скачать книгу бесплатно
– Нет, потому что если я получу тебя, то уже никогда не отпущу, – произнес оборотень так, как будто это было чем-то нормальным. Чем-то естественным и легко прогнозируемым.
– Полное безумие, – пробормотала я и это было ответом на мои собственные мысли.
– Почему же, – не согласился Гриша. – Я вполне могу представить тебя рядом с собой. Ты бы стала моей парой, моей леди.
– Спасибо, не надо, – быстро отказалась я. – Пробежки голышом, конечно, очень романтичны, но очень негигиеничны.
– Ты ничего обо мне не знаешь, – резко пресек мою болтовню оборотень. – Ты ничего не знаешь о нас. Но могла бы узнать, если бы захотела. Я бы положил весь свой мир к твоим ногам.
Мне стало окончательно неловко. Этот разговор перетек в слишком откровенное русло.
– Мне нужно кое-что узнать, – выдохнула я глядя на подругу, чьи глаза округлились и выпучились, как если бы ей вдруг резко приспичило в туалет. – Возможно ли такое, чтобы тот, кто подчинил стаю, всё равно не контролировал оборотней до конца?
Гриша некоторое время сохранял молчание, а после произнес:
– Решила сунуть свой прекрасный носик в дела Лозовского, верно?
– Как ты догадался? – искренне удивилась я.
– Это было не трудно. Из всех твоих знакомых только двое имеют подчиненных зверей – Макс и его старший братец. Если бы проблема была с первым, ты бы мне не звонила. Остается только Лозовский, а вместе с ним и небольшой шанс, что я не побегу к Максу с доносом.
– Какой ты умный! – ехидно восхитилась я.
– Ты немного неверно представляешь себе процесс подчинения зверя. Это не что-то, что дает полный и всеобъемлющий контроль над оборотнями. Всё… несколько сложнее.
– Объясни! – потребовала я.
– А что мне за это будет? – быстро сориентировался и решил воспользоваться ситуацией вожак.
– Хочешь денег? – выбрала я самый очевидный вариант.
– Что? Денег? – не поверил своим ушам главный мохнатый. И расхохотался. – Нет, деньги мне не нужны! Своих хватает за глаза! Но есть кое-что, от чего бы я не отказался.
– Например?
– Например, я хочу, чтобы ты отдала мне свое время.
– Чего? – поставили меня в тупик его слова.
– Давай поужинаем. Это мое условие. Я дам тебе ответ на каждый вопрос, который ты задашь, если проведешь со мной вечер.
– Один ужин? – уточнила я.
– Один ужин.
– Ладно, – легко согласилась я. – Это допустимое условие. А теперь скажи, насколько плохи дела у Лозовского? Что происходит в стае ягуаретт?
– Раскол. Подчинение стаи идет через вожака, потому что именно в его руках сосредоточена вся власть. Вожак – это центр. Сломаешь вожака – ослабишь стаю. Призовешь – и следом придет каждый, кто с ним связан. Подчинишь – и получишь в свое распоряжение всю группу. Мы не говорим о контроле каждого действия или даже каждой мысли, а, скорее, о превращении оборотней в персональное боевое орудие. Стая выполнит любой приказ, который поступит от вожака… просто не сможет не выполнить. Но порой бывает так, что кроме вожака появляется еще один лидер. Не просто доминант, этих выделяет только сила и умение внушать страх, а такой, который помимо силы имеет высокий авторитет и уважение среди оборотней. Такой, который может повести их за собой. Появление сильного конкурента приводит к внутренним разногласиям. И вожак теряет контроль, а вместе с ним контроль теряет и тот, кто подчинил стаю.
– Из-за чего может появиться второй лидер?
– Из-за болезни вожака, чаще всего, ментальной. Или если он стареет, а на смену рвется молодой да резвый, способный предложить альтернативу в виде более благополучного будущего. Это особенно актуально, если стая находится в плачевном состоянии, не имеет достаточно средств для существования или давно не охотилась из-за каких-то запретов. Вторым лидером не обязательно должен быть кто-то свой. Случалось, что к расколу приводили пришлые оборотни, прибывшие из других городов или даже из других стран и еще даже не успевшие вступить в стаю.
– И? С каким из вариантом столкнулись ягуаретты?
– Можно сказать, со всеми тремя вариантами сразу, объединенными в одном оборотне. Нынешний признанный вожак ягуаретт немолод, имеет значительные проблемы с управлением гневом и является приверженцем старых традиций. Ну, знаешь, такой типичный консерватор, который направляет все усилия на то, чтобы сохранить «то, что есть и так, как есть» и боится любых перемен. Это болезнь всех изрядно поживших людей, они как будто бы находят укромный безопасный уголок и замирают в нем. Лозовскому стоило огромных усилий убедить этого старого оборотня сняться с насиженного места и отправиться на другой конец света. Вожаку в нашем городе не понравилось практически всё, а поэтому он редко покидает своё жилище. Но еще меньше ему не понравилось вливание, так сказать, «новой крови» в виде призванного в стаю молодняка. Подробностей не знаю, там какая-то мутная история с неким интернатом, закрытым много лет назад, воспитанники которого, на удивлением всем, оказались ягуареттами. Они жили в обычных семьях, как люди, и никогда не взаимодействовали друг с другом и с себе подобными, но знали, кем являются. У них были кураторы. На каждого куратора приходилось по пять-семь детей, за которыми приглядывали годами. После переезда ягуаретт был брошен клич и бывшим воспитанникам интерната приказали оставить ненастоящие семьи, чтобы присоединиться к своему истинному племени.
– Где-то мы это уже слышали, – одними губами прошептала Ниса.
Я кивнула, показывая, что тоже помню разговор с Князем.
– Откуда ты всё это знаешь? – спросила я у Гриши. – Вряд ли Лозовский тебе отчеты каждый четверг носит.
– Не будь наивной, Ди, – со смешком одернул меня вожак. – В этом городе даже у камней вдоль дороги есть уши и глаза. А молодняк кошаков настолько пещерный, что выдает себя на каждом шагу. И в этом нет ничего удивительного, они понятия не имеют, как это – быть оборотнем. На протяжении нескольких месяцев они съезжаются сюда один за другим.
– Погоди, – начала соображать я. – Не хочешь ли ты сказать, что второй лидер – это кто-то из интернатовских?
– Ага. Я же сказал, молодой да ранний. Кстати, ты с ним уже успела познакомиться.
Я прикрыла лицо рукой.
– Это…
– Да, тот самый оборотень, который напал на вас с музой. Эмиль, кстати, тоже был из числа призванного молодняка.
– Нападение на Нису чьих мохнатых лап дело? – обменявшись с подругой взглядами, спросила я.
– А ты подумай, – пропел Гриша. – Вспомни классика – «ищи, кому выгодно».
– Выгодно было Максу, – холодно ответила я. – И тебе, соответственно, тоже.
– Максу, на самом деле, было всё равно, кого пустить в расход. А я в этой истории вообще принимал минимальное участие.
– Так ли уж минимальное? – не поверила я.
– Через бармена «Кролика» я передавал твоей музе сведения, которые она запрашивала. Например, подробности биографии Ольги Егоровой и где она жила до удочерения. Потому что Макс распорядился помогать вашей третьей во всем. Он ведь думал, что Руся целиком и полностью на его стороне, в том числе, из-за того, что верил в мстительность её натуры.
– Руся? – громко фыркнула я. – Мстительная?
– На самом деле, ты очень плохо знаешь ту, которую держала рядом с собой столько лет.
– Или мы просто знаем её с разных сторон, – возникло острое желание уронить голову на руль и побиться об него лбом. Чем больше новой информации поступало, тем сильнее она меня душила. Я как будто оказалась внутри стеклянного шара, из которого постепенно выкачивали весь кислород.
– После того, как Лозовский бортанул твою подружку, она захотела отыграться. Ну, или она заставила всех так думать, будто хочет отыграться.
– То есть, ты, как и мы, тоже не понимаешь, что происходит? – дошло вдруг до меня и это показалось настолько невероятным, что я громко расхохоталась. – Ты же правая рука Макса! Он что, не посвятил тебя в подробности? Или… он как раз находится в стадии поиска этих подробностей? Ищет виноватых или назначает их?
– Я не могу судить об истинных мотивах твоей подружки, – оборотень демонстрировал спокойствие, но по напряжению в голосе я почувствовала, как непросто ему это давалось. Вспыльчивая натура рвалась наружу. Возможно, рвалась, чтобы вцепиться кому-то в глотку. – Поэтому могу посвятить только в то, что знаю сам. А мне известно следующее – после разговора с тобой Лозовский отправился к Захару.
– Почему именно к нему? – удивилась я.
– Потому что Захар – вожак, – просто ответил Гриша. Так, как будто я должна была обо всем сообразить еще в начале разговора.
Ниса негромко всхлипнула и закрыла рот двумя руками. Но не долго она пребывала в позе интенсивно моргающей статуи. Очень скоро начала беспокойно почесывать бок, потом щеку, потом шею. Когда предводитель волков-оборотней продолжил свой рассказ, она громко и свирепо скребла ногтями по плечу.
– Я не знаю, о чем они разговаривали, моему информатору не удалось поприсутствовать, но что сделал Лозовский дальше ты уже в курсе. Ничего. И какие можно выводы из этого сделать?
– Он не захотел вмешиваться, – ответила я на вопрос Гриши, но обращалась преимущественно к самой себе. – Но почему? Допустим, ему не жаль было погибших девушек, но ведь есть и другие. Я уверена, что четырьмя именами список Лозовского не ограничивается. Все эти смерти – неспроста и Димка не мог об этом не догадываться!
– Он догадывается. Я думаю, он всё понял лучше и раньше нас, – легко согласился Гриша. – Но в борьбу двух братьев вмешалась борьба двух ягуаретт, двух лидеров – старого и молодого. Знаешь, в чем главная дилемма? Стая Захара не выживет без своего молодняка, который когда-то был оставлен здесь, в нашей стране, в качестве подпольной ячейки. Пятнистые знали, что даже брошенное и выросшее в чужой среде потомство будем оставаться верным своим корням и своей стае. Мы, оборотни, руководствуемся в первую очередь инстинктами, главный из которых – быть вместе со своей семьей, с теми, кто с тобой одного вида. Наш образ жизни – коллективный, строящийся на отношениях доминирования и подчинения. Но не всегда доминирует тот, кто старше. Если оборотень, чья власть и сила укрепляются с каждым днем, жаждет изменений, эти изменения произойдут. Сбор котят еще продолжается, кто знает, что будет дальше.
– Подросшее поколение рвется к власти, – кивнула я, поняв, куда он клонит.
– И рвет тех, кто встает у них на пути, – с многозначительным подтекстом, который буквально был прописан между строк огромным буквами, закончил Гриша.
– Оборотни, напавшие на Ольгу Егорову, Элли Ивановскую и Ирину Горбатову – это молодняк?
– Да, – слово было простым, но весило так много. – Бывшие воспитанники закрытого интерната не верят в старого вожака, не подчиняются доминантам стаи. Для них есть только один закон – их молодой лидер. Он им близок, потому что такой же, как они сами. Он из их рядов. Но ягуаретты очень молоды, очень наивны, очень неопытны. Они заметили, что один старый, закаленный десятилетиями у власти оборотень решил походить ими как пешками в шахматной партии только после того, как местный морг начал регулярно пополняться загадочными трупами.
– Все подставляют всех, – вывод, который должен был прийти мне в голову раньше, если бы я задала правильные вопросы правильным людям. – Макс Лозовского, Захар – нового лидера, Фируса – Захара, Захар – нашу подружку.
– Захару нужно было не допустить битвы за верховный титул. В смене власти не заинтересован и Лозовский. Если появится другой вожак, то это окончательно ослабит его контроль над ягуареттами, практически сведя его на нет. В интересах Лозовского сохранить кошачий трон за Захаром, вот только сам Захар в это не верит. Никому не верит. И, бросаясь из крайности в крайность, отправил сторонников молодого лидера к девушкам под предлогом необходимости увеличения стаи. Они знали про эту их генетическую неисправность и потенциальную опасность только в теории и не верили, что может случиться что-то плохое. Захар же в свою очередь понятия не имел, что это за девушки. Муза ведь не поделилась. Думаю, она изначально задумала всё таким образом, чтобы выполнить черное дело чужими руками, свои-то марать не хотелось.
– Так вот, почему Лозовский остался в стороне, но всё же настойчиво пытался найти Фирусу, – прошептала я.
– Ему нужно притащить её на допрос к Совету и заставить свидетельствовать в свою пользу. От этого зависит, так сказать, доказательная база Лозовского и лояльность Совета.
– Совет уже давно не лоялен, – сквозь зубы процедила я. – А куплен и продан много раз. Какая разница, кто им и что скажет? Зачем весь этот фарс?
– Ты права. Но старикам нравится поддерживать устоявшийся образ. Им важно соответствовать ожиданиям тех, кем они руководят. Хотя бы внешне. Это залог стабильности. И их власти. До тех пор, пока всё выглядит правильно и законно Совет будет всеми силами прикрываться этой ширмой. Пусть даже она фальшивая.
Ниса сидела молча, лишь водила из стороны в сторону своими голубыми глазами и чесалась то тут, то там, оставляя на теле красные полосы.
– К чести Лозовского, он пытался спасти ситуацию, когда всё вскрылось. Не убил тебя, а лишь слегка потрепал, чтобы выиграть время. Старался не подпустить тебя к ягуареттам, а ягуаретт – к тебе. Одновременно важно было не подставиться самому, чтобы не преподнести братцу такой шикарный подарок на сверкающем праздничном блюде. Поверь, у мужика было полно забот. И они лишь с каждым днем увеличивались. Макс ведь тоже не сидит без дела, он усиливает свои позиции. Ищет дополнительных союзников. И ты никогда не угадаешь, где именно он это делает.
– Остался последний вопрос: за чью команду играет Фируса?
– А это уже у подружки спрашивай, – недовольно отрезал Гриша. – Что мог я рассказал, в остальном разбирайтесь сами. Но есть еще одно, о чем следует упомянуть.
– И? – с замирающем сердцем вопросила я.
– Лозовский не справился. Второй лидер крепнет с каждым днем. И последнее… Когда ты позвонила, я бегал. А не упражнялся в сексуальных играх, как ты подумала. Моя постель пуста и холодна, и в ней меня давно никто не ждет.
И он отключился, не попрощавшись.
Я убрала от уха телефон и с удивление уставилась на экран.
– Ну, и вот зачем мне такое сообщать? – громко воскликнула я, заорав на умолкнувшее устройство.
Глава 3
– Ты о ком? – не поняла подруга, запустила пальцы в волосы и поскребла череп.
– О Грише, – зашипела я, борясь с желанием перезвонить и нахамить. Но я была воспитанной девушкой, внучкой своей бабушки. Её бы такое поведение огорчило, а я ненавидела расстраивать бабулю.
– Да хрен с ним, с Гришей! – заорала Ниса. – Делать-то что?
– А что мы можем? – устало пожала я плечами, возвращая телефон подруге.
– Ну, что-то же мы можем! – не сдавалась Ниса.
– Например? – раздражённо всплеснула я руками. – Влезть во внутренние разборки ягуаретт? Не дать новому лидеру спихнуть с нагретого насеста старого?
– У них же подобные вопросы вроде в драке решаются. Кто победил – тот и следующий король мохнатых, – напомнила Ниса.
– Да, но что делать, когда власть отдавать не хочешь, как не хочешь и драться, ведь знаешь, что проиграешь? – спросила я и сама ответила: – Искать другие способы повлиять на ситуацию.
– Все совершившие нападения мохнатые были из того интерната, о котором говорил Ян? – Ниса еще раз продемонстрировала, что без стеснения подслушала весь наш с Гришей разговор.
– Скорее всего, – подтвердила я. – По крайней мере, именно на это так рьяно намекал Гриша. И его слова выглядят очень правдоподобно, по крайней мере, понятно, почему в критический момент, а именно после принятия таблеток, оборотни не смогли справиться с собой, потеряли контроль и напали на любовниц. Мы долго не могли понять, в чем же дело, но теперь всё встало на свои места. Они знали, что оборотни, но росли как люди, а потому понятия не имели, как нужно справляться с собой в подобных ситуациях.
– Вряд ли они все были девственниками до сих дней, – скривилась Ниса, продолжая чесаться.
– Нет, но раньше они были одиночками, оторванными от семьи, а после воссоединения они стали частью стаи. Помнишь, Ян нам рассказывал. Сила каждого ягуаретта сливается с сородичами в общий поток и замыкается на вожаке.
Я умолкла и отвернулась.
– Второму лидеру придется наказать тех, кто убил девушек. Если он еще этого не сделал. Наказание должно быть равноценно преступлению. Смерть за смерть. Ему придется убить тех, кто был верен ему.
– Пострадавшие из-за любви…
– Но где же все-таки Руся и что она пытается сделать?! – яростно сверкнула глазами подруга и с еще большей интенсивностью начала чесать спину. – Чего добиться?!
– Вот пойдем сейчас к ней и спросим, – решила я и выбралась из-за руля.
Обойдя машину спереди, остановилась, приставила ладонь ко лбу козырьком и осмотрела фасад дома.
– Ты об этом говорила? – спросила присоединившаяся ко мне банши, указывая вправо. – Вон там от балкона осталась только нижняя плита… Вид жуткий.
Действительно, балкон на восьмом этаже выглядел так, как будто строители забыли его доделать, пока строили. А потом достроили все, кроме него. Но я знала, что Мишка самолично выковырял все кирпичи из трех стен, и теперь, когда выходил покурить, цеплялся ногой за косяк, чтобы случайно рыбкой не соскользнуть вниз. Его затея сделать остекление собственными силами с самого начала показалась мне некоторой формой садомазохизма, но, как говорится, каждый развлекается по-своему. Если Романову нравится испытывать приступ акрофобии каждый раз, когда он открывает форточку, то, кто я такая, чтобы его осуждать.
– Говорит, у него там голуби гнездо свили, – сообщила я и направилась к въездной арке, ведущей внутрь двора. – И яйца отложили.
– И что? – спросила у меня Ниса, догоняя.
– И ничего, – пожала я плечами. – Скоро Романов станет счастливым отцом голубиного семейства. Если я не прикончу его раньше…
– Если ты не прикончишь его раньше, я пришлю ему корзину с фруктами, – бодро пообещала подруга и потянулась к шее, чтобы вновь породить этот жуткий шкрябающий звук.
