоположного свойства, электромагнитный кокон последнего истончается, и в какой-то момент происходит его пробой, что приводит к соприкосновению вещества и антивещества и возникновению закономерной реакции аннигиляции, идущей до восстановления баланса между мирами, проявлением чего и становятся известные нам всем молнии. Двигаемся дальше, человек, как часть мира, естественно, вырабатывает своё собственное электромагнитное поле, и сила его также колеблется. Резонно было бы задаться вопросом, что влияет на его силу, и может ли сам человек управлять своим электромагнитным полем…? Ответ – несомненно да. Самый простой способ управлять своим полем – это собственный разум, собственные мысли. Здесь важно понять, что в основе любой мысли лежит обыкновенный электрический импульс, передающийся по нейронам, клеткам мозга. Научившись влиять с помощью определённых техник и практики на его силу, мы будем способны создать перекос электромагнитного поля, то есть продавить то в конкретной точке пространства, заставляя соприкоснуться в ней вещества из противоположных миров, в результате чего и получает путёвку в Жизнь плазмоподобный шар, собрат которого имел наглость в недавнем прошлом так поразить твою юношескую впечатлительную натуру. В общем, всё до безобразия просто.
– Ну, принцип мне вроде бы понятен… А что это за техники, позволяющие управлять силой своих мыслей?
– А вот конкретно за их обретением мы и отправились в наше путешествие. Но чтобы в полной мере ими овладеть, тебе предстоит по-настоящему познать, понять и принять самого себя, предстоит научиться верить себе и в свои собственные силы, а также открыть дарованную человеку великую способность оставаться в ладу с самим собой при абсолютно любом развитии событий. Ты должен будешь приучить сознание своё парить не только над окружающим миром, но и у себя над головой, дабы с высоты этой ясно видеть всю подноготную мыслей людских и поступков, но прежде всего ту их часть, что является порождением именно твоей высокоблагородной персоны, чтобы даже в полной темноте и под тысячью слоёв плотных одежд суметь различить их подлинную и часто глубоко сокрытую от глаз структуру, ведь только этот Путь и сумеет преподнести тебе архиценнейший Дар находить и правильно выстраивать истинные цепочки причинно-следственных связей. И вот тогда, нетерпеливый друже мой, когда ты всё это постигнешь, можешь мне поверить, тебе станут доступны не только плазмоподобные шары…, – усмехнулся Габринус.
– Ё-моё, да вы, други мои незабвенные, несомненно друг друга стоите, вы прямо как два сапога – пара, как добрый эль и вяленая оленинка к нему, как мой поразительный ум и сияющая красота дополняете друг дружку, как…
– Всё, всё… понятно уже, – засмеялись его сотоварищи.
– Я развиваюсь каждую минуту нахождения рядом с вами, я даже представить себе не могу, каким же отъявленным мудрецом вернусь в родные края. Хотя нет…, представить всё же могу… Вот вернусь я…, встану на пригорке рядом с таверной, гордо вскинутая голова, колыхающиеся на ветру локоны, весь такой возвышенный, даже слегка утомлённый этой своей возвышенностью, грудь моя величаво вздымается, спокойствием и решительностью дует из всех щелей, в глазах грустинка по «несовершенству» мира, печать гениальности бликует на моём челе, а закатное зарево постепенно спускается к ногам моим, багрянцем обдавая стопы, и я произношу так неспешно, однако, с чётко различимым надрывом в голосе: «О-о-хх…» Неизбывная тоска наполняет этот тягостный вздох. Ко мне подбегают девицы и вопрошают: «О, мудрец, не соблаговолите ли вы испить с нами по кружечке…, нет, по несколько кружек доброго эля под хорошую закуску?»
– То есть, они так сразу в тебе мудреца и признали…?
– А то как же…, забыли что-ли про печать гениальности, бликующей на моём челе?
– А, ну, да, конечно, извини, можешь продолжать.
– Ну, так вот, они вопрошают: «О, мудрец, не соблаговолите ли вы испить с нами, неразумными созданиями, по несколько кружек доброго эля под хорошую закуску, дабы смогли мы насладиться обществом вашим, а вы бы, в свою очередь, получили возможность опрокинуть на нас переполненную чашу Знания Великого, в трудах праведных по миру собранного?»
– Ну, и что же ты в ответ?
– А что я…? Как и любой мудрец, я всенепременно снизойду до просьб нуждающихся во мне и отвечу им так: « Конечно, очаровательные создания «несовершенного» мира, конечно, я изопью с вами по несколько кружек доброго эля под хорошую закуску…, плескаться можете без оглядки в источнике мудрости моей, наслаждаясь обществом да благосклонностью Жизни, в лице, опять же, меня, обнять вас желающей», – ну, а затем, под радостные повизгивания, довольные и счастливые, мы уходим в закат, пить…
– Да, уж, планы, действительно, жизнеутверждающие! – исторг из себя Габринус, хохоча в голос и пытаясь при этом не расплескать остатки уже холодного чая.
– Какие, уж, есть, – мечтательно ответил Верега, прикрывая глаза, дабы позволить мыслям полнее соприкоснуться с радостным биением своего сердца.
Немного успокоившись, друзья всё же решили подумать и про дела насущные, а именно, чем же они собираются насыщать организмы свои, к полудню, как пить дать, обязательно
проголодающиеся, и чем будут потчевать себя на ужин в этот, да и во все другие дни их великого сплавления. Совместные мозговые потуги трёх наисветлейших голов в данном квадрате сразу же выдали на-гора вполне себе закономерный результат – конечно же, рыбой. А посему сразу же было решено, увеличить количество корзин для её ловли… Сказано – сделано. Из оставшихся со вчерашнего дня веток, Верега с Рагниром быстро смастерили ещё две рыболовки, соотношением время-качество при создании которых, они, надо сказать, остались вполне довольны…, но так как использовать те во время движения плота было не особо нецелесообразно, то опытный мореплаватель предложил попробовать поудить рыбу, изготовив прямо здесь, на коленке, из подручных материалов, самые простейшие и незамысловатые снасти. Взяв обычную иголку, Верега загнул её на небольшой веточке, чтобы получился крючок, заострил камешком его край, а в проушину вставил и завязал прочную нитку…, дальше на неё он привязал небольшой грузик и птичье перо в качестве поплавка…, и уже затем вся эта конструкция была закреплена на небольшой, соразмерной решаемой задаче, палке, – в итоге, получилась импровизированная удочка. Используя зёрна и кусочки вяленого мяса как наживку, друзья по очереди пытались достать из реки что-нибудь съедобное, и Госпожа Удача, наконец-то, стала им улыбаться, иногда даже во весь рот. Было поймано несколько ершей, окунь и даже небольшая щука, что странно, ведь время суток для рыбалки не числилось в списке наиболее ей подходящих, …видимо, не такая, уж, и плохая, по сути своей, была наша троица, так как Предки ей явно благоволили, посылая на коварный капкан её убийственного крючка столь благородную рыбу. Из всего выловленного результата верегиного вдохновения путешественники взялись готовить уху, ну, не то, чтобы уху в теперешнем понимании, а одну из её древнейших вариаций, потому как, акромя рыбы, соли и перца, в неё боле ничего не входило.
– Друзья мои…, мои сотрапезники, – взял слово Габринус, – не столь важно, что для задуманной нами ухи не хватает так полюбившихся взыскательному вкусу рецепторов наших ингредиентов, особенно, конечно, на мой взгляд, среди прочего выделяется отсутствие свежего ядреного лучка… Но поймите…, это далеко не главное…, главное, что пред нами находится наша добыча – рыба, пойманная собственноручно, а оттого чрезвычайно для нас ценная…, и имеется наиважнейшее составляющее любого блюда – благостный настрой, готовящих его людей, а он в нашей компании, прошу заметить, весьма отменный…, и сие я реку в пространство далеко не просто так…, отнюдь… Я хочу до вас донести, что структура любого вещества постоянно подвергается воздействию различных электромагнитных полей: общее электромагнитное поле нашего мира, так называемое фоновое излучение, в каждой конкретной точке персонифицируется полями отдельных его частей, человека, например… Так вот, вещество, находясь под их воздействием, в той или иной мере изменяется, сохраняя тем самым в себе окружающую информацию, и происходит это потому, что любая его частица окружена своим собственным колеблющимся электромагнитным коконом, а, входя в состав более крупного образования, так называемой надструктуры, она окутывается в дополнение ещё и её электромагнитным полем, сродственным, что очень важно, полям всех других частиц и надструктурных объединений нашего мира, и даже антимира, …а следы возмущения, проявляющиеся в процессе взаимодействия этих полей, причём, на всех уровнях их взаимодействия, образуют определённый рисунок, неповторимый узор, который и является, по своей сути, информацией. Ну, и хочу дать вам небольшую затравку на будущее…, это информация не только способна изменить свойства мельчайших материальных частиц любого вещества, тем самым трансформируя его в нечто новое, но ей вполне по силам и формирование самой материи, как таковой… А теперь спустимся поближе к Нашей Матушке-Земле…, к своим, так сказать, баранам…, когда мы пьём наваристую уху или вкушаем любое другое блюдо, составные части которого в основе своей являются тем же самым строительным материалом, из которого образовано наше тело, мы принимаем в себя и накопленную им информацию. То есть наше тело – это всего лишь определённым образом объединённый в некую надструктуру общий строительный материал…, грубо говоря, куча частиц, имеющие свои коконы собираются в нечто большее, под названием человек, у которого уже появляется свой сверхкокон, включающий в себя множество более мелких составных частей, …а за счёт этого самого объединения в надструктуру…, у тела человека появляются и дополнительные возможности для управления им – разум и мысли. Что-то, мне кажется, мы слегка отвлеклись от темы…, или мне только кажется…, не суть…, в общем, подытожим, воздействуя на пищу благостным настроем, мы переносим его с этой самой пищей внутрь себя, поднимая на более высокий уровень своё собственное мироощущение, и вот тогда получившая подпитку коренная Радость начинает цепко сжимать нас в объятиях, заставляя Душу парить на крыльях новообретённого Счастья.
– Вот, можно же было ограничиться только последним высказыванием, – посетовал Верега, а то, слушая всё предшествующее, мой благостный настрой уже было наметил тенденцию к плавному снижению.
– А как же мудрец, величаво стоящий в лучах заходящего Солнца и ждущий спутниц своих для организации процесса пития нескольких кружек доброго эля под хорошую закуску.
– Я думаю, будущим спутницам моим в столь благом начинании, подобные речи будут слегка чересчур, – рассмеялся добродушный толстяк.
А между тем, уха, действительно, получилась достойная, и вкус её, впоследствии, ещё долгое время будоражил привередливые центры наслаждения в мозговом веществе наших взыскательных гурманов.
Ну, а путешествие имеет свойство продолжаться…
С высоты орлиного полёта и под его же, орла, цепким и наблюдательным взором группа странствующих философов предстала развалившейся по всей поверхности плота в ленивом послеобеденном забытьи кучкой флегматичных человеческих туловищ. Мысли этих организмов вяло бродили по разбавлявшим небесную синь белоснежным завиткам причудливых перистокучевых облаков…, и покорителю воздушных просторов вдруг подумалось, что от сей компании в ближайшее время каких бы то ни было активных действий ждать явно не стоит…
– Странно, всё-таки устроено время…, – подал голос Верега, – вот, сейчас, например, оно неспешно идёт, тянется, трётся о мою ногу, как кошка, мурлыкая от близости своего счастья…, а бывает, что резко вскочит, прыгнет и понесётся вперёд, как испуганная хищником лань…, просто так не догонишь.
– Да ты, мой друг, поэт… Какие образы, какой слог, я потрясён…
– Каких только сокровищ не найдёшь под моими кипарисами, если, конечно, хорошенько покопаться…
– Тебе нужно почаще копаться под своими кипарисами, если есть возможность выуживать оттуда столь драгоценные таланты…, ведь докопаться до своих сокровищ – это самое трудное, самое нелёгкое, самое тонкое и деликатное дело…, тут нужна тишина, сноровка и осторожность…, чтобы не вспорхнула крыльями и не спряталась снова в густых зарослях терновника юркая птичка добродетели твоей… В ближнем своем рассмотреть его добродетели всегда легче, чем в самом себе…
– Возможно, – мечтательно начал Верега, – я усыпан добродетелями, как ухоженная яблоня в начале сентября.., чьи ветки клонятся к земле под тяжестью множества плодов, налившихся её ароматным живительным соком… Ох, и нелегка же ноша моя…
– Ну, брат, если это действительно так, то тебе не позавидуешь, ведь ревнивы все добродетели…, и каждая из них желает полностью завладеть тобой, …всем духом твоим и всеми помыслами, …желает господствовать и повелевать она, …во всей полноте твоего гнева, любви и ненависти… И от ревности такой…, скажу тебе откровенно, – ох, и нелегко же живётся отпрыску рода человеческого…
– В таком случае, наверное, погорячился я, ведь живётся мне вполне вольготно, легко и радостно… Немного мне надо, чтобы быть счастливым…
– Опять лукавишь, мой старинный друг, …тому лишь немного для Счастья надо, кто вобрал в себя всю его полноту… Но я знаю тебя…, и тебе еще многое нужно, чтобы стать поистине счастливым…, даже если сам ты отказываешься признавать это… Поэтому и сейчас ты здесь, с нами, в этом походе, а не сидишь себе в любимой таверне под ласковое и коварное баюканье тёмного эля… Тоскует душа твоя по чему-то, пока тебе недоступному…, неизвестность манит тебя, друже…, ведь в уже известном… не нашла она того, что искала…
– И что же это?
– Узнаешь, мой друг, узнаешь… Свои открытия предстоят тебе… Сам должен будешь ты найти то, что тебе по-настоящему нужно… Не торопись… Всему своё время… А вот по поводу времени, мой увешанный добродетелями дружище, точнее того, что обычно под ним понимают: минуты, секунды, ну, и так далее, ты абсолютно прав…, время – это не постоянная величина, как принято думать. Понятие времени действительно только для эмпирических вычислений. В жизни же оно меняется в зависимости от текущих условий… Кстати, даже сам человек способен влиять на его ход… Вспомни, у каждого, наверное, были такие моменты, связанные обычно с опасностью или с другим крайним эмоциональным напряжением, …когда время будто бы замедляется…, чуть ли не до полной остановки…, а потом вдруг резко всё встает на свои места… Это мы неосознанно, при помощи мозга разгоняем собственные процессы и разгоняем их до такой степени, что окружающая нас реальность начинает казаться невероятно замедлившейся по отношению к нам самим, то есть в экстремальной ситуации мы фактически выходим за рамки обычного течения времени и ускоряем его для себя так, что даже поток зрительных сигналов от глаз, который, как правило, является основой в формировании изображения внешнего мира, разделяется на отдельные его составляющие – кадры. Всё это проделывается для того, чтобы, оценив степень опасности, мы бы получили возможность подготовиться и просчитать оптимально возможный сценарий выхода из неё. Однако, следует иметь в виду, что эффект замедления времени в рассмотренном нами случае действует только в отношении нас самих, точнее, он действует в пределах нашего собственного, получившего мощнейшую подпитку, электромагнитного поля. В критический момент, точнее в тот, который мы считаем таковым, за счёт выброса в кровь гормонов стресса, высвобождается огромное количество зарезервированной организмом энергии, вследствие чего меняются показатели этого самого поля в конкретной точке пространства – оно крайне усиливается, и, как результат, наш кокон расширяется в сторону антимира, продавливая его, правда, без возникновения пробоя, соприкосновения веществ и реакции аннигиляции, как в случае с молниями. Так вот, это расширившееся, выгнутое и ушедшее в сторону антимира поле увлекает за собой часть энергоинформационных частиц времени, так как гравитационная нагрузка нашего мира на них снижается, что ведёт к закономерному ускорению его потока внутри сего электромагнитного ареала, то есть к ускорению времени для нас любимых и неподражаемых. Кстати, научившись владеть собой, человек может манипулировать временем вполне себе осознанно, ну, это так…, вам к сведению. Да, и ещё…, если, уж, мы затронули эту тему, существуют в нашем мире места, …да и в антимире тоже, где происходят огромные выбросы естественной энергии, это могут быть как природные образования, такие как разломы или линии соприкосновения литосферных плит, так и искусственно созданные сооружения, например, пирамиды, которые за счёт своей формы заставляют эффективно сталкиваться текущие по её граням потоки энергий, искривляя тем самым временное пространство вокруг себя… В общем, в таких местах мы также можем наблюдать эффекты замедления, ну, или, наоборот, увеличения скорости течения времени, в зависимости от того, в какую конкретно сторону продавливается здешнее электромагнитное поле. Ну, что, други мои, доклад я окончил. Появились ли у вас какиенибудь вопросы…, предложения…, быть может, народная мудрость: пословицы…, поговорки…, иные выплески народного творчества…?
– Если хорошенько вдуматься во всё то, что ты, седовласое и интеллектуально развитое создание, тут наплёл, многое, конечно, становится понятным, …немного занудством, правда, попахивает, – улыбнулся Верега, – но, могу тебя искренне заверить, что слушать твою околонаучную нудятину мне однозначно нравится, по крайней мере, засыпать под неё точно будет весьма и весьма недурственно…
– Значит…, попахивает тут ему…, и засыпать будет ему недурственно…, ну-ну…
– А мне вот охрененно понравилось, – вступился за учителя Рагнир.
– Тише, тише…, что ты так кипятишься…? Сказал же, нравится мне всё…, с вами хочешь, не хочешь, а поднимешь свой интеллектуальный уровень, и за сим прошу принять мою искреннюю благодарность.
– И в чём же она будет выражаться? – спросил молодой да дерзкий.
– То есть, осознание того, что ты, молодой человек, помогаешь другу развиваться и расти над собой, не является достаточной для тебя благодарностью. Я, можно сказать, дарю тебе в ответ это уникальное чувство, – грозно сдвинул брови перешедший в наступление Верега.
– Разве любящая мать требует платы у ребёнка за Любовь свою..? Разве сама её Любовь не является для неё уже наградой…? – вторил Вереге Габринус.
– Тихо, тихо, раскипятились тут, учителя боевой словесности, – попятился к краю плота Рагнир и от Души рассмеялся.
За ним тут же последовали и его друзья.
