скачать книгу бесплатно
Мальчишки смотрели в пол. В ярости Роза Арыстановна была страшнее василиска. Никто не смел взглянуть ей в глаза.
– Да это Камалов полез к нему, Роза апай, – сказала Аружан. – Сорвал кепку.
– Ну вы же сами сказали… – начал было Жапар.
Завуч оценила ситуацию.
– Ты, Камалов, уже три года стратегически садишься за Айдаровым и переписываешь у него все контрольные. По-хорошему, ты должен портфель за ним таскать, а не лезть в драку, понял?
Мальчишки тут же заржали, представив себе Жапара в роли благодарного адъютанта.
– Короче, так. Камалов, последнее китайское предупреждение. Ещё один такой фокус и побьёшь рекорд по раннему вызову родителей в школу. Компренде? Айдаров, кепку будешь носить на улице, в помещении мозги должны дышать. Сядьте оба.
Медет вырвал бейсболку из рук Жапара и бухнулся на своё место. Он чувствовал взгляды всего класса на своём скальпе. Его уши мгновенно приобрели пурпурный цвет.
Тем временем Роза Арыстановна вытащила из кармана телефон и набрала номер.
– Марал, пришли в 37-ой кого-нибудь. Кто там в учительской свободен?.. Да, 9 «А». Жду.
Роза Арыстановна вернула телефон в карман и строго посмотрела на «ашников» сквозь толстые стёкла очков. Класс погрузился в тишину.
– Пока я здесь, давайте разбираться. Кто в итоге будет старостой?
– Да чё там мудрить? Пусть Аружан будет, – выкрикнул Мансур.
Аружан резко развернулась в сторону Мансура и постаралась испепелить его взглядом.
– А может тебя выберем? Говоришь ты больше всех. Прирождённый лидер.
– Ну или Зарина. А чё? Она тоже ничё такая, – резко сменил вектор пропаганды Мансур.
– Почему сразу я? – возмутилась Зарина.
Тут же со всех сторон посыпались предложения и самоотводы. Принцип классной демократии прост. Ученики стремятся к блаженному статусу обывателя, одновременно стараясь протолкнуть на должность старосты друга, чтобы получать все связанные с этим плюшки.
Медет грустно подумал о том, что сейчас был бы самый подходящий момент поразить класс, вызвавшись стать старостой. Такого в хрониках «А» класса ещё не случалось. Но с нынешней шевелюрой он не посмеет обратить на себя внимание.
В итоге завуч гаркнула на всех, и прения сторон заглохли.
– Аружан, ты кого предложишь вместо себя?
– Думаю, Мансур справится, Роза Арыстановна, – пропела Аружан.
– А если серьёзно?
– Тогда не знаю.
Завуч поправила очки. Ох, уж эти «ашники». Она не призналась бы в этом и под пытками, но эти дьяволята ей нравились. Была в этом классе какая-то особенная энергетика.
Опытный педагог всегда видит, что ученик прячет под тремя слоями масок, и завуч уже давно знала, что Зарина честолюбива и любит быть в центре внимания. Будучи лучшей подругой Аружан, она никогда не признается, что хочет быть старостой вместо неё. Но если это будет не её инициатива…
– Короче! Раз вы не можете договориться, тогда этим займусь я. Умирбекова, будешь старостой. И не спорь!
Зарина состроила недовольное лицо, пытаясь скрыть свою радость.
– О, Зарина, с повышением! Когда проставляешься? – не смолчал Мансур.
– Так, Байталов! Я тебе проставлюсь! Так проставлюсь…
В приоткрытую дверь осторожно постучали, и в кабинет вошла молодая географичка.
– А, Гуля, заходи-заходи. Пригляди за этими академиками. Я пока схожу вниз. Зарина, отправь первую пятёрку за учебниками и пошли со мной, я выдам журнал. Заполнишь. Аружан тебе подскажет, если будут вопросы.
***
Медет пришёл домой под грузом учебников и разочарования.
Часть класса после школы решила отметить начало учебного года прогулкой в парке. Медета даже пригласили. Но он как обычно засмущался и ретировался домой под каким-то глупым предлогом. Мансур хохотнул ему вслед и наверняка опять повторял, что у некоторых «краткая, как сестра таланта, причёска».
Вымыв руки и лицо, Медет некоторое время постоял в ванной, разглядывая себя в зеркало. Да уж. Началась, блин, легенда об ушастом и лысом Медете. Вместо триумфального перерождения он выставил себя на посмешище. Остаётся надеяться, что волосы отрастут достаточно быстро.
Глава четвертая
Всем известно, что самое интересное в школе – это перемена. Самой же длинной переменой по факту являются те 30—40 минут до начала уроков, когда ученики стекаются в свои классные кабинеты. Это время для общения и флирта, для обмена слухами и списывания домашки.
Изначально План Медета предусматривал продуктивное использование этого трейлера к школьным будням. Он должен был заводить интересные беседы с одноклассниками, поражая их широким кругозором и остроумием. К тому же, не мешало проявить интерес к их личной жизни. Авторы книг, которые проштудировал Медет, в один голос утверждали, что это верный способ вызвать в них ответную симпатию к своей персоне.
Но вот уже прошла целая неделя с начала учебного года, а Медет всё ещё не был морально готов к тому, чтобы начать налаживать контакт с ребятами.
Утром он в очередной раз попытался усилием воли заставить волосы на голове расти быстрее. Потерпев ожидаемое поражение в битве с суровой реальностью, он решил, что План придётся отложить на месяц. Ну или, по крайней мере, до тех пор, пока ему снова не понадобится расчёска.
Тем не менее, в школу он приехал одним из первых. Как и всегда. Это позволяло избегать толкучки в общественном транспорте. Да и синдром отличника, не позволявший опаздывать на уроки, за лето никуда не делся.
Обычно к прибытию Медета кабинет всё ещё был закрыт. Так что ранним пташкам приходилось ждать, пока не подойдёт староста класса или кто-нибудь из девочек, с достаточным кредитом доверия в учительской, чтобы им выдали ключ. Стеснительному Медету никогда не приходило в голову самому сходить за ключами.
Но сегодня, как и во все предыдущие дни нового учебного года, дверь уже была распахнута, а внутри горел свет. Судя по всему, Зарина решила всерьёз приступить к своим новым обязанностям. Когда Медет зашёл в кабинет, она даже не подняла голову. Всё её внимание было поглощено заполнением журнала. На ней были новые стильные очки, хотя раньше Медет не замечал у неё проблем со зрением. Возможно, таким образом Зарина сигнализировала школьному истеблишменту смену имиджа и приоритетов.
На задней парте уже дремал Сабит по кличке Барабанщик. Сабит всегда приходил раньше всех. Медету ещё ни разу не удавалось опередить его. Правда, это вовсе не означало, что Сабита терзает страсть к образованию. Скорее наоборот. Чаще всего, дождавшись звонка, Сабит волшебным образом исчезал и появлялся снова к третьему уроку. Или не появлялся вообще. Куда он исчезает и зачем приходит подпирать дверь кабинета затемно, никто не знал.
В жизни класса Сабит не участвовал от слова совсем. Игнорировал любую общественную нагрузку вроде редких субботников и соревнований между классами. На все претензии старосты он отвечал «мне по барабану». За что и получил своё музыкальное прозвище.
Медет прошёл к своей парте и вытащил книгу. Он обожал эти первые тихие минуты дня, когда никто не устраивает в кабинете корриду и можно спокойно погрузиться в чтение.
Минут через пять в класс зашёл Жапар. В руках у него была неизменная черная папка. Жапар принципиально не носил в школу учебники, предпочитая использовать те, что таскали с собой более ответственные одноклассники. В папке у него была одна универсальная тетрадь, которую он использовал на всех уроках, чтобы рисовать танковые баталии.
Остановившись в проходе между рядами, он несколько секунд мрачно рассматривал утренний пейзаж за окном, потом шумно вздохнул и с размаху шмякнул о парту своей папкой.
– Японский бог и черепашки-ниндзя! Когда всё это закончится? – заорал он, подняв очи горе.
Никто и бровью не повёл. Это был ежедневный ритуал Жапара. Медет продолжал читать, Зарина всё так же была погружена в заполнение журнала.
– Я говорю, когда это закончится? – повторил Жапар.
– Что закончится? – вяло спросил Сабит, не отрывая головы от парты.
Жапар раскинул руки и сказал:
– Школа! Уроки! Домашка! Вот это вот всё!
Зарина прыснула в кулачок.
– Учёба только началась, а ты уже запарился?
– Конечно! Запарился вставать ни свет, ни заря. Запарился переться сюда с пересадкой. За-па-рил-ся.
Жапар сел на своё место и опасно качнулся на стуле.
– Надо говорить жа-па-рил-ся, – протянул Сабит, всё так же лёжа на парте. – Тебе стоит запатентовать это слово. Когда вырастешь, откроешь свою компанию со слоганом «Жапарим дёшево и быстро».
Зарина засмеялась. Медет, не сдержавшись, фыркнул в книжку. Жапар, поражённый дерзостью Барабанщика, резко повернулся в его сторону, но в состоянии аффекта не смог быстро сформулировать симметричный ответ. Что было не удивительно. Сабит редко удостаивал кого-либо персональным обращением и уже давно ассоциировался у ребят с предметом мебели, который появляется и исчезает по собственному желанию. Пока Жапар мешкал, перебирая в голове различные варианты остроумной контратаки, в дверях показался Т-Рекс и отвлёк его внимание.
Т-Рекс был самым маленьким из ребят «А» класса. Тонкие ручки и ножки, приделанные к худенькому туловищу, которое венчала огромная голова. По всем антропологическим признакам он должен был стать штатным слабаком, которого шпыняют все, кому не лень. Ничто не могло быть дальше от истины. Т-Рекс был самым хладнокровным и «духастым» учеником в классе. А может и в школе. А может и в пределах видимой Вселенной.
Т-Рекс всегда был спокоен как удав и мог, не моргнув глазом, послать по известному адресу самого крупного и агрессивного из пацанов. Ему всё сходило с рук. Во-первых, обидеть Т-Рекса было бы репутационным самоубийством. Во-вторых, ребята питали слабость к его бесстрашной манере вести себя. В-третьих, никто не знал наверняка, что случится, если кто-то осмелится перейти дорогу Т-Рексу. Неизвестное всегда страшит. Так что все предпочитали относиться к Т-Рексу как к эдакому талисману класса. Борзому и наглому талисману. Но уж какой есть.
В классном журнале Т-Рекс числился как Омар Керимов. Учился на твёрдые четвёрки, всегда носил дипломат и ботинки на два размера больше, чем кто-либо в классе. Собственно, из-за них он и получил своё прозвище.
Когда-то, на заре истории, в классе пятом, он опоздал на урок. Все уже собрались в кабинете, когда услышали в коридоре громкий топот, какой может издавать лишь крупный самец африканского слона, несущийся по саванне. Когда открылась дверь и показался малютка Омар, все непроизвольно заржали. Кто-то брякнул «Тираннозавр Рекс». Прозвище тут же намертво прилипло к Омару, с годами трансформировавшись до удобного «Т-Рекс».
Жапар и Т-Рекс были неразлучны. Вопреки фэн-шую и здравому смыслу. Жизнерадостный добряк Жапар откровенно скучал на уроках и создавал хаос вокруг себя при каждом удобном случае. Флегматичный Т-Рекс, находясь в эпицентре торнадо имени Жапара, терпеливо сносил все его эскапады, как шалости любимого племянника. Но иногда он срывался и начинал изо всех сил колотить его в плечо, повторяя сквозь зубы: «Заткнись! Заткнись! Заткнись уже!». Жапар покорно умолкал, хотя глаза его при этом смеялись. Почему-то вид разъярённого Т-Рекса веселил его больше всего на этом свете.
Вот и сегодня, как только Т-Рекс переступил порог кабинета, Жапар тут же переключил на него своё внимание.
– Как делишки, братишка? – вежливо осведомился Жапар.
– Братишка у тебя в штанах, – отрезал Т-Рекс и, пройдя к своей парте, сел на стул, скрестив руки на груди.
– Т-Рекс сказал своё слово! – восторженно завопил Жапар. – Бойтесь смерды, склоните морды и внимайте! Ибо Т-Рекс…
– Да заткнись ты уже, – вспылил Т-Рекс.
– Молчу дурак, молчу балбес, – запричитал Жапар. – Не гневись, батюшка. Прости холопа своего…
Т-Рекс вздохнул и обречённо покачал головой. Он уже знал, что Жапара не остановить.
В кабинете начали появляться другие «ашники». Медет погрузился в чтение, не обращая внимания на новоприбывших. Пацаны и девчонки хаотично разбивались на свои маленькие группы, согласно своим интересам и социальному статусу в классе.
Медет не принадлежал ни к одному из этих мини-клубов. Его замечали лишь тогда, когда срочно требовалось списать домашку. Ну а так как в первые дни сентября никаких заданий ещё не висело Дамокловым мечом над крахмальными воротничками учеников, Медета вежливо игнорировали. Это его полностью устраивало. В какофонии звуков ему было уютно и комфортно.
Внезапно кто-то плюхнулся на стул рядом с ним и пропел:
– Привет, медовик! Как ваши ничего?
Медет вздохнул. Шолпан была его личной занозой. Она пропустила первые дни учёбы, и всё это время Медет надеялся, что она перевелась в другую школу или, желательно, на другой континент. Но, увы, видимо ему было суждено мириться с её присутствием ещё, как минимум, год.
Родители Шолпан переехали в их город в середине прошлого учебного года. Обычно новички не лезут на рожон и стараются не привлекать к себе лишнего внимания. Но Шолпан была слеплена из другого теста. Ей понадобилось лишь несколько дней, чтобы штурмом взять школу.
Не сказать, чтобы она была писаной красавицей. Весёлая пышка с высоким лбом и непослушными кудряшками. Не самая очевидная мишень для школьных донжуанов. Но она с успехом заменяла внешние данные игривым нравом и бешеной харизмой. Вдобавок, она занималась танцами. Вскоре на каждом мероприятии в актовом зале Шолпан по умолчанию исполняла какой-нибудь номер в арабском или индийском стиле. Что быстро сделало её селебрити школьного масштаба.
С девчонками она ладила, но и только. А вот для парней она тут же стала «братаном». Шолпан отлично разбиралась в футболе и люксовых автомобилях. Могла назвать всех чемпионов мира по боям без правил. Вдобавок ко всему, она не строила из себя скромницу и при случае могла выдать пулемётную очередь «альтернативного языка» не хуже моряка дальнего плавания. Правда, делала она это с особым шиком, который парадоксальным образом добавлял ей обаяния в глазах мальчишек.
Медет был единственным из парней в классе, кто не «саламкался» с Шолпан, и, вообще, старался держаться от неё подальше. Справедливости ради, к другим девочкам в классе он относился точно так же. Будучи болезненно застенчивым, он даже в глаза не смотрел своим одноклассницам. Если же они заговаривали с ним, то отвечал холодно и лаконично. Поначалу девушки принимали его манеру общения за высокомерие отличника и изрядно его невзлюбили. Но вскоре, будучи гораздо проницательнее парней, поняли, что за этой маской скрывается робкий и неуверенный в себе мальчик. Они тут же простили ему все резкости. К тому времени, когда в классе появилась Шолпан, «ашницы» уже привычно проявляли такт и не обращались к Медету без особого повода. Но Шолпан эта диспозиция не устраивала. Равнодушие Медета к своей персоне она восприняла как вызов и стала методично донимать его при каждом удобном случае.
В школе мало кто задумывается над истинными причинами своего поведения. Большинство слов и поступков являются прямым следствием инстинктов. Шолпан и Медет исполняли свои роли, как хищник и травоядное в джунглях. Она приставала к нему, потому что он не обращал на неё внимания. Он вовсю старался не обращать на неё внимание, потому что она к нему приставала. «It’s the circle of life…»[6 - в буквальном переводе «это круг жизни». Слова песни «Circle of Life» из мультфильма «Король лев».]
– Я так соскучилась по тебе за лето, медовый мой. Прямо иссохла вся от тоски. А ты мне ни букета, ни привета.
Медет молча уткнулся в книгу, хотя читать было невозможно. Наученный горьким опытом, он знал, что реагировать на подколы Шолпан – проигрышная стратегия. Оставалось терпеливо ждать, когда ей надоест диалог без собеседника, и она переключится на кого-нибудь другого.
– Все читаешь и читаешь. Когда ты уже пригласишь меня на свидание, а?
– …
– Не стыдно динамить девушку?
– …
– Проводишь меня сегодня домой после уроков?
– Отстань, Шолпан. Ты не в моём вкусе, – не выдержал Медет.
– О, а это уже интересно! А кто в твоём вкусе? Расскажи. Ради тебя я стану какой угодно.
Медет мысленно обругал себя. Знал ведь, что не надо её провоцировать. Но отступать было поздно.
– Мне нравятся скромные и молчаливые девушки, – буркнул он.
– Так это же про меня, – восхитилась Шолпан. – Я самая молчаливая девушка в этом полушарии. Вот смотри.
Она выставила вперед плечико и захлопала глазками.
– Отныне я буду молчать и смотреть на тебя восхищёнными глазами.
Медет снова уткнулся в книгу.
– Меде-е-ет, – протянула Шолпан. – Ну, Медеееет, обрати внимание на свою скромницу.
– Ты же вроде обещала быть молчаливой.
