скачать книгу бесплатно
– Нет, нет, нет! – вдруг услышал он сзади чей-то мягкий женский голос. – Алекса, ты же знаешь, как рассердится твой отец, если узнает, что ты смотрела на еще не завершенную картину.
– Привет, мам, – быстро выпалила Алекса, отскочив от картины. – Знакомься, это Элайджи.
– О, у нас гости! Почему же ты меня не предупредила? Я бы напекла замечательных лепешек из пыльцы, – захлопотала мама Алексы.
– А это моя мама, Невиэль.
– Здравствуйте, миссис Невиэль, – попытался быть вежливым Элайджи. Ему так хотелось понравиться родителям Алексы.
– Миссис?? Миссис Невиэль, ха-ха-ха. Какой славный мальчик! Он мне уже нравится. – И, будучи по своей природе женщиной доброй и энергичной, Невиэль подлетела и по матерински крепко и ласково обняла Элайджи. – Миссис… ну надо же, что придумал! Алекса, ты пока покажи гостю свою комнату, а я быстренько приготовлю что-нибудь особенное.
– Пошли, Эл! – схватила его за руку Алекса и потащила в другую комнату.
От большого дугообразного прохода в стене в разные стороны шел коридор с тремя дверями.
– Это комната родителей, – указала Алекса в левую сторону. – Посередине кухня, ну а эта, справа, – моя.
Комната Алексы совершенно отличалась от зала. Она была более светлой и более просторной. Между кроватями прямо из стены выпирали разного размера и формы полочки, которые были заставлены книгами, цветами, фигурками и прочими украшениями. Над кроватями свисали два закрытых белых бутона, которые раскрывались ночью и служили балдахинами. Из окна и дальше по стене, слегка затрагивая полочки, бежал плющ. У самого окна стоял стол с множеством ящичков. На стене у входа висело большое зеркало, а остальную пустоту на стенах заполняли картины, нарисованные ее отцом.
Стоило Алексе приоткрыть створку встроенного в стену шкафа, как на нее выпала спрятанная там вилка. Она еле успела ухватить ее, чтобы не привлечь шумом Невиэль. Толчками эльфия запихала ее обратно и с силой закрыла шкаф.
– Так зачем тебе эта вилка? – спросил ее Элайджи.
– Потому что не было ложки, – с неохотой ответила Алекса.
– А ложка зачем?
Но тут их позвала Невиэль и, не отвечая на вопрос, Алекса лишь сказала, что надо вымыть руки, и вышла из комнаты.
Из кухни доносился вкусный запах, сравнить с которым Элайджи не смог ни один другой ему ведомый.
– Как вкусно пахнет, – сказал он, потягивая носом воздух.
– Это мамины фирменные лепешки. Вот увидишь, вкуснее ее лепешек нет ничего на белом свете. Идем со мной, – и Алекса вышла за порог.
Элайджи сразу направился за ней. Пройдя по ветке чуть дальше, эльфия остановилась у листьев, сложенных кончиками в трубочку, и дернула за висящую рядом лиану. Прямо из этих листьев полилась маленькая струя воды.
– Когда дергаешь за эту лиану, вытекает небольшая порция воды, – объясняла Алекса, моя руки. – Теперь ты.
Элайджи подошел к этому удивительному крану, Алекса дернула за веревку, и с листьев прямо в его ладони полилась прохладная роса.
Когда они зашли обратно в дом, на столе уже стояли тарелочки в виде раковин, на которых красовались золотистые румяные лепешки.
– Это самая вкусная еда из всех, что я пробовал. Невиэль, вы просто волшебница, – с восторгом воскликнул Элайджи, попробовав лакомство.
– Спасибо, сынок, спасибо, родной, – обняла его ласковая Невиэль. – Вот, возьми еще, – и она положила в тарелку уплетающего за обе щеки Элайджи еще пару лепешек.
Невиэль даже не села кушать с ними, она просто смотрела, как ели Алекса с Элайджи, и радовалась от всего сердца. Когда она улыбалась, ее пухленькие щечки наливались румянцем и блестели, прямо как эти румяные лепешки. И вообще она выглядела, как добрая фея из сказки. Невиэль носила длинное закрытое платье, так как не могла уже похвастаться фигурой, но ей это было очень даже к лицу. На самом платье красовались вышитые цветы, а впереди, как у каждой хорошей хозяюшки, был завязан фартук с рюшечками. Зато ее прическа не шла ни в какое сравнение. Цвет волос у нее был дымчато-пепельный, а впереди выделялись две большие пряди: белая и фиолетовая. Сначала Элайджи показалось, что Невиэль собирает их сзади в пучок, но потом он рассмотрел, что волосы ее сами по себе росли вверх и приняли форму редьки на ее голове, заканчиваясь тоненьким острым кончиком, торчащим вверх. Но больше всего Элайджи понравилось, что у Невиэль были очень добрые глаза, такие же добрые, как у Дороти Лей, с морщинками от смеха.
Входная дверь распахнулась, и в дом вошел эльф.
– Папа! – радостно крикнула Алекса и, вылетев из-за стола, бросилась ему на шею.
– Алексия, оставь отца в покое. Сперва доешь свои лепешки, – попыталась сказать Невиэль как можно нравоучительней, что ей, в принципе, никогда не удавалось.
Отец Алексы был мужчиной серьезным и немногословным. Даже в его имени – Сайлас – было какое-то спокойствие и тишина. Он был небогат на мимику, но что-то в его сдержанности, в его картинах и в его взгляде выдавало в нем доброго и мягкого человека, вернее эльфа. Сайлас был одним из лесных эльфов, поэтому в его одежде преобладали зеленый и коричневый цвета, волосы были темно-каштановыми, а небольшая аккуратная борода с двумя пепельными полосами по бокам придавала ему особую важность. По рассказам Алексы Элайджи узнал, что ее отец является очень уважаемым эльфом и его картины висели даже во дворце, в покоях королевской семьи.
Возле двери вдруг что-то грюкнуло, и из небольшого отверстия в плетеную корзину упал лиственный сверток.
– Почта! – крикнула Невиэль мужу. И взявши только что присланный сверток, с огромным блаженством опрокинувшись в свое кресло, Сайлас с серьезным видом начал читать последние новости.
День пролетел незаметно. Столько нового и непознанного сегодня открылось перед Элайджи, что упорядочить все это в голове было просто невозможно. Элайджи стало чуждо слово «не верю», с этого дня он мог поверить во что угодно. Вечер быстро превратился в ночь. Элайджи лежал на листе и не мог налюбоваться таким звездным небом. Свежий воздух и красота вокруг убаюкивали его.
– Что мы будем делать завтра? – спросил он у Алексы.
– Завтра… мы научим тебя летать.
Элайджи улыбнулся и снова посмотрел на звезды.
– А Невиэль и Сайлас, как ты думаешь, они меня примут? – немного неуверенно спросил он.
– Конечно, они примут любого, кто станет мне другом, – ответила эльфия.
– Наверное, это здорово, – последовало после небольшой паузы.
– Что здорово? – переспросила Алекса.
– Иметь родителей… да еще таких. Ты знаешь, меня еще никто так не обнимал, как твоя мама. И это было так… – Но Элайджи замолчал, потому что ему было тяжело подобрать слова, описать то, что он почувствовал, когда Невиэль приобняла его.
– Мне очень жаль, что у тебя нет родителей. И ты о них совсем ничего не знаешь?
– Нет. Все, что они мне дали, это имя. Но я готов обойти весь мир, чтобы найти их. Чтобы спросить у них, почему они меня бросили. Почему они не любили меня? И неужели я совсем им был не нужен?
– Не думай об этом, – попыталась успокоить его эльфия. – Может быть, сложились какие-то обстоятельства, и они не смогли тебя оставить. Ведь они не бросили тебя где-то в лесу, а подыскали тебе дом и имя тебе тоже дали. Я уверена, что мои родители примут тебя как родного. Только пока давай молчать о том, что ты не совсем эльф.
– Но я не хочу их обманывать! – возразил Элайджи.
– Не обманывать, а не договаривать. Это разные вещи, – подметила Алекса, многозначительно приподняв указательный палец.
Когда они зашли в дом, все внутри с приходом ночи выглядело по-другому. Комната словно преобразилась. Росшие на стенах маленькие бутоны чуть приоткрылись и, заманив нескольких светлячков, выглядели как маленькие лампочки. В комнате было тихо, на стены густой пеленой легла тень ночи. И только эти лампочки и небольшое свечение, что исходило от крыльев эльфов, придавало комнате сказочные сумерки. Все это напоминало палатку у костра. Алекса села на зеленый ковер в позе лотоса и потянула за рукав вниз Элайджи. Эльфия хлопнула в ладоши несколько раз, и из одного бутона-лампочки вылетели светлячки, которые тотчас же закружились над ними, словно танцевали хоровод.
– Какая красота! – восхищенно прошептал Элайджи.
Алекса, улыбнувшись, качающими движениями несколько раз опустила ладони вниз, будто давая команду светлячкам спуститься. И они послушались ее. Светлячки из большого хоровода уплотнились в маленький кружочек и осели на голову Элайджи, словно светящаяся диадема.
– Как ты это делаешь? – не переставал удивляться и восхищаться Элайджи.
– Она их дрессирует, – засмеялась Невиэль, вошедшая в комнату.
– Хватит баловаться, мне совсем ничего не видно, – властным голосом отозвался Сайлас, и светлячки мигом бросились обратно в бутон. – Алексус, подай мне свежей пыльцы, – продолжил он более мягко.
Алекса взяла небольшую посудину и зачерпнула пыльцу из огромного цветка, что рос в углу комнаты.
– Пыльца – и в пустыне пыльца, – отметил Сайлас, сделав пару глотков. – Держи, – протянул он посудину с пыльцой Элайджи. – Это полезно для крыльев.
От этих слов Элайджи даже закашлял.
– Спасибо, – неуверенно сказал он, поглядывая на Алексу.
Да, пыльца была действительно неописуемо вкусной. Элайджи всмотрелся в пейзаж на картине, над которой летало несколько светлячков.
– Вот настоящая дрессировка, – усмехнулся Сайлас и капнул несколько капель пыльцы на подоконник, на которые мгновенно накинулись крохотные светящиеся создания.
– Тебя интересует живопись? – обратился он к Элайджи.
– Да… вернее, нет… то есть я хотел сказать, что вы очень красиво рисуете.
– Вот посмотри, что ты здесь видишь? – спросил Сайлас.
– Я вижу дворец, красивый пейзаж вокруг…
– Смотри внимательней, – перебил его эльф.
Элайджи отвел взгляд от замка и охватил всю картину целиком.
– Радуга! – вдруг выпалил он.
– Правильно! – аж подпрыгнул от радости Сайлас. – Я рисую радугу, хотя самой радуги на моей картине нет. Но всмотревшись повнимательнее в картину в целом, можно ее увидеть.
– Как это у вас получается? – удивился Элайджи.
– Искусство должно хранить в себе изюминку. Через него мы пытаемся показать обычные вещи, которые остальные просто не замечают. Когда я рисую, я стараюсь изобразить землю, воздух и семена, чтобы эльфы увидели распустившийся цветок или дождь и солнце, чтобы можно было увидеть радугу. Я заставляю остальных проникнуться и понять самим, что я изобразил на картине. Я не хочу, чтоб они просто смотрели, я заставляю их увидеть.
– Хватит морочить ребенку голову. Элайджи явно устал и хочет спать, – вмешалась Невиэль.
– Да что вы, мне так интересно, – не сдерживал Элайджи своего восхищения.
– Молодец! – подмигнул ему Сайлас. – Этот молодой эльф далеко пойдет. Не всем дано сразу увидеть скрытые темы в моих картинах. У него чистая душа.
– Оставьте этот разговор на завтра, – продолжала хлопотать Невиэль. – Давай свой плащ, я повешу его в шкаф, – обратилась она к Элайджи.
– Нет! – отскочил он от нее как ошпаренный.
Невиэль с недоумением посмотрела на Элайджи.
– Я ничего с ним не сделаю, я просто повешу его тут, не будешь же ты в нем спать.
Элайджи посмотрел в сторону Алексы. Она еле заметно качнула головой, давая понять тем самым, чтобы он ничего не говорил. Элайджи беспомощно посмотрел на удивленные лица Сайласа и Невиэль и потупил взгляд.
– Я все объясню, – взлетела Алекса и приземлилась перед Элайджи, заслонив его перед родителями. – Элайджи, сними плащ, – попросила она.
Элайджи медленно и неуверенно развязал узелок и фиолетовая ткань упала на пол. Невиэль даже вскрикнула от открывшейся ее взору картины.
– Ты совсем сошла с ума, – грубым, встревоженным голосом обратился Сайлас к Алексе. – Как ты посмела привести в дом синалия? Ты хочешь всех нас погубить? Ты хочешь, чтобы нас изгнали из Эльфидэя?
– Доченька, как ты могла? – отчаянным голосом выдавила из себя Невиэль и, не удержавшись на ногах, плюхнулась на стоявший рядом стул.
– Папа, это не синалий, – попыталась оправдаться эльфия.
– А кто, кто он по-твоему? У него нет крыльев, но выглядит он как эльф. Это самый настоящий синалий! – повысил голос отец.
– Это не синалий, папа. Элайджи… он человек! – выкрикнула Алекса и мгновенно попятилась назад, сама испугавшись своих слов.
– Что?! Что же ты натворила! Нам не будет прощения, – еле сдерживался Сайлас.
– Папа, я познакомилась с ним, когда он был человеком. У него нет семьи, нет родных. Ему некуда было бежать и оставаться, где он жил, тоже смысла не было. А потом его кто-то превратил в синалия, и я не смогла отказать ему в помощи, – немного приврала эльфия, дабы не выдавать свои новые способности.
– Я рад, что ты помогаешь тем, кто нуждается, но здесь другой случай. Это же человек, а люди не умеют жить в гармонии с природой, они грубые и бездушные, – продолжал настаивать Сайлас.
– Он такое же живое создание, как я и ты. И знаешь что, с ним я не просто Алекса, я стала его эльфом, и это лучшее, что у меня есть. Ни один эльф не смог мне дать того, что дал этот человек. И не говори, что люди грубые и бездушные! Не я сказала, что у него чистая душа.
Но тут в дверь застучали. Невиэль привстала и мелкими шагами засеменила к двери. Алекса быстро подняла плащ и накинула его на плечи Элайджи. Когда Невиэль открыла дверь, на пороге стояли два длинноволосых бородатых седых эльфа в длинных одеяниях.
– Чем я обязан такому почтенному визиту? – вежливо спросил Сайлас и слегка приклонился, чтобы выразить свое почтение.
– Это старейшины, наклонись, – шепнула Алекса Элайджи и толкнула его в спину, чтобы он приклонился тоже.
– У нашего главного старейшины, провидца Орвэла, было видение, он увидел чужого в нашем городе. Мы не хотим наводить панику, но уже проверяем дома и решили зайти к вам лично, чтобы другие эльфы не тревожили ваш почтенный дом. Как ты думаешь, Сайлас, где это существо может скрываться? Кстати, а кто этот молодой эльф? – спросил один из старейшин, держащий в руке длинную трость.
Сайлас посмотрел на Элайджи, а потом на Алексу. В ее глазах он увидел страх, надежду, мольбу и… необъяснимую любовь к этому человеку, ради которого она так отчаянно шла на риск.
– Это мой племянник, – спокойно сказал Сайлас, повернувшись к старейшине. – А насчет чужого, я думаю, не стоит беспокоиться. Если тут кто-то и есть, то он немедленно покинет наш город. Я уверен в этом.
– Будем надеяться, – одобрительно кивнул старик. – Извините за столь поздний визит.
Старейшины быстро скрылись в сумерках ночи. Невиэль плотно закрыла за ними дверь и с облегчением вздохнула.
– Спасибо, – хотела было обнять отца Алекса, но Сайлас вытянул руку с направленной ладонью в ее сторону, давая ей понять, что он не желает с ней говорить.
– Я сделал это ради нашей семьи. Я пошел на ложь один раз, но второй раз это не повторится. Я даю вам две недели, чтобы ты нашла способ вернуть его обратно. Это мое последнее слово, – и, так и не повернувшись лицом к Алексе, Сайлас вышел из комнаты.
– Странно, старейшины никогда так раньше не реагировали на чужих. Может, что-то произошло? – задумчиво произнесла Алекса.
– Не переживай, сынок, – вдруг обняла Элайджи Невиэль. – Он немного сердит, дай ему время. Он передумает, вот увидишь. Иди спать, а завтра мы обязательно что-нибудь придумаем.
Слова Невиэль успокоили Элайджи. Ему было так тепло на сердце, ведь, несмотря на то, что он «чужой», они любят его. Эта мысль согревала его, и, полон впечатлений, он заснул сладким сном. Ему снились просторы города Эльфидэй, танцующие эльфы, радуга на картине и многое другое. Но вдруг всю эту идиллию что-то прервало. Опять из неоткуда появилась черная яма, она становилась все больше и больше и постепенно начала заглатывать все вокруг. Сквозь непонятные крики он услышал женский голос: «Элайджи, вставай мой малыш», после которого из темноты ринулись тысячи стрекоз. Среди взмахов их крыльев что-то блеснуло, и огромные золотые ножницы разрезали темноту напополам. Раздался дикий вопль, и Элайджи в холодном поту вскочил с кровати.
Немного успокоившись и отдышавшись, он оглянулся по сторонам, словно боялся быть замеченным. Элайджи посмотрел на Алексу и, убедившись, что не разбудил ее, тихо прилег обратно, съежившись в маленький комочек. Кругом было тихо, и Элайджи мог слышать, как бьется его сердце. Из-за этого он даже пытался тише дышать, чтобы его никто не услышал. Но он не знал, что в это время в самом отдаленном месте города, в самой глубокой и темной пещере сквозь свое волшебное зеркало за ним наблюдала злая ведьма и колдунья Формида.
