скачать книгу бесплатно
Когда Олави поднес руку, чтобы потрогать ботинки, Шимус его окликнул:
– Пожалуйста, не надо.
Олави обернулся. На его губах – ласковая улыбка.
– Привет, дружище.
Шимус подошел вплотную, рассматривая его глаза.
– Мне думалось, что операция и процесс восстановления – дело не быстрое.
Олави положил руки ему на плечи. Шимус закусил нижнюю губу.
– Почему они карие?
Он смотрел на белое лицо Олави, которое при освещении в комнате казалось синюшным.
– Как так вышло? – Шимусу стало очень некомфортно стоять так близко к Олави, хотя раньше касания и близость не напрягали. Его захлестнула волна непонятной тревоги, которой не бывало раньше в присутствии приятеля. Тревога усиливалась еще тем, что Олави уехал вчера утром, оставив после своего ухода лишь сухую записку.
– Чудеса современной медицины, – Олави чуть сжал пальцы. Шимус убрал его руки, сделал несколько шагов назад.
– Какие бы чудеса медицина не демонстрировала, я еще ни разу не слышал о случаях изменения цвета после операции по восстановлению зрения.
Сердце бешено стучало. Внезапно Олави уже не казался ему хрупким юношей, который нуждался в помощи и оттого Шимусу делалось еще страшнее. Внутри все сжалось. Он напрягся. Голос в голове умолял убегать, а ноги застыли, не желая двигаться.
– Все прошло не так хорошо, как хотелось бы, – Олави снова подступил к нему. Шимус разглядел желтоватые склеры глаз.
– И потому я пришел к тебе. Ты – мой единственный друг, на которого я могу положиться.
У Шимуса защемило сердце. Олави сказал это с такой болью, что его душа наполнилась желанием помочь во что бы то ни стало.
– Но не думай, что я прошу безвозмездной помощи.
Шимус непонимающе смотрел на него.
– Взамен я обещаю, что мертвецов ты больше никогда не увидишь.
Олави поднес обе руки к своему лицу и мгновение спустя карие глаза оказались в ладонях. Шимусу захотелось заорать, но крик застрял в горле. Он развернулся и быстрым шагом направился к двери, дернул за ручку. Заперто. Шимуса прошиб холодный пот. Он совершенно точно не запирал ее. Да и как? Ключами обычно заведовала Лайла.
Тонкие руки, с непонятно откуда взявшейся в них силой, развернули Шимуса от двери. Удивительно, но то, как Олави забрал его глаза, он почти не почувствовал. Боль пришла потом, когда пришло и осознание. Свет померк, по щекам потекло что-то горячее. Он невольно осел на пол, тяжело задышал.
– Что же это… – просипел Шимус, а потом закричал. Олави удовлетворенно выдохнул.
– Прекрасные глаза, – прошептал он, осматриваясь по сторонам. Вытер руки о куртку, склонился над Шимусом. Можно, конечно, забрать и жизнь, однако это ни к чему.
Олави заставил несчастного подняться на ноги, осторожно придерживая под руку, сделал шаг назад. Комната, еще недавно, чистая и светлая, наполненная коробками и свертками, перекинулась мрачной, обшарпанной каморкой. Тень, до этого что-то мирно жующая в углу, издала недовольный визг при виде Олави и скрылась из виду, просочившись сквозь стену, оставив после себя части своего пиршества – какие-то ошметки в неприятной жиже. Услышав визг, Шимус дернулся.
– Нечасто в полусвете люди остаются, – пробормотал Олави. – Ну, ничего, раз тебе нечем видеть, то и бояться ничего не придется. На слух все тут не такие жуткие, как на вид.
Олави усадил воющего Шимуса обратно на пол.
– Никуда не уходи только.
В полусвете Олави выглядел гораздо выше. Кожа стала перламутровым мрамором, а волосы, удлинившиеся до самой земли, смотрелись черным густым дымом, тягучим, словно патока. Ему даже было немного жаль, что Шимус не имел возможности увидеть его настоящим. Шаг вперед и комната вернулась к прежнему виду. Только Шимуса в ней уже не было.
?
– Его зовут Алан, а не Адам, – Дамиан нависал над стремительно уменьшающимся в размерах менеджером. Перед слугой лежала стопка приглашений, отпечатанных на плотной бумаге бежевого цвета. Все в этих карточках было замечательно, за исключением того, что имя виновника торжества указано совершенно иное. Фотография оплошности уже сделана и Дамиан убирал смартфон в карман.
– Право слово, существуют блокноты, письменные принадлежности. Если не в блокноте, то почему нельзя было записать необходимое у себя на лбу? – Дамиан злился, но старался сохранять спокойный тон, пусть это и становилось сложнее.
До празднования оставалось всего ничего, однако он не учел, что если сам Дамиан делал все безупречно, то другие не могли похвастаться таким умением. К тому же, чем меньше времени оставалось до важного события, тем больше укреплялось странное предчувствие приближающегося провала. Менеджер моргал, вжимая голову в плечи, будто ожидая удара.
– Прошу вас…
Его смартфон ожил и пополз по столу от вибрации. Дамиан плотоядно оскалился.
– Это ваш?
– Мой, – кивнул менеджер. Рыхлотелый мужичок, втиснувшийся в костюм явно меньше по размеру.
– Зачем он вам, если даже заметками не пользуетесь?
– Как же, пользуюсь.
Дамиан взял одно приглашение и поднес к лицу менеджера.
– Не пользуетесь.
Слуга скрипнул зубами, постучал пальцами по столу. Они снова зудели, как тогда, при встрече с Олави. Менеджер смиренно молчал, поджав губы и вперив глаза в столешницу. Гнев понемногу отступал, Дамиан прекрасно понимал, что злиться на тугоумое существо слишком расточительно.
– Ну? – Дамиан поглядывал на часы за спиной менеджера, затем бросил взгляд на свои. Ему нужно забрать подарок для Алана.
– Мы все исправим сегодня, уверяем вас! – проблеял менеджер. Ему почему-то показалось, что в той злой улыбке промелькнули острые клыки.
– Конечно, исправите, – проклокотал Дамиан. – Другого я и не жду. И не сегодня, сегодня – понятие весьма растяжимое. Сейчас, сию же минуту начнете.
Менеджер кивал после каждого слова, пытаясь выдавить из себя понимающую улыбку.
– Почему вы еще здесь, если вы меня слышите?
Мужчина подпрыгнул на месте и, рассыпаясь в извинениях, засеменил куда-то по длинному коридору. Дамиан сцепил зубы, направился к выходу. Алан ожидал его в машине.
– Ну? – спросил подросток, когда слуга сел на место водителя. Дамиан открыл нужную фотографию в галерее и без слов показал ее Алану, повернувшись назад. Юный господин издал смешок.
– Что будем делать?
– Вечером заберу исправленные.
Алан приподнял брови.
– Ого, неужели ты настолько хорошо умеешь убеждать? Почему-то со мной такое редко работает. Или они трусы и просто испугались твоей перекошенной от злости рожи?
– Я показал ваше фото, – Дамиан повернул ключ в замке зажигания. – Все решилось само собой.
– Рот закрой, – пробубнил Алан, отворачиваясь к окну и пристегивая ремень безопасности.
Через некоторое время Дамиан припарковался перед мастерской, где его дожидался готовый подарок. Слуга подумал, что исходя из традиций человеческого мира, господину было бы приятно получить что-то и от него, пусть Алан может и не подать виду.
– Зачем остановился? – Алан удивленно смотрел на здание мастерской с неброской вывеской.
– Пожалуйста, подождите меня немного. Нужно кое-что забрать, – Дамиан отстегнул ремень, заглушил мотор. Алан хитро сощурился.
– Что забрать?
Дамиан вышел из машины, оставив вопрос без ответа.
В мастерской его встретила заплаканная Лайла, девушка, с которой он обсуждал детали заказа. Он помнил ее аккуратную прическу, с какой она предстала перед ним в прошлый раз. Сейчас же на голове творился беспорядок, как, вероятно, и внутри головы.
– Здравствуйте, – глухо произнесла Лайла, издав всхлип.
– Добрый день, – ласково сказал Дамиан. – мМне пришло сообщение, что заказ готов.
Лайла закивала, судорожно вздохнув. Она терла нос, запускала руки в волосы. Слуга старался улыбаться как можно добродушнее, но после визита в типографию он настраивался на худшее. Девушка куда-то ушла, предложив ему присесть на кресло возле одного из столов напротив окна в ухоженный дворик. Через несколько минут Лайла принесла Дамиану черный бумажный пакет. Слуга достал из него темно-синюю коробку с логотипом мастерской.
– О, вы учли мои пожелания, – он был приятно удивлен.
– Да, мы обычно пакуем в коричневые, – всхлипнула Лайла. Дамиан открыл коробку, развернул шуршащую бумагу того же глубокого синего оттенка.
– Знаю, потому и попросил избавить меня от кошмарного цвета.
Лайла ничего не ответила, лишь украдкой вытерла выступившие слезы рукавом. Она разглядывала Дамиана, пока тот был всецело занят ботинками.
– Что ж, вполне неплохо, – он завернул их, накрыл крышкой, полез в карман за кошельком – оплачена только половина стоимости. Приняв деньги, девушка сначала долго всматривалась в купюры.
– Все в порядке? – поинтересовался Дамиан. Лайла кивнула.
Получив сдачу и чек, слуга вышел из мастерской. На его удачу, Алан не смотрел в окно автомобиля, он был всецело поглощен чем-то на экране планшета. Дамиан быстрым шагом дошел до багажника, куда и спрятал подарок. Едва он открыл дверь машины, как Алан, не поднимая глаз протянул:
– Я знаю, что ты приготовил для меня подарок.
Дамиан даже бровью не повел.
– С чего вы взяли?
Алан пододвинулся поближе к водительскому креслу.
– Кого угодно можешь обманывать, но меня тебе не провести, – глаза Алана горели, а сам он светился от радости. Дамиан повернулся к нему. По бесстрастному лицу сложно было понять прав ли Алан. Конечно, он прав, но нельзя портить сюрприз.
– Вас, как раз-таки, обмануть совсем несложно, – Дамиан усмехнулся. – Вы думали, что мы весь день будем заниматься приготовлениями к празднику. Но вместо этого мы отправляемся в книжный, чтобы купить дополнительную литературу для ваших занятий по истории.
Алан сморщился.
– Да брось, что за ерунда! Зачем ты прицепился ко мне с учебой, неужели тебе самому вот это все не лень делать?
– Господин, вы забываете с кем разговариваете о лени, – Дамиан откинул волосы со лба. – В моей природе она просто не заложена.
– Круто, тогда ты идеален, – Алан нервно щелкнул пальцами. – Ты говорил, что я пренебрегаю твоим временем. Разве это не то же самое? Неужели вдалбливание информации, которая не очень-то пригодится мне в будущем, учитывая мое физическое состояние, финансовые возможности и само желание на все забить, ты не расцениваешь как пустую трату наиболее ценного ресурса, даже для тебя?
Дамиан повернул ключ в замке зажигания.
– Хорошая попытка, но нет.
Алан ругнулся, бросив планшет на сиденье.
?
Когда со всеми делами было покончено, когда книги по истории куплены и приглашения теперь лежали на письменном столе Дамиана, когда прошел поздний ужин и Алан отправился в свою комнату, чтобы помимо книжек для учебы раскидать по кровати новые выпуски комиксов, вытряхнуть из пакетов разные приятные мелочи, захваченные по пути на кассу в книжном, слуга убирал посуду на кухне. Стряхивая с тарелки крошки печенья, Дамиан вдруг вспомнил каким живым огнем загорелись глаза подростка при разговоре о спрятанном подарке. Внутри Дамиана поселилось странное ощущение. Он помотал головой, прогоняя мысли, что ему будет приятно вручать коробку с ботинками. Да, вероятно, Алан может расценить такой подарок как издевательство, но зная о его любви к красивой обуви, даже за неимением возможности в ней погулять, Дамиан склонялся к мысли, что подарок весьма и весьма понравится.
Слуга протер стол, выключил воду. Потушив свет на кухне и миновав спальню Алана, который увлеченно смотрел обучающее видео по рисованию акварелью (он уже несколько недель не мог избавиться от навязчивой идеи научиться ею рисовать), Дамиан направился в свою комнату. Мягко прикрыл дверь, включил настольную лампу. Взгляд скользнул по аккуратно сложенным приглашениям, по шуршащему пакету, в котором лежали его личные кисти и краски. Алан не умолкая болтал за завтраками про акварель, Дамиан и не удержался. Не все же время заниматься одной лишь уборкой.
Надо отдать должное Алану. Чем больше времени они проводили вместе, тем сильнее менялся Дамиан. Раньше он мог отпустить какую-то колкость в сторону Алана и ничего не почувствовать, теперь размышлял не был ли он слишком груб. Стоя под обжигающе горячим душем, почти кипятком льющимся по телу, Дамиан прикрывал глаза, представляя что случится, если он последует за Олави и вернется туда.
?
Хексы прибывали на кораблях, которые медленно заходили в гавань. Хексы сходили с кораблей, кланялись шпилям турмалиновых башен.
– Дувеса, – молвили прибывшие с благоговением, а их глаза вспыхивали желтым. Так называли полулегендарное островное государство, чьи турмалиновые башни пронзали вечно темно-синие небеса. По небесам беспрестанно катились черные, золотые, серебряные и белые луны. Когда одна из них гасла и обрушивалась в море, то на ее месте появлялась новая. Та, что падала в море, использовалась жителями Дувесы для ювелирных изделий. Нередко в море падали и звезды. Найти звезду у хекс считалось признаком успеха во всех начинаниях, потому они бродили по побережью, в надежде отыскать звезды, которые хексы использовали для создания амулетов и зелий, верили, что станут удачливее. Говорили, что хексы променяли всю свою удачу, чтобы варить самые страшные яды.
На каменных лестницах, уходящих в глубокие воды, собирался морской народ. Они славили луны в своих песнях, воздевали руки к темным небесам, утаскивали гостей Дувесы на дно и перегрызали им глотки острыми зубами, похожими на длинные иглы. Впрочем, и сам морской народец рисковал стать добычей и оказаться на столе в качестве лакомства, а чешуей со своих хвостов украсить серьги или медальоны.
Разговаривать с приезжими Дамиан не любил, ему казалось, что они насквозь пропахли крепким табаком, которым забивали длинные трубки. Пропахли травами и маслами, которыми натирали тела. Приезжие кутались в теплые балахоны, слонялись по узким улочкам, мощеным черным кварцем. В Дувесе было достаточно холодно, потому без теплых вещей находиться там невозможно. Вопреки всем историям про хекс, они были как красивы, так и безобразны, однако, чем уродливее хекса, тем сильнее будут ее зелья и проклятия. Хексы сами-то не сильно желали общаться с такими, как Дамиан – Неспящими, коренным населением Дувесы. Зато им вполне хорошо беседовалось с себе подобными.
Хексы прибывали и для того, чтобы посетить ярмарки, на которых торговали украшениями из драгоценных камней. Самым ожидаемым событием был Костяной базар, когда продавали костяные кольца, гребни, броши, заколки и разнообразные кинжалы. Если брать в расчет человеческое летоисчисление, то у желающих была неделя, чтобы разжиться необычными украшениями. Проблема заключалась в ценах. В Дувесе деньги теряли свою ценность, потому что Неспящие использовали систему бартера. Хочешь получить что-то – отдай равнозначное по ценности.
Среди желающих раздобыть костяные вещицы ходил слух, что украшения несли в себе некую силу, которая помогали преодолевать трудности. Кольца раскупали в первый же день. Правда, для приезжих существовала и определенная опасность, потому что костяных дел мастера не работали с металлами, а кости брать где-то нужно.
Дувесой правил Туомо, которого отцы, создавшие Неспящих, поставили во главе всех остальных. С ним Дамиан был знаком очень хорошо – он занимал почетное место у трона, будучи советником.
Туомо выглядел и как мужчина, и как женщина одновременно, однако его голос был все же мужским. Те, кто спал с ним, потом рассказывали, что и раздевшись, Туомо представал перед любовницами мужчиной. Однако Дамиан лишь ухмылялся. Туомо был оборотнем и представал в той форме, которая ему казалась подходящей. Обнажи его мужчина, увидел бы под одеждой женское тело. Или мужское, зависело от предпочтений.
Настоящего Туомо почти никто не знал, его лицо практически всегда было скрыто за завесой тонких серебряных нитей, крепящихся к ободку на голове. Нити украшены небольшими жемчужинами, которые при ходьбе тихонько постукивали. Дамиан любил раздвинуть нити, чтобы марево бесконечно сменяющихся лиц замерло, выдав истинный облик. Он слышал, что такой способностью обладали только те, чьи тела создавались из мягких металлов. Потому сам Дамиан, сотворенный из турмалина, как и практически все остальное в городе, немного завидовал такому умению.
Отцы нарекли Туомо старшим братом Олави, хотя если их поставить рядом и сравнить, то едва ли что-то указало бы на даже отдаленное родство. Туомо отлили из темной меди, а вместо глаз подарили ему бериллы. Олави же высекали из мрамора, глазами служили два желтых алмаза. И только цветом волос чернее самой темной ночи они походили друг на друга.
Дамиан часто бывал в доме Туомо, который больше походил на храм, чем на обыкновенный дом. В отличие от всех жилищ в городе, обиталище Туомо было сложено из белого агата. Комнат не слишком-то много, да много и не требовалось. Самой большой из них являлась та, где принимали важных гостей и приходящий мог решить свои проблемы. Даже не комната, целый зал, чьи потолочные своды, подпираемые колоннами, терялись в вышине.
В одной из комнат на втором этаже, имелся небольшой балкон, на котором Туомо, Олави и Дамиан могли беседовать, наблюдая за городом, утопающим в огнях, и морем, переливающимся под светом лун. К беседе приглашались приближенные Туомо, игци, если разговор подразумевал что-то, имевшее значение для благоустройства Дувесы. Если беседа носила больше развлекательный характер, то на балконе могли присутствовать те, с кем Туомо затем уединялся в спальне. И тем, кто был достоин, Туомо показывал свое настоящее лицо. Чаще всего показывал Дамиану. Туомо отчего-то жаждал его внимания, с нежностью наблюдал за каждым движением, ласково целовал в лоб и обнимал, обвивая тонкими руками шею.
