скачать книгу бесплатно
Тётка проворчала: «брат, видите ли», и буркнула:
– Идите за мной.
В кабинете, куда она нас привела, кроме неё было ещё два человека. Полная женщина средних лет с располагающим добрым лицом и пучком седоватых волос на затылке, раскладывающая какие-то бумаги, и молодая женщина со спортивной фигурой и светлыми длинными волосами, убранными в хвост, которая с невыразимо тоскливым видом поливала подвядшие цветы на подоконнике. Судя по их взглядам, они слышали весь разговор, но никак своего отношения не проявляли. Не накинулись на Дашу – и на том спасибо.
– Здравствуйте, – вежливо сказали мы с Дашей вместе.
– Здравствуйте, – ответила нам женщина с добрым лицом, а молодая, скользнув взглядом по Дашиным волосам и слегка кивнув, молча продолжила поливать цветы, утратив к нам всякий интерес.
– Давайте документы, – процедила скандалистка.
Я подошёл к ней первым, чтобы дать ей и Даше немного остыть от перепалки. Меня быстро записали в разные журналы, вложили мои документы в отдельную паку, скривив рот оценили мой Аттестат, и объявили: «девятый “A”».
После чего эта канцелярская крыса сказала:
– Запиши как зовут вашего нового классного руководителя, – но ни ручки, ни бумаги не предложила. Я поискал глазами вокруг, но ничего подходящего не нашёл, а тётка, проследив за моим взглядом, ухмыльнулась.
«Мелочная пакостница», вынес я вердикт. Эта тварина начинала меня раздражать всерьёз, и я уже начинал думать, не «вправить» ли ей немного мозги моим «фирменным» способом. Но вспомнил, что я пришёл в новую школу, чтобы быть обычным подростком, а потому вместо экзекуции повернулся к Даше:
– У тебя есть чем записать?
Даша кивнула, и протянула мне блокнот и ручку:
– Ludzu[1], – сказала она.
– Paldies[2], – невозмутимо ответил я Даше, с удовольствием отметив изумление на её лице.
Наш обмен словами не остался незамеченным. Добрая и молодая подняли на нас глаза, а «пакостница» насторожилась.
– Давай свои бумаги, – обратилась она к Даше чуть более вежливо. – Щербакова Дарья Михайловна, прочитала она вслух, и обратила на меня гневный взгляд;
– Какой ты ей брат?! У вас же разные отчества и фамилии! С вранья здесь учёбу начинаешь?
– Мы не родные, невозмутимо ответил я. – Сводные.
«Крыса» вновь уставилась в бумаги, а затем достала папку с моими документами, что-то посмотрела, и немного оторопело сказала:
– А день рождения у вас один и тот же…
Я умел очень хорошо владеть собой, а потому не выказав, в отличие от Даши, на которую, слава Богу, никто в тот момент не смотрел, ни малейшего удивления подтвердил:
– Близнецы. Сводные.
«Крыса» кивнула с умным видом, а я заметил мелькнувшую презрительную усмешку на лицах женщин в кабинете.
– Ребята, – внезапно обратилась к нам пожилая. – А вы не хотите поехать в КМЛ – наш комсомольско-молодёжный лагерь – в Крым? Пойдёмте в МОЙ кабинет; я вам всё расскажу.
Она поднялась изо стола, и направилась из кабинета. Мы двинулись было за ней, но в этот момент «крыса» вновь подала голос, очевидно желая оставить «последнее слово» за собой:
– Учти девочка! С такими волосами тебя 1 сентября в школу не пустят. Так и передай СВОИМ родителям.
Увидев, как Даша меняется в лице и уже открывает рот для ответа, я быстро шагнул к столу гадины-«крысы», и взяв Дашу за руку, произнёс «мёртвым» голосом:
– Дарья Михайловна непременно примет во внимание Ваши рекомендации, – и не отпуская Дашиной руки дошёл до выхода. У двери я повернулся, вежливо сказал: «До свидания» и толкнув Дашу плечом, заставил её сделать тоже самое.
Мы вышли из кабинета, и Даша сердито выдернула свою руку из моей;
– Почему ты не дал мне ответить? Что ты всё время вмешиваешься? Я и сама могу за себя отвечать!
«Братец» – с сарказмом добавила она.
– Не сомневаюсь, что можешь, – ответил я. – Но поверь; лучше, если это сделаю я. Ты же не хочешь снова плакать? Так что доверь это мне…
– Я не пла… – начала Даша, но я уже повернулся и культурно постучав, вновь вернулся в кабинет, откуда мы только что вышли.
Входя, я услышал, как «крыса» возмущённо говорит:
– Нет, ну каков наглец, этот парень. Рот мне ещё затыкает. «Ей разговор, видите ли, неприятен». Цаца какая нашлась. «Дарья Михайловна» она, оказывается. Вконец распустились эти дети…
Увидев меня, «крыса» собиралась что-то сказать, но я ей не дал. Одним шагом оказавшись у её стола, что заставило её испуганно отпрянуть, я наклонился к мерзавке, и слегка «залив» темнотой глаза, прошипел ей прямо в испуганное лицо:
– Вы, что, настолько тупая, что не услышали, что у Даши отца нет? Или Вы специально хотели довести девочку до слёз, ударив по больному, просто за то, что Вам не понравилась её причёска??
От «гадины» уже отчётливо фонило страхом. Я слегка дотронулся до руки женщины, немного усилил эту волну её мозга и добавил:
– Я Вас предупреждаю; в этой школе Даша не будет плакать. Не из-за Вас, ни из-за кого другого, кто бы это ни был. Я вам этого не позволю. И предупреждать больше не стану.
После чего повернулся и вышел.
(Нда… Хорошенькое начало «обычной жизни» у меня вышло)
В коридоре меня встретили Даша, с всё-таки мокрыми глазами, и «добрая женщина», (которую, как я узнал чуть позже, звали Августа Демьяновна, и она была заместителем директора школы по внеклассной работе), которая лишь молча покачала головой (не сомневаюсь, что обе всё слышали), и указав рукой на открытую дверь соседнего кабинета, сказала:
– Ну заходите же. Сколько вас ждать? Сейчас всё вам расскажу и покажу.
Закрыв дверь кабинета Августа Демьяновна, предложила нам сесть, и выпив залпом стакан воды (мы отказались), сказала, обращаясь ко мне:
– А ты не слишком перегнул палку, молодой человек? Тем более в первый день. Берта Владимировна в общем-то неплохой человек. Просто с трудной судьбой.
– Она завистливая и злая, – ответил я. – И вымещает свою злость и обиду за неудавшуюся жизнь на тех, кому завидует, и кто не может ей ответить. Её вообще к детям подпускать нельзя. Но лично я не собираюсь подставлять другую щёку. И не позволю обижать своих друзей.
– Друзей? – переспросила Августа Демьяновна. – Да вы же только что познакомились. Или нет?
– У подростков это быстро, – изобразил я половиной рта кривую улыбку. – К тому же, мы ведь теперь одноклассники. Школьная дружба, всё такое…
Даша, пока длился этот разговор, молчала, глядя в окно. Но сейчас, повернувшись ко мне, спросила:
– Завидует? Ты сказал, что она прицепилась ко мне «из зависти».
– Ну да, – пожал я плечами. – Это же очевидно. Она уже не молодая и постепенно становится никому не нужной. Её жизнь катится под уклон, и в ней вряд ли случится что-то, что сможет изменить её к лучшему. Она просто завидует твоей молодости, твоей красоте, – (тут Даша хмыкнула), – твоей смелости, – я кивнул на её голову. Завидует тому, что в твоей жизни ещё может произойти, и наверняка произойдёт, что-то чудесное, что-то хорошее, счастливое, чтобы твоя жизнь стала лучше и интереснее, а вот её уже никогда такой не будет.
– А ты можешь бить больно, – задумчиво произнесла Августа Демьяновна, – Но давайте вернёмся всё же к лагерю.
Оказалось, что школа организует летний лагерь в две смены на берегу Черного моря. Там школьники работают каждый день с 6 до 12 на сельхоз работах, а остальное время – пляж, экскурсии, катание на катерах, кино, спорт, танцы и прочие прелести летнего детского лагеря. На своё проживание, питание и развлечения школьники зарабатывают сами, работая в совхозе. Единственное, за что надо внести деньги, это за билеты туда и обратно.
– Их надо покупать заранее, – пояснила Августа Демьяновна, – что там заработаешь ещё неизвестно. Поэтому на билеты деньги надо сдать сейчас. Зато всё остальное – бесплатно. И это очень хороший вариант для тех, кому некуда деться летом, и для тех, кто хочет побывать на море, а возможности такой нет.
Я был полностью с ней согласен, и предложение поехать к морю у меня вызвало живейший интерес. К тому же, у меня были ещё кое-какие соображения на этот счёт, почему нам следует с Дашей непременно поехать в лагерь. Но Даша, к моему удивлению и разочарованию, особого энтузиазма не проявила, вяло пообещав «поговорить с мамой» на этот счёт.
– Поговорите, – согласилась преподаватель, – но не затягивайте. Билеты я поеду покупать через неделю, а выезд через две недели. Возвращаемся 27-го августа, чтобы успеть подготовиться к школе. Но билеты обратно надо покупать уже сейчас; за 45 дней. Я поеду с вами сама и повезу ещё двух человек. И не забудьте письменное заявление от родителей на имя директора.
Мы попрощались и пошли к выходу. У самых дверей Августа Демьяновна вдруг окликнула меня:
– Кирилл! А ты уверен, что тебе только 15 лет?
– Мне нет 15-ти, Августа Демьяновна. Мне лишь 14, – ответил я и вышел.
=====
[1] – Пожалуйста (латышский)
[2] – Спасибо (латышский)
Интермедия 1
Когда Августа Демьяновна вернулась в канцелярию, то застала там бушующую «крысу»;
– Я этого так не оставлю! Мне, МНЕ угрожать вздумал, какой-то сопляк. «Не допустит» он! Это я его куда хочу не допущу с его девицей крашеной. Подтвердите, Генриетта Павловна, – обратилась она к блондинке, – Вы же слышали, как этот наглец мне угрожал. Да он почти напал на меня!
– Ничего я не слышала и не видела, отмахнулась та. А Вам, Берта Владимировна, следует лучше следить за своим языком и вообще быть повежливее и повнимательнее.
Скандалистка задохнулась от возмущения, но Генриетта Павловна, не обращая больше на неё внимания, уже вышла из кабинета. Августа Демьяновна села за стол, и, ни к кому не обращаясь, негромко произнесла:
– Чувствую, эта парочка ещё задаст жару в школе. И, Берта Владимировна, Вам и в самом деле следует быть посдержаннее при общении с детьми. Тем более, незнакомыми детьми. И мой Вам совет: не связывайтесь Вы с этим Кириллом. Разве Вы не видите? Он же читает Вас, как открытую книгу.
Августа Демьяновна собрала бумаги и вышла тоже. А Берта Владимировна ещё долго сидела за столом, вспоминая как вдруг потемнели глаза у этого странного Кирилла; наверно, просто так легла тень, но отчего такой жутью ей повеяло от его взгляда?
Глава 9
Мы с Дашей вышли на улицу.
Я спросил, занята ли она, Даша ответила, что нет, я предложил «поболтаться и поболтать» – нам же учиться в одном классе – и она согласилась. Я обрадовался, потому что надеялся уговорить Дашу поехать со мной в лагерь на море. В том, что мои родители согласятся, я не сомневался. Осталось выяснить, что держит Дашу здесь.
Было очевидно, что говорить с Дашей об отце, или даже упоминать его, было нельзя.
Табу.
Запретная тема.
Значит, надо было выяснить с кем она живёт ещё; возможно, даже поговорить с её мамой. Я предложил Даше «отметить» наше знакомство в мороженице на соседней улице, и мы отправились туда.
В кафе было прохладно и совсем немного народа. Оставив мою благоприобретённую одноклассницу ждать за столиком, я, по какому-то накатившему куражу, внезапно обратился к Даше по имени отчеству;
– Дарья Михайловна, извольте выбрать. Я же немедленно всё принесу. Разрешите помочь Вам, – я отодвинул стул для Даши.
– Дарья Михайловна, Вы предпочитаете молочный коктейль или кофе-гляссе?
Я с удовольствием наблюдал краем глаза, как вытягиваются от удивления лица присутствующих. И с не меньшим удовольствием заметил «бесенят» в Дашиных глазах;
– Неси, голубчик, и то и другое. Я выберу, а ты возьмёшь себе оставшееся, – откликнулась Даша со своего места сохраняя серьёзное лицо и голос.
Народ за нашими спинами зашептался.
Я получил заказ от продавщицы, внезапно ставшей очень вежливой и молчаливой, и со всей возможной любезностью отнёс его за наш столик. Не преминув извиниться перед Дарьей Михайловной за слегка подтаявшее мороженое. В конце концов мы оба не выдержали и рассмеялись.
– Любишь шокировать окружающих? – спросила Даша отсмеявшись.
– Кто бы говорил, – указал я ложкой на её волосы.
– Ерунда, – отмахнулась Даша. – Я занимаюсь в детском театре; волосы мне покрасили для спектакля легко смываемой краской. Как теперь выяснилось, «якобы» легко смываемой. – Даша рассмеялась. – Но «что-то пошло не так», и теперь вот жду, пока она смоется постепенно или выгорит на солнце. Хотя, после того, что было в школе, у меня желание покраситься ещё раз на первое сентября уже специально.
– Оно того не стоит, поверь, – сказал я, – Но если ты хочешь, чтобы краска выгорела наверняка, то почему бы тебе на самом деле не поехать на юг, к морю?
– А ты хочешь поехать?
– Непременно. Я считаю, что это очень удачное для нас предложение.
– Для нас?
– Ну да, «для нас». Мы же «новенькие», а это крайне сомнительный статус. Неустойчивый. А нам учиться здесь ещё два года и получать Аттестат.
– А что даст лагерь? – заинтересовалась Даша.
– Как что? Мы перестанем как раз быть «новенькими» в полном смысле этого слова. К началу учёбы у нас появится несколько десятков знакомых в этой школе. Возможно, с кем-то даже подружимся. Всё это поможет нам и в коллектив войти, и избежать ненужных конфликтов, а значит и с учёбой будет проще.
– Ты избегаешь конфликтов? – удивилась Даша. – Вот как бы по тебе и не скажешь, – слегка усмехнулась она.
– Я не люблю ненужных конфликтов. Бессмысленных. Которые ничего не решают. Которые просто сами по себе. Вроде, как подраться с алкашами у пивного ларька. Но если это требуется для решения проблемы или для того, чтобы защитить себя и близких – я готов на любой конфликт.
– Хорошо. А если в лагере мы не подружимся, как ты говоришь, а напротив – наживём врагов?
– Это вряд ли, чтобы все вдруг стали нам врагами. А значит всегда есть возможность манёвра. Да я и не червонец, чтобы всем нравиться. Если уж с кем-то и разругаемся всерьёз, то значит это было неизбежно; разругались бы уже потом, в школе. Но тогда наша позиция была намного хуже; ведь мы не знали бы вообще никого, а так всё-таки какие-то знакомые будут.
– Ты такой «продуманый», – сказала Даша. – Ты всегда такой?
– Какой?
– Ну такой… обстоятельный.
