ШколаТа, или Как получать удовольствие от образования

скачать книгу бесплатно


– Молчаливой – да. Немой – нет.

– О, Шолпаныч, как дела? – к ним подошел Бекзат. – Опять Медета допекаешь? Упорная ты, блин, – хохотнул он.

– В наше непростое время девушка сама должна проявлять инициативу. А иначе можно в девках остаться.

– Ну-ну. Тебе это не грозит.

– Спасибо, Бекзат. Умеешь ты ценить истинную красоту. Не то что некоторые, – Шолпан многозначительно покосилась на Медета.

– Уверен, что Медет тебя тоже ценит. Просто он это… Медетирует. Кстати, ты не знаешь, кто у нас в итоге будет вести физику? Бекдаулет а?ай или кто-то другой?

Вопрос был животрепещущим. Всю неделю вместо физики у них были «окна». Видимо, постоянно меняющееся расписание не позволяло перекинуть их кому-нибудь из школьных физиков. Между тем, от того, кто из них возьмётся за «ашников», зависел средний уровень халявы в четверти.

Плюс ко всему, у Бекзата был свой шкурный интерес. Победы на школьных олимпиадах являлись хорошим дополнением к «резюме» при поступлении в ВУЗы. А Бекзат был серьёзно настроен поступить на грант в один из элитных университетов.

Он уже провёл разведку и знал на какие предметы нацелились другие «штатные отличники». Медета, к примеру, уже два года как ангажировал математик. Макс – гений из параллельного класса – ударился в информатику. Так что конкуренция на физике должна была быть довольно жиденькой. Бекзат был уверен в своих силах, но помощь преподавателя всё равно будет важна. Потому его больше других волновало, кто именно заменит Абата Амреновича.

Шолпан пожала плечами.

– Может Зарина знает?

– Может. Только она со мной не разговаривает. Не спрашивай, почему.

– Я всё поняла, браза. Не продолжай.

Шолпан встала и направилась в сторону Зарины. Медет облегчённо вздохнул за своим книжным забором. Он уже запамятовал, что совсем недавно мечтал быть в центре внимания.

Присев на краешек парты позади Зарины, Шолпан стала играть её длинными косами:

– Зарина-а-ау, красотка ты наша, молви человеческим голосом – кто у нас будет вместо Амреныча?

Зарина выдержала секундную паузу, упиваясь своей новой ролью, и ответила:

– Я утром спросила у Розы Арыстановны, когда нам наконец назначат физика. И она сказала, что сегодня у нас будет новый учитель. Не из нашей школы.

– Ого, а как его зовут?

– Откуда мне знать? Насколько я поняла, он вообще раньше не преподавал. Совсем зелёный, походу. Оставь мои волосы в покое, Шолпан.

– Зелёный-презелёный, – мечтательно пропела Шолпан, заплетая Зарине мега-косу. – Классный-распреклассный.

Бекзат благодарно кивнул Шолпан и, полистав галерею в телефоне, нашёл фото расписания.

– Физика сегодня третьим уроком. Посмотрим, что за фрукт, – сказал он. – А нам уже пора на историю, by the way[7 - кстати (пер. англ.)]. – Бекзат любил вставлять английские словечки в свою речь, напоминая всем, что позапрошлым летом родители отправляли его в Лондон на языковые курсы. – Let’s go[8 - Пошли (пер. англ.)], что ли?

Глава пятая

Даурен Маратович был самым древним и, по совместительству, самым легендарным учителем в школе. Они уже третий год учились у него и успели выработать некоторый иммунитет к его методике преподавания. Большинству «ашников» он нравился, хотя они и затруднились бы ответить почему. Ведь Даурен Маратович был ходячей иллюстрацией к слову «дисциплина».

Медет до сих пор помнил свой первый урок истории. Они (тогда ещё совсем несмышлёныши) шумной толпой завалились в тесный маленький кабинет, где деревянные парты со стульями занимали практически всё пространство. Самые шустрые уже начали было рассаживаться, но тут миниатюрный учитель, сидевший за столом, вдруг подскочил чуть ли не к самому потолку и громовым голосом рявкнул:

– Встать!

Все ошарашенно вскочили.

– Команды «сидеть» не было, – уже спокойным голосом добавил учитель.

Следующие несколько минут Даурен Маратович объяснял им «систему». Муштра заняла первые пятнадцать минут, и эта церемония повторялась ещё несколько уроков. Вскоре даже особо одарённые знали назубок «золотые правила» поведения в кабинете Даурена Маратовича.

Во-первых, после того как ты вошёл в храм истории, ты должен встать в проходе, рядом со своим стулом. Садиться можно только после команды учителя, проявляя максимальную осторожность. Между спинкой стула и партой позади него должно оставаться, минимум, пять сантиметров. До урока, во время урока и после него (короче, ни при каких обстоятельствах!) спинка стула не должна касаться парты.

«Этим хрупким деревянным стульям и партам тридцать лет», – не уставал напоминать им историк. – «И они прослужат ещё столько же, если их не ломать. А они сломаются, если вы прислонитесь спинкой стула к парте и сядете на него всем своим бестолковым организмом». Все ученики отчаянно желали долгих лет изящной мебели в кабинете историка, смутно ощущая, что сломанный стул может стоить кому-нибудь здоровья, а то и жизни.

Во-вторых, рассадка в кабинете сохраняется на века. Даурен Маратович при них заполнил тетрадный листок, на котором аккуратным мелким почерком было записано, кто за какой партой сидит. Этот листок он тут же положил под стекло на своём столе. Поэтому с самого первого дня ему не надо было запоминать имена и фамилии учеников. Благодаря списку рассадки, он точно знал, кто именно суицидально зевает, с вызовом смотрит в окно или оскорбительно ёрзает на уроке.

Более того, историк предупредил, что после каждого урока он внимательно осматривает все поверхности в кабинете. Поэтому надпись на парте или жвачка на полу будут караться по законам военного времени. Ученики тут же зареклись мусорить и писать на партах в кабинете истории. Судя по всему, предыдущие тридцать поколений пришли к тем же выводам. Кабинет историка был самым чистым и опрятным в школе. На партах не было ни одной иллюстрации школьных буден. Линолеум был свеж и гладок, как лицо участницы К-поп[9 - музыкальный жанр, возникший в Южной Корее.] группы. Даурен Маратович как-то демонстративно провёл носовым платком по полу и, показав им незапятнанный кусок ткани, изрёк: «Здесь пол чище, чем в Версале.»

В-третьих, в кабинете висела одна маленькая доска и её вытирали лишь раз в 365 дней – в конце учебного года. (По школе ходила легенда о «вечном дежурном», который однажды сдуру стёр написанное на доске и с тех пор его никто не видел). С началом занятий Даурен Маратович делил доску на три колонки, по числу поколений, которым несказанно повезло познавать историю с его помощью. В каждую колонку Даурен Маратович нано-шрифтом добавлял темы урока по мере их прохождения. Ему всегда хватало одной колонки на весь годичный материал. Все темы, попавшие на доску, полагалось вызубрить, как имена семи праотцов.

И они зубрили. Хотя в 90% случаев историк задавал лишь два главных вопроса: какие существуют общественно-экономические формации и где появилось первое государство на Земле. Первое время они дружно заваливались уже на этом этапе. Прокачавшись, «ашники» осознали, что, зная ответы на эти два вопроса, можно раз за разом получать железные четвёрки и не париться об итоговой оценке. Особо амбициозные отвечали на дополнительные вопросы, вытекающие из первых двух, и за смелость награждались «жирными» четвёркам. А иногда даже пятёрками, что свидетельствовало об особо благоприятном расположении планет в зодиаке счастливчика.

С годами «ашники» начали понимать, что Даурен Маратович вовсе не такой тиран, каким хочет казаться. Он был из того железного поколения, что помнило тяготы послевоенных лет, но не говорило о них. Помнило нищету и голод, но не озлобилось. Если бы в школе кто-нибудь решил провести опрос на предмет самого популярного учителя, Даурен Маратович однозначно был бы в топ-3. И дело было даже не в его всепобеждающей харизме, а в том, что он обращался с учениками, как со взрослыми. Строго, но справедливо.

Сегодня Даурен Маратович был явно в хорошем настроении.

– Отсутствующие, поднимите руки. Ага, все здесь. Ну, молодцы. Давайте проверим, что вы ещё не забыли за лето. Кто назовёт мне пять общественно-экономических формаций?

Лес рук взметнулся в воздух. Нельзя упускать такой возможности, пока историк в благодушном настроении. К тому же, все знали, что за «классическими» вопросами последуют более сложные.

Лотерею выиграли Зарина и Алишер. Отчеканив у доски давно зазубренные ответы, они довольными вернулись на свои места. Эти двое уже обезопасили себя до конца урока. Остальные «ашники» немножечко пригнулись к партам. Никому не улыбалось отвечать на каверзные вопросы Даурена Маратовича.

Но тут Бекзат исполнил старый трюк и спросил историка, что он думает о последней пенсионной реформе. Даурен Маратович ко всем своим достоинствам ещё и обладал активной гражданской позицией. Поэтому он тут же разразился обличительной тирадой, которая заняла львиную долю урока. Когда до конца урока оставалось лишь несколько минут, историк спохватился и стал быстро объяснять следующую тему.

– Всем выучить, буду спрашивать, – пригрозил он.

Буря миновала. «Ашники» в приподнятом настроении отправились на следующий урок.

– Красавчик, – хлопнул Бекзата по плечу Жапар, когда они вышли в коридор.

В прошлом году Жапар схватил свой первый двояк именно на истории. Даурен Маратович был суров к тем, кто не помнил, что Тигр – это река в Месопотамии, колыбели древних цивилизаций, а не полосатый представитель семейства кошачьих. В этом году, благодаря диверсии Бекзата, лекция от родителей о прилежании откладывалась на потом.

Бекзат довольно ухмыльнулся. Он был не прочь изредка прикрывать одноклассников, набирая очки популярности. Тем более, что таким образом он автоматически становился «своим парнем», избегая клейма «занудного отличника». В кастовой школьной системе важно быть «своим». Бекзат блестяще лавировал между разными группами учеников, оставаясь со всеми в хороших отношениях и не вызывая излишней зависти. Это позволяло ему чувствовать себя комфортно и со «спортиками», и с «ботанами».

Спустившись на первый этаж, «ашники» обнаружили «Донну Розу», которая распекала какого-то младшеклассника. Юный камикадзе съехал по перилам прямо в объятья завуча. «Ашники» похихикали над наивностью «щегла». Пора бы уже знать, что Роза Арыстановна лично патрулирует фойе на переменах.

Шумной толпой пройдя в другое крыло школы, они столпились у кабинета биологии, который, как обычно, был закрыт на перемене. Жаркын Забировна не собиралась оставлять свои ценные экспонаты без присмотра. Предыдущие поколения уже разбили банку с заспиртованным тритоном. Да и чучело бобра уже практически полысело от бесконечных поглаживаний восхищённых школьниц. Отныне они будут держать руки при себе, а носы в учебнике, решила однажды Жаркын Забировна и строго держалась этой концепции.

***

Медет клевал носом. Монотонный голос Жаркын Забировны действовал на него как дудка факира на змей.

По мнению Медета биология была самым нудным предметом в школе, и сегодняшний урок никак не отличался от предыдущих. Учительница практически слово в слово пересказала им второй параграф учебника. Причём, и без того муторно написанный текст в её устах становился окончательно непонятным.

По большей части «ашники» не возражали. На биологии можно было начисто отключать мозг. Зубрёжка и бездумное повторение текста гарантировали отличные отметки. По статистике наилучшие успехи их класс делал именно в биологии. Ещё один парадокс системы образования. Минимум понимания, максимум прилежания, и ты образцово сдаёшь предмет. Единственной сложностью было оставаться в сознании и поддакивать в нужный момент.

Медет осторожно зевнул, прикрывая рот рукой. Последние несколько минут он думал о том, как прекрасно было бы иметь в своём распоряжении похожего на него робота-андроида, который мог бы подменять его на биологии. Изредка он «угукал» вместе с классом в ответ на очередной риторический вопрос Жаркын Забировны. Что это были за вопросы он не имел ни малейшего представления. Мозг не регистрировал никаких смыслов в монологе учителя биологии. Иногда он представлял себе «биологичку» в роли радиста-шифровальщика в зоне боевых действий. Ни один враг не смог бы разгадать, о чём именно она говорит.

Небольшой всплеск активности произошёл, когда вконец осатаневший от скуки Жапар стал пулять бумажными шариками в Мансура и спалился на этом творческом занятии. Жаркын Забировна устроила ему качественный разнос. Но затем всё вернулось на круги своя.

Благо ничто не длится вечно, даже урок биологии. Звонок разбудил сонный улей и теперь «ашники» бодро шагали к себе в 37-ой кабинет на первый урок физики в новом учебного году.

– Бедняга даже не знает, как его подставили. Спорим, что он не продержится и месяца? – хорохорился Мансур.

Глава шестая

Кабинет физики оказался пуст. Ашники разбрелись по своим местам и начали вытаскивать из рюкзаков тетради и учебники.

Прозвенел звонок и почти одновременно в кабинет вошёл высокий мужчина в чёрном костюме. На первый взгляд, ему было лет тридцать. Что сразу роняло средний возраст учителей в школе на десять пунктов.

Физик прошел к длинному учительскому столу и заглянул в заботливо открытый на нужной странице журнал. Ашники пристально рассматривали его, ища трещины в педагогической броне. Галстук новый учитель не носил, и верхняя пуговица на синей рубашке была расстёгнута, что было хорошим знаком, свидетельствующим о нелюбви к педантизму. Аккуратная причёска с пробором слева, карие глаза, нос с горбинкой – ничего выдающегося.

– Староста.

– Я, – подскочила Зарина.

– Кого нет?

– Вроде все-е… – протянула было Зарина, но, заметив прищур учителя, поспешно добавила, – Рамазанова нет.

Барабанщик, по своему обыкновению, исчез до начала первого урока и ещё не объявлялся.

– Хорошо, – кивнул учитель и сделал отметку в журнале. Затем он улыбнулся классу. – Меня зовут Азамат. Без отчества. Если вам не комфортно, можете добавлять а?ай, мастер, сенсей, шифу. Кому как удобно. Я ваш новый учитель физики.

«Ашники» переглянулись. «Шифу. Во даёт».

– Сегодня новый день и новые мы. Самое время стать хоть чуточку лучше. Роза Арыстановна жаловалась, что на прошедших тестах ваш класс показал удивительно низкие баллы. Видимо, нам предстоит наверстать материал за все прошедшие годы халявы.

«Ашники» встревожились. Они не любили чересчур амбициозных учителей. Обычно это означало тонны домашки.

Азамат встал из-за стола и начал прогуливался по проходу между партами.

– На этом уроке не будет скучной зубрёжки и нелепых экзекуций у доски. Это физика. А физика гораздо лучше магии. Я могу научить вас запускать ракеты и мыльные пузыри. Показать, как работает автомобиль и устройство слива в бачке унитаза. Вы сможете собрать свой телескоп и разобрать космос на атомы. Но всё это при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того разгильдяя, каким был я в вашем возрасте.