banner banner banner
Воспитанник Шао. Том 2. Книга судеб
Воспитанник Шао. Том 2. Книга судеб
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Воспитанник Шао. Том 2. Книга судеб

скачать книгу бесплатно


Хуан перестал плакать также неожиданно, как и начал. Неожиданно для себя. Никаких угрожающих действий со стороны пришельца не следовало. Утирая слезы, притих. Незнакомец отложил газету. Мальчик ждал, когда взрослый что-нибудь скажет. Но тот молчал и как-то неземно смотрел в беспросветную даль. Хуану снова стало страшно.

– Дяденька, вы не будете меня прогонять?

Плачущий голос вывел незнакомца из раздумий. Продолжая смотреть за горы мусора в грязную синеву колыхающего утра, устало произнес:

– Зачем? Какое я имею право? Это ведь твое место.

Хуан снова залился слезами. Первый раз он встретил здесь того, кто не собирается гнать его с насиженного места.

– Меня все прогоняют отсюда.

Незнакомец сурово посмотрел на свалку.

– А кому нужно прогонять тебя отсюда?

Ровный жесткий голос взрослого успокоительно действовал на Хуана.

Он больше высунулся из газет. Вытаращил свои черные глазенки и по-стариковски, упорным взглядом изучал странного пришельца.

Неожиданный вопрос подтолкнул его к ответу. Но опыт подсказывал не торопиться. Трудно было поверить, что незнакомец вот так просто выслушает Хуана и поможет ему. Его ведь всегда гнали и били.

Взрослый заметил замешательство мальчугана:

– Говори, не бойся. Я сам бездомный.

– Бездомные меня и гонють, – Хуан обиженно всхлипнул.

– Догадываюсь. – Незнакомец с каменным лицом снова осмотрелся кругом, – говори. Я тебя в обиду не дам.

– А вы не обманываете меня? – недоверчиво отреагировал малыш.

– Зачем?

Хуан придирчиво, уже по-свойски смотрел на пришельца. Не было видно, чтобы тот готов был лгать.

– Мне надо первому, пока никто не пришел, собрать конфет.

Незнакомец ностальгическим печальным взором долго смотрел поверх Хуана.

– Это я понял. Скажи, кто загнал тебя сюда?

Губы Хуана снова скривили слезы:

– Не спрашивайте дяденька про мою жизнь. Я часто караулю здесь машины, чтобы собрать конфет для маленьких девочек. Мне надо успеть до прихода взрослых. Я боюсь, что не успею.

На суровом лице незнакомца дрогнули веки. Его жесткий взгляд остановился на куче мусора.

– Дяденька, вам тоже плохо?

Скупая, зловеще неземная улыбка пришельца сделала его лицо неестественным.

– Взрослым не может быть плохо.

– Я не хочу, чтобы вы заплакали.

– Ну что ты. Взрослый не имеет право плакать. Я тебе удивляюсь. Ты маленький, но в тебе огромное человеческое чувство борьбы и сострадания. Я должен тебе помочь.

– Спасибо. – Хуан не сдержался и снова засопел. – Помочь надо не мне, а девочкам. Они еще меньше меня. Я уже могу жить без конфет, а они просят. Вам надо найти палку от собак, чтобы удобнее было искать конфеты. Они часто на самом низу лежат.

Теперь незнакомец как-то забыто, но уже по-человечески улыбнулся.

Послышался отдаленный рокот мощных моторов. Скоро тяжелые машины, не останавливаясь, прямо на ходу опрокидывали отходы и скрывались за поворотом. За ними показались стаи собак.

Хуан резко откинул газеты, вскочил, по-охотничьи схватил свою маленькую дубинку.

Пришелец ловко, незаметно для Хуана, поймал его за руку, привлек к себе.

– Отпустите меня, дяденька! – истошно заорал малыш. – Вы обещали помочь мне! Меня ждут!

– Сегодня тебе не надо торопиться. Сегодня у тебя будут настоящие конфеты.

– Я тогда на завтра запасусь. Незнакомец поднял ребенка на руки.

– В ближайшее время тебе это не понадобится. Хуан не верил и снова заплакал:

– А где вы возьмете?

– В магазине. – По-волшебному и очень просто для малыша ответил взрослый.

Хуан замер.

– Это там, где продают за деньги?

– Там.

– А где их взять?

– Деньги есть. – Так же просто для малыша снова ответил на этот труднейший жизненный вопрос незнакомец.

Теперь уже Хуан от детского счастья не мог остановить свои слезы. Такое ему снилось только в редких снах. Там всегда вкусно пахло: но какой это вкус, он не помнит.

– Вы не обманываете? – решил по-своему проверить невероятное ребенок.

– Зачем мне обманывать. Мы и девочкам твоим принесем конфет. И еще чего-нибудь интересного. Хотя я и сам не знаю толком, какие они конфеты?

Хуан вдруг погрустнел.

– А завтра вы уйдете. Мне обязательно надо запастись, чтобы на потом было.

Показались ватаги мальчишек. Они шумно и деловито набросились на кучи и сноровисто стали рыскать в них, хвастаясь друг перед другом удачной находкой. Самый старший из них ходил невдалеке, руководил операцией поисков. Он иногда искоса поглядывал в сторону Взрослого и ребенка. Собак отогнали в сторону, и те рылись во вчерашних отбросах, от которых исходил тяжелый запах прошлого дня. Незнакомец постоял еще немного, запоминая довольно нередкую картину для городов Латинской Америки. И медленно побрел с Хуаном к городу.

Глава вторая

В небольшой уютной гостинице на окраине Асуньона Хан Хуа сидел долго и неподвижно, словно застывший в ожидании варан. Молодые ребята его группы также неподвижными изваяниями расположились по углам номера.

Хуа высчитывал, старался понять Руса, как мог он определить за собой след: интуиция или ошибка противника. Возможно перед смертью заместитель начальника лагеря, спасая свою шкуру, выложил некоторые сведения. Потому брат и бросил лагерь, наперед подозревая, что силовое давление на повстанцев будет определяться его присутствием в их рядах. Никого не поставил в известность. Хотя… Может быть этот спесивый малый из группы захвата, Педро, и не все сказал. Может. Но может он и не мог знать. Рус никогда не откроет своих планов, тем более мало знакомым людям. Даже, если они одно дело делают. Чей след мог подозревать брат? Янки – понятно. Их агентуры достаточно, чтобы вести наблюдение профессионально. Но они могут иметь приказ и более конкретный: как тогда в Китае.

Глаза Хан Хуа сузились, и он более осмысленно начал размышлять, чувствуя, что где-то на верном пути в своих думах. Полиции в Парагвае о данном случае уже многое известно. Неделя прошла с того дня, какие-то выводы они делают. Американцы не преминут воспользоваться услугами местных детективов. Нападение на лагерь с политзаключенными прошло с изрядным шумом, хоть и в отдаленной глухой местности. Под репрессии подставят неожиданно подвернувшегося монаха. И, что тоже очень вероятно, группу Хан Хуа. Минометный обстрел, большие потери: это та зацепка, которой воспользуются все, кто причастен к лагерю. И хотя Син пришил какого-то подозрительного около вертолета, чувство, что все прошло очень скверно, не покидало Хуа с момента исчезновения Руса.

Сейчас он смотрел на карту Южной Америки и пробовал предугадать возможный путь брата. Но большущий материк ничего не подсказывал озадаченному уму монаха. Обилие разветвленных рек, масса горных районов, заповедные места, где индейцы жили еще своими доисторическими порядками; города, где цивилизация плотно стояла ногой закона, в массе своей расположились белым пятном на карте. И никакой логики не просматривалось, как ни крути головой. Находясь почти в центре Южной Америки, удобно было раствориться где-нибудь среди добродушных индейцев и, рассказывая им чудотворные сказки о современной жизни, безбедно просуществовать не один десяток лет. Или с ними же совершить занимательное путешествие по Паране в Аргентину или Бразилию, где с одинаковым успехом можно затеряться в каком-нибудь бедняцком пригороде большого города. Что такое Сан-Паулу, рассказывать не нужно. Огромный промышленный конгломерат заводов, фабрик, контор, складов, подъездных путей на многие десятки миль. Можно в Боливию, но туда труднее.

Расстояния большие. Никаких дорожных коммуникаций. Но, и, наверное, безопаснее. Конкретно карта ничего не могла подсказать. Ниточка, чтобы зацепиться, была одна: Рус уже пребывал в свое время в Уругвае, Аргентине и сейчас вот в Парагвае. Второй раз в эти страны он не сунется. Надо быстрее что-то предпринимать, так как у янки и спецотделов местных регионов людей достаточно: они в каждой узловой точке города и дорог. Они не долго будут в неведении относительно местонахождения Руса. И тут Хуа вспомнил, что Педро настойчиво хвастался, что у них имеются свои люди в полиции, в армии. Монах начал медленно складывать карту. Если Педро не блефует и удачно завершил свое дело в лагере, то найти его будет несложно.

От неожиданно резкого звонка в номер монахи замерли. Они никого не вызывали и не ждали. Хуа подал сигнал ребятам, и двое из них бесшумно скрылись за портьерами, третий за дверью ванной комнаты. Ши пошел открывать дверь.

Вошли трое полицейских.

Глаза Хан Хуа остро и немигающе смотрели на них. Он стоял у окна лицом к входящим. Они, косясь по сторонам, медленно подошли к столу.

Старший, непривычно небритый для полицейского, нагло уставившись на Хуа с уличной грубостью бросил:

– Господа сеньоры, ваши документы, визы на пребывание в стране.

Хуа, не отрывая глаз от вошедших, показал на Ши. Тот не спеша достал кейс, положил на стол, аккуратно по-чиновьичьи начал открывать замки.

Резкий щелчок послужил сигналом для всех. Мгновение-три ножа воткнулись в полицейских, как в свиные окорока. Своего Хан достал прямо в горло одним движением из рукава. Стилет вошел по самую рукоять. У полицейского удивленно выпучились глаза, разинулся искривленно в конвульсиях рот. Некоторое время он силился что-то разглядеть в монахе. Другие медленно поникли на пол, поддерживаемые отроками. Старший повалился после того, как Хуа выдернул нож. Черная кровь фонтаном брызнула на скатерть. Судорожно цепляясь за край стола, как за жизнь, труп с ускорением шмякнулся на пол.

– Рус прав, – глядя на входную дверь, задумчиво произнес монах, – чутье его не подвело. Кто же нас так плотно обложил?

Аскеты быстро обшарили карманы полицейских. Документ был только у одного, старшего. Остальные-при двух пистолетах, пакетиках с наркотой, под формой тениски с нацистской символикой.

– Это что-то новое.

Хуа ножом вырезал кусок свастики с майки.

– Надо дать знать настоятелю и Коу Кусину. При чем здесь наци. Быстро скручиваемся и уносим ноги, рядом наверняка есть их люди.

Монахи, заранее зная, что кому делать, быстро приготовили бесшумные пистолеты, к двери привязали гранату. Сами вышли на балкон. По широкому карнизу прошли несколько окон, влезли в номер. В комнатах никого не было. Открыли дверь в коридор. У их номера, нетерпеливо перетаптываясь, чего-то ожидали еще четверо в полицейской форме. Несколько, почти одновременных щелчков из пистолетов: четыре фигуры скорбно поникли на ковровой дорожке.

По лестнице монахи быстро вбежали на верхний этаж, на крышу. Дома в старой части города стояли кварталами впритык друг к другу, местами имея общую крышу или метр-два расстояния между зданиями. Им ничего не стоило целый квартал пробежать по крышам и спуститься на грешную, но достаточно устойчивую для неугомонных ног, землю. В двух такси они быстро исчезли из опасного города.

– Дальше только в Бразилию, – в каком-то недалеком захолустье, сидя на скамейке у бензоколонки решил Хан Хуа. – Только туда из этой страны удобнее перебираться. И Бразилия более удобна в смысле безопасности. Нам надо сначала в Энкарнасьон. Оттуда через Посадас сможем быстро и без приключений добраться в Санта-Розу. Там есть наши люди. А эти ребятки из наци пусть теребят свои чубы в поисках собственных недочетов. Что-то подсказывает мне, что Русу удобнее пересидеть в Сан-Паулу.

Монах острым взглядом высматривал подходящую машину для продолжения передвижения. Но ее быстрее нашел Син. Он показал на гараж, где стоял американский джип.

Через пять минут они купили его. И немедленно покатили по направлению к границе с Аргентиной. Хан Хуа продолжал думать о выборе пути, все сомневаясь в том, туда ли он решил окончательно ехать. Но после новых размышлений приходил к выводу, что иного пути для Руса, как в Бразилию, быть не может.

Глава третья

Прекрасно растянувшаяся на многие мили панорама великолепного Рио сказочно очаровывала воображение, привлекала милыми красками безмятежного библейского рая. Сверкающими квадратами слепящий белизны высятся у теплого океана дорогие и супердорогие отели, пансионаты, дворцы и казино. Все так завораживающе чудно и поразительно. Бархатная желтизна песка бесконечных пляжей, кристально-голубая вода ласкового моря. Часть заоблачного Эдема, случайно оказавшаяся на земле вот в этом, вроде бы ничейном, месте, и над всем этим – с любовью Христос-спаситель с распростертыми, в могуществе своем над миром, руками, с необозримых высот обнимающий покорную паству. Сказка рая – да и только.

Кто не был в Рио, тот не поймет, чем притягателен этот город для богатых. Здесь, касаясь нежного песка, забываешь проблемы и конфликты.

Невозможно представить, что где-то могут происходить несчастия. Что горе так же привычно соседствует рядом с человеком, как и этот по-домашнему близкий песок, на котором сидишь и который не ощущаешь только потому, что безмятежно отдыхаешь и ни о чем постороннем не думаешь.

Рио, Рио… – город воспетый высоко и нежно любящими его. Паруса, подвластные зовущему ветру, манящие за туманную даль лазурного горизонта. Сердце отчаянно рвется и ликует, кто только не был очарован этим поэтическим местом Вселенной. Имеющий деньги никогда не проедет мимо красавца Рио. Отсюда он увезет домой радость, оптимизм, уважение к миру и спокойствию.

Так и дочь мадам Вонг, имя которой пока еще не значится в полицейских досье и церковных книгах, по-ребячьи сумасбродно тащилась от умиротворенной идиллии города влюбленных и мечтателей. Вся ее взращенная злоба, высокомерие к людям, чувство высокорожденной пропадало, когда она опьяненно вдыхала огненную страсть бесшабашного города-курорта. Она становилась добрее, терпимее. И несмотря на то, что материнское рычанье и истерика по поводу и без повода генетически завязли в ней, как заноза в самом больном месте, красоты и общественная доброта города меняли ее положительно. Подчиненные и прислуга гораздо реже слыхали срывающиеся с ее уст резкие, хамские словечки и матерщинные приказания. И это при всем том, что она много ездила по странам и континентам. Но здесь бывать еще не случалось. И вот волею прихоти, проказницы-судьбы оказалась в райском месте Южной Америки. И сразу навсегда и беззаветно полюбила этот чудо-город, чудо-сказку для принцев и принцесс.

Здесь она не смогла вспомнить, что, ее в конце концов принесло сюда. Только на третий или четвертый день ей, уставшей, но шумно переживающей от впечатлений, осмелились напомнить о сути пребывания в этом прекрасном городе. Дочь долго лежала на балконе, уставив блаженно хитрые глазки в манящие дали голубого горизонта. Она даже сначала не поняла, чего от нее хотят и почему ее об этом спрашивают. Но сознание медленно приводило память на рабочий лад. Недовольно глянув на служанку, она все же без злобы проговорила:

– Что ты думаешь, я уже совсем закомплексовалась в рулетке и забыла, зачем приехала? Время меня не торопит. – Дочь игриво помахала пальчиком на служанку. – Но мы сегодня же вечером вызовем наших охранников. И они доложат нам все, что узнали за эти дни. А ты лучше подумай, чем нам заняться сегодня. Просмотри рекламные проспекты, выбери что-нибудь поновей, поэкзотичнее. Дочь снова надолго уставилась с тахты, на которой бесстыдно возлежала обнаженной, в прозрачные дали неизвестности. Неожиданно встрепенулась, внимательно всмотрелась в служанку, оценивая ее внешность.

– Слушай, псина, может, ты тоже положила глаз на моего монаха? Попробуй только. Я тебя сразу сдам в дом терпимости, сука. Ясно?

Руки еще совсем молодой девушки задрожали, и она робко запротестовала:

– Как можно, госпожа, я ведь его еще в глаза не видела.

Дочери было скучно. Она притворно прищурилась. – Я его тоже еще не видала. А вас я знаю, шкур таких. Попробуй только когда-нибудь подмигнуть ему.

– Вы что, госпожа, разве я смею. Я еще вообще не собираюсь думать о мужчинах, – растерянно лепетала служанка.

– Говори, говори. Это ты моей мамаше можешь зубы заговаривать. Она добрая старуха. А мне!.. – дочь резко вскочила. – А ну раздевайся. Оценим твою фигуру.

Девушка пристыженно замерла. Она смертельно боялась госпожу, и еще стыдилась чисто по-девичьи своей наготы.

– А-а, вот такая ты можешь многим голову заморочить. Самцы скромных любят. Ну и кобыла. Не стой, раздевайся, а то отхлещу по лицу, как базарную бабу. Не заставляй меня повторять приказания. Бритвой рожу попорчу, ясно.

Служанка несмело скинула с себя халат, потупя взор на пол.

– Ну и стерва. Еще жеманишься. Фигура у тебя так себе. Грудь низкая, отвисшая. Одевайся. Но – хитрая. К фотографам бегаешь?

– Вы что, госпожа.

– А откуда у тебя такие манеры фотомодели, мимика. Сама детская невинность.

– Не знаю. Не должна же я развязной быть. Вы меня прогоните тогда.

– Правильно. Молодец. Я как-то и не подумала. Ну ладно, не обижайся. Это я чего-то от безделья психанула. Знаешь, мы бабы все завистливые и самодурки. Когда найдешь себе ухажера, я тебе денег дам и на свадьбу, и на приданое. Ступай. Просмотри журналы.

Служанка, накинув халат, быстро упорхнула из комнаты.

Дочь подошла к краю лоджии. Теплый ласковый ветерок развевал ее вьющиеся локоны волос. Она блаженствовала и настойчиво думала свое. Только глаза бесстыже смеялись. Не опасаясь никого, победно процедила сквозь зубы: "Я ей сделаю фигуру. Отдам матери. Пусть старушатся вместе".

Подошла к телефону, набрала номер комнаты своего врача.

– Слушай Цой, зайди ко мне и заодно принеси гормональные препараты для роста грудей и вообще для полноты.