Вечные 2 – Лилит

Пока всё просто лишь с первым «камнем»: несправедливость и неравенство чувствовали даже торговцы Южного Базара.

Со второго уже начинались проблемы. Да, Стаса уважают как управляющего на его родной станции, и он имеет хороший рейтинг во всём лесничестве. Но нужно ещё немного взбудоражить своих сторонников, чтобы стать настоящим вождём революции. А для этого нужен повод, которого нет… Точнее, он есть, но пока не на стороне Стаса. Потому что пока он совершенно не понимал, как выполнить это дебильное поручение. Если он сделает всё как требуется, то это непременно приведёт к печальным последствиям и падению его рейтинга как лидера.

А с третьим «камнем» вообще всё грустно. Никакого мощного оружия у Пенькова на руках нет. Да что уж, у лесничества в целом почти нет никакого оружия. Того скромного арсенала, который имелся, точно не хватит, чтобы противостоять сильнейшей армии Федерации…

Да уж, полтора «камня» из трёх. Не самый лучший комплект для лидера революции.

От мыслей отвлёк стук в дверь.

– Кто?! – раздражённо спросил Стас. Наверняка прибежал его секретарь с полей с очередным тупым вопросом.

– Проверка из центра, – ответил знакомый голос с другой стороны. – У вас навоз прокис!

– Что за чушь? – Стас подошёл к двери и открыл её.

На пороге стоял агротехнический управляющий «Горок» Артур Шагеев. Он радостно распахнул руки, приветствуя лучшего друга:

– Земельного плодородия тебе, Стас!

– Земельного плодородия, Арти! – он отступил, пропуская товарища внутрь кабинета. – Какими судьбами? Выпьешь? – Стас показал ему бутылку с настойкой.

– Не особо хочу, но, видимо, стоит.

– Ну раз «видимо, стоит», то тут посерьёзнее нужно, – открыв ящик стола, Стас убрал туда настойку и достал бутылку коньяка, производимого самим Лесничеством. Поставил два бокала на стол и разлил содержимое. – Что там у тебя?

– Да я только что с «Кремлёвской». Ездил вот отчитываться перед начальством, – Артур взял один бокал и, сев на кресло напротив стола, почти залпом выпил содержимое. – Плохо дело. Федерацию не устраивает качество поставки древесины. У них сейчас идёт подготовка к этому… Дню Единства Федерации… В этом году красивая дата, будет большой правительственный форум, ты же в курсе? Так вот, там готовят экспоцентр, не поверишь, прямо на минус втором уровне Терра! Меня, конечно, туда никто не пускал, но сказали, что нужно увеличить поставки благородных пород дерева. А где же мне их взять-то?

– Слушай, это очень странно… От меня только что уехала эта федералка-проверяющая…

– О да, кстати, извини, перебью… хочу высказаться… встретил её сейчас у вокзала. Та ещё стерва. Я вообще тут проездом, а она уже успела мне выразить всё, что обо мне и моей станции думает.

Ты просто не знаешь, как правильно с ней общаться, мой перебивающий друг. Впрочем, знать тебе и не следует. Это привилегия настоящих лидеров.

Но вслух Стас сказал другое:

– Да, согласен, меня тоже она затрахала, – он едва сдержал улыбку. – Но, в общем-то, твои новости весьма удивительно совпадают с моими. Я тоже получил дебильное поручение на грани абсурда. Федерация хочет, чтобы мы выращивали на станции одних куриц и отправляли всё им.

– Им нужно больше птичьего мяса? Так, может, им птицекрыс предложить?

– Не нравится им мутагенное уличное мясо, брат, в этом вся и проблема. Они же элита общества, они такое не… – он вдруг запнулся. Артур подтолкнул мыслительные процессы, и в голове начал рождаться план. – Не едят…

– Что такое?

– Да так… есть идея.

– Это хорошо… У тебя ведь весь бюджет станции на свинине держался, хоть и платим налог в семьдесят процентов. Один только Новый Олимп сколько мяса закупает даже сейчас, в период конфликта…

Новый Олимп. Содружество бывших спортсменов. Идиоты, которые не так давно напали на «Проспект Победы», обвиняя во всех бедах Федерацию, отвечать за которую почему-то, по их мнению, должно Лесничество. Но, при всём этом, война войной, а обед у них по расписанию, и даже невзирая на все недовольства, поставки по поверхности в обход конфликтной станции только выросли.

Подумав о них, Стас сделал глоток коньяка и произнёс:

– Знаешь, что меня ещё смущает? Меня смущает, что вопросы сейчас у центра только к нам с тобой. А не к этому федеральному крысёнышу… как его… – Стас пощёлкал пальцами, вспоминая, – Хайтек… Хайтедиз…

– Хайретдинов, – подсказал Артур, который лучше запоминал все эти национальные фамилии.

– Хайретдинов, точно! Пустил весь «Проспект Победы» под откос, допустил ситуацию до столкновения с Олимпом, а в самый напряжённый момент, вместо того чтобы разруливать ситуацию, просто свалил обратно на «Кремлёвскую». И сейчас почти наверняка лежит обдолбанный где-то на Новой Баумана. Вот к нему вопросов почему-то ни у кого нет. И мы с тобой оба прекрасно понимаем, почему.

– Мы с тобой даже прекрасно понимаем, почему он там оказался, – Артур приподнял свой бокал.

Так оно и было. Если «Аметьево» занималась фермерством, а «Горки» – лесничеством, то на «Проспекте Победы» выращивали табак и производили алкоголь – тот самый алкоголь, который нужен для производства чистого спирта для синтеза дизеля. Тот самый алкоголь, который пили сейчас Стас и Артур. И, разумеется, на такое выгодное и жизненно важное производство нужно поставить исключительно своего человека. Но, что иронично, даже тут федеральный сосунок умудрился обосраться. С другой стороны, это немного грело душу Стаса злорадством. Да, Хаматов, наверное, там волосы на жопе рвёт сейчас из-за атаки спортсменов.

– Так что мы будем делать тогда, Стас? – более спокойным голосом спросил Артур, который уже немного расслабился.

– Есть у меня одна идея. Раз Федерация хочет поиграть с нами краплёными картами, мы тоже докинем в колоду пару своих. Ты сильно торопишься к себе на станцию?

– На самом деле – да. У меня там есть несколько срочных вопросов. А что?

– Хотел попросить тебя задержаться. Впрочем… Мне самому нужно сначала кое-что обсудить тут с коллективом. Поэтому окей, езжай к себе. Только панику пока раньше времени не наводи. Работайте в прежнем темпе. Я через пару часов свяжусь с тобой по радио, расскажу, что будем делать дальше.

Артур тут же повеселел:

– Я вижу, у тебя появился какой-то план!

– Да, брат, видимо, появился! – они вместе рассмеялись. – В общем, всё тебе расскажу через пару часов. Пойдём, – он поставил пустой бокал на стол, снял со стены противогаз и направился к выходу. Артур пошёл следом.

Артур направился в сторону вокзала, а Стас зашел в шлюз, нацепил шлем и вколол себе биоантирад – индивидуальную разработку Лесничества, которая являлась жизненной необходимостью, поскольку позволяла без особых проблем вести хозяйство на поверхности. Особенно это было актуально для уличных аметьевских ферм с мутагенной скотиной. Ведь лесное хозяйство на «Горках» или «Проспекте» считалось куда менее вредным благодаря первой линии лесного массива.

Ироничнее всего то, что для Лесничества использование биорада – это вопрос выживания, тогда как для всё той же элиты федералов – обычное развлечение на уровне радгрибов, которым можно обколоться на очередном сабантуе. Штука в том, что, если переборщить с дозировкой, можно поймать хороший приход: в основе сыворотки лежал сок радгрибов. Ведь жрать радгрибы чистоганом – это уже не солидно. Радгрибы жрут только мутанты на фермах! То ли дело биосыворотка!

И это ещё полбеды. Федералы, скорее всего, ради того чтобы делать халявный наркотик, пытаются всеми правдами и неправдами выторговать или даже украсть формулу этого лекарства. Их учёные якобы активно помогали в первичной разработке прототипа сыворотки, так что теперь Лесничество обязано представить им чистую формулу. Да ни хрена Лесничество никому не обязано!

Стас сморщился, попытавшись прогнать негативные эмоции, – сейчас следовало быть максимально дружелюбным.

– Станислав Михайлович! – поприветствовал его младший координатор, когда Стас спустился по лестнице до уровня ферм. – У нас всё под контролем, свежий корм только что прибыл по железке. Дрезины разгружены, всё уже на складах.

– Отлично, отлично! Молодцы. Собери всех ребят, мне нужно сделать объявление.

– Это по поводу курятины для Федерации? У вас уже есть решение?

– Есть. Прекрасное решение.

Он спокойно проследовал до старого городского автобуса, стоящего в дальнем конце фермы, у самой стены эстакады, прямо под станцией. Автобус являлся местом встречи и обсуждений рабочих вопросов и летучек, потому что там точно не было никаких «ушей». Зайдя внутрь через переднюю дверь, Стас встал за небольшую трибуну, установленную прямо в центре салона, и начал ждать, пока младший координатор соберёт всех остальных.

Салон заполнился очень быстро. Работники, заходившие внутрь, в знак приветствия снимали свои противогазы, даже невзирая на то, что здесь этого делать было не обязательно, да и сам управляющий сидел в защите.

Вот он, авторитет! Вот он, почёт и уважение! Люди готовы лишний раз надышаться грязным воздухом, только чтобы не скрывать своих эмоций на общем собрании. Ещё бы! Ведь не просто же так Станислав бережно относился к мнению каждого и постоянно стоял именно на стороне рабочих, невзирая на все идиотские предписания сверху.

Примерно через пару минут салон заполнился под завязку.

– Итак, начнём, господа! – Станислав, чтобы быть ближе к своим людям, также снял с себя защитный шлем и внимательно осмотрел каждого. Это действие вызвало если не восторг, то как минимум дополнительное уважение. – На повестке дня стоит непосильная задача от Федерации. Как вы, наверное, знаете, центр теперь полностью отказывается от свинины в пользу птицы! К тому же они сильно подняли план! – салон заполнился недовольным ворчанием. Станислав сделал успокаивающий жест рукой. – Но не переживайте, я понимаю ваше возмущение! Нет, мы не будем выполнять убийственные указы и отказываться от производства свинины. И тем более не будем выпускать наших обеззараженных хряков за пределы станции. У меня есть очень хорошее решение! Мы будем выращивать больше птицекрыс на поверхности.

Он сделал паузу, давая возможность залу внести свои предложения. Мнение рабочих всегда должно быть в приоритете, даже если они скажут откровенную чушь, а все решения уже давно приняты.

– Михалыч, – тут же воспользовался паузой один из рабочих, – так коли мы будем птицекрыс выращивать, они же сразу забракуют!

– Об этом можете не переживать. Я обсужу с упаковщиками, чтобы они добавляли больше специй и смешивали два вида мяса. Мы же с вами прекрасно знаем, что мясо птицекрыс совершенно не отличается от обычной курятины, если его правильно обработать. К тому же птицекрысы не требуют особого ухода. Поэтому с настоящего момента мы просто увеличим их потомство! А всю выгоду с продажи свинины, от которой нам пришлось бы отказаться ради курицы, мы пустим на благо станции! Кроме того, мы не будем дожидаться первых успехов: я поднимаю каждому жалование на пять граммов бензина прямо сейчас!

Все тут же радостно зааплодировали. Прекрасно. Даже если каждому из здесь присутствующих поднять жалование на пять граммов, это будет сотой долей тех доходов, которые сможет получить Лесничество с продажи свинины в обход налога Федерации. Но знать об этом простым рабочим, разумеется, незачем.

– Однако! – Станислав поднял ладонь вверх, призывая салон к спокойствию. – Однако, коллеги, хочу отметить, что данное решение, может, и справедливое, но не совсем чистое и честное. Поэтому призываю вас сохранять весь рабочий процесс в тайне и не выносить его за пределы станции. Если о нашей маленькой шалости узнают в центре, это непременно вызовет открытый конфликт…

– Так а чего, Михалыч, – встал один из рабочих, – айда устроим этим федералам! – в салоне послышались одобрительные возгласы.

– Мы обязательно устроим! – Стасу очень нравился настрой его людей. – Но для начала нам нужно собрать силы и ресурсы. Всему своё время, земельные братья! Мы обязательно покажем, кто тут власть! Потому что власть у нас, у простых людей! Мы вместе, рука об руку, восстанавливали эти земли, строили фермы, производства, поднимали жизнь с колен и умирали, пока они отсиживались в своих бункерах! Мы настоящие хозяева этой земли!

В салоне послышались крики одобрения:

– Прально, Михалыч! Сидят в своём бункере, навоза не нюхавши, и решают, как нам жить!

Станислав выдержал паузу и дал всем присутствующим выплеснуть свои эмоции. Он буквально наслаждался каждым недовольным выкриком в сторону Федерации. Ведь каждый из находившихся здесь людей был его оружием и его силой.

Стас нагнал максимального ликования, доводя толпу до пика:

– Все верно! Они – никто! И они не сделали ничего полезного ни для своей земли, ни для простого народа! Но с этого момента мы начнём перемены!

Хотя сам Станислав и терпеть не мог Федерацию, в глубине души он прекрасно понимал, что не всё так просто и однозначно. Ни политика, ни экономика не работает таким образом. Любой, даже самый ненавистный режим, в любом случае имеет большое влияние на формирование общества и вносит в него свой вклад.

Федерация первой организовала синтез топлива. И если бы не люди из правительственного убежища Терра с их навыками управления, а также ресурсами бункера, не было бы ни Лесничества, ни других содружеств в том виде, в котором они есть сейчас. Да, когда всё работает, Федерация крайне зависима от производства Лесничества и в прямом смысле эксплуатирует его. Но говорить, что Федерация совершенно ничего не сделала, будет только наивный глупец… хотя именно такими глупцами управлять проще всего. Поэтому к чему обсуждать такие тонкости, если Стас в любом случае хочет власти?

– В общем, коллеги, мы не будем сдаваться. На любое идиотское решение Федерации мы найдем свой ответ. Но крайнее требование было для меня и, думаю, для вас, в том числе, последней каплей! – при этих словах Станислав внимательно следил за реакцией салона. В ответ послышались выкрики одобрения. Прекрасно. – Поэтому я уже давно имею четкий и продуманный план, – который он, разумеется, разработал десять минут назад, – о том, как нам с вами урегулировать конфликт с Новым Олимпом. А далее, заручившись их поддержкой, а также поддержкой Сопротивления с «Козьей слободы», мы сможем повлиять на многое и выгнать Хаматова и его федеральных друзей на «Тулпар»! А мы построим новое правительство из тех, кто действительно достоин хорошей жизни, тех, кто эту жизнь восстанавливал с нуля!

Салон автобуса взорвался аплодисментами. Каждый был готов чуть ли не прямо сейчас выдвинуться пешком в сторону Федерации. Если раньше Пеньков был просто уважаемым управляющим, с этого момента он станет для каждого настоящим лидером и духовным наставником. Вот он, второй «камень бесконечности»!

* * *

Сидя в роскошном кожаном капитанском кресле в салоне своего рабочего фургона, Стас испытывал настоящее удовольствие от того, что впервые за пятнадцать лет всё складывается так хорошо. После горячей поддержки своих людей он почувствовал настоящий прилив энергии и довольно легко продумал до конца зародившийся план.

Невыполнимая задача по поставке мяса, намеренная провокация со стороны Федерации, на самом деле стала подарком для Пенькова. Ведь теперь по бумагам будут выращиваться только куры, а для свинины больше нет места… Но это «по бумагам». На деле же всё неучтённое животное мясо можно будет продавать по огромному дисконту Новому Олимпу, что станет прекрасной мотивацией к мирным переговорам.

При этом, так как не придётся платить никакого «процента» поработителям, Стас будет оставаться в огромном плюсе… Точнее, «Аметьево» будет оставаться в огромном плюсе, разумеется, Пеньков будет просто держать под контролем все запасы бензина. О да, потому что бензина будет так много, что его придётся хранить в канистрах! И не дай царица земледелия кто-то перепутает эту канистру с дизелем и зальёт в бак трактора! За этим бензином непременно нужно следить!

Именно в сторону Нового Олимпа и двигался сейчас фургон агротехнического управляющего, в обход основной точки столкновения на «Проспекте».

– Босс, – послышался голос в динамиках связи с водителем, – на «Горки» заезжаем в итоге? Я не понял.

– Заезжаем. Паркуйся у вестибюля. Встречать не нужно, все свои.

– Понял.

Машина вильнула и через несколько минут остановилась. Станислав нажал на кнопку включения монитора, висевшего под потолком, и активировал внешнюю камеру в ожидании своего товарища.

Артура он знал с самой первой минуты со Дня Поражения, и сейчас он был единственным другом, товарищем и братом, которому можно было доверять. Ведь в своё время именно ему Пеньков был обязан жизнью. Они познакомились уже на станции, оказавшись там без родителей. Стас лишился своих за четыре года до этого, когда ему было одиннадцать, а Артур… ему просто не повезло. Его мать сбила машина пока они бежали в укрытие. Так что выживать в этом новом суровом мире и пришлось рука об руку.

Артур был на два года старше и, к тому же, несколько крепче довольно хлипкого с рождения Стаса, поэтому в первые десять лет хаоса и беспредела активно защищал себя и его от всяких извращенцев и голодающих безумцев. Со временем, когда жизнь начала приходить в норму, сформировался какой-никакой порядок и общественный строй, они оба устроились на ферму «Аметьево» обычными разнорабочими. Именно тогда и пригодились интеллект и смекалка Стаса, который совершенно не хотел застрять на такой низкой позиции навсегда и очень быстро поднялся по карьерной лестнице. Следом за собой, не забыв все заслуги своего товарища, подтянул и его.

Пока Стас вспоминал о событиях прошлого, Артур вышел из главного входа вестибюля, подошёл к задней двери и постучал. Станислав отомкнул замок, товарищ залез в салон и, усевшись в кресло напротив, снял с себя шлем.

– Земельного плодородия, Стас!

– Земельного плодородия!

– Да уж, согласен, с машиной весьма кучеряво выходит.

– Самому нравится. Не переживай, тебе вернём тоже! Ты поговорил со своими ребятами, как я сказал?

– Поговорил, все согласны с таким решением. Эм-м… – он с подозрением посмотрел в сторону перегородки между водительской и пассажирской частью. – Слушай, а вот эти твои охранники впереди, они же от Федерации тоже? Они нас слышат?

– Вообще нет. Полная шумоизоляция. – Стас тоже повернулся к перегородке. – Эй, дебилоиды! Я вашего Хамоватова на сосне вертел! – после этого он сделал паузу, восхищаясь шокированным лицом Артура. – Видишь? Не волнуйся, реально глухая стена. К тому же… они на меня работают с самого первого дня на этой должности.

– Я не думаю, что это повод не бояться их ушей.

– У одного из них дочь облучена сильно, я ему биорад выделяю, хотя не положено. Второй на нашей доярке жениться собирается. Поверь, за них можешь не переживать.

– Ладно, – Артур замешкался, но, видимо, ответ его успокоил, – в общем, да, со своими я поговорил. Мы тоже будем добавлять партию «брака» в поставки чистой древесины. Надеюсь, прокатит.

– Прокатит. Древесина – не мясо, конечно, проще отличить второй сорт от первого, но что-то мне подсказывает, что никто там проверять каждую доску и не будет. Всё это цирк, чтобы выставить нас идиотами в лице подчинённых.

– Твоя правда! Жаль, конечно, что всё руководство нашего Лесничества – это и есть Федерация. Всё самим приходится решать, даже заступиться некому.

– Не переживай, скоро всё изменится. Ладно, – Стас нажал на кнопку трансформации сиденья, – у нас есть несколько минут, я немного отдохну. Ты, кстати, тоже можешь там настроиться.

После этих слов он откинулся в мягком кресле, включил массаж и полностью расслабился. Сейчас следовало немного отключиться от внешнего мира, собраться с мыслями, чтобы правильно построить дальнейший диалог.

* * *

– Братцы, рады, что вы так быстро до нас добрались! – поприветствовал представителей Лесничества Ренат Шарафутдинов, когда те вошли в большое помещение для переговоров.

Ренат – главный руководитель всего Олимпа, хотя сами спортсмены использовали другие звания в иерархии. Станислав быстро попытался вспомнить, как к ним правильно обращаться, чтобы дополнительно расположить к себе будущих союзников. Лично он никогда с Ренатом ранее не общался, вся их коммуникация происходила исключительно через секретарей по радио: слишком уж далеко полномочия Пенькова были от таких мировых вопросов.

– Элита Олимпа! – наконец вспомнил звание Станислав. – Ренат Рустемович, рад вас приветствовать!

– Приятно видеть, что знакомы с обращениями! Как это у вас тоже говорится? Земельного плодородия!

– Земельного плодородия!

– Ладно. Можно просто Ренат. Давайте будем попроще. Присаживайтесь!

Он указал рукой в дальний конец помещения, где осталось два свободных места. Остальные уже занимали представители Олимпа разных уровней, местные министры и чиновники: от Кандидатов в мастера спорта до Мастеров спорта международного класса. На самом деле их было не так уж и много, всего человек шесть, но из-за их габаритов казалось, что в довольно просторном помещении не протолкнуться.

Когда Артур и Станислав расположились на своих местах, Ренат закрыл дверь и сел напротив. Ему потребовалось немного времени, потому что старый офисный стул ему был явно маловат. Непонятно, зачем они вообще затащили сюда эту мебель, если она им не по размеру, ведь могли бы давно заказывать всё необходимое у Лесничества. Станислав приметил эту возможность для будущего сотрудничества.

– Итак, – начал Ренат, – если мы правильно поняли ваше предложение, то вы хотите делать нам поставки мяса по хорошему дисконту?

– Всё верно, – невозмутимо поправил Станислав, – но не просто так, а в обмен на определённый бартер.

– Ну да, да. Это понятно. Но напрягает нас немного, что за бартер хотите?

В голосе Рената слышалось напряжение. Пеньков ответил не сразу, выдержал паузу. Ему нравилось это лёгкое негодование в глазах окружающих. Они в растерянности от всего: от предложения, от того, что с ними общается не представитель Федерации, который раньше решал вопросы Лесничества, и даже от самого факта этой встречи. А значит, сейчас они беззащитны. Все эти горы мышц не помогут, потому что интеллект – намного более грозное оружие.

Станислав откашлялся и начал:

– Мы хотим, чтобы вы прекратили войну с «Проспектом» и стали нашими союзниками. Давайте будем честны. Ни вас, ни нас Федерация не приводит в восторг. Вас – потому что Федерация агитирует ваших молодых ребят становиться их «пушечным мясом». Я это прекрасно понимаю, – спортсмены одобрительно закивали. – Нам же Федерация тоже как кость в горле – потому что все их слова про «защиту» не более чем прикрытие для безвозмездной эксплуатации наших ресурсов, – одобрение сменилось удивлением. Похоже, для них это было открытием. – Да, это так. Я знаю, что многие считают, что мы с Федерацией одно целое. У них даже праздник есть в честь нашего «единства». Но всё это полнейшая чушь! Наше содружество с самого момента основания обманным путём было полностью захвачено. С первого же дня после Поражения нашего будущего лидера подло переманили на «Кремлёвскую», якобы потому, что «оттуда решать дела будет привычнее», а на места руководителей станций поставили своих марионеток, которые очень быстро подписали договоры о том, что Лесничество – Республика Федерации!

Станислав сделал паузу, давая спортсменам немного переварить информацию. По их лицам легко считывалось, что ожидания от этой встречи были какими угодно, но не такими. Видимо, в их головах была уверенность, что Пеньков сейчас начнёт очередную агитацию о вступлении в ряды бойцов всевышнего содружества правителей.

– Так… эээ… – спросил один из громил, – а вы тогда кто?

– Я и мой коллега Артур – действующие начальники двух из трёх станций.

– Тоже марионетки, что ли?

– Нет! Мы настоящие руководители станций! Мы из народа! Кое-как, с большим трудом, но за пятнадцать лет у нас получилось занять эти посты, и мы намерены всё изменить! Мы хотим независимости!

– Так, погоди… Много слов, – Ренат сделал жест рукой. – То есть все решения по испытаниям оружия принимали не вы?

Станислав замешкался:

– Оружия?

– Да. Оружие на «Проспекте Победы». И, кстати, кто из вас начальник этой станции?

– Начальника этой станции с нами нет. Он как раз является той самой марионеткой.

– Вот оно что… Интересно. То есть вы не в курсе испытаний?

– Нет…

Часть громил по бокам о чём-то перешёптывались. Затем тот, что сидел ближе к Ренату, что-то ему сообщил. Станислав напрягся. Теперь застали врасплох его.

– Что… что происходит? – он постарался скрыть своё волнение.

Ренат пронзительно посмотрел на Пенькова, отчего тот даже пожалел, что зашёл в самый дальний угол переговорной. Спортсмены были такие люди, понять эмоции которых – рады они или хотят убить – порой очень сложно. По крайней мере, так всегда считал Стас. Ренат снова о чём-то негромко спросил своего подчинённого. Тот вновь ему что-то ответил. Повисла тяжёлая пауза, которую через пару минут раздумий разрушил серьёзным тоном Ренат: