Вечные 2 – Лилит

– Что, Егорыч, – послышался голос постового – нашлись, наконец, желающие до Альянса прокатиться?

– Да какое там! Вторую неделю ерундой страдаю. Так, просто движок обкатываю. Что-то барахлил, поднастроил зажигание, надо на скорости проверить.

– Далеко едешь хоть?

– Да пару станций, через пять-десять минут назад поеду.

– А, ну ты давай аккуратнее. В последнее время псы какие-то активные стали.

– Да я особо гулять не планировал, спасибо, ребят. Увидимся.

Он закрыл кабину и негромко произнес:

– Порядок.

Гермодвери со скрежетом открылись, и стало заметно светлее. Ещё пару минут – и дрезина уже катила по поверхности, удаляясь от поста. Павел надел противогаз и подошел к пульту.

– Едем до станции у стадиона. Там я сойду со своим чемоданом. Меня можешь не ждать.

– Ты ж нихрена не музыкант, да?

– Мне кажется, ты это понял ещё на станции.

– Ну это да. Только зачем я тебе тогда, тут ехать-то пару километров. Пешком не пройти?

– С ящиком на горбу нет.

– А в нем что?

– Итальянский саксофон и иранская флейта.

– А, ну да, ну да, точно.

– Тебе ничего не угрожает. Сделаешь свою работу и поедешь домой. Мне просто нужно было вывезти этот ящик со станции до стадиона.

– Странно всё это. Чего твои военные сразу до стадиона ящик не привезли?

Павел не стал отвечать. Слишком много вопросов задавал этот мужик, и далеко не на все из них ему следовало знать ответы.

Когда они доехали до станции рядом со стадионом, Павел скинул груз на платформу и выпрыгнул из дрезины. Тащить всё это добро до самого истребителя не требовалось, оружие на его борту не должно обладать сильнодействующим эффектом, поэтому у Павла достаточно времени, чтобы донести его сюда.

– Ну, удачи тебе, музыкант! – послышался за спиной голос машиниста со странным эхом, будто бы они до сих пор находились в туннеле.

Павел обернулся, но дрезина уже испарилась, будто бы её тут и не было.

– Ладно, – пробубнил Павел, – черт с тобой, так даже проще.

Он ввёл кодовую комбинацию, и крышка устройства щелкнула. Изнутри вырвался густой клуб красного дыма, напоминая дымовую шашку. Павел инстинктивно отмахнулся рукой и быстро достал ретранслятор. Включать его следовало только по возвращении – для вызова военных. Пока что достаточно было просто спрятать устройство где-то поблизости. Благо вокруг оказалось довольно много густых кустов.

Огромный современный футбольный стадион впереди, казался мертвым левиафаном, что тихо гниёт под серым небом. За стадионом начинался парк – пустынное и унылое место. Раньше здесь и зелени-то было немного, а теперь остались только серые скелеты деревьев.

Павел шагнул вперёд, чувствуя, как тишина сгущается вокруг. Здесь, на открытом пространстве, он ощущал себя словно на ладони. Каждый шаг отдавался эхом в его голове, вызывая тревожное чувство. Но останавливаться было нельзя. Где-то в километре от него находился ТЦ «Европа» – именно там, в небольшом радиусе, по данным разведки, лежали обломки истребителя.

Ускорив шаг, Павел проверил, чтобы оружие было под рукой. Но не успел пройти и половины пути, как услышал протяжный вой, доносящийся откуда-то с реки. Сердце замерло.

Дворовые псы.

Их силуэты появились вдали – тёмные, низкие, с вытянутыми мордами. В этом регионе они встречались редко, да и были обычно пугливыми. Но что-то изменилось. Эти псы двигались уверенно, почти спокойно, и их красные глаза мерцали угрозой. Павел крепче сжал лямку рюкзака, ускоряя шаг.

Когда до истребителя оставалось каких-то десять метров, он понял: избежать столкновения не получится. Пять. Пять мутантов, сбившихся в стаю, направлялись прямо к нему.

– Ну что же, потанцуем… – пробормотал Павел, выхватывая катану.

Первый пес сорвался с места, мчась к нему с угрожающей скоростью.

Павел успел увернуться в последний момент, скользнув по влажной земле, и ответил стремительным выпадом. Лезвие вошло точно в живот мутанта, разрезая его с лёгкостью. Пес повалился на землю, исчезнув в облаке красного дыма.

Ещё трое рванули с флангов.

Прыжок в сторону в сторону – неудача: один мутант все же вонзил когти в правую ногу.

Боль пронзила тело, но Павел стиснул зубы, перекатился и встретил мутанта рубящим ударом. Лезвие срезало челюсть пса, заставив его рухнуть замертво.

Снова красная вспышка – тело исчезло.

Боковым зрением Павел заметил, как двое оставшихся прыгнули прямо на крыло истребителя, промахнувшись мимо него. Звук их ударов о металл на мгновение оглушил, но это дало ему шанс. Сняв автомат с плеча, он дважды выстрелил – коротко и точно. Один мутант упал, извиваясь, второй застыл в луже крови.

Тишина вернулась так внезапно, что стало не по себе. Павел поднял взгляд на мёртвый парк. Казалось, что из-за этих деревьев за ним всё ещё кто-то наблюдает.

Он выдохнул, чувствуя, как рана на ноге тянет и горит. Поведение псов было странным. Они напали организованно, почти как хищники, что долго охотились вместе.

– Что с вами происходит?.. – пробормотал Павел, осматриваясь.

Но времени на раздумья не было. Он перелез под крыло и наконец увидел её. Ракета «воздух-земля», чудом уцелевшая после крушения реактивного самолета, была зажата креплениями и углом закопалась в землю. Павел подошёл ближе, отодвигая обломки. Оставалось только понять, как её вытащить.

И тут пришло озарение: катана имеет довольно прочную сталь и вполне может послужить рычагом. Павел взял клинок, воткнул острое лезвие в стык между креплением и основным корпусом, и, используя получившийся рычаг, попытался выдернуть боеголовку.

– Только бы не рвануло, – сразу после этих слов раздался шипящий звук, и тело прямо через рукоятку словно ударило током, а взор перекрыл вырвавшийся красный дым…

Глаза залило алым, и мир пропал. Не исчез, а именно пропал, растворился, будто его вычеркнули из реальности. Красный цвет не отпускал, он прожигал взгляд, пока не начал медленно тускнеть, сменяясь чернотой. Наступила такая тьма, какой Павел никогда прежде не знал – она не просто окружала, она лезла внутрь, заполняла каждую клетку тела, душила.

Под ногами появился пол – идеально гладкий, черный, как гробовое стекло. По краям горизонта начали проявляться тонкие цветные нити. Они были живыми. Павел не мог этого знать наверняка, но чувствовал. Они не просто уходили вверх, они двигались, пульсировали, словно дыхание огромного существа.

– Я рада что ты здесь, – произнес голос. Женский, но какой-то неправильный. Теплый и мягкий, как мед, но с оттенком холода, пробирающего до костей. А еще этот голос звучал двойственно – одна интонация была успокаивающей, почти ласковой, а другая – холодной, чужой, как шепот с того света.

– Где я? – голос Павла дрогнул, и он тут же пожалел, что спросил.

В ответ раздался смех. Сначала тихий, словно насмешка, но он быстро разрастался, становясь все более диким и истеричным. Это был не смех человека, а что-то жуткое, нечеловеческое. Он резал слух, вызывая внутренний холод.

– Правильнее будет спросить: когда, – ответил голос, и из мрака впереди начала вырисовываться фигура.

Она была женской, но неправильной. Длинные черные волосы напоминали тяжелую вуаль, скрывавшую лицо, а из-под них проступали два хищных глаза. Они светились зловещим зелено-желтым светом, и в их глубине двигалось что-то змеиное, извивающееся.

Его охватил ужас, такой, что он не сразу понял, что начал отступать.

Сердце бешено колотилось, каждая мышца кричала: «Беги!»

И он побежал.

Он даже не почувствовал, как боль в ноге исчезла. Просто рванул к ближайшей из нитей, уходящих ввысь, надеясь, что она выведет его отсюда, куда бы это ни было.

– Остановись, – голос больше не просил. Он требовал. Холодный, как зимний ветер, приказ прямо в его затылок. Павел почувствовал, как что-то приближается, почти дышит ему в шею.

Он бежал быстрее. Не смотрел по сторонам, только вперед, на дрожащую нить, но ощущение, что тень движется следом, не покидало. Она буквально была позади, и была вокруг…

Павел резко вскочил с подушки, приняв сидячее положение. Сердце бешено колотилось, настолько, что было даже трудно сделать глубокий вдох. Кошмар. Обычный кошмар.

– Ты чего? – спросила Люба, приподнявшись на локтях.

– Черт, ты ещё здесь, – ответил он, протерев лицо ладонью. Вчерашний вечер прошел будто тысячу лет назад, и он забыл, что они завершили его вместе.

– Очень мило, спасибо, деньги, как я поняла, на тумбочке? – в её словах не чувствовалось злости, скорее лёгкое дружеское возмущение.

– Прости… просто кошмар приснился, – он попытался сгладить ситуацию, возвращая тему. – Будто я снова искал установку. Потом снова эта чертовщина, когда она раскрылась. Эта жуткая женщина во тьме…

– Может, стоит всё-таки доложить об этом начальству?

– Чтобы научный отдел потом надо мной опыты проводил?

– Ты уже месяц рассказываешь о том, что странно себя чувствуешь. А теперь этот сон.

– Я… думаю, разберусь, не переживай. И кстати о вчерашнем…

Она тут же его перебила:

– Да, давай считать это пьяным помутнением рассудка.

– Спасибо. Мне бы не хотелось портить все наши отношения, ну знаешь…

– Семейной бытовухой?

– Вроде того.

– Идёт, – она достала свой смартфон и посмотрела на экран – ох, уже утро почти. Спать не хочется. Может, по кофе?

– Соглашусь, – он встал, включил свет и начал одеваться.

Теперь, когда сознание начало возвращаться в норму, сон уже не казался таким жутким. Тем более что это был и не сон, на самом деле, а самые натуральные воспоминания. Разве что псы не растворялись в красном дыме. Когда они уже подходили к выходу, Павел вдруг вспомнил:

– Кстати! Твой день рождения мы отметили, а подарок-то я так и не подарил!

– Кстати, да! Вообще-то ты так-то им меня в свою комнату и заманил.

– Момент, – он прошёл мимо кровати к дальней комнате, где у него стояла стенка из оружейных контейнеров. Немного поигравшись в пятнашки, он взял один из них и достал свою катану. – В общем, это тебе! Будешь теперь с двумя! – он торжественно вручил оружие Любе.

– Ого! – она на секунду впала в шок. – Это же вроде твоя? Серьезно?

– Да. Думаю, ты лучше с ней управишься. К тому же, после того как меня шандарахнуло у истребителя, я не чувствую себя комфортно с ней.

– Это так… Круто! Спасибо! – она почти запищала от восторга, доставая её из ножен. – Погоди, а как же ты?

Павел закрыл контейнер, из которого достал катану, убрал его в сторону и достал следующий. Вынув из него свернутую конструкцию, он примотал её на свою руку. Затем сделал резкий взмах, и из-под ладони выдвинулось острое лезвие.

– Вот! – радостно продемонстрировал он.

– Херасе клинок ассасина! Сам сделал?

– Ну, пришлось повозиться, но да. Я давно уже занимался этим проектом, но желание отказаться от катаны лишь ускорило процесс.

– И как оно в работе?

– Превосходно! Уже думаю сделать второй.

– Ух… – ответила Люба и начала крутить катану в руках. – Слушай, вот это очень крутой подарок! – она убрала оружие в ножны и поставила у двери. – Ладно, пошли попьем кофе, потом заберу на обратном пути.

Они вышли из комнаты в коридор минус первого уровня. Здесь было лучше, чем гнездиться в палатках посреди жилого цеха, но пока ещё не так роскошно, как на минус втором. Впрочем, Павел не особо жаловался, просто сейчас ему очень хотелось посетить душ, который на их уровне работал строго по часам, и около него постоянно были очереди.

Они прошли в общий холл. Здесь можно было не только отдохнуть и пообщаться, но и приготовить какую-то еду. Потому что кроме нескольких обеденных столов и книжных полок, тут имелся ещё и небольшой кухонный гарнитур с электрической плитой. Впрочем, чаще тут готовили только чай или кофе. Ведь холодильника на этом уровне нет, что вообще вызывало у Павла небольшой диссонанс в голове. Нормы электричества позволяют поставить плиту, но не позволяют поставить холодильник – какой тогда смысл в этой технике?

Откуда-то издалека снова раздался голос из радиоприемника, как будто бы снова резко увеличили громкость.

– К другим новостям. Недавняя провокация вблизи Кремля, устроенная террористической организацией под названием Цикады, вновь взбудоражила общественность…

– Ты тоже это слышишь? – спросил Павел Любу, осмотревшись. Он снова не видел никаких радиоприемников.

– Что? – удивленно спросила она.

То ли он сходит с ума, то ли она просто прикалывается. Голос ведущего тем временем продолжал:

– Представитель Министерства внутренних дел на недавней пресс-конференции заявил, что данный акт не более чем очередная попытка рейдеров заявить о себе после почти полугодового отсутствия и желание создать социальное напряжение для обычных граждан, и воспринимать её всерьез не стоит. Более того, все рейдеры, совершившие данную провокацию, были успешно устранены, и ни один из солдат армии Федерации не пострадал…

Приемник тут же стих, так же резко, как включился. Да что за ерунда происходит? Что за Федерация? Почему Люба смотрела на него пустым взглядом, будто бы ждала от него какого-то пояснения?

– Ты в порядке, родной? Не проснулся ещё, что ли?

– Видимо, да… – только и нашел что ответить Павел и полез в шкафчик за кофе.

Он уже достал банку растворимого, который жильцы чаще называли «пылью», потому что и по вкусу, и по цвету, и по консистенции он был очень похож, так как поставлялся со старых, довоенных складов.

– Стой, не эту дрянь только.

– А что ты предлагаешь?

– Есть у меня тут кое-что… – она подошла к книжной полке, присела и залезла рукой в небольшой зазор между полкой и кафелем. – Во! – в её руке лежал небольшой сверток.

– Так, яснее не стало.

– А, прости, – она развернула сверток, и там оказался герметичный пакет с черным молотым кофе.

– Да ладно! Настоящий? Такой же только начальству выдают.

– Ну вот… достала. Готова с тобой поделиться. Твой подарок слишком крут, чтобы я тебя не отблагодарила.

Павел убрал банку с «пылью» и достал турку. Турку, которая тут, черт возьми, имелась, а нормальный кофе нет. Впрочем, хорошо, что было так. Он взял пакет, отсыпал содержимое, залил воду и включил плиту. Помещение тут же наполнил приятный аромат.

– Так вот откуда тут такой запах ночами! – Павел демонстративно вдохнул и закрыл глаза. – А я думал, что мне показалось.

– Что показалось? – спросил его мужской голос.

Павел открыл глаза. Люба, как и холл, и даже кофе в его руке, куда-то испарилась. Теперь он стоял на ринге в секторе для тренировки бойцов. Перед ним стоял его тренер Адель. Здоровый крепкий мужик с суровым военным прошлым в секретных правительственных войсках, в два метра ростом, настоящий великан среди лилипутов, мощное тело которого покрывали татуировки, внушая ещё больший страх противникам.

– Паш, ты давай не расслабляйся, соберись! Поехали ещё раз.

Адель пошел в атаку.

Поворот, резкий удар ногой сбоку. Павел успел подставить блок, но даже сквозь защиту чувствовался вес удара – словно молотом по щиту.

Он рванулся на контратаку, но не успел. Тренер сыграл на опережение: уклонился, а потом, почти лениво, врезал трижды по голове. Даже шлем не спасал – звон стоял в ушах.

– Ты что, как говно какое-то! Соберись, черт возьми! – скомандовал он и снова пошел в атаку.

Так быстро переключиться с расслабленной варки кофе в боевой режим было сложно, но Павел, встряхнувшись, все же вошел в раж. Отбив первый удар в лицо, он захватил вторую руку, подтянул противника к себе и, не отпуская, нанес пару мощных ударов локтем. Развернулся и ногой, словно тараном, отправил массивное тело в канаты.

– Вот теперь хорош! – оценил тренер, выпрямившись. – Давай, не стоим, не стоим, работаем, в бою тебя никто ждать не будет!

Он не заставил себя ждать. Рванул вперёд, серия ложных ударов – отвлекающий манёвр. Ставка была на финальный удар ногой, но план не сработал. Наставник перехватил движение, развернул его и бросил через бедро.

Павел рухнул на спину. Тут же – тяжесть сверху, колено в грудь, и кулаки, падающие один за другим. Шлем не спасал. Он пытался вывернуться, зацепить ноги вокруг противника, перекатиться – ничего. С каждой секундой шансов становилось всё меньше.

Но он знал, зачем всё это. Его не убьют. Его проверяют. Заставляют сорваться, выжать из себя всё.

Он сделал вдох. Один, короткий, злой. Сжал мышцы, выстрелил – и не толчком, а взрывом. Громадная фигура Аделя оторвалась от него, подлетела и, будто снаряд, впечаталась в металлические шкафчики. Те разлетелись, как игрушечные.

На миг в зале воцарилась тишина. Остальные бойцы застыли.

– Адель! – Павел перелез через канаты и побежал на помощь.

Тренер, кряхтя, встал на ноги, посмотрел шокированными глазами на Павла, откашлялся и спросил:

– Это че щас было, Паша?

– Понятия не имею, тренер, – он посмотрел на свои руки. Может, ему просто показалось, потому что на это никто не обращал внимания, но с них будто бы поднималась едва заметная испарина красного цвета.

– Ну ты, конечно, выдал, – Адель сел на скамейку. – Я такого ни разу в жизни не видел, а повидал я многое.

Павел сел на скамейку рядом и схватился за голову. Он сам не понимал, что происходит.

Настойчивый стук вывел из глубокого сна. Павел открыл глаза и осмотрелся. Он снова находился в своей комнате. Происходящее начинало походить на улетный трип. Он окончательно запутался, где реальность, а где сон, хотя именно сейчас реальность казалась ему натуральнее, чем когда-либо.

Стук продолжался.

Павел встал с кровати и открыл дверь. На пороге стоял дежурный солдат.

– Здравия желаю! Вас вызывает руководство в главный корпус. Кабинет руководителя службы безопасности. Второй этаж, кабинет 224.

– Ого. По поводу?

– Мне поручено сказать, что это по поводу ваших… кхм… способностей.

– Понял.

Солдат отдал честь и пошел по коридору к лестнице, ведущей в цех.

Павел посмотрел на часы. Разумеется, невероятно важно все неотложные дела решать именно «со сранья», с первыми лучами солнца на поверхности. Впрочем, Павел прекрасно понимал обеспокоенность руководства.

Несмотря на то, что ситуация с Аделем разыгралась будто бы пару минут назад, с того эпизода прошло уже несколько месяцев. А недавно произошел уже третий инцидент с непонятной силой, открывшейся Павлу после взаимодействия с установкой.

Он подошел к шкафу и посмотрел на ассортимент одежды, который не блистал разнообразием. Классические костюмы и пальто с дополнительными пластинами защиты. Кто-то считал такой образ безумным, называл Павла «винтажным охотником за вампирами». Но именно этот образ вносил неоспоримый вклад в авторитет и узнаваемость профессионального разведчика и проводника.

Работа над этим статусом велась годами, потому что проводников в мире метро десятки, если не сотни. Это довольно простая работа, в отличие от сталкерства, потому что ты перемещаешься в основном по изведанным маршрутам, проводя людей до нужной точки. Поэтому в эту сферу лез каждый второй доходяга, но мало кто понимал, что образ проводника – это его визитная карточка, и обращаться к какому-то потрепанному бомжу желания в разы меньше, чем к стильному загадочному «охотнику на вампиров». Наверное, именно поэтому военные и наняли Павла на постоянный контракт. И даже выделили ему комнату на минус первом этаже.

Впрочем, что удивительно, с высшим руководством контакта пока не было ни разу. Все общение: наем, постановка задачи, ход ее выполнения и завершение – согласовывались исключительно через посредников низшего звена. Павел даже не знал, как выглядит это самое руководство, и был уверен, что и оно тоже не в курсе о нанятом проводнике.

Он оделся, вышел из комнаты, и уже через несколько минут находился у дверей кабинета руководителя службы безопасности.

Постучал.

– Заходите, – последовал ответ с той стороны.

За дверью оказался крайне типичный для таких организаций кабинет. Классическая отделка, дубовые столы буквой Т, линия книжных полок вдоль правой стены и, разумеется, портрет президента давно канувшего в лету государства. Павел был уверен, что этот кабинет не менялся последние сорок лет и, возможно, тут сидел какой-то управляющий еще до Катастрофы, когда завод еще функционировал.

– Павел Александрович! – поприветствовал мужчина лет сорока. – Наслышан о вас, проходите, присаживайтесь.

– Здравствуйте, – ответил Павел, сев на ближайший стул.

– Для начала представлюсь. Меня зовут Николай Григорьевич Медведев. Начальник службы безопасности. В общем-то все заказы, которые вы выполняли через наших представителей, были от меня.

– Мне очень приятно познакомиться с вами лично, – Павел кивнул.

– Взаимно. Мы с вами ранее не встречались, но я о вас в курсе. Я лично проверяю контракты каждого нанятого со стороны человека.

Разумеется, проверяет. Скорее всего, подписывает не глядя. Ведь самый строгий проверяющий – это мелкий СБшник, который проводит встречу при заключении контрактов. Этот человек делает всю работу, а начальство только ручкой размахивает. Павел давно понял, как тут все устроено.

– В общем, – продолжал Николай, – мне доложили о том, что вы проявляете некоторые способности в процессе ваших тренировок. Адель даже проявил беспокойство по поводу собственной сохранности.

– Не могу скрыть слона в комнате. Эти способности имеются.

– С какого момента они проявились?

– С момента, когда я притащил для вас ту странную боеголовку с истребителя. Когда я пытался ее демонтировать, меня обдало чем-то… как будто разряд ударил.

– Почему вы сразу не обратились к нашим медикам?

– Потому что сначала ничего необычного не происходило. Я не чувствовал себя хуже и не замечал никаких отклонений. Только в процессе тренировок начали происходить странности.

– Хорошо… – он сделал пару записей в блокнот, лежавший рядом с ним на столе. – В общем, тоже не буду скрывать цель нашей встречи. Мы крайне заинтересованы вашими боевыми навыками и хотели бы провести некоторые исследования, являются ли эти особенности взаимодействия с боеголовкой долгоиграющими или это временный эффект.

Павел напрягся. Не надо было ему сюда приходить. А еще лучше, надо было сматываться уже после первого инцидента на тренировке. Осторожно потянувшись средним пальцем под рукав пиджака, Павел нащупал механизм выдвижного клинка и спросил:

– Если я откажусь, сейчас сюда залетит несколько качков в белых халатах и свяжут меня, чтобы препарировать как лягушку?

– Ох нет, что вы, Павел! Мы, конечно, люди серьезные, но вы слишком плохого мнения о нашей организации. Разумеется, наши ученые возьмут у вас пару анализов и проведут несколько экспериментов, чтобы в принципе понять, как проявляется этот эффект, но в целом мы бы хотели предложить вам постоянную работу в наших рядах, а не разделывать вас на части. В конце концов, мы же не в Питере.

– Что за работа? – Павел отпустил курок механизма.

– Агентом спецотряда особого назначения. В общем и целом – примерно то же самое, что вы делали на рядовых контрактах, только на постоянной основе, с более тяжелыми заданиями, но и с куда лучшими условиями.

– Звучит заманчиво. У меня есть время подумать?

На самом деле нужно было не подумать, а просто понять, дадут ли ему сейчас выйти отсюда, или за дверью действительно стоят санитары.

– Конечно, вы вольны принять любое решение до завтра, – Николай встал и подошел к двери. – Кроме того, вы даже вправе отказаться от нашего предложения. Только хочу вас предупредить, что в случае отказа мы будем вынуждены разорвать все действующие контракты. К сожалению, мы немного обеспокоены вашей силой и не хотели бы, чтобы по нашим базам бесконтрольно ходил такой сверхчеловек.

– Так а в чем разница? – Павел тоже подошел к двери. – Если я приму условия, я так же буду ходить по вашей базе.

– Да, но зато под присмотром наших ученых. К тому же, Павел, у нас с вами будут новые условия контракта, которые дадут нам дополнительную страховку.

– Хорошо, я обдумаю ваше предложение до завтра.

Павел вышел за пределы кабинета и не заметил, в какой момент провалился в красную пустоту, которая постепенно улетучивалась, сменяясь бесконечной чернотой. В этот раз процесс затянулся, по ощущениям, на несколько минут.

Затем получилось открыть глаза. Теперь он находился в больничной палате на шесть мест, по три койки с каждой стороны. Снова сон?

Палата выглядела как типичное помещение больницы до Катастрофы, у стены даже находилось окно, сквозь которое проникал яркий белый свет. На койке напротив лежал полностью перебинтованный пациент – то ли спал, то ли был без сознания, то ли просто не реагировал на пробуждение Павла. Темный?

Нужно попытаться как-то привлечь его внимание.

Смолов попытался пошевелиться, но все тело ныло от боли, а нога оказалась перебинтованной.