скачать книгу бесплатно
Тяжело дыша, задыхаясь от бурлящей злости, вливающей адреналин в кровь и не дающей отключиться, Джек заглянул в глаза… Глаза того, что когда-то было человеком. Но теперь, после искусственной модификации, это – монстр. Без жалости и без чувств. Что человеческого осталось в тебе? Кем ты был? Кто ты теперь?
На мгновение показалось, что в глазах умирающего кибермода промелькнула… печаль. Страх и тревога. Сожаление. Затуманенное, вытравленное жестокими экспериментами осознание себя как личности. Умершая душа человека. И даже стало как-то жаль – глупо, но жаль – это исковерканное существо.
Но мгновение прошло. Печаль и страх в глазах полуживого сменила надменная, холодная, всепоглощающая ненависть. Ненависть изверга, извращенная и гнилая.
Дерьмо.
Большинство кибермодов добровольно пошли на изменения своего тела, чтобы стать сверхчеловеком. И плевать, что при этом они предали весь род человеческий и перешли на сторону захватчика. Этот – не исключение.
Мгновение прошло.
Злость в глазах. В этих странных, умирающих, но все еще надменно-ненавидящих глазах. Остались оба глаза, как ни странно. Несмотря на тот, самый первый выстрел, снесший полголовы. Ненависть. Испепеляющая ненависть выродка.
Кибермод занес последнюю оставшуюся чудовищную руку для удара. Смертельного удара.
Ненависть.
Злорадство.
Джек опередил его – боевой кинжал в правой руке. Резкий взмах, сквозь жгучую боль. Лезвие ушло в нечеловеческий глаз кибермода. Наполовину. Глаз брызнул. Нечеловек издал жуткий крик-вой, отбросил Джека. Дернулся из последних сил. Гребаная машина. Сделал два резких, конвульсивных, дергающихся шага, брызгая темной кровью. Добрался до Джека и накинулся, несмотря на то, что уже издыхал. Джек увернулся чудом, но в последней хватке кибермод его все-таки достал.
Жуткие металлические когти-пальцы резко и со скрежетом проломили броню треснувшего скафа. Выродок вырвал кусок брони вместе с одеждой, кожей, мясом – почти до ребер. Это было жутко и страшно.
Джек уже не мог кричать – только хрипел, истекая кровью.
Кибермод пнул его – он безвольно откатился по земле. Это уже выше любого предела. Противник, с боевым металлорежущим кинжалом в глазу, убитый и израненный, сейчас, скорее всего, добьет Джека. И наступит тьма. И тишина. Боли уже не будет.
Последняя месть закончилась. Настолько, насколько это возможно.
Кибермод, жутко шатаясь и скрипя, подошел. Наступил тяжелой конечностью на ногу – хруст ломающейся брони и костей. Черно-кровавая волна накрыла мозг. Джек уже ничего не видел и не соображал.
Только тупая мысль вилась в мозгу.
Месть не завершена. Не до конца. Это бессмысленный уход.
Джек открыл глаза.
Сквозь кровавую пелену он снова увидел… ненависть. Ту самую нечеловеческую ненависть изверга. Кровожадного изверга.
Который сейчас нанесет решающий, убийственный удар. И на этом все закончится. Тварь тоже сдохнет. Тогда почему все кажется таким бессмысленным?
И тут как будто вспышка в мозгу – НЕТ! Не сдаваться!
Стимуляторы уже давно не помогали. Сил не осталось никаких.
Поганая рожа кибермода совсем близко.
Последний усилием, сконцентрировав всю волю, все ресурсы, Джек резко выбросил руку вперед. Ту, что еще двигалась. Удар. Последний удар – вбил кинжал глубже в череп. До предела – кибермод дрогнул, по изуродованному телу прокатилась еще одна конвульсия. Она непроизвольно вогнала лезвие глубже. В этот раз – достаточно глубоко.
Еще конвульсия – уже не такая резкая. И тяжелая туша упала на Джека.
Задыхаясь и теряя сознание, он успел подумать. Изверг попадет на тот свет, а не в утиль. Потому что это не робот. Это бывший человек. И даже на том свете ему будет страшно.
Потому что я иду за тобой. Уж я постараюсь…
Тьма поглотила все.
Словно черное, вязкое холодное болото.
Мысли исчезли. Исчезло все.
Во тьме – голос.
Прозвучал, спустя вечность. Черную вечность. Вязкую. Беспробудную. Одинокую.
Чей это голос? Что он говорит? Непонятно. Словно из-под земли. Глухо. Тихо.
Но голос все-таки есть. И он все громче. Отчетливее. Джек почувствовал, что его кто-то коснулся. Но тела он не ощущал. Только голос.
Наконец-то удалось разобрать еще слова. И голос уже показался знакомым.
– Джек. Кейси.
Кто это? Знакомый глубокий бас. Такой может быть только у кэпа. Джон тут. Ну что ж, если это тот свет, значит капитан выполнил свою миссию. Или нет?
– Живой? – это уже другой голос. Чуть менее серьезный, но взволнованный. Трейсон.
– Живой. А что с ним случиться? Везучий. Да и заживает все как на кошке. – В этом голосе уже был неубиваемый оптимизм. Серж.
Пауза.
– Да не смотри ты так. Это он только выглядит, как будто его сначала убили, потом переехали танком, и снова убили. Вот увидишь, скоро будет как новенький. – Это снова Серж.
Как-то не клеится мысль о том свете. Неужели на самом деле выжил? Не верится.
Чтобы открыть глаза, пришлось поднять пятитонные веки и вытерпеть режущую боль, которая отдалась во всей голове. Прошла волной, потом глухо ударила по вискам. Боль настоящая. А тьма отступает. Вроде бы хороший признак.
Значит, он выжил.
– Тебе повезло, что нашли вовремя, – продолжал Джон. – Еще немного, и все. Серж уловил сигнал, а еще во время полета мы засекли, что тебя резко унесло не туда. Совсем в другую зону. Представляешь?
Кто-то рядом вздохнул. Философски так. Ральф молчалив, как всегда. Как всегда, чтобы выразить мысль, ему не нужно много слов.
– Никогда тебе не доверят штурвал пилота, вот что я тебе скажу, брат, – Джон чуть усмехнулся. – Мы выполнили основную задачу, потом разделились, и Серж с Мэком отправились выручать тебя. Еле отбились от гребаных нелюдей. Их там порядочно привалило, два отряда с «пушечным мясом»… Да и ты не подкачал, положил там еще отряд как минимум. А тот громила тебя поломал. Знатно. На всю жизнь запомнишь.
– Джони… – перебил Кейси. Это стоило больших усилий, а голос получился как из могилы.
– Молчи, – тоже перебил капитан. – Ты уже четвертые сутки в отключке. Был. Хорошо, что Бэн, в отличие от других медиков, не забил на тебя. Не бросил. Раненых и так много, а он тебя спасал и глаз не сомкнул. Если бы не он, наверно и не очнулся бы…
Он помолчал.
– С возвращением, брат.
Сдаваться нас не учили
– Сдавайся! Ты остался один!
Я молчу. Сжал кулаки. Должно быть, до боли – но боли нет. Эти почерневшие от грязи и крови лапы не могут уже болеть.
– Нас больше! Это конец! Сдавайся, и мы сохраним тебе жизнь!
Я смотрю на искаженное яростью лицо. Застывшее и залитое кровью и гарью лицо. Как тебя звали, боец? Кто ты, откуда? Не знаю. И не узнаю уже. Знаю только, что ты сражался со мной. Плечом к плечу. Что тебя не научили сдаваться и отступать. Что ты остался здесь со мной, на последнем рубеже. Остался один из немногих, давая уйти жителям. Уйти куда-нибудь подальше. Спастись и жить. Мстить, если смогут.
Эти пули ты поймал вместо меня.
Я жив, а ты ушел.
Полегли все, кто остался с нами.
– Ты слышишь? Это последнее предупреждение!
Продавшийся гад орет, надрываясь. Предатель. Это он сдал всех. С потрохами. А сейчас выслуживается. Думает, что если хотя бы одного возьмут живым, это как-то его оправдает.
Я проверяю оружие. Патроны закончились. Но автомат можно использовать, как дубину. Им можно бить и без патронов.
– Ты разве не хочешь жить, солдат? Вернуться к родным?
Я не могу вернуться. Уходя, я обещал, что буду бить врага до последней капли крови. До последнего дыхания. Что вернусь живым, но только тогда, когда последняя вражеская гнида сдохнет, и больше никто из них, сволочей, никогда не ступит на нашу священную землю. Это мой долг.
