скачать книгу бесплатно
Олави встал с кровати, ловко подхватил трость и легкую куртку, отточенным движением погасил лампу на прикроватной тумбе. Он не видел теплого, мягкого света, но все равно включал ее. Спальня полностью окунулась в темноту.
Шимус тоже встал, подождал пока Олави выйдет из комнаты, притворил дверь. Приятель не торопился двигаться дальше. Он боялся лестницы и у него никогда не получалось запомнить сколько именно шагов отделяло его от ступеней. Казалось бы, что тут сложного? Но Олави ничего не мог с этим поделать.
Когда лестница осталась позади, юноша оперся на трость, тяжело дыша.
Работало радио. Вечерний выпуск новостей.
Где-то вдалеке (наверное, сидели в общей гостиной) господин Медведь и господин Кот яростно спорили о том, кто из них сжульничал при игре в карты в позапрошлом месяце. Шимус подумал, что по голосам Олави, наверное, представлял их сварливыми бородатыми стариками с лицами, похожими на печеные яблоки, однако на самом деле все дело было лишь в злоупотреблении табаком и огрубевших голосовых связках.
– Добрый вечер, Олави, – юноша услышал госпожу Соловей, завертел головой. Его плеча коснулись мягкие пухлые пальцы.
– Я здесь, милый, – голос оказался совсем рядом, как и запах сладкой ванили.
– Здравствуйте, – Олави кивнул, протянув к ней руку. Мадам Соловей с удовольствием пожала ее, похлопала Олави по плечу, вежливо поздоровалась с Шимусом и проплыла душистым облаком к лестнице. Ее комната располагалась на самом верхнем этаже.
– Мамы не видно? – спросил Олави. Шимус мотнул головой:
– Вроде бы нет.
По радио начиналась музыкальная передача, в рамках которой обычно крутили хиты прошлых лет. На Олави дохнуло прохладой, запахом сигарет и каштанов – это открылась входная дверь.
– Привет, молодежь, – проскрипел господин Черноволк. В фойе запахло еще и жареной курицей, запеченной картошкой, луком и чесноком.
– Добрый вечер, – Олави повернулся на голос, – как ваши дела?
– Вполне себе, – господин Черноволк расстегивал пальто одной рукой, поскольку в другой он держал пакет с только что купленной едой в кафе через дорогу от гостиницы. Олави частенько туда заходил, его хорошо знали все официанты, а хозяин даже заказал специальное меню со шрифтом Брайля.
– А ваши? Куда собрались? – господин Черноволк снял шляпу, посмотрелся в зеркало, висевшее возле стойки портье. Обширная лысина, старательно спрятанная за зачесанными на нее седеющими волосами. Густые брови, сурово сдвинутые к переносице, хотя он каждый раз обещал себе перестать хмуриться. Черноволк зажал шляпу между коленями, плюнул на ладонь, пригладил волосы, открывающие миру его не самый приятный, зато блестящий, будто отполированный, недостаток.
– Прогуляться в саду, – ответил Олави. – Возможно, сходим за мороженым. А дела хорошо, спасибо.
Господин Черноволк недовольно крякнул, глядя, как волосы вернулись на прежнее место, примятые шляпой.
– Сдурели, ребята? Там холод, а вы мороженое собрались есть!
– Самое то, – Олави полез в карман джинсов, проверить на месте ли мобильный телефон. Обычный, кнопочный, с исцарапанным корпусом. Черноволк перевел взгляд со своей лысины на Шимуса, который носил новомодную стрижку с выбритыми висками и затылком, пряди на макушке уложены воском. Черноволк невольно покачал головой. Густые какие, ни намека на проплешины, и добровольно еще сбривает! Что за дела, Черноволк же совсем не стар, почему быстро облысел?
На улице оказалось не так холодно, как можно было подумать по словам господина Черноволка. Шимус и Олави сделали несколько кругов по саду, затем отправились за мягким мороженым. В картонной баночке Шимуса было мятное, Олави взял фисташковое. На город плавно опускались фиолетовые сумерки. В их глубине вспыхивали золотые звезды уличных фонарей и окон. Окна гостевого дома тоже загорелись, частично осветив сад.
– Хочешь попробовать мятное мороженое? – спросил Шимус. Олави покачал головой.
– Нет, спасибо.
Их вечера практически всегда проходили именно так. Шимус заглядывал в комнату товарища, помогал спуститься на первый этаж. Молодой человек жил в гостевом доме уже месяц. В его собственной квартире шел ремонт, вот Шимус и решил не отягощать своим присутствием сестру и родителей, а просто подыскал подходящее место на время ремонтных работ. Владелицей дома оказалась приятная полноватая женщина с короткой стрижкой под мальчика. Госпожа Краснолис. Она красила волосы в вишневый, старалась модно одеваться и разъезжала по городку на небольшой машине бирюзового цвета. Она так любила свое детище, переделанное из дома покойных родителей, постоянно старалась его улучшить.
Шимус немного завидовал тому, как удачно и успешно она все обустроила, завидовал тому, как она общалась с единственным сыном, славным Олави, который, к сожалению, был слеп от рождения. Впрочем, это юношу ни капли не расстраивало, он прекрасно обходился без помощи посторонних, однако с удовольствием принимал помощь Шимуса. И в те моменты, когда худая, дрожащая рука вцеплялась в его плечо, когда тихий голос просил помочь преодолеть лестницу, Шимус ощущал себя очень нужным. Он никогда не испытывал недостатка внимания, был в меру избалован, зацелован от самых пальцев ног до вихрастой макушки, обласкан и согрет. Но при этом у него никогда не появлялось ощущения того, что он нужен по-настоящему.
– Я так жду, когда смогу увидеть тебя, – произнес Олави, растягивая слова, а потом облизал ложку. Шимус замер. Молодой человек вытер губы, повернул голову к Олави, который как ни в чем не бывало ковырялся в своей баночке, перемешивая мороженое.
– Это возможно? – осторожно прошептал Шимус, у которого от волнения сел голос. Он всем своим сердцем желал другу обрести зрение. Олави же, вместо ответа, улыбнулся, думая, что мороженое абсолютно безвкусное, однако текстура очень даже приятная.
– Как ты спал сегодня? – спросил он, прислушиваясь к звукам вокруг. Шимус пожал плечами.
– Кошмары, как обычно.
Он замялся.
– А тебе снятся сны?
– Никогда, – сказал Олави, зачерпывая еще мороженого. – Что за кошмары?
– Ты будешь смеяться, но каждую ночь мне не дают покоя мертвые.
Олави замер на мгновение, затем улыбнулся, перемешал мороженое.
– А наяву ты их видишь?
Шимус не хотел сойти за сумасшедшего, потому мотнул головой, зная, что товарищ не увидит.
– Что еще видишь? – полюбопытствовал Олави.
– Упущенные возможности, – пробормотал Шимус и собеседник звонко рассмеялся.
– И какие они, твои мертвецы?
Шимус понурил голову. Ему совсем не хотелось рассказывать об этом, однако находясь рядом с Олави он чувствовал, что мог говорить о чем угодно, ничего не тая. Олави располагал к себе, даже не имея возможности увидеть собеседника.
– Беспокойные, иногда агрессивные, молчаливые. Просто смотрят на меня, никак не реагируя. Словно не они пришли ко мне, а я к ним, стою себе перед самым их носом посреди мертвячьих владений, и если они будут сохранять тишину, игнорировать, то я просто исчезну.
– И тебе не страшно?
Шимус не знал что ответить. Врать, что, мол, ни капли не страшно, не хотелось. Ответ пришел сам собой.
– Мне кажется, они приходят за сочувствием и за помощью в неоконченных делах. Правда, редко рассказывают о том, что их привело.
Шимус умолк и Олави понимающе закивал. У Шимуса мурашки по спине побежали. Конечно же страшно, страшно так, что ноги сводило, язык прилипал к нёбу, с трудом можно было хоть какой-то звук из себя выдавить.
– Мне бы твои глаза, – мечтательно произнес Олави. Шимус нервно улыбнулся, разглядывая профиль приятеля, пока еще четко выделяющийся в сгущающейся темноте.
?
Госпожа Краснолис вернулась лишь на другой день, глубоко за полночь, когда практически все в гостевом доме уже легли спать. Выходя из машины, она воровато оглядывалась по сторонам. Вроде никого. В окнах, которые смотрели на парковочную площадку перед домом, не было света. Женщина подошла к задней дверце автомобиля, распахнула. На сиденье полулежала молодая девушка в коротком красном платье. Она чем-то напоминала британскую модель Твигги. Такие же огромные глаза с поволокой, с опахалом ресниц, короткая стрижка на светлые волосы. От нее сильно пахло алкоголем. Краснолис покачала головой. Стойкая. Напоить оказалось сложновато.
– Мы приехали? – икнула девушка, попыталась самостоятельно выбраться из машины. Краснолис ласково остановила ее:
– Нет, подожди, Лу, я помогу.
Лу, назвавшаяся в баре Лоллапалузой, но затем предложила более короткий вариант имени, хихикнула, пододвинулась ближе к выходу. Женщина подала ей руку. Чтобы дойти до гостиницы, ей пришлось опираться на Краснолис.
Лу тихо посмеивалась, поскольку предвкушала продолжение приятного вечера с миловидной женщиной, с которой познакомилась за стойкой. Женщина хоть была и несколько полновата, но девушку подкупило ее живое чувство юмора и мимика.
Девушка едва держалась на ногах. Алкогольное опьянение вкупе с высоченными каблуками не самая хорошая штука. Госпожа Краснолис крепко держала Лу и та была ей безмерно благодарна, поскольку ее шатало из стороны в сторону. Девушка надеялась, что утром ничего не вспомнит. Она пила как не в себя, отплясывала на сцене и даже попыталась забраться на стойку, но охрана и новая знакомая не позволили сделать этого.
Коридор закончился дверью белого цвета. Краснолис дважды постучалась.
– Войди.
Они распахнули дверь в небольшую спальню. Патефон крутил виниловую пластинку. Кровать стояла у всегда завешенного окна. Напротив кровати примостился небольшой стол с гримерным зеркалом, возле него находился шкаф с одеждой. Рядом с кроватью – тумбочка с прислоненной к ней тростью.
– Симпатично, – нараспев произнесла Лу. Ей хотелось присесть и, кое-как доковыляв до кровати, она с размаху села возле ног Олави, который лежал под лоскутным покрывалом. Лу нащупала под покрывалом его ноги, Олави повернулся к ней.
– Какой хорошенький! – выпалила девушка.
– И где ты только таких находишь? – мягко сказал Олави, потянув носом воздух, явственно ощущая терпкий запах алкоголя.
– Я ищу помоложе, – отчеканила Краснолис, скрестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку. Олави не торопился вылезать из-под покрывала. Он протянул руку к Лу, наощупь добрался до её шеи, затем коснулся бархатистой щеки.
– Милая, скажи-ка мне, – понизив голос до шепота, Олави обратился к девушке. Та завороженно разглядывала его лицо.
– Что?
– Давно ли ты видела мертвецов?
Миловидное личико исказилось от страха. Опьянение уступало место трезвости.
– Не понимаю…
– Мертвецы, – Олави выбрался из-под покрывала полностью, сел на кровати. Краснолис закатила глаза.
– Чего ты возишься? Каждый раз одно и то же!
Олави проигнорировал сказанное, продолжая гладить девушку по щеке.
– В последний раз видела позавчера.
У Лу по щекам потекли слезы. Олави ласково вытер их.
– Ну-ну, зачем так расстраиваться? Хотя, поплачь, это полезно для глаз.
Девушка всхлипнула, а Краснолис недовольно цокнула языком.
– Его сбила машина и он стоял над своим телом, когда я проезжала мимо. У него была наполовину раздавлена голова и ошметки мозга разметало по проезжей части, – Лу била мелкая дрожь. – Почему я вообще их вижу? Вижу постоянно, устала…
– Замечательно, – восторженно прошептал Олави. – Хочешь чаю? Сейчас принесут.
Он повел рукой в сторону Краснолис. Женщина выпрямилась.
– Не отказалась бы, – девушка выдавила грустную улыбку. Ей было так хорошо и спокойно находиться в маленькой комнатке. Складывалось такое ощущение, будто ее привезли домой.
– Вот как славно, – Олави улыбнулся, игриво щелкнул гостью по кончику носа. Краснолис пробубнила:
– Сейчас вернусь.
И вышла в коридор.
– А видишь кого-нибудь в этой комнате, кроме меня? – Олави приблизился к Лу вплотную. От него пахло дикой малиной, злым мускусом, соленым морским воздухом. Она мотнула головой.
– В чем смысл этих вопросов? Мне сказали, что тут вечер продолжится…
Девушка не успела закончить, потому что Олави ухватил ее за горло, повалил на кровать, а сам сел сверху. Она даже не смогла закричать.
– Всегда хотел карие попробовать.
Его тонкие пальцы вытащили молочно-голубой глаз из правой глазницы и отбросили куда-то на ковер, затем левый. Лу хотела завизжать, но не смогла – Олави вцепился в шею так, что даже вздохнуть было невозможно. Она лишь судорожно открывала и закрывала рот. От страшного испуга девушка почти не почувствовала, как лишается правого глаза. Когда Олави забрал и левый, то встал с кровати, подошел к зеркалу, не размыкая век. Он страшился этого момента – увидеть себя чужими глазами. Потому зеркала были ему ненавистны, особенно в те минуты, когда глаза постепенно становились непригодны и черты лица размывались или искажались до неузнаваемости. Лу в этот момент тихо плакала у него за спиной, размазывая по лицу кровь. Плач постепенно превращался в нарастающий вой, но Олави не обращал это внимания. Он открыл глаза.
Из отражения смотрел худощавый юноша с длинными черными волосами. Кожа настолько белая, что отливала синевой. Карие глаза. На щеках совсем немного черной крови. Со временем Олави неплохо приноровился отбирать глаза быстро и почти безболезненно, как для донора, так и для себя самого. Олави повернулся к девушке, которая уже почти сползла на пол, мотая головой из стороны в сторону, прижав руки к лицу.
– Тихо, тихо, – Олави присел возле нее, обнял девушку за плечи. Две пустых глазницы. Юноша аккуратно коснулся подбородка несчастной, поцеловал ее в губы. Сердце Лу моментально остановилось, руки безвольно повисли вдоль тела. Издав тихий вздох, девушка обмякла и упала бы на ковер, если бы Олави не придерживал. За считанные секунды она превратилась в дряхлую старуху, юноша не размыкал поцелуй до того момента, пока Лу не стала иссушенной мумией. В следующий миг мумия рассыпалась прахом, оставив после себя на ковре красное платье, туфли на каблуках, нижнее белье и серую пыль. Олави потер глаза. Чувствовалось легкое жжение. Пройдет. С человеческими так всегда.
Снова щелкнул замок. В дверном проеме показалась госпожа Краснолис.
– Ну что?
Юноша повернулся к ней. Краснолис приосанилась, вошла в спальню, увидев одежду на полу.
– Не затягивай в следующий раз, – Олави распрямился, подошел к шкафу, чтобы достать футболку. – И так ненадолго хватает, еще и ждать новые приходится.
– Их не так уж и просто найти, знаешь ли, – фыркнула Краснолис.
– Не поэтому ли ты получаешь вполне хорошую компенсацию за подобные хлопоты?
– Все равно не слишком-то легко, – Краснолис старалась не смотреть в новые глаза Олави, потому что при освещении в комнате они казались угольно-черными. Юноша протянул руку к ее шее.
– Сколько тебе исполнилось на прошлой неделе?
Краснолис совсем поникла, дернувшись от прикосновения.
– Шестьдесят семь.
Олави подвел женщину к зеркалу, встал позади нее. Он был на голову выше.
– На сколько ты выглядишь?
Краснолис можно было бы дать лет сорок, не больше. Женщина прикусила язык, опасаясь встречаться взглядом с безмятежными глазами Олави и видеть его легкую полуулыбку. Вот чем он пугал. Олави всегда улыбался. Юноша развернул Краснолис к себе.
– Еще раз, – прошептал он, – не затягивай. Это не только против меня работает.
Олави поцеловал ее, как недавно целовал девушку в красном. Губы обожгло так, что Краснолис на мгновение даже задержала дыхание. Когда поцелуй закончился, Олави облизнулся, снова повернул женщину к зеркалу. На сей раз рядом с ним стояла миниатюрная молодая особа с модной короткой стрижкой под мальчика и волосами вишневого цвета.
