Ночной охотник. Сборник новелл и рассказов

– Шш-шшшааааааааайзеее! – срываясь на визг, нервически орет один из оставшихся. Бросает оружие и, спотыкаясь, бежит куда-то в сторону. Подальше. Без оглядки. Другой палит почем зря. Но я настигаю его. Глаза сволочи округлились, когда я втыкаю в него нож. По самую горячую рукоять. Другой рукой вырываю глаз вместе с веками и куском лица. Развернулся и заехал в висок еще одному. Рука – молот. До хруста. Набрасываюсь на третьего, удар-таран в челюсть, которым я ломаю кирпичи. Потом сразу еще. Добавил ногой по голове, впечатал прямо в камень, на который он упал.

Еще один убегающий не добежал пары шагов – я ухватил его за ногу, тоже повалил, поднял камень. Получай…

Камень летит в другого, отстреливающегося. Он охреневает от того, что пули не берут цель. Но, похоже, что берут, потому что камень попал не туда, куда должен был, и гад просто роняет автомат. Спотыкается, падает. Я плюю кровью, встаю и добиваю его.

Один из отряда, последний, целится в меня, но вместо выстрелов просто щелчки. До него пара метров. Голыми руками, гад. Я сверну твою башку голыми руками, и мне не нужно оружие…

А предатель ползет по земле, весь в грязи. Что-то шепчет, скулит, всхлипывает. Я иду за ним. Ноги подкашиваются, но я иду. Предатель слышит мои тяжелые, глухие шаги. Пытается ползти быстрее. Скулит еще сильнее и противнее. Я хватаю его за шиворот. Поднимаю на ноги. Разворачиваю лицом к себе. Чтобы заглянуть гниде в глаза. Чтобы он заглянул в мои. Я вижу, как бледная рожа становится просто белой, как полотно. Он видит. Видит то, что ждет предателей в конце. Рот беззвучно открывается. Но слов не получается. Страх сковывает все.

Одна рука уже не слушается. Висит плетью. Но другая – работает. Пальцы – сталь. Они сжимаются на горле предателя. Предатель хрипит и дергается, но не долго. Сталь сжимается до хруста.

Вот и все.

Ноги еще слушаются. Я делаю несколько шагов. Оставляя темные кровавые следы. И я знаю, почему темно-бурая пелена залила лицо и глаза.

Но ноги – несут. Вот сделан шаг. И еще. А потом я остановился. Поднял к небу глаза. Низкое, темное, в тучах. И только один клочок – ясный, легкий, светлый. Там пробивается солнце. Родное, яркое, слепящее. И как будто бы даже мирное небо. Мирное небо над головой…

***

– Этот русский был неубиваемый, он шел как огромный медведь, которого не берут пули, он оживал после каждой автоматной очереди, это был не человек, а сам дьявол…

Голос старого Генриха дрожал и трясся. Он никому не рассказывал эту историю так, как было на самом деле. Всегда приукрашивал. И детям, и внукам, он рассказывал и пересказывал десятки раз, как их доблестный отряд на захваченной территории уничтожил неубиваемое чудовище. Как все погибли, кроме него. Как он всадил последнюю пулю и добил порождение преисподней…

Но только сейчас, в этот ненастный сырой день, он решил поведать истину. Ему было горько и стыдно, даже спустя годы. И жутко, нечеловечески страшно. Страшно, как тогда, когда он сбежал с поганого побоища, когда тому русскому солдату, убитому и искалеченному, будто потусторонние силы помогали снова вставать и идти в бой, несокрушимо и яростно, голыми руками и всем, что попадется под руку, убивать. Зверски, страшно, кроваво… Генрих чудом сбежал. Трусливо унес оттуда ноги. Но это сейчас так кажется. А тогда это был самый разумный вариант.

– Но ты же его убил, дедушка? – спрашивал, глядя наивными глазенками семилетний Ганс, самый младший из внуков.

– Да, – неожиданно вдруг снова соврал Генрих. Он передумал говорить неприглядную истину. Но все-таки часть правды решил не скрывать. – Это был достойный противник. Но лучше бы нам тогда с ним не встречаться…

Он замолчал, слова исчезли – мысли и воспоминания унесли далеко-далеко, в пропасть прошедших лет. Он навсегда запомнит это непобедимое чудовище. Воина страны, которую так и не удалось покорить в той гадкой, страшной и, как казалось Генриху сейчас, вовсе ненужной войне…

Воина, которого не учили отступать и сдаваться.

Две минуты

– Сидеть! Всем сидеть, суки! Самолет захвачен!

Тип в маске орет благим матом, тыча пистолетом то в одного пассажира, то в другого. Без акцента, чисто. Нервничает сам и заставляет нервничать других. Еще бы.

Да и не он один, если честно. Его напарник рядом. В середине салона еще двое. Трое в начале. Один из них резко врезает по голове рукоятью пистолета мужику, который ничего не делал, просто пялился. Пялился на ствол. На террориста. На скрытое под маской лицо. Наверняка думал, что смотрит в лицо смерти… Но получил он не смертельно. Упал вбок, спустя секунду застонал.

В салоне послышался истерический женский визг. Оборвался на жуткой, импульсивной ноте, как будто перекрыли кислород. Я вижу, как уткнулся лицом в ладони сосед слева.

– Всем сидеть, суки! Оставаться на местах, блядь! Я не шучу! Если кто рыпнется – башку снесу! Слышала?! Слышала, тварь?!!

Гад без особых причин наезжает на девушку, которая сидит на ближайшем сиденье. Схватил за волосы, пригнул, ткнул ствол в затылок.

– Тихо всем! Самолет захвачен. Нам терять нечего. Всех поубиваем если не будете слушать!

Он чуть не брызжет слюной, голос срывается. Рука дрогнула. Палец на курке.

Когда он заткнулся, вступил в диалог более спокойный и властный голос.

– Всем сохранять спокойствие и оставаться на своих местах. Если вы не будете нам мешать, то никто не пострадает. Сидеть тихо на своем месте и молчать.

Это смертники. И им реально нечего терять. В масках только двое. Остальные не удосужились принять мер, чтобы скрыть личность. Да и это уже неважно.

Как они проникли на борт? Как пронесли оружие? Современные аэропорты охраняются первоклассно. Жесткий контроль и проверка каждого пассажира. Любой подозрительный и потенциально опасный предмет изымается. Системы безопасности работают как положено. Так откуда они здесь? И ладно, если бы это был один псих. Но их восемь. Вооружены. Семь в салоне, один в кабине пилотов. К нему пробирается еще один.

Впрочем, кто, как, откуда и зачем – уже неважно.

Я знаю, кто они. Трупы.

Они думают, что все под контролем. Стадо беззащитных двуногих заперто в клетке с ними, хищниками.

Пусть думают так. Когда они поймут свою ошибку, будет уже поздно. Неважно, какие они преследуют цели. Для чего и во имя чего вознамерились убивать мирных граждан. Мне тупо похуй. Тех, кто взял в руки оружие и направил против невинных людей, я устраняю. Количество значения не имеет. Это моя работа.

Восемь нелюдей. Восемь трупов.

Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь. Две минуты. Должно хватить.

Крикун и его напарник всего в метре от меня. Первым надо обезвредить крикуна – того, что приставил ствол к голове девушки.

Нервное сыкло. Надо переключить его внимание на меня.

Я медленно поднимаю руку.

Крикун зыркнул бешеным взглядом.

– Что?!

Рука с пистолетом расслабилась, палец на курке тоже.

– Уважаемый… мне надо выйти.

– Куда, блядь, тебе надо? Ну-ка сидеть!

Он наводит ствол на меня. Думает, что быстро. Хуй тебе, засранец.

Я вскочил с сиденья резко, на ходу бросил связку ключей в рожу напарника крикуна. По пути перехватил ствол левой рукой – надавил вниз и рванул на себя. Правой локтем заебенил в переносицу, четко и мощно, так что тупая башка крикуна откинулась глубоко назад. Зарядил с ноги в колено напарнику, ломанулся, повалил, выбил ствол – упали все втроем. В тесноте коридора образовалась свалка. И это сработало – остальные не решались стрелять. Пока не решались. Счет идет на секунды. На доли секунд.

Когда они сообразят, что надо не палить по мне, а просто взять одного из заложников на прицел, будет поздно.

Я этого не допущу.

Стрелять из положения лежа в тесном пространстве, полном людей, да еще так, чтобы попасть в нелюдей – задача непростая. Но меня этому учили. И я не промахиваюсь. Я просто попадаю.

Три выстрела – два в головы, один в плечо. Двое террористов падают замертво, разбрызгивая красным. Третий сжимает плечо, роняет оружие и падает в проеме между креслами.

Четвертый выстрел запаздывает, но все равно настигает цель. Еще один террорист падает. Последний из стоящих смотрит на тех, кто упал, и тупит. Что ж, его проблема.

Я стреляю в него… но гадское оружие дает сбой. Осечка. Щелчок вместо выстрела. Черт… Но мне не впервой лезть на амбразуру. Да и какая тут амбразура? Так, еще один мудила с пистолетом…

– Стоять! – орет мудила. И я встаю. Резко, быстро. Нужен ураган. И ураган будет. Мудила не успевает опомниться, но стреляет. Плевать. Пулей больше, пулей меньше… Я налетаю на него, сметаю точным ударом в горло. Мудила заглох и, хрипя, завалился на пол. Лежать я ему не дал – подхватил за голову и резко повернул вправо – хруст позвонков, сдавленный противный булькающий хрип. Раненый в плечо попутно тоже получил свое, и теперь в глубоком отрубоне. С ним еще будем разбираться. После.

Оборачиваюсь.

Крикун лежит неподвижно. Тот, что был с ним рядом, пытается встать.

Пара секунд – я уже рядом. Тяжелый удар с ноги в челюсть. Добивающий в висок. Готов. Крикун – тоже. Через секунду. Нехер церемониться. Мои руки в крови. Что ж, это моя работа…

Двух минут хватило с лихвой.

В салоне подавляющая тишина. И ужас. Страх, животный, непреодолимый страх. Страх перед лютым зверем. Перед монстром. Который оказался сильнее и страшнее тех, с оружием и в масках. Они застыли. Те, кого я спасал, смотрят на меня и на дело моих рук с таким остервенелым, ледяным ужасом, что сковывает движение, замораживает сознание. Они не верят до конца в то, что произошло. Они не понимают до конца. И они никогда. Никогда не забудут то, что видели. Не должны были видеть, но увидели. Они никогда не будут благодарны мне за сделанное и увиденное. Даже если кто-то на словах, просто формально, про себя или шепотом скажет спасибо – это будет просто форма. Не благодарность. Я знаю, что в глубине души они боятся и ненавидят меня еще сильнее, чем этих террористов. И что я буду им сниться кошмаром по ночам. И это нормально. Мне плевать на благодарности. Я тот, кто я есть. И делаю то, что мне предназначено.

Остался еще один.

И пока царит это жуткое, застывшее молчание, я иду в кабину пилота. Выстрелом выношу замок, пинком открываю дверь. Все происходит быстро. Гнусная, искаженная яростью рожа террориста, который приставил ствол к голове одного пилота. Рожа так и застывает с выражением ярости. Только его пустая башка дергается от попадания. Тело медленно сползает на пол.

– Все кончено. Садись за штурвал, летун.

Пилот словно очнулся от транса. Глаза дикие и напуганные. Осмысленность приходит в них несразу. Второй пилот тоже пока не совсем в себе. Из пилотов здесь пока стабилен и адекватен только автопилот.

Даю им минуту. Помогает.

– Вы все поняли. Террористы обезврежены. Свяжись с диспетчером и приземляйтесь. Кивни, если понял.

Первый пилот кивнул. Ребята лучше меня знают, что и как делать. Надо просто дать им время.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.