Метод снежинки. Как написать свой первый роман?

– В этом и суть! – воскликнул Медвежонок. – Вот ваш маркетинговый план, и он укладывается всего в три простых шага.

Он подошел к доске и начал писать прописными буквами.

ВАШ МАРКЕТИНГОВЫЙ ПЛАН

1. Выберите целевую аудиторию, которую вы хотите очаровать.

2. Напишите лучшую историю, на которую только способны, направленную именно на выбранную целевую аудиторию.

3. Когда вы публикуете историю, продавайте ее ТОЛЬКО своей целевой аудитории.

4. Ваша целевая аудитория расскажет о ней остальному миру.

– Это четыре шага, – заметил Поросенок. – Видимо, медведи не умеют считать.

– Однако… нам самим ведь нужно сделать только три, – сказала Златовласка. – Четвертый шаг делается сам по себе. Я изучала маркетинг в универе. Этот четвертый шаг – то, о чем мечтают все специалисты по маркетингу. Он называется «сарафанное радио».

Медвежонок вскинул лапу.

– Бугагашенька[3]! – закричал он. – Каждый писатель отчаянно хочет, чтобы именно «сарафанное радио» пропихнуло его книги. Однако это происходит только в том случае, когда вы работаете на свою целевую аудиторию. Только в том случае, когда вы пишете именно для нее. Только в том случае, когда вы с самого начала понимаете, кто в нее входит.

Все молчали. Даже Поросенку нечего было сказать.

Медвежонок подошел к Златовласке и встал прямо перед ней.

– Продолжим. Твоя целевая аудитория – кто?

Вспомнив основы демографии из университетского курса, она ответила:

– Женщины примерно моего возраста.

– Женщины примерно твоего возраста читают всякие романы. Какие именно любит твоя целевая аудитория?

– Захватывающие. Где есть какая-то опасность. Где есть красивый герой и прекрасная героиня. Между ними вспыхивают искры, но они не осмеливаются отдаться своим чувствам, потому что знают – это ставит под угрозу миссию. Но все равно влюбляются друг в друга, потому что не в силах сопротивляться. Им противостоит жестокий злодей, который только и ждет подходящего момента, чтобы погубить обоих. Тучи сгущаются, обстоятельства оборачиваются против них, и все становится только хуже, и, похоже, миссия уже обречена на провал, и даже если каким-то чудом удастся ее завершить, ясно, что одному из них уготована трагическая гибель, и эта история любви разобьет тебе сердце. И все же…

Златовласка остановилась. Ей показалось, что все это звучит очень глупо.

– И все же каким-то образом в конце концов у них все получается, – сказал Медвежонок.

– Может быть, – сказала Златовласка. – Или один из них все-таки может трагически погибнуть. Потому что некоторые мои книги будут заканчиваться счастливо, а некоторые трагически, и вы никогда не узнаете, чем закончится конкретно эта книга, пока не дочитаете ее.

Медвежонок повернулся мордой к присутствующим.

– Кто из вас купил бы такую книгу?

Чьи-то руки взметнулись.

Миссис Хаббард не подняла свою.

И Поросенок тоже.

Златовласка на мгновение почувствовала себя ужасно, ведь получалось, что далеко не всем понравилась ее история. Таких даже набралось больше половины в зале.

– Чудесно! – сказал Медвежонок. – Видишь, сколько людей готовы стать твоей целевой аудиторией?

Поначалу Златовласка посчитала, что это звучит как слова тех безумно раздражающих записных оптимистов, у которых стакан всегда наполовину полон. Но потом она взглянула на тех, кто поднял руку. Некоторые из них выглядели такими, какими она их себе представляла – молодые женщины, похожие на нее саму. Но среди поднявших руку была и пара мужчин среднего возраста. И несколько женщин постарше. Плюс несколько подростков. У нее не укладывалось в голове, что такая разнородная компания может составить единую группу.

– Я думаю, у тебя подбирается отличная целевая аудитория, – сказал Медвежонок. – Ты выделила ее по тому, что нравится этим людям, а не по возрасту, полу или социально-экономическому статусу. Психографические данные оказались куда полезнее демографических.

У Златовласки начала кружиться голова. Неужели все, чему ее научили в университете, не годится? И зачем они тратят столько времени на разговоры о маркетинге, хотя она пришла сюда ради писательства?

Медвежонок посмотрел на часы и объявил:

– Думаю, пришло время пойти на десятиминутный перерыв. Когда вернемся, продолжим со Златовлаской разбираться с ее историей. И я научу вас, как разработать самый мощный маркетинговый инструмент из возможных для своего текста.

Слушатели дружно загалдели и стали покидать зал.

Златовласка последовала за ними, ощущая сильнейшее разочарование. Она потратила на изучение основ маркетинга несколько лет, и уже тогда ей все это казалось скукой смертной. Она пришла сюда, чтобы понять, как научиться писать романы, а не продавать их. Наверное, лучше сейчас улизнуть и двинуть домой.

Глава 3

Ваша история в одном предложении

Но улизнуть не вышло.

Во время перерыва ее плотным кольцом окружили другие слушатели и наперебой спрашивали у нее, как давно она пишет и в чем заключается секрет ее гениальности.

Златовласка понятия не имела, что сказать им в ответ, поэтому предпочитала загадочно пожимать плечами, попивая кофе из бумажного стаканчика. Даже в женском туалете от расспросов было не спрятаться – и там все сыпали вопросами. Она чувствовала себя ужасной аферисткой. Если бы все они, пришедшие узнать о писательском мастерстве, выяснили, что все, что она написала за последнее время для своего романа, – лишь одна-единственная буква, то поняли бы, что на самом деле она просто пустышка.

Когда занятие продолжилось, в аудитории царила восторженная атмосфера.

Златовласку не отпускала мысль о том, что она самая ужасная обманщица на всем белом свете.

Медвежонок попросил ее снова сесть на стул преподавателя и начал расхаживать перед ней.

– Перед тем как уйти на перерыв, мы говорили о вашей целевой аудитории, а именно о том, какие истории ей нравятся. Мы определили конкретную молодую женщину, которая оказалась в целевой аудитории Златовласки. Скажи, ты можешь представить ее образ?

Златовласка кивнула. Это было несложно, – ведь молодая женщина была очень похожа на нее саму. Медвежонок в ответ улыбнулся.

– Теперь представь, что она просит владельца книжного магазина о рекомендации: может ли он посоветовать ей что-нибудь, что ей бы понравилось. И тот отводит ее к твоей книге и говорит, что у него есть одна, которая на днях поступила в продажу, и она про… а про что она?

Златовласка растерялась, не зная, что сказать.

– Это остросюжетный любовный роман, который ей точно понравится.

– Хорошее начало, – медленно кивнул Медвежонок. – Назовем это остросюжетным любовным романом. Но просто сказать потенциальному покупателю, что ему понравится твоя книга, недостаточно. Необходимо показать, почему.

– Ох. Ну… – Златовласка обмахнула пылающее лицо руками. – Ну и как же это сделать?

– Ты должна донести всю прелесть твоей книги в двадцати пяти словах или даже меньше.

На минуту Златовласка задумалась, потом начала говорить:

– Ладно; в книге рассказывается о молодой женщине, живущей во Франции во времена Второй мировой войны, и ее муж ушел на войну несколько лет назад, и там его убили, и у нее маленькая дочь, и она едва-едва сводит концы с концами, выращивая овощи и всякие другие штуки в саду, и она ужасно боится, что нацисты заберут дочь, потому что скажут, что она неполноценная, и в деревне, где они живут, есть противный сторонник нацистов, который подкатывает к ней, и она знает, что если откажет ему, то он может рассказать нацистам о дочери, но он настолько ей противен, что она даже вида его не может вынести, и когда она жалуется старосте, он говорит ей, что всем нам приходится делать трудный выбор и…

– А где же тот самый красивый молодой американский диверсант, спустившийся в ее жизнь на парашюте? – спросил Медвежонок.

Златовласка уперла руки в бока и сердито посмотрела на него.

– Я веду к этому! Сначала вы должны узнать все главные детали, чтобы понять мою историю целиком.

Медвежонок оглянулся на зал.

– Кому из вас нужны все те детали, что вам только что рассказала Златовласка?

Несколько участников неуверенно начали было поднимать руки, но быстро их опустили.

Златовласка не могла понять, по какой причине они все вдруг потеряли энтузиазм. Еще пятнадцать минут назад они ведь были уверены в том, что ее идея потрясающа.

– То, что ты сейчас нам рассказываешь, называется предысторией, – сказал Медвежонок. – А мы хотим услышать настоящую историю.

– Но… сначала нужно понять все это, – сказала Златовласка.

– Ты когда-нибудь читала «День Шакала» Фредерика Форсайта? – спросил Медвежонок.

– Да, давно. Мне очень понравилась эта книга.

– Можешь рассказать, о чем она?

– Ну… это триллер о профессиональном убийце, который был нанят французскими ультраправыми, чтобы ликвидировать Шарля де Голля.

Медвежонок загибал пальцы на своих лапках, бормоча себе под нос. Когда он закончил, он сказал с ухмылкой:

– Пятнадцать.

– То есть? – Златовласка уставилась на него.

– Ты изложила мне суть этой книги всего в пятнадцати словах. Ты определила ее жанр и рассказала достаточно, чтобы вызвать мой интерес. Кто из вас купил бы эту книгу прямо сейчас, если бы она была у меня? – повернулся Медвежонок к присутствующим.

Шесть рук тут же поднялось вверх.

– Как она называется, можно повторить? – крикнул один слушатель.

– Кто автор? – спросил другой.

Медвежонок указал на шестерых с поднятыми руками.

– Вот вы, народ, входите в целевую аудиторию «Дня Шакала». Златовласка только что изложила историю именно в той форме, которая вам нужна, чтобы понять, что она вам понравится. Молодец!

Златовласка скромно опустила голову. Она же не сделала ничего особенного, просто это действительно хорошая история, и она лишь рассказала только самое необходимое.

– А теперь давай не раздумывая, – сказал Медвежонок. – Для тех шестерых, которые только что подняли руки, как бы ты изложила сюжет своей книги?

– Ну, разве это не очевидно? – Златовласка не могла поверить, что Медвежонок до сих пор не понял. – Я пишу любовный остросюжетный роман о женщине в оккупированной нацистами Франции, которая влюбляется в американского диверсанта, который отправляется на задание, чтобы сделать то, что… хм… что причинит непоправимый ущерб нацистам и изменит ход войны.

На минуту аудиторию охватило возбуждение. Но когда Златовласка произнесла «хм», оно моментально исчезло.

Златовласка сделала мысленную пометку – никогда больше не говорить «хм».

А Медвежонок улыбался, расхаживая взад-вперед.

– Начало вышло отличное. Ты назвала нам жанр своего романа. Я представляю женщину. Представляю американского диверсанта. Но в чем заключается его миссия? Ее не могу представить.

Златовласка нахмурилась.

– Она очень важная. Невероятно важная. Она может решить исход войны. Разве это непонятно?

Она не могла поверить, что организаторы конференции допустили такую серьезную оплошность – наняли преподавателя, который столь мало понимает в художественной литературе.

Медвежонок покачал головой.

– Конечно, ты можешь сказать мне, что это невероятно важно и изменит ход войны. Но это не заставит меня ощутить масштаб важности миссии просто потому, что ты мне так сказала. Я должен сам прийти к такому выводу. Чтобы так произошло, тебе нужно мне это показать.

– Но… в «Дне Шакала» именно так и было! Убийца собирался застрелить Шарля де Голля, и для Франции все изменилось бы.

Медвежонок повернулся к слушателям.

– Кто из вас может представить себе убийцу, стреляющего в Шарля де Голля?

Все руки в зале взметнулись вверх.

– Кто из вас может представить себе человека, совершающего нечто, что причинит непоправимый ущерб французскому правительству?

Все руки опустились.

Взгляд Медвежонка вернулся к Златовласке.

– Акт убийства Шарля де Голля очень конкретен. Мы видим, как убийца нажимает на спусковой крючок. Мы слышим выстрел. В носу стоит запах пороха. И без объяснений нам становится понятно, что это нанесет непоправимый ущерб французскому правительству.

– Так… я не понимаю, к чему это все, – спросила Златовласка.

– Знаешь, «непоправимый ущерб» звучит очень абстрактно. Мы не можем это представить, потому что на свете существует миллион непоправимых вещей, и все они разные. Мы не можем это услышать. Не можем почуять.

Зал молчал около десяти секунд.

Злость закипела в Златовласке настолько сильно, что она захотела выскочить из зала. Почему Медвежонок такой идиот?

– Я же тебе все время об этом говорю, а ты не слушаешь! Я пишу любовный остросюжетный роман о женщине, живущей в оккупированной нацистами Франции и влюбившейся в американского диверсанта со сломанной ногой, который хочет взорвать ключевой склад боеприпасов в Нормандии прямо перед высадкой войск союзников!

Все вскочили и стали аплодировать.

Медвежонок хлопнул лапами и запрыгал вокруг нее.

– Звучит блестяще, Златовласка!

Поросенок хмыкнул.

– Она произнесла тридцать три слова. А ты говорил, что необходимо уложиться в двадцать пять или даже меньше.

– Разве не лучше было бы, если бы ты добавила что-нибудь про буфет? – спросила миссис Хаббард.

– Можно было немного короче, Поросенок, но я думаю, что тут все хорошо, – покачал головой Медвежонок. – И, миссис Хаббард, напомню вам, в этой истории нет буфетов. Златовласка, полагаю, ты попала в точку. Ты не просто сказала нам о том, что ставки высоки. Ты показала нам это. Если этот диверсант взорвет все немецкие боеприпасы, то это сильно ударит по нацистам. Однако, если он потерпит неудачу, это даст им шанс отразить грядущее нападение. Очень хорошо. Тут есть возможность и успеха, и провала.

Златовласка почувствовала, что ее история стала предельно ясной. Она понимала, что миссия ее героя заключена в том, чтобы нанести страшный удар по нацистам. Но пока она не произнесла, что именно ему предстоит сделать, сюжет мог развиваться в самых разных направлениях. Теперь их стало меньше, и оказалось, что история как будто способна создавать сама себя.

Медвежонок подошел к доске и начал писать:

ВАШЕ КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ В ОДНОМ ПРЕДЛОЖЕНИИ

1. Дайте себе час на выполнение этого задания.

2. Напишите одно предложение, рассказывающее а) к какому жанру относится ваша книга, б) кто ваши главные герои, в) какой цели им жизненно необходимо достичь.

3. Не нужно предыстории.

4. Пишите картину для вашей целевой аудитории.

5. Будьте краткими, насколько это возможно, но не совсем уж.

Ниже он описал содержание романа Златовласки одним предложением:

Любовная остросюжетная история о женщине в оккупированной нацистами Франции, влюбившейся в раненого американского диверсанта, которого направили на миссию по взрыву ключевого склада боеприпасов в Нормандии как раз перед высадкой союзников.

Он подсчитал написанные слова.

– Тридцать слов. Не думаю, что здесь может получиться короче. Поздравляю, Златовласка. Ты готова перейти к следующему этапу в написании своего романа.

Златовласку охватило замешательство.

– Но… какое отношение это имеет к писательству? Ты сказал, что это просто маркетинговый ход. Почему ты не учишь нас тому, как нужно писать книги?

– Первый человек, которому ты должна продать роман, это ты сама, – ухмыльнулся Медвежонок. – Ты должна быть в восторге от истории. А это, в свою очередь, означает, что тебе необходимо знать, что она собой представляет. В этом смысл.

– Но… я ведь даже еще ничего не написала! У нас есть только одно паршивое предложение!

– Это очень хорошее предложение, – сказал Медвежонок. – И, во всяком случае, теперь у тебя на одно предложение больше, чем было час назад.

Поросенок встал и прочистил горло, яростно набирая цифры на калькуляторе.

– При таком раскладе тебе понадобится… две тысячи семьсот семьдесят восемь часов, чтобы написать свой роман. Это сто шестнадцать полных дней, если работать круглосуточно, не есть и не спать, – на его поросячьей морде просквозила довольная ухмылка. – Что бы ты там себе ни думал, Медвежонок, твой способ написания книг вообще не работает.

Глава 4

Ваша творческая парадигма

Златовласка никогда не чувствовала себя такой разочарованной. Трудов на это краткое содержание из одного предложения ушло много. Она искренне полагала, что результат получился очень хорошим. Но на то, чтобы его достичь, ушел целый час. И она не думала, что сможет вытерпеть, если роман будет писаться так медленно.

– С тобой все в порядке, Златовласка? – спросил Медвежонок. – Выглядишь как-то не очень счастливо.

– Я просто… – Златовласка обхватила голову руками. – Я не знаю, к чему ты клонишь, но, похоже, этот способ и правда не работает. У нас всего одно предложение, а нужно написать еще тысячи. Такими темпами роман мы никогда не напишем.

Но Медвежонок только рассмеялся.

– Ты шутишь, да? К написанию романа ведут десять шагов, а ты уже сделала первый, и это заняло всего час. У тебя замечательно получается.

Златовласка взглянула на доску с одним предложением.

– Ничего не понимаю. Ты говоришь, что мы уже прошли десятую часть пути? Но этого же быть не может!

– Ты, очевидно, ничего не смыслишь в писательстве, – ткнул Поросенок копытом в Медвежонка. – Сколько книг у тебя опубликовано, юный медведь?

– Полдесятка, – пожал плечами тот.

– Хм. Что ж, никогда не слышал ни об одной из них.

Поросенок уставился на него сквозь очки в проволочной оправе.

– В мире живут сотни тысяч авторов и напечатаны миллионы романов, – сказал Медвежонок. – Сколько из них вы прочитали и скольких авторов можете назвать?

Поросенок хмыкнул.

– Я не трачу время на чтение художественной литературы и…

– И тем не менее жаждете написать собственный роман? – спросил Медвежонок.

– Чтение и письмо – разные вещи, – ответил Поросенок. – В любом случае у меня нет времени писать роман самому. Я придумал историю, и мне просто нужна какая-нибудь канцелярская мышь, которая сможет изложить ее на бумаге. Писателей сейчас пруд пруди.

Поросенок порядком утомил Златовласку, поэтому она выпрямилась во весь рост, уставилась на него и сказала:

– Если ты думаешь, что можешь просто нанять писателя, как садовника, то, скорее всего, у тебя не все в порядке с головой. Теперь, если ты не против, давай вспомним: все остальные присутствующие пришли сюда, чтобы научиться чему-то у Медвежонка. Так почему бы тебе тогда не сесть и не послушать?

Аудитория взорвалась аплодисментами.

Морда Поросенка покраснела. Он закашлялся и сел на место, невнятно бормоча.

Медвежонок поднял лапу, чтобы почесать нос, но скрыть от остальных широкую ухмылку у него не получилось.

– Что ж, нам пора поговорить о творческих парадигмах. Некоторые из вас пытались составить план-синопсис своего романа. Вышло ли у вас из этого что-то?

Молодой человек сзади поднял руку.

– Мне метод с составлением плана-синопсиса очень даже подходит.

Женщина хипстерского вида, сидящая с ним рядом, нахмурилась.

– Составление синопсиса – это ужасно! Оно подавляет человеческий дух. Тебе тогда нужно делать книжки-раскраски, потому что c таким подходом произведение искусства никогда не создать!

– Не ссорьтесь, народ. – Медвежонок поднял лапы. – Планирование с помощью синопсиса – это метод, который доказал свою эффективность у целого ряда авторов. Многим из вас, вероятно, понравилась «Идентификация Борна». Автор романа Роберт Ладлэм был известен тем, что постоянно использовал этот метод.

– Но… я попробовала планировать так, и не вышло, – дрожащим голосом сказала Златовласка.

– Ты попробовала, и у тебя не получилось, – взглянул на нее Медвежонок. – Краткое изложение – один из примеров того, что я называю творческой парадигмой. Это метод, помогающий сделать первый набросок, и он кому-то подходит. Не всем.

Златовласка глубоко вздохнула. Она отчаянно нуждалась в творческой парадигме, которая подошла бы ей.

– Еще одна известная творческая парадигма – это письмо по наитию, – сказал Медвежонок. – Ты просто садишься и пишешь роман, не имея ни малейшего представления, в каком направлении пойдет сюжет. Кто-нибудь из вас пробовал писать таким образом?

Хипстерша на задних рядах сказала:

– Если хочешь знать мое мнение – это единственный способ создавать реальное искусство. Только так ты способен позволить истории выплеснуться из глубины своего естества.

Молодой человек рядом с ней усмехнулся:

– Просто куча дерьма. Вот что навскидку может выплеснуться из глубин твоего естества.

Лицо женщины стало ярко-красным, и она выглядела так, будто сейчас взорвется.

– Прошу вас, – сказал Медвежонок умиротворяющим тоном. – Письмо по наитию – это еще один пример творческой парадигмы и прекрасно подходит некоторым авторам. Стивен Кинг – из тех известных писателей, которые пишут именно так. Но, опять же, это подходит не всем.

Златовласка сгорала от нетерпения.

– Почему бы тебе не перестать ходить вокруг да около? Если у тебя есть собственная творческая парадигма, и она подходит всем, давай просто послушаем про нее, можно?

Медвежонок покачал головой.

– Ну в этом-то и проблема. У меня есть творческая парадигма, которая отлично подходит мне, как и десяткам тысяч других писателей, но и она годится не всем. Нет такой парадигмы, которая всем подойдет. И я пытаюсь объяснить, что каждому из вас придется найти наиболее подходящую ему творческую парадигму и отбросить все остальные.

– Так может… мы уже приступим? – спросила Златовласка. – Ты потратил столько времени, уча определять нашу целевую аудиторию и излагать историю одним предложением. Когда ты собираешься научить своей творческой парадигме?

– На самом деле мы уже начали, – ответил Медвежонок. – Моя творческая парадигма называется метод снежинки, и ты уже сделала первый шаг – написала краткое содержание в одно предложение. Шагов всего десять, и мы готовы работать над вторым. Но сначала вопрос – кто знает, почему метод имеет такое название?

Никто ничего не сказал.

– Думаю, придется показать.

Медвежонок нажал на кнопку проектора на столе.

Стена аудитории за его спиной засветилась, показывая дисплей ноутбука. Единственным, что оказалось на экране, было большое изображение снежинки.

Медвежонок потянул Златовласку к доске и дал ей маркер.

– Я хочу, чтобы ты нарисовала здесь снежинку одним продолжительным движением, не отрывая маркер от доски и не стирая.

Златовласка изучила изображение.

– Я не могу. Это слишком сложно. Я так никогда не смогу сделать. Это невозможно. Как ты ее нарисовал?

Медвежонок ухмыльнулся.

– На самом деле я этого не делал. Я написал компьютерную программу, чтобы она нарисовала.

– Это же невероятно сложно! Должно быть, понадобился очень длинный код.

– Нет, это очень короткий код, и программа действует точно так же, как человек или медведь, которому понадобилось нарисовать это изображение. Позвольте показать вам это наглядно.

Медвежонок взял маркер и нарисовал на доске три прямые линии, чтобы получился треугольник.

– Совсем не похоже на снежинку, – сказала Златовласка. – Ты и близко не подошел.

– Я не говорил, что это окончательный результат.

Медвежонок стер центральную треть каждой из прямых линий и добавил по две линии к каждому из трех получившихся меньших треугольников, так что теперь у него вышла шестиконечная звезда.

Златовласка уперла руки в бедра.

– Все равно не очень похоже на снежинку. И вообще ты сжульничал. Ты отрывал маркер от доски и стирал линии.

Медвежонок взглянул на нее.

– Кто сказал, что я не могу стирать линии или отрывать маркер от доски?

– Ты сам. – Златовласка повернулась к аудитории. – Разве он не говорил, что я не могу стирать линии?

В ответ все кивнули.

Медвежонок хихикнул.

– И ты мне поверила? Просто потому, что я сказал, что ты должна выполнить задание только таким образом? Даже если это усложняет задачу, ты просто приняла тот факт, что обязана сделать так и никак иначе?

Златовласка не знала, что сказать, поэтому просто уставилась на него.

Медвежонок запрыгнул на стол рядом со своим ноутбуком и указал на аудиторию.

– Слушайте меня, романисты! Это важно! Каждый из вас получит много советов о том, как писать роман. Но это всего лишь советы. Если они вам не нравятся, если не помогают, то выбрасывайте их из головы. Если же совет подходит вам, пользуйтесь.