скачать книгу бесплатно
– Чувствуете что-нибудь? – спросил он.
– Чувствую легкое пощипывание, – ответил человек, неподвижно лежа.
– Это хорошо, – удовлетворенно потер руки айетей. – Это – очень редкая порода, я отдал за один клубок полтысячи трынков! Сосут кровь почти абсолютно безболезненно и очень-очень умеренно. А теперь…
Он достал из другой банки толстого оранжевого червя и положил его на середину груди человека. Червь начал обильно выделять голубоватую жидкость, которая стремительно растекалась по всей поверхности грудной клетки Слепого Пророка. Кровопийцы поменяли свой цвет на голубой, а врач начал активно растирать грудь человека, размазывая жидкость по всему торсу.
– Кажется, у меня на груди огромный камень… – медленно пробормотал Пророк и в следующее мгновение погрузился в глубокий сон.
Врач продолжал свою работу, разгоняя жидкость по телу.
– Когда я могу за ним вернуться? – раздался голос Тнгра из тени.
– Через один булень, – сказал Лаамаах. – Пусть синевянка впитается.
Комиссар молча кивнул и вышел.
Дама Червей
Фрагмент диалога с Дамой Червей, одной из Невест Опухоли. В отличие от всех остальных Невест, она не помнит практически ничего из своей жизни в мире людей.
Рис. 6 – На самом деле Дама Червей не настолько большая, мне просто так захотелось ее изобразить
– Я не Жених, – повторил Пророк. – А почему твои дочери находятся у тебя в услужении?
– Странный вопрос, дорогой. А где же им еще быть? – искренне удивилась Дама Червей.
– Например, во взрослой самостоятельной жизни.
– Ха-ха-ха! – рассмеялась она. – Здесь есть лишь одна взрослая самостоятельная жизнь – и это я! А они обязаны мне всем, поэтому делают то, что я считаю нужным!
– Почему?
– Как это – почему? – еще больше удивилась Невеста. – Все просто! Я, в муках и страданиях, подарила им самое ценное, что есть на свете – жизнь! И, как будто этого мало, я еще и кормлю их, пою, одеваю и воспитываю! Я делюсь с ними своим богатством! Я делюсь с ними своим прекрасным Дворцом! Вон, йиржи вообще бросают своих детей после рождения! А я – не такая! Я – самая заботливая мать во всей Опухоли, и я горжусь этим!
– А вот, например, почтенный Баал-Жроом считает, что жизнь сама по себе ничего не стоит, поскольку легко дается и легко отбирается, – заметил Пророк.
– Почтенный Баал-Жроом, – фыркнула Дама, – очень любит пофилософствовать, когда нажрется до отвала. Впрочем, в чем-то он прав: я легко могу отобрать жизнь у непутевой дочери, если ей жить надоело! Но что-то никто не торопится в бродильные ямы раньше времени… Наверное, жизнь чего-нибудь да стоит!
– Ты даже убиваешь своих детей?
– Еще как! – она хищно облизнула губы. – Разве можно по-настоящему властвовать над тем, кого не можешь убить? Любая власть – даже власть любящей матери – строится на страхе наказания. И каждая тваарь в моем подчинении знает, что моя рука не дрогнет! Поэтому они у меня такие воспитанные лапочки: ходят бесшумно, кушают мало, и всегда-всегда готовы прийти на помощь своей мамочке!
– Необязательно убивать детей, чтобы держать их в подчинении.
– Ну что же ты! – улыбнулась Дама. – Разве я похожа на сумасшедшую маньячку? Я ведь любящая и заботливая мать, не забывай это, дорогой! Я никогда не убиваю просто так. И вообще, я очень сдержанна в наказаниях. Ведь главное в воспитании детей – это не строгость наказания, а его неотвратимость. Ребенок должен знать, что наказание за его проступок неотвратимо и неизбежно! И ничто его не спасет: ни красивые глазки, ни жалобные вопли, ни угрозы, ни слезы, ни лживые обещания «больше так не делать»! Именно так, мой дорогой Жених, воспитывается сильная и самостоятельная личность! А если любящая мама поддается манипуляциям ребенка и позволяет ему уйти от наказания, он вырастает избалованным и изнеженным. Этого допускать нельзя!
– В твоих словах есть зерна мудрости, – сказал Пророк. – Однако ты их воспитываешь не ради них самих, а ради себя.
– А что в этом плохого? – развела руками Дама. – Какой вообще смысл растить детей ради них самих? Рожаешь их в муках, в муках воспитываешь, в муках кормишь, одеваешь, обогреваешь… А что взамен? По твоей логике, они ведь просто возьмут и уйдут!
– Правильно, – ответил Пророк, – они уйдут. Повзрослеют, построят свою собственную жизнь и обретут свою собственную мудрость.
– А мне что?
– А ничего. Дети ничего не должны родителям. Это родители должны своим детям. Если ты породила живое, мыслящее и чувствующее существо в этом наполненном страданиями мире, ты должна дать ему все необходимое. А потом отпустить.
– Ты не слышишь меня, дорогой, – нахмурилась Дама Червей. – А мне-то какая выгода от такой щедрости?
– Никакая, – ответил человек. – Хорошему и мудрому родителю, когда он постареет, ребенок будет помогать сам, по собственной доброй воле. А если у ребенка нет желания помогать родителю в старости, значит, родитель не заслужил такой чести. Пусть справляется сам и не клянет судьбу за свои ошибки.
– Ха-ха-ха, – рассмеялась она, – впервые слышу такие дикости! Ты и в самом деле пришел из другого мира! И много там у тебя таких родителей?
– Не очень, – признал Пророк. – Пожалуй, их довольно мало.
– Ну вот! – удовлетворенно мурлыкнула Невеста. – Не пойми меня неправильно, дорогой, я не пытаюсь тебя как-то унизить. Просто ты явно никогда не имел детей, не так ли?
– Да, – снова признал Пророк, – детей у меня не было.
– Ну вот! – снисходительно улыбнулась Дама. – Но ты не переживай, мой любимый, это дело легко поправимое, – ее голос стал бархатно-нежным, – все в твоих руках…
Супный Рынок
Рис. 7 – Хиприен кормит свой товар (в ящике)
Они стремительно пролетели по лабиринту темных нор и вылетели в огромную пещеру, кишащую самыми разнообразными созданиями и усеянную множеством подобий прилавков, ларьков, палаток, ширм, занавесок и прочих весьма хлипко держащихся перегородок, разделяющих бурлящее живое море на множество мелких ручейков, потоков и течений между островками с диковинными товарами.
Пророк ощутил невероятную тесноту, душность и смрад десятков тысяч живых тел.
– Где мы? – спросил он.
– Добро пожаловать на Супный Рынок, Мессия, – улыбнулся комиссар. – Именно здесь все добытое на Войне переваривается, продается, покупается и поглощается. Это – сердце Брюшной Полости… Если это выражение уместно.
– А зачем мы здесь?
– Мне нужно купить фигурки для рхыпа, – ответил Тнгр, приземляясь у самого края Рынка и бережно спуская человека на землю.
– А что такое рхып?
– Это такая настольная игра. Очень популярна среди щлхов и нааонов. В ней используются съедобные фигурки, поэтому перед каждой партией нужно закупаться новым комплектом. А чтобы хорошо закупиться, нужно найти покупателя.
– А зачем нам покупатель, если мы сами покупаем? – удивился Пророк.
– Если ты пойдешь на Супный Рынок без профессионального покупателя, тебя сто раз обманут, Мессия. В этом вопросе лучше не скупиться и заплатить дважды, чтобы не заплатить трижды.
– То есть, покупатель – это такой специалист, умеющий распознавать плохой товар? И ты ему заплатишь деньги, чтобы он купил для тебя хорошие вещи?
– Именно так, Мессия, – подтвердил комиссар. – С хиприенами по-другому нельзя, приходится играть в их игры, чтобы не проиграть.
– Это такая раса?
– Да, – сказал Тнгр, беря человека за руку, – раса продавцов и покупателей. Никто их не любит, но они нужны Сожительству, ибо эти суетливые хитрые тваари затыкают все дыры в нашем хрупком рыночном балансе. Страсть к торговле и наживе у них в крови. Работать не хотят, не могут, и не умеют. Купи-продай, продай-купи – вот на чем зиждятся их жизни. Каждый хиприен мечтает открыть свой собственный, хотя бы самый завалящий, ларек на Супном Рынке и торговать чем-нибудь, даже не важно чем.
– Если они так хотят продавать, то как же они тогда становятся покупателями? – спросил человек.
– Очень просто: из-за огромной конкуренции далеко не каждому хиприену удается держаться на плаву. Многие разоряются, и вынуждены зарабатывать себе на жизнь покупательством. Потом, накопив достаточно трынков, они снова пытаются чем-то торговать, снова разоряются, и снова покупательствуют. Это им идет на пользу: хиприен постепенно изучает тысячи всевозможных уловок, которыми продавцы обманывают покупателей, и становится очень ценным специалистом по закупкам.
Они зашли на Рынок. Крепко держась за руку комиссара, Слепой Пророк шлепал босыми ногами по склизкой, дурно пахнущей биомассе, поднимавшейся по самые щиколотки. Живые, теплые, пульсирующие тела толкали, прижимались, липли со всех сторон. Гвалт, писк, рев, визг, клокотание, бульканье, урчание, рычание рвались в уши со всех сторон. И фоном этому был невероятный букет запахов: почти на всех прилавках и подстилках лежали, стояли, а иногда и шевелились какие-то неведомые съедобные вещи. Коренья, соленья, грибы и растения соседствовали с кастрюлями и горшками, в которых булькали супы, каши и прочие текуче-дымящиеся субстанции. И всю эту симфонию ароматов властно перебивал тяжелый смрад мочи, фекалий и абсолютно неведомых выделений, поднимавшийся из-под ног.
Попетляв некоторое время по Рынку, Тнгр вывел Пророка на большую, огороженную невысокой стенкой площадку. Щлх резко выцепил из толпы одно из множества существ, напоминавших очень костлявых и сутулых лысых крыс.
– Здравствуй, Люлик, – сказал комиссар, цепко держа существо за плечо.
– Ой, – вздрогнуло существо и обернулось, дрожа всем телом, – Комиссар Тнгр! Я больше не торгую тем самым, вы же знаете!
– Расслабься, – ободряюще сказал Тнгр, – твои дела мне уже не интересны.
– А зачем тогда так хватать? – уже менее напряженным тоном спросил Люлик.
– А чтоб не убежал, – усмехнулся комиссар. – Знакомься, Пророк – это хиприен Люлик. Он разорился уже более десяти раз, и это для нас очень хорошо.
– Чего уж тут хорошего… – пробубнил Люлик. – Войны все реже и реже, даже кислые хворчки меньше чем за три трынка уже не купишь…
– Я заплачу тебе сорок трынков, если найдешь мне хорошие, вкусные фигурки для рхыпа.
– Так с этого и надо было начинать! – взбодрился хиприен, довольно потирая руки. – А твоему другу что-нибудь надо? – он внимательно вгляделся в человека, цепким взглядом проскочив по всему его телу. – Ой, а кто это вообще?
– Это Слепой Мессия, – ответил Тнгр.
– Да ну? А трынки у него есть? Может, он проголодался? Мазь от чешуйницы ему не нужна, случайно?
– Спасибо, трынков не имею, – отозвался Пророк.
– Тьфу, ну так неинтересно… – отвернулся от него Люлик и вновь повернулся к щлху. – Знаю я тут неподалеку одного молодого-зеленого! Думаю, мы его сможем раскрутить на наборчик по дешевке…
– Дешевый мне не надо, – сказал Тнгр, – мне нужен хороший. Я буду играть в приличном обществе, за невкусные и некрасивые фигурки на меня могут обидеться.
– Все понял, все будет в лучшем виде! – энергично протараторил хиприен. – Прошу за мной!
Они снова погрузились в рыночное море, протискиваясь между толпами хиприенов и прочих существ. Люлик ловко лавировал между прилавками, стреляя глазами туда-сюда. Комиссар просто шел за ним, ведя за собой Пророка и стараясь не потерять покупателя из виду.
Через некоторое время хиприен остановился у небольшого ларька, резко выделяющегося на фоне ширм и палаток.
– Вот тут! Эй! – он постучал в окошко. – Есть кто живой?
– Есть, есть! – высунулся из окошка хиприеновский нос. – Что покупаешь?
– Фигурки для рхыпа есть? – небрежно бросил Люлик.
– Есть! Самые свежие, пять хвилов назад выпекли, – закивал нос из окошка.
– Свежие, говоришь? – усомнился покупатель. – Дай-ка взглянуть.
– Вот, пожалуйста, – из окошка высунулась рука с зеленоватой фигуркой какого-то насекомоподобного существа размером с палец. – Только чур, не есть без предоплаты!
Покупатель принялся тщательно рассматривать и обнюхивать фигурку.
– А почему твердая такая? – испытывающе посмотрел в окошко Люлик. – Свежая помягче должна быть.
– Так это тесто такое, – объяснил нос, – замешано на слизегрибной муке. Так и должно быть, там весь комплект такой.
– Врешь, – уверенно заявил Люлик, – не пекут для рхыпа на слизегрибной муке. Для нгоола – да, а для рхыпа – нет.
– Ой, и в правду! Извини, ошибочка вышла, это ж точно для нгоола… Я сейчас другую дам… – нос спрятался обратно.
Хиприен повернулся к Тнгру и шепнул:
– На самом деле это я выдумал про нгоол, он нам пытался впарить несвежую для рхыпа. Новичок, что с него взять…
Комиссар понимающе улыбнулся и шепнул Пророку:
– Торг двух хиприенов – увлекательнейшая интеллектуальная дуэль, похлеще рхыпа.
Пророк молча кивнул.
– Вот, вот эта – точно для рхыпа! – из окошка высунулся нос и фигурка.
– Вроде свежая… – пощупал-понюхал Люлик. – А почему хвост надкусан?
– Не надкусано ничего! – горячо запротестовал нос. – Это ты сам отколупнул!
– Это я-то отколупнул?
– Я видел! Ты, когда хвост щупал, кусок оторвал! С тебя пять трынков за фигурку!
– Эээ, думаешь, я поведусь? Старый трюк, придумай что-нибудь получше.
– Ничего не знаю, много вас тут таких умных ходят! Сначала просите одну, другую, третью, потом кусочки отковыриваете, съедаете, и уходите.
– Да я что, наемся, что ли, такими крошками? Ты посмотри, тут даже след от зубов есть!
– Это не от зубов, это чешуя у нее такая, ребристая.
– Да ну? Давай другую такую же фигурку, сравним. Если там такая же чешуя, то так и быть, заплачу, – уверенно заявил Люлик.
– А давай! Сейчас-сейчас, где-то у меня тут есть еще такой же комплект… – нос снова спрятался вглубь ларька.
– Ой, не нравится мне это, – обернувшись, шепнул покупатель комиссару. – Я же знаю, что он надкусан. Точно знаю. Что он там мудрит?
