Чудовище во мраке

Г-н Коямада отправлял свои письма через определенные промежутки времени, причем из разных почтовых отделений. Это не составляло для него особого труда: ему приходилось постоянно разъезжать на машине по делам фирмы. Что же касается содержания писем, то в газетах и журналах он мог почерпнуть достаточно сведений о Сюндэе, а подробности жизни Сидзуко он знал из своих наблюдений с чердака. К тому же он был мужем Сидзуко и, конечно, помнил, что и как говорила Сидзуко в минуты супружеской близости, а позднее все это попадало в письма, якобы написанные рукой Сюндэя. Поистине дьявольская уловка! Присвоив себе чужое имя, он предавался преступному развлечению, посылая жене леденящие душу письма, и одновременно испытывал злорадство, наблюдая с чердака за тем, с каким трепетом их читала Сидзуко. При этом он не забывал и о хлысте! Почему я так считаю? Потому, что лишь после смерти г-на Коямады на коже у Сидзуко перестали появляться кровавые следы. Однако не следует думать, будто г-н Коямада истязал свою жену из чувства ненависти к ней. Напротив, он прибегал к такой жестокости именно потому, что без памяти любил ее. Такова уж психология людей с извращенными сексуальными наклонностями, и Вам это хорошо известно.

Вот, собственно, и все мои доводы в пользу того, что сочинителем и отправителем угрожающих писем был не кто иной, как Рокуро Коямада. Теперь возникает вопрос: каким образом все эти, казалось бы, невинные развлечения психически неполноценного человека повлекли за собой столь трагическую развязку? Почему они окончились плачевно прежде всего для самого г-на Коямады? Как случилось, что он, голый, в парике, оказался в воде у моста Адзумабаси? Кто, наконец, нанес ему раны? Если считать, что Сюндэй Оэ не имеет отношения к этому происшествию, смерть г-на Коямады должна объясняться какими-то иными причинами. Позволю себе поделиться с Вами своими соображениями на этот счет.

Мне кажется, что в этом деле не было ни преступления, ни убийцы: г-н Коямада погиб по вине несчастного случая. Быть может, боги прогневались на него за все его прегрешения и наслали на него эту кару.

«Но как быть с тяжелыми ранами, обнаруженными на его спине?» – спросите Вы. К этому вопросу я еще вернусь, здесь же мне хочется рассказать по порядку, на каком основании у меня возникло вышеизложенное предположение.

Толчком к этой догадке послужил парик г-на Коямады. Должно быть, Вы помните, что семнадцатого марта, то есть на следующий день после моего обследования чердака, Сидзуко перевела спальню на второй этаж европейского дома. Я не знаю, каким образом ей удалось убедить мужа в целесообразности подобного шага и почему г-н Коямада счел возможным пойти ей навстречу, но, как бы то ни было, с того дня он лишился возможности наблюдать за Сидзуко с чердака. Однако не исключено, что к тому времени это занятие уже успело ему наскучить. Быть может, благодаря этой перемене он изобрел новую хитроумную забаву. Вот тут-то я и подумал о парике, который был заказан им самим. Поскольку этот парик был приобретен еще в конце прошлого года, поначалу он, по-видимому, предназначался для каких-то иных целей, но теперь оказался как нельзя более кстати.

Как я уже упоминал, в книге «Развлечения человека на чердаке», имеется фотографический портрет Сюндэя. В отличие от лысого г-на Коямады, Сюндэй на этом снимке, сделанном в молодости, предстает с пышной шевелюрой.

Поэтому, если г-н Коямада, устав от запугивания Сидзуко письмами и подглядывания за ней с чердака, решил испытать новое удовольствие – показаться в окне спальни Сидзуко в обличье Сюндэя, то ему прежде всего было необходимо замаскировать главную свою примету – лысину. Тут-то и пригодился парик. В парике он мог не опасаться, что объятая страхом Сидзуко его узнает: во-первых, темнота скрадывала его лицо, а во-вторых, ему было совсем не обязательно находиться у окна долго (именно мгновенность его появления в окне сулила наибольший эффект).

Ночью девятнадцатого марта г-н Коямада вернулся от своего приятеля из Коумэ. Калитка была еще не заперта, и он, чтобы слуги его не заметили, прямо из сада потихоньку пробрался в свой кабинет на первом этаже (как рассказала мне Сидзуко, ключ от кабинета, равно как и ключ от упомянутого мной книжного шкафа, он всегда носил при себе). Стараясь двигаться бесшумно, чтобы его не услышала жена, он надел парик и выскользнул в сад. Затем залез на дерево, а оттуда перебрался на карниз и подкрался к окну спальни. По времени это совпадает с рассказом Сидзуко об увиденном ею в окне человеческом лице.

Итак, нам осталось лишь выяснить причину гибели г-на Коямады. Но прежде чем перейти к этому, я должен хотя бы вкратце обрисовать место происшествия, где я специально побывал в свой второй визит к Сидзуко, уже после того, как начал подозревать г-на Коямаду. Я не стану пускаться в пространные описания, поскольку у Вас есть возможность побывать там самому и осмотреть все собственными глазами. Скажу лишь о самом важном. Окно спальни выходит на реку Сумидагава. Сразу под окном располагается бетонная изгородь, которая упирается в высокую скалу. Из соображений экономии изгородь построена таким образом, что заканчивается у основания скалы. От верхней части изгороди до поверхности воды примерно четыре метра, а от изгороди до окна на втором этаже – около двух метров. Можно предположить, что, передвигаясь по карнизу (а он, надо сказать, довольно узкий), г-н Коямада случайно оступился и полетел вниз. В лучшем случае он мог упасть на землю между домом и изгородью (несмотря на то, что она построена почти впритык к дому, между ними остается вполне достаточный зазор), в противном же случае он должен был сорваться прямо в реку. Судя по всему, с г-ном Коямадой произошло последнее.

Как только я выяснил, в какую сторону направлено течение реки, мне стало понятно, что г-н Коямада упал в воду не в том месте, где был обнаружен его труп, – какое-то время его сносило вниз по реке, пока он не оказался у моста Адзумабаси. Таким образом я пришел к выводу, что г-н Коямада упал в реку, сорвавшись с карниза собственного дома. Однако многое еще оставалось для меня загадкой, ведь г-н Коямада умер не от падения в воду, а от нанесенных ему ран.

И тут мне припомнился один эпизод, описанный Мокусабуро Намбой в его книге «Новейшие принципы раскрытия преступлений». Я часто обращаюсь к этой книге, когда работаю над своими детективными романами, поэтому хорошо помню ее содержание. Так вот, среди прочих в ней приводится такой случай:

«В середине мая 1917 года в городе Оцу префектуры Сига к волнорезу, построенному пароходной компанией на озере Тайко, прибило труп мужчины. На голове трупа были обнаружены раны, нанесенные каким-то острым предметом. Патологоанатом вынес заключение, что смерть наступила в результате полученных черепных ран. В то же время, поскольку в брюшной полости трупа была обнаружена вода, врач пришел к выводу, что сразу после убийства труп был сброшен в воду. Все это дало основание считать данное происшествие уголовным преступлением. Но поскольку личность потерпевшего установить не удалось, следствие топталось на месте. Через несколько дней, однако, в полицейское управление Оцу поступило заявление от одного ювелира по фамилии Сайто, проживавшего на улице Дзёфукудзи-дори в городе Киото. В нем сообщалось об исчезновении Сигэдзо Кобаяси, двадцати трех лет от роду, служившего продавцом в его магазине. Поскольку внешность и одежда убитого соответствовали описанию ювелира, его сразу же вызвали в полицейское управление и предложили опознать труп. В результате не только выяснили личность убитого, но и установили, что он не был убит, а покончил жизнь самоубийством. Сайто показал, что перед своим исчезновением покойный оставил записку, в которой признавался в растрате крупной суммы хозяйских денег и сообщал о своем намерении покончить с собой. Что же касается обнаруженных на голове ран, то они были нанесены гребным винтом парохода, с кормы которого самоубийца бросился в озеро».

Не вспомни я об этом происшествии, мне, наверное, никогда не пришло бы в голову связать гибель г-на Коямады со сходными причинами. На первый взгляд они действительно могут показаться маловероятными, однако во многих случаях реальность оказывается сложнее и запутаннее самых нелепых фантазий. Разве в реальной жизни не случается порой невероятное и невообразимое? Разумеется, я не склонен считать, что г-н Коямада был задет гребным винтом какого-нибудь судна, ведь по реке Сумидагава в час ночи пароходы не ходят, да и вскрытие показало, что г-н Коямада не утонул.

Тогда каким образом на его спине появились эти глубокие порезы? Чем они нанесены? Ответ прост: осколками стекла на изгороди. Должно быть, Вы и сами заметили, что эти осколки натыканы по всей ее длине. В некоторых местах они довольно крупные и вполне могли послужить причиной глубоких ран, обнаруженных на теле г-на Коямады. Падая с карниза, он с силой ударился об изгородь и тяжело поранился об эти осколки. Этим же объясняется и происхождение прочих незначительных порезов по соседству с глубокими ранами.

Итак, г-н Коямада оказался сам виноват в своей постыдной гибели. Оступившись, он сорвался с карниза, упал на изгородь и, получив смертельные раны, свалился в реку, а течение отнесло его труп к пристани у моста Адзумабаси.

Таковы в общих чертах мои соображения в связи с делом о смерти г-на Коямады. К сказанному остается добавить лишь несколько слов относительно того, почему покойный был найден без одежды. Ответ прост: в окрестностях Адзумабаси постоянно околачивается всякий сброд: бродяги, нищие, жулики. Поскольку на г-не Коямаде в тот вечер была дорогая одежда (шелковое авасэ и добротная накидка-хаори), да к тому же при нем были серебряные карманные часы, кто-то из них, воспользовавшись ночной темнотой и безлюдьем, снял эти вещи с трупа. (Примечание: это мое предположение впоследствии подтвердилось – некий бродяга был задержан с поличным.)

Наконец, может возникнуть вопрос: почему находившаяся в спальне Сидзуко не слышала шума от падения тела в воду? Во-первых, нельзя забывать, что она была смертельно напугана, во-вторых, окно в доме, построенном, кстати сказать, из бетона, было плотно закрыто, и, в-третьих, это окно находится на значительном удалении от поверхности воды. Кроме того, даже если бы Сидзуко и услышала всплеск, она легко могла принять его за плеск весел какой-нибудь груженой лодчонки, которые иногда среди ночи проплывают мимо.

В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть, что расследуемое Вами дело не имеет ничего общего с преступлением и в конечном счете сводится к скверной шутке, хотя последняя и повлекла за собой трагическую гибель г-на Коямады в результате несчастного случая. Подчеркиваю: именно несчастного случая, потому что в противном случае невозможно объяснить странную беспечность г-на Коямады, передавшего в руки шофера уличающую его перчатку, заказавшего на собственное имя парик и оставившего в книжном шкафу несомненные доказательства своей вины…»

Возможно, выдержка из моей докладной записки получилась слишком длинной, но я все-таки рискнул ее здесь привести, потому что без знания этих моих соображений невозможно понять всего того, о чем пойдет речь ниже.

Итак, в своей докладной записке я пришел к выводу, что Сюндэй Оэ с самого начала не имел отношения к загадочной смерти Рокуро Коямады. Но так ли было на самом деле? Если да, то сведения о нем, которые я изложил в первой части своих записок, теряют всякий смысл.

10

Судя по записи в моем дневнике, эта докладная записка была составлена двадцать восьмого апреля. Однако, прежде чем отнести ее следователю, я решил ознакомить с ней Сидзуко. Мне хотелось, чтобы она наконец успокоилась и поняла, что у нее больше нет причин бояться угроз Сюндэя Оэ. С этим намерением на следующий день я и отправился к ней. С тех пор как я начал подозревать г-на Коямаду, мне удалось посетить Сидзуко дважды и даже произвести в ее доме нечто вроде обыска, но у меня еще не было случая поделиться с ней своими соображениями.

Как раз в это время решался вопрос о наследстве покойного г-на Коямады, и Сидзуко изо дня в день осаждали родственники. Оказавшаяся почти беспомощной под натиском обрушившихся на нее новых хлопот, она встретила меня с нескрываемой радостью, как будто мое появление снимало с нее бремя всех забот и проблем.

Как только Сидзуко по обыкновению провела меня в свою комнату, я сразу же, без предисловий, сказал ей:

– Сидзуко-сан, теперь вам не о чем больше тревожиться. Сюндэй Оэ с самого начала был в этом деле ни при чем.

Это мое заявление озадачило Сидзуко. Конечно же, она ничего не могла понять. Тогда я достал свою докладную записку и принялся читать ее вслух в той же манере, в какой нередко читал друзьям свой новый детективный рассказ. Во-первых, мне не терпелось успокоить Сидзуко, посвятив ее в суть дела, а во-вторых, хотелось узнать ее мнение о записке, с тем чтобы исправить неточности в моих рассуждениях, если таковые обнаружатся.

Разумеется, зачитывать Сидзуко те страницы, где говорилось о садистских наклонностях г-на Коямады, было жестоко с моей стороны. И верно, Сидзуко густо покраснела и, казалось, готова была сквозь землю провалиться со стыда. Когда я перешел к рассуждениям о перчатке, она заметила:

– Да, я хорошо помню, что должна быть еще одна пара, и не могу понять, куда она запропастилась.

Мое предположение о том, что г-н Коямада погиб в результате несчастного случая, она встретила с заметным удивлением, но ничего не сказала, лишь слегка побледнела.

Когда я кончил читать, она задумчиво протянула: «Да-а…» – и надолго погрузилась в свои мысли. Постепенно на лице ее стало проступать чуть заметное выражение умиротворенности. Казалось, узнав о том, что письма Сюндэя были подделкой и что теперь ей не нужно опасаться за свою жизнь, она впервые за долгие месяцы обрела душевное спокойствие. Кроме того, я подумал (да будет прощено мне это эгоистичное предположение!), что, узнав об отвратительных поступках г-на Коямады, она избавилась от угрызений совести из-за запретного чувства ко мне.

– Так вот, значит, как он меня истязал, а я-то, я… – наконец проговорила Сидзуко, и в этих ее словах чувствовалась радость женщины, увидевшей возможность оправдать себя в собственных глазах.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В 1854 году США под угрозой «черной эскадры» коммодора Перри вынудили японские власти подписать торговый договор.

2

Авасэ – кимоно с утепленной подкладкой, для прохладного времени года.

3

Дайкоку – один из семи богов счастья, податель благополучия и богатства. Изображается с широкой улыбкой на лице.

4

Тодзаэмон – легендарный борец сумо.

5

Арсен Люпен – знаменитый «благородный» разбойник; персонаж приключенческих произведений французского писателя Мориса Леблана (1864–1941).