скачать книгу бесплатно
вам выдам поэтическую грусть.
Я напишу про города и веси,
про ласточек, влетевших под балкон…
Ах, никогда душевным равновесьем
не обладала я. Какой закон,
какой закон, какой закон нарушен?
За что ты, жизнь, свирепо так казнишь?
Зачем я так люблю тебя и трушу,
когда ты мне стихи писать велишь?
«Что делать, это мне необходимо…»
Что делать, это мне необходимо.
Раба стихов, я даже не вольна
Забыть про них, навязчиво постылых.
Не записав их, становлюсь больна.
Слова в мозгу измученном как дятлы
Стучат. И ритму подчинясь,
мысль плещется.
Непроизвольно?
Вряд ли.
Нет, видно эти ритмы не у нас,
Не на земле, где муравейник людный,
Возникли. И желанью вопреки,
Меня швыряют, будто в бурю судно.
Эй, кто там правит? Чьи крепки
Так воля, нервы? В чей порядок
Я включена, как мирозданья часть?
Бессмысленно, опасно, бесполезно
Писать стихи такие и сейчас.
Сквозь трубный глас чужих идеологий
Не докричаться нынче до людей.
Вплетать в чужой оркестр
свою мелодию —
Нелепейшая из твоих затей.
Они мою судьбу переиначат.
Из строк моих плакаты настригут.
Зачем же этот бесполезный труд?
Кому он нужен? Что я значу?
Весь этот мир, казённый и служивый,
Сплошная мука, страшная тюрьма.
Друзей моих большой косой косили.
Они все умерли. Сошли с ума…
«Поэт обязан быть дервишем…»
Поэт обязан быть дервишем
И не иметь семьи,
Чтобы народ, о нём заслышав,
Склонялся до земли.
Чтобы народ, его услышав,
Гнал его взашей.
Невыносимо для малышек
Величье дервишей.
Поэт обязан быть пророком,
Не знаться с ремеслом,
Быть Божьим языком и оком,
Свой дом отдать на слом.
Он быть обязан одиноким
Среди своих людей,
Нести обязан знанье многим.
Иначе он – злодей.
«Хаос жизни…»
Хаос жизни
отовсюду лезет день-деньской.
(Закрывай покрепче двери,
форточку прикрой!)
Он клубится в закоулках,
этот серый мрак:
он устраивает в доме
страшный кавардак.
Он соседа-работягу
погрузил в запой.
Он в различные хворобы
ввергнул род людской.
Нужно на него накинуть
солнечную сеть:
строчку новую придумать,
чтоб могла звенеть.
Надо строчку к строчке ладить
сумрачной порой.
Как мне с этим мраком сладить?
Мне велели: пой!
Вот она, твоя работа,
если ты поэт.
Как мне сделать человечной
тьму прошедших лет?
Объяснить себе придётся:
как же дальше жить.
Песню, что сумеет это,
можно ли сложить?
«Страсть к работе разрушает тело…»
Страсть к работе разрушает тело.
Начинаешь вроде бы несмело,
Нехотя, и не сочтя за труд.
Смотришь с удовольствием вокруг.
Слушаешь, о чём щебечут птицы.
Вспоминаешь облики и лица…
И не замечаешь, как впряглась.
И уже вовсю бушует страсть.
На волне летишь. Волна – горою.
Ты не мнишь себя титаном и героем.
Просто снова стала сгустком сил.
Ты не делаешь от сих до сих,
А равняешь и холмы, и ямы.
Что там амфибрахий или ямбы!
Ты одно лишь ясно видишь – цель.
Пусть там кто-то зрит через прицел.
Слышишь ты, как труд твой ломит кости,
Как мигрень засобиралась в гости,
Как на лбу уже набрякли вены.
Но не хочешь жизни перемены,
Потому что счастлива вполне
На могучей, ласковой волне…
«Весь громадный вечер…»
Весь громадный вечер
лёг ко мне на плечи.
В этой пустыне
нелегко прожить.
Можно день заполнить
нуждами простыми.
Чем заполнить вечер?
Что в него вложить?
Вечер – подведение
первого итога:
день прожит пустяшно
или – ничего?
Звёзды светят ясно.
Звёзд на небе много.
А со мною: рядом
нету никого.
Близкие – в заботах.
Муж мой – на работе.
Он приходит поздно.
Темень за окном.
Позабыты грозы.
Первые морозы
гибкой, мягкой лапой
трогают наш дом.
Словно первый иней,
в этот вечер синий
первая тревога:
скоро ляжет снег.
Скоро от порога —
зимняя дорога.
Тёмный след на белом —
уходящих след.
Вечер, наблюдатель
жизни повседневной,
отмечаешь строго
труд мой и грехи.
Вечер, собиратель
дани ежедневной,
не казни тревогой.
Вот тебе стихи.
«На свете стало очень мало…»
На свете стало очень мало
людей, читающих стихи.
Они одеты не по моде,
по-старомодному тихи.
Они удачливы не слишком,
живут немного невпопад,
их сберегательные книжки
хранят не слишком крупный вклад.
Они поверили поэту.
Он перед ними виноват?
«Снова я взялась за пяльцы…»
