скачать книгу бесплатно
И каплет время…
Михаил Ефимович Рахунов
Русское зарубежье. Коллекция поэзии и прозы
В книгу известного поэта Михаила Рахунова (1953) вошли избранные стихи из трех ранее изданных книг: «На локоть от земли» (2008, Чикаго), «Голос дудочки тростниковой» (2012, Москва, «Водолей») и «Бабочка в руке» (2016, Чикаго, Poezia.us).
В книгу также вошли избранные ранние стихи поэта (из цикла «Несонеты» и «Далекое») и новые стихотворения. На день публикации этот сборник является самым полным собранием стихотворений, проживающего в США русского поэта.
Михаил Рахунов
И каплет время…
© М. Е. Рахунов, 2018
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2018
* * *
Поэзия мысли
Такой термин, как «поэзия мысли», крайне редко встречается на обширных полях дискуссий литературоведов и критиков. Эту тему обходят стороной. Причина этого в том, что такая поэзия почему-то слишком редкое явление в российской литературе.
Решительное превалирование мысли над эмоцией в поэтическом тексте не укоренилось в русской поэтической традиции. Мысль склонна к анализу и рационализму, что веет холодом на риторические отступления. При доминирующем включении мысли происходит истончение подтекста, прозаизация стиха, огрубление интонации, возникает резкое движение слова, звуковой диссонанс, нарушение и упрощение ритмической гармонии.
В советской поэзии мысль была наконечником копья, но афористичным, ярким элементом, часто завершающим стихотворение. Это больше относилось к так называемой «тихой лирике» тютчевского толка, даже доходило до того, что в Литгазете на последней странице юмора такие стихи иронически называли «раздуминами» и «размыш-лизмами». Леонид Мартынов – финал стихотворения:
Кувшинкам трудно до вершин. Кувшинкам хочется в кувшин. Хотя бы в очень небольшой, Но с человеческой душой.
То же относилось и к громкой гражданской лирике. Конец известного стихотворения Н. Тихонова:
Гвозди бы делать из этих людей, Крепче бы не было в мире гвоздей.
Традиционный материал для русской поэтической риторики – не мысль, – по всей стихотворной ткани (а не только в конце стихотворения, как вывод), – не мысль, но, как правило, – эмоции, ответвления спонтанных рефлексий, мистические ассоциации, переход к прямой речи, любовные жалобы, описания природы, «мировая скорбь», лирические нюансы, барочные извивы, декорирующие сюжет и основную мотивацию, обрамляющую основной повод для написания текста.
Таковы особенности русской поэзии.
Но для поэзии Михаила Рахунова стихи в духе западного и мирового поэтического контекста в соединении с русской традицией рифмованного стиха и современными лирическими темами, – привычный, естественный двигатель его творчества.
Россыпь идей, энергичная работа мысли, умение искать выходы из темного и запутанного, выходы к свету и к ясности, упорное стремление находить и вскрывать всюду рациональное зерно, строить поэтический прагматизм – отдельное искусство, предполагающее создание громоздкого и тонкого механизма, требующее точного расчета и философского склада ума. Такая поэзия больше похожа на технологическое чудо, привитое к нежному телу поэзии, при поверхностном взгляде – больше похожа на шикарный современный автомобиль, чем на классического, непредсказуемого крылатого коня Пегаса.
Такие противоречия возникли не в современную эпоху. Еще Пушкин писал про «острый галльский смысл». С другой стороны, Тургенев с сожалением писал об острой нехватке фантазии у русских авторов по сравнению с европейскими. Что уж говорить о современной, рациональной, а не только полной морока густой мистики, Западной поэзии, в частности – французской поэзии. Действительно, во французской поэзии таких ярких примеров острой поэтической мысли сколько угодно – Жак Превер, Поль Элюар, Эжен Гильвик, та же поэтическая проза Антуана де Сент-Экзюпери – эти классики умели создавать особые мысли-цветы, изысканные формулы-сказки, стихи, состоящие из цепи поэтических умозаключений-максим, афористичных и лирических. Для такой поэзии характерно большое разнообразие, непредсказуемость, выдумка, подъем, мажор, оптимистическое начало.
Поэзия М. Рахунова нисколько не разочаровывает этой своей необычностью. Возможно, этому способствует его выдающиеся достижения как шашиста и международного гроссмейстера – пятикратный чемпион СССР, призер первенства мира и пр. Его стихия поэтической мысли имеет широкие образовательные отсылки и горизонты, действительно не скучна, игрива, не банальна, не монотонна, лишена мрачности и предсказуемости, отличается редким умением держать мысль на высоте положения, захватывая интересные детали, но и не скатываясь в ненужные подробности. Все это создает симпатичную, привлекательную атмосферу и хорошую мотивацию для чтения. Но М. Раху-нов, конечно, не избранный баловник гармонии – Моцарт и не толкователь всеобъемлющей алгебры жизни – Лукреций Кар. Это превосходный современный поэт, из тех, которые сразу хорошо запоминаются читателю. Что это означает по сути и в перспективе? Об этом может сделать выводы каждый самостоятельно. Читайте.
Токай
Живу себе, себе же потакая,
И жизнь моя, как легкий ветерок,
Который мед венгерского Токая
Смешал с вином нехоженых дорог.
Дороги к нам приходят на порог
И вдаль зовут, туда же убегая,
А мне судьба мерещится другая,
Я сам себе, как говорится, бог.
И не идти проторенной тропою,
И не звучать простуженной трубою,
И не писать по замыслу зевак,
Но просто знать, что все еще случится,
Взойдет трава, расправит крылья птица,
И будет не иначе – только так!
Юрий Милорава, 3 декабря 2017 года
Из книги «На локоть от земли» (2008 г.)
Гимн самому себе (Вместо вступления)
И что ни говори, я все-таки поэт.
Возможно, здесь и нет ни капли чувства меры.
И пусть одни слепы, другим и горя нет –
Я все-таки поэт! И нету мне замены.
Смотрю на божий мир. Вдыхаю молоко –
Как воздух этот свеж! – рассвета и заката.
Я все-таки поэт – и, значит, мне легко!
Я далеко уплыл – и нету мне возврата!
Лелейте свой барыш. Копите тяжело.
Считайте каждый цент, все выложив для дела.
А я парю – поэт! Мне, значит, повезло.
Я крылья приобрел – и нету мне предела.
Будет день и будет пища…
Будет день и будет пища.
За окошком ветер свищет,
Спать пора, настал предел
Суете ненужных дел.
Мне на жизнь, как таковую,
Грех без повода роптать;
Я иду на боковую.
Спать.
Спать.
Спать…
Он синий ежик, жизнь его скучна…
Он синий ежик, жизнь его скучна.
Жена ушла, и яблоко пропало.
Ему осталось, листьями шурша,
Залечь на дно, чтоб всё начать сначала.
Чернеет ночь, и звезды вдалеке,
Как мошки, шкуру неба облепили…
Клочок гриба – синицею в руке,
А журавля охотники убили.
В опасном месте – на пригорке…
В опасном месте – на пригорке,
Сидит изнеженный хомяк,
Наевшись вдоволь хлебной корки,
Оставшейся от собак.
В глубоком небе солнце светит,
Орел над жертвою парит…
Бьюсь об заклад, над мигом этим
Заплачет не один пиит!
Ах, умирать нам неохота –
Мы не умеем умирать.
Орел парит, вздыхает кто-то,
А прочим,
Впрочем,
Наплевать.
Несонеты (1982–2000)
Ни сонета, ни сантима,
Значит, так тому и быть.
Но все время только мимо
Не лететь нам и не плыть.
Будет все у нас, как надо,
Через день, неделю, час.
Приготовьтесь для парада.
Туш, маэстро! Это нас.
ПРОЩАНИЕ С ПОЭЗИЕЙ (несонет Вступительный)
Пропеллеры, продюсеры, прогнозы,
Прожекторы, пропажи, провода,
Продукт, пробег, проступок… Прозы, прозы!
Прощай, Про Жизнь, Про Вечность, Про Всегда!
Гуляет гул. Гудит гудок: «Гуманность».
Гуляки-гусляры гурьбой, гурьбой.
Губами губят гурии гурмана.
Гурман гусарствует губой.
До истины доскачут донкихоты.
До «До-ре-ми», до «Дважды два», до «О!».
Доверчивые доблести до рвоты.
До неприличия доступное добро.
Поэзия! По сути побирушка!
Пойдем по свету? Под руку пойдем?
Порадуемся полночью подушкам?
Попойкам поздним? Порох подожжем?
Прогульщики, пропойцы, прохиндеи,
Прочувствуй, проповедуй, просвети,
Про хорошо, про плохо, про идеи…
Прощай. Прощаемся. Прости.
Несонет банковский двойной
Бабочки-стрекозы в банке проживают
И свою свободу с детства уважают.
Подмигните левым, подмигните правым –
Все равно не быть вам в разговоре правым.
Скользкая свобода городского банка!
Каждый шаг налево минимум как банка.
В каждой завитушке подписи суровой
Столько наслажденья, не опишешь словом.
Вот сосед, вскочивши, полетел под кровы,
Знать, его платежки к выходу готовы.
Ах, какое счастье управлять делами!
Бабочки-стрекозы, я парю меж вами.
Бабочки-стрекозы, я парю меж вами.
Ах, какое счастье управлять делами!
Знать, его платежки к выходу готовы,
Коль сосед, вскочивши, полетел под кровы.
Столько наслажденья, не опишешь словом,
В каждой завитушке подписи суровой!
Ну а шаг налево минимум как банка:
Скользкая свобода городского банка!
Все равно не быть вам в разговоре правым,
Подмигните левым, подмигните правым.
И свою свободу с детства уважают,
Бабочки-стрекозы в банке проживают…
Несонет воздушный
