скачать книгу бесплатно
– Погиб, – заученно говорю я, отводя взгляд к окну. – Я в шесть должна уже быть дома. Мне нужен примерный текст рекламы, и я постараюсь органично его встроить в эфир.
– Ладно… – хмурится. – Сколько старшему то?
– Двенадцать скоро. Можно, я пойду? У меня время… – смотрю на часы. – В студии ждут.
– Подождут. Присядь.
Этот допрос начинает меня нервировать. Рука дергается, чтобы поправить волосы. Торможу порыв. Укладка у меня теперь такая, что лучше не трогать.
Нужно было купить обручальное колечко и носить. Было бы меньше вопросов и внимания. Но теперь уже поздно.
Сложив руки за спиной, он меняет шагами комнату.
– А завтра? – останавливается неожиданно. – Могу я тебя похитить на пару часов?
– Зачем? Рекламу же пишем сегодня.
– Алиса… – с досадой. – Ну какая к чертям реклама? Я просто хочу тебя куда-нибудь пригласить.
– Оу.
Поднимаю на него растерянный взгляд. Отрицательно качаю головой. Это невежливо – вот так отказывать? Наверное – невежливо. А как тогда отказывать? Придумывать – почему не могу?
Но разве это не с его стороны нетактично делать такое предложение? Во-первых, я сотрудник. Во-вторых, он вдвое меня старше!
А, черт… Мне же двадцать восемь по документам. Ну не в двое, хорошо.
Да не хочу я просто!
Я вообще последний раз на свидании с Демидом была. Он был… резким, расчетливым, холодным, и совершенно неожиданно вспыхивал сомнительными эмоциями – смял в пальцах вилку, выкинул на асфальт цветы…
Едва ли это можно даже с натяжкой назвать идеальными свиданиями. Сомнительная романтика…
Но это то, что наполнило меня. И места на что-то другое внутри нет. Его образ как зыбучий песок. Затягивает, душит, но сыпется… сыпется… Вс? рассыпалось окончательно. Демида, которого я придумала себе не существует. Я люблю несуществующего человека. Что может быть печальнее?
Меня снова накрывает волной тоски. Не хочу. Никого не хочу.
И больше я в это – ни ногой!
– Вадим Павлович, Вы, простите меня. У меня нет возможности.
– Просто ужин!
– Спасибо. Нет.
Я похожа сейчас на дикарку. Мне стыдно, что не могу сформулировать тактичнее. Подскакиваю с кресла. Сбегаю в студию.
Выпиваю пару стаканов воды, пытаясь унять мандраж. Меня пугает мужское внимание. Первый мой «ухажер» всадил в меня две пули, второй – хотел отнять ребенка, третий – едва не заразил меня беременную СПИДом. Четвертого мне не надо ни под каким соусом!
– Алиса, готова?
Не реагируя на имя смотрю в окно.
– Алиса! – чуть громче окликает меня Виктор, наш звукач.
Вздрагиваю. Меня никто так не называет, только здесь. Сложно привыкнуть.
– Да! – поспешно отвечаю я.
На записи стараюсь читать чуть ниже, более глубоким тембром, медленее, с эмоциями.
Я читаю разные зарисовки. Иногда из классики, иногда из фантастики, иногда современную прозу. Чаще – что-то эмоциональное, откровенное. Мне нравится, погружаться в чужие эмоции, проживать их. Потом, в эфире, мы запускаем эти отрывки, как стимулы к беседе с радиослушателями.
Увлёкшись, читаю: «Этот мужчина был как бульдозер, как танк, как лавина. Все мои „нет“ были беспощадно раздавлены гусеницами его сиюминутных порывов. „Нет“ – вообще существует только для тех мужчин, которые спрашивают разрешения. Я не помню, спрашивал ли он… Когда он открывал рот, для меня существовал только его голос. Он проникал внутрь меня, поселяясь где-то внизу живота. Нет, вру. Существовали ещё губы… Его обветренные губы – это портал в безволие. Они не были нежными. И не обещали удовольствий. Но влекли, отключая волю, не меньше голоса. Я ни разу не сказала ему „да“. Это ни разу не остановило его. Его останавливало что-то другое. Иногда мне казалось, что он играл со мной, как с красивым насекомым… бабочкой… мотыльком… Он превращался в свет, и я летела, чтобы сгореть. Он хотел посмотреть, как я горю. Он был моим личным демоном…»
Мой голос, дрожа, затухает на этом месте. Слишком личное.
Но запись ид?т, и я вставляю первый пришедший в голову стимул для дискуссии, стараясь придать голосу увлеченность:
– А что значит голос для вас? Может ли он свести с ума? Бывает ли важнее слов, которые произносит человек? Расскажите нам свои истории. Алиса жд?т ваших откровений…
Свет в студии меняется. Запись выключена. Я поднимаю глаза на пульт за стеклом. Рядом с Виктором стоит Вадим Павлович. Снимает тоже наушники. У него такой взгляд…
Внезапно вырубают свет. Я оказываюсь в кромешной темноте. В студии нет ни одного окна. Мужчины включают телефоны. Обзванивают какие-то инстанции. Выясняется, что света не будет ещё три часа.
– Алиса… – положив руку между лопаток настойчиво ведёт меня к дверям Вадим Павлович.
Выводит в светлый коридор.
– Про ужин ясно. Но у тебя сейчас три свободных часа. Пообедай со мной.
– Подождите…
– Это не просьба. Это деловой обед. Мне есть что с тобой обсудить. Жду тебя внизу.
Оставляя меня в растерянности, уходит. Прижимаюсь лбом к холодному стеклу окна. Надо было мусульманкой представляться. И приходить в парандже.
Забираю свою сумочку, накидываю шубку и обреченно иду вниз.
Глава 6 – «Алиса ждёт»
Вахтанг сидит в телефоне.
– Ты жд тупик посмотрел?
Иногда у меня срабатывает рефлекс – пинать его как брата, чтобы работал. Но это всегда лишнее. Как правило, он всегда делает вс? вовремя и качественно.
– Конечно. Двадцать вагонов максимум входит.
– Маловато…
– У нас больше не бывает.
– Надо на перспективу работать. Берем что есть, в общем. Готов документы под бизнес-кредит.
– Кредит… – морщится.
– Ерунда. Отработаем. Зато на аренде терять перестанем. То на то и выйдет.
– Да, твою мать… – раздражается, глядя в экран. – Батарейка села. Кинь мне шнур.
Протягиваю ему шнур от зарядки моего телефона.
– Ты чего завис там?
– Да так… – морщит, улыбаясь, нос.
Нажимает на дозвон.
– Здравствуйте… А можно как-то с Вашей ведущей Алисой пообщаться?
Подрывается с кресла. Вздрюченный. Глаза горят…
– Окей. А это запись эфира была, да? А он-лайн в какие дни идет? Мм… А у Вас есть сайт какой-то… Фото сотрудников… Инста их, может или блоги. Ладно. Вы запишите телефончик мой, пожалуйста. Передайте ей. Скажите предложение по работе. Спасибо!
Падает обратно в кресло, зависая взглядом на стене.
– Ваха? – поднимаю удивленно бровь. – По какой работе?
– Да так, ерунда, на девочку запал. На голос по радио. Хочу посмотреть, как выглядит. Интересная она…
– С чего ты взял? Ей эфирные тексты может кто угодно писать.
– Ну да, – хмурится. – Но читает она хорошо. Пустышка бы так не смогла. Далеко она, жалко.
– Где?
– Тюмень.
– А москвички уже закончились? На экзотику потянуло?
Вздыхает.
– Ну любопытно мне посмотреть!
– Ну, посмотри…
– Нет е? нигде. «Алиса в зазеркалье». И голос. Вс?. Не в инсте, ни на сайте.
– Это значит только одно, Ваха. Если медиа-человек прячет лицо, а не продает его, значит, оно писсимизирует популярность голоса.
– Думаешь, некрасивая?
– Думаю, не оправдает твоих ожиданий.
– Эх… Наверное, ты прав.
Погружается снова в телефон. В кабинет заходит Регина. Вахтанг помогает ей снять пальто.
– Добрый вечер. Я с новостями.
– Пробились к Волкову?! – собираюсь я.
– Я отправила пять девочек с разными легендами, – растопыривает она пять пальцев. – Четверым он отказал с порога. А пятая, Ксюша, моя бывшая домработница. Она на восьмом месяце, у неё тяжёлый развод с дагестанцем. В общем ничего выдумывать не пришлось. Е? взял. Она, как оказалось, успела позвонить ему первая.
– Хм… Это и спасло. Значит, Волков проверяет легенду. Логично. Если Ксюша твоя облажается, он больше никого не возьмет, ему уже ясно, что его пробивают.
– Ксюша не облажалась, – многозначительно. – Но сбежала пока под предлогом поиска денег.
– Что он ей сказал?
– Вс? тоже самое, что и тебе. Если мы хотим деталей, то надо заплатить за услуги, а дер?т ваш Волков безбожно.
– Сколько?
Регина протягивает мне стикер с суммой в баксах.
– Ого… За что такие деньги? Уехать она и без него могла в любом направлении. А главное – откуда у нее экстренно взялась такая сумма? Золото продала? – вспоминаю ее изящные запястья с увесистыми браслетами. – Но если золото отдала Волкову, то на что живет? То есть Ольховская ещё и без денег где-то там сейчас. Класс…
– Может, мужчину нашла? Как она с двумя детьми-то одна без бабла? Ты говорил, красивая у тебя ведьма. «Меценаты» таких любят. Чтобы красивая, молодая и очень благодарная за спасение!
Мну стикер в кулаке. Давление подскакивает от этой мысли.
– Красивая, – хриплю я. – Жаль только, волосы свои обрезала.
Так возле камина, у зеркала и оставила копну свою, на полу, вместе с огромными кухонными ножницами. От меня словно самого кусок отрезали. И на камине – записка и кольцо обручальное. Любишь – не ищи. Это так не работает, нет, глупая девочка.
Зачем волосы обрезала? Этот вопрос мучает меня до сих пор. Мне чудится, словно из принципа, потому что я любил их. Чтобы сделать больно. В отместку. За что?! А может просто… примета это. Такие волосы большая редкость. Быстро бы нашли. А с короткой стрижкой сложнее.
– Почему не показываешь её, Дэм?
– Ты не просил.
– Разве не просил? – с сомнением.
Пожимаю плечами.
– Вот, прошу. Покажи.
