Выиграю твою жизнь

Они осуждающе покачали головами, точно среди мужчин в штате Вуйчика находились лишь кастраты. Их не интересовали обнажённые части моего тела.

Грубым жестом зацепили мои локти и повели обратно. К тому месту, где ведьма приводила себя в порядок. Нужно было вмазать ей сильнее.

Она выпрямилась, посмотрела на меня как робот, который должен исполнить свою миссию во что бы то ни стало. И отворила дверь, пропуская нас с амбалами.

Я не заметила, когда игла вошла в горло. Это произошло так быстро, что просто скрылось от моего внимания.

Не понимала, на какое время хватило снотворного. Сильного, не пропускающего в сознание ни мыслей, ни снов.

Только страх и дикая, животная жажда жизни гнала меня обратно. Заставляла выползать через темноту наружу. Царапаться за клочки света.

Пробуждение напоминало выход из тяжёлой комы.

За окном занимался рассвет. Меня нарядили в белую шёлковую ночную сорочку. Следы кровоподтёков пропали с костяшек пальцев, и о недавней потасовке говорила лишь припухлость. Поднялась с перины и уставилась в зеркало. Эта чокнутая меня накрасила. Размалевала как невесту в день свадьбы. И даже парик причесала, хотя наверняка смекнула, что это не настоящие волосы.

Но наверняка её озабоченному господину не нравятся лысые красотки.

Никаких необычных ощущений в теле не обнаружила. Белье сухое, без крови и прочих следов вторжения. Значит, никто не пытался воспользоваться моим телом, пока я спала.

Словно очнувшись во второй раз, я подбежала к окну, вспомнив, что нужно немедленно выбираться. Но окно не имело ручек. Его невозможно открыть. Оно выходило на проезжую часть, но никто даже не подумает посмотреть в мою сторону.

Я двинулась к двери, но и она, конечно, оказалась заперта. Отчаяние накрыло с новой силой. Укусив себя за согнутый указательный палец, только бы не закричать от ужаса, я пыталась соображать. Хотя это давалось мне с огромным трудом.

Мне казалось, что прошла вечность, перед тем как раздался скрип проворачивающегося ключа в замке. Я уже поняла, что эта комната продумана до мелочей. Здесь не нашлось ни единого предмета, который можно было бы превратить в оружие.

В последний момент в голову пришла дурная идея: снять с себя сорочку и попробовать накинуть её на шею тому, кто попробует ко мне приблизиться. Поэтому, стягивая её в жгут, я спряталась за дверью.

У меня возникло секундное замешательство, когда я встретилась со знакомыми глазами. И они принадлежали совсем не Вуйчику.

– Ты?

Глава 38

Шамиль

Стол опустел, а я продолжал слышать звук её удаляющихся каблучков. Слуховая галлюцинация. Ведь мне известно, что Вуйчик уже далеко увёз Маугли.

Прикрыл веки, массируя переносицу и ощущая, как злость бьёт в висках сгустившейся кровью. Желание её найти и прибить мешало дышать. Вот же дура!

Как только увидел её сегодня и понял, чьё место в обслуге она заняла, захотелось сжать за её искусственную гриву и утащить. Вышвырнуть на улицу и приказать больше никогда не показываться мне на глаза. Но слишком поздно. Поразительное умение находить беду на свой красивый зад.

Машинально сжал кулаки от потребности проехать по этому самому заду ладонью и выбить из неё всю дурь. Только не уверен, что в таком случае от неё хоть что-то останется.

С самого первого дня, с того мига, как я заглянул в её дикие глаза заблудившегося в тёмном лесу зверька, стало очевидно – она проблема. Моя проблема.

Даже за её побитой мордашкой, измазанной кровью и чёрт знает чем, с обструганными волосами, было очевидно, что она чертовски красива. И опасна. Но вот чем, понять не мог. Только ли своей привлекательностью, зовущей меня на плаху, или за её сумасшествием кто-то стоит?

Что может двигать юной девчонкой, раз она захотела по доброй воле сунуть голову в пасть льву? Ведь все знают, что здесь творятся страшные дела. Что входит в моё заведение порой больше людей, чем его покидает. Хотя «Рай» не место для разборок.

Отправить её тогда восвояси показалось плохой идеей. Но, как выяснилось, оставить при себе и наблюдать – ещё худшей.

Двумя пальцами поманил Тину, и она с грацией кошки двинулась ко мне на своих высоких каблуках, виляя бёдрами из стороны в сторону. Зрелище могло ввести в транс, пожалуй, любого в этом заведении. Но у меня успел развиться стойкий иммунитет.

– Как она сюда попала? – спрашиваю, вглядываясь в глаза администратора.

Её улыбка спокойна и безмятежна. Но уголки губ едва заметно дрожат, как и переплетённые кончики пальцев.

– Вы же знаете, девочки редко готовы уйти с таким, как Вуйчик. Та, что вы выбрали для него, отказалась. А Алиса, подслушав наш разговор в курилке, просто умоляла взять её на четвёртый этаж. Хотя, клянусь всем, что у меня есть, я пыталась вразумить её. Объяснить, чем ей может это грозить. Но вы же видели её. Она нуждается в деньгах. Это очевидно. Возможно, иным способом найти папика ей просто…

Блядь.

Вуйчик терпеть не мог блондинок. Они просто становились для него невидимками. Из раза в раз я выбирал для старого извращенца определённый типаж, который его совершенно не интересовал. Но Маугли с ярким макияжем и чёрным париком не имела шанса выбраться из этого капкана.

– Хватит, – оборвал её, закипая.

– Не удалось, – по инерции продолжила она.

Движением руки приказал ей убраться куда подальше. С ней я разберусь позже.

Бокал с виски приятно холодил пальцы. Хотелось приложить его ко лбу. Да пар пойдёт.

Наблюдаю, как Ян решительным шагом направляется ко мне. Чёрт, ещё один её воздыхатель. Сколько их?

– Как ты мог, Шамиль? – хрипит он, нервно двигается, занимая свободное место за столом рядом со мной, наливает себе из графина виски и выпивает залпом.

– Ты о чём? – спокойно интересуюсь, взирая на него, отлично понимая предмет разговора.

– Я видел, как Алису выводил из заведения Вуйчик. Как ты мог её отдать? Ему! Ты же знаешь, что он из себя представляет! Он настоящий псих!

– Тебе известны правила. Я не имел права отказать клиенту, выбравшему здесь девушку. Любую девушку.

Парня трясло. Лоб покрылся испариной. И меня это злило.

Как быстро Маугли сумела завладеть чужим сердцем. Как скоро обзавелась здесь поклонниками. И много у неё тех, что готовы пожертвовать собой ради неё?

– Прекрати! – он сорвался с места, нависая надо мной. – Я не идиот, за которого ты меня принимаешь. Я видел, как ты на неё смотрел. Ты её хочешь. Ты же знаешь, Вуйчик любит ломать девочек. Или тебе она и нужна поломанная? Покорная? Примешь её после него?

– Нет. Убирайся и не попадайся мне ближайшее время на глаза.

Мой сотрудник взирал на меня как ребёнок, у которого я отобрал конфетку. Уверен, сладкую, хотя я ещё не успел её опробовать.

Охрана, сообразив, что атмосфера накаляется, наблюдала. А я слишком давно знал Яна, чтобы понять – мальчишка захочет лично помочь своей зазнобе. И вляпается в неприятности, из которых мне придётся и его доставать.

Они поняли меня по едва заметному кивку. Подошли, ожидая указаний. И скрутили парня, что сыпал в мой адрес проклятиями, пока его уводили.

Сотовый завибрировал, и я тут же ответил на звонок, поражаясь своей торопливости.

– Да, Шамиль, он привёз её в свой дом в центре города. Могут возникнуть сложности, если мы туда нагрянем с автоматами. Как бы твоя девчонка не попала под раздачу, – рапортует Пепел чётко и по делу.

Значит, прийти и перестрелять там всё, что движется, не вариант.

– Она не должна пострадать, – ещё раз напоминаю ему, не узнавая собственный голос.

– Это я уже понял, – усмехается Пепел, – но тебе не кажется, что Вуйчик нам ещё нужен?

– Я разберусь с ним, – отвечаю, вновь пытаясь усмирить бушевавшие внутри эмоции.

И злюсь. На себя. На неё.

Сука.

Сука, из-за которой я меняю свои планы. И не могу понять, почему я это делаю!

Она ведь никто. Ничего не значащая для меня девчонка! Но почему-то иначе поступить я не в состоянии. Привычно отключить эмоции и включить мозг не получается. Кажется, что я потеряю нечто важное, хотя сама эта мысль смешна. Всё, что мог, я уже потерял.

Сука, которую я достану даже из-под земли, а потом посажу на цепь и буду ждать, когда она вырастет, а её мозг начнёт функционировать, как у нормальных людей.

Глава 39

Дверь распахнулась ещё до того, как я нажал на звонок.

Со скупой, дежурной улыбкой домоправительницы меня встретила женщина лет пятидесяти. Судя по её взгляду, она видела в этих стенах достаточно, чтобы сообразить, какого калибра к ним пожаловал гость.

– Вас ждут, – сообщила она, пропуская вперёд и показывая дорогу на второй этаж.

На входе стоял лишь один охранник, обыскавший меня и забравший оружие из наплечной кобуры. Прочих видно не было, но я не сомневался, что за каждым моим шагом наблюдают по ту сторону камер видеонаблюдения, утыканных здесь на каждом углу.

При желании хозяин этого особняка может в любой момент пустить мне пулю в лоб и закопать тело на заднем дворе. Но так игра становится даже интереснее. Азартнее.

Особую пикантность ситуации придавало то, что в одной из комнат ожидает своей участи Маугли. Которую до смерти хотелось наказать. Объяснить, как вести себя не стоит. От предвкушения этой встречи кровь быстрее потекла по жилам.

Деликатно постучав, предупреждая о нашем появлении, домоправительница провела меня в кабинет. Вуйчик, уместив своё тщедушное, кажущееся слабым тело в углу кожаного кресла, встречал меня с гадливой улыбкой. Словно эта бешеная собака точно знала, что я явлюсь к нему.

Не позволяю злости на себя подняться на поверхность, но ума не могу приложить, как допустил в этот вечер такую слабость, как проявление эмоций. Как так вышло, что эта тварь прочитала на моём лице ярость, которую вызывала во мне Маугли? Непростительная ошибка.

– Какой неожиданный визит. Чем обязан? – интересуется, цедя с деловым видом янтарную жидкость из бокала.

По обе стороны от хозяина дома стоят его телохранители, зорко следящие за каждым моим движением.

– У тебя есть то, что я считаю своим, и я пришёл это забрать, – усаживаясь вольготно в кресло напротив него, отвечаю.

Изображая удивление, он поднимает брови вверх.

Я и сам не заметил, как легко и естественно эти слова слетели с губ.

Впрочем, не лукавлю. Она ведь моя работница. Моя. Какая разница кто.

– Что же ты тогда позволил мне её купить? – задаёт вопрос, на который знает ответ не хуже меня.

– Не твоё дело, – обрубаю, фиксируя его явное недовольство моими словами. Ему хотелось посмаковать эту тему. Но, очевидно, моё выражение лица всё же подсказало, что я не собираюсь рассказывать ему о том, какой непослушной бывает моя обслуга. Даже самая личная.

– Я заплатил за неё немалую сумму и хочу воспользоваться девчонкой. После этого можешь её забирать, – растягивает губы, являя миру свои слепяще-белые вставные зубы. Едва удерживаю порыв броситься в его сторону и переломить хребет. А затем с наслаждением наблюдать, как он подыхает, захлёбываясь собственной кровью.

Мне требуется время, чтобы начать контролировать себя. И я сам не понимаю, почему его слова вдруг оказывают такое воздействие на меня. Почему ради едва знакомой девчонки я готов убить. И не важно, что человек напротив более чем заслуживает мучительной смерти. Раньше меня это так сильно не волновало. Мы все грешны. Список моих грехов не меньше.

– Если с её головы упал хотя бы один волосок, то я убью тебя, – отвечаю со всей серьёзностью, вспоминая короткий барашек волос Маугли, отчего на губы ползёт улыбка.

Выражение моих глаз, интонации в голосе и противоречащая им почти мягкая улыбка заставляют Вуйчика напрячься.

– В моём доме, в окружении охраны и без оружия? Не смеши меня. Даже ты не всесилен, – Вуйчик, чувствуя себя в безопасности под защитой своих людей, расправил плечи, вытягивая руки на спинку дивана. Словно в таком положении он мог занимать больше места. Ощущать себя весомее. Важнее. Так же как в комнатах со слабыми девушками.

– Ты был нечистоплотен и оставлял после себя следы. А я слышал, ты очень активно лезешь в сенаторы, будет печально, если из-за моей девочки всё это пойдёт прахом.

Сожалею, что он прав и я не могу свернуть ему прямо сейчас шею. Но долго ему уже всё равно не жить.

С телефона отправляю фотографию заявления одной из его жертв, которое она в любой момент подаст в полицию. С медицинским освидетельствованием побоев.

– Ерунда. Я заплачу ей, и она тут же забудет этот неловкий инцидент, – улыбается он напряжённо.

– Ты же понимаешь, что это лишь капля в море. Ты болен и не можешь себя контролировать. Может быть, в заведении с мягкими стенами тебе будет комфортнее? Я могу это организовать, – разглядываю его, мысленно примеряя к нему робу, рукава которой завязываются на спине.

Вуйчик злится. Едва не пуская пар из ушей. Что-то заставляет его потерять уверенность. Засомневаться. Предположить, что мои угрозы не просто слова. А его будущая реальность.

– Знаешь, твоя собственность уже успела доставить мне неприятности. Темпераментная штучка, понимаю, почему ты за ней пришёл. Должно быть, сам ей ещё не насытился. Представляю, как она будет кричать со мной. Такая пылкая, может, ей даже понравится.

Вуйчик разглагольствовал, не замечая, как атмосфера вокруг накаляется. С каждым произносимым им словом я ощущал, как кровь в венах становится горячее. Как внутри меня зажёгся бикфордов шнур, ведущий к бомбе, которая вот-вот рванёт. И разнесёт всё вокруг.

Глава 40

Ушли годы, чтобы я научился сдерживать свой нрав. Не показывать эмоций и чувств. Слишком опасно. Не столько для меня, сколько для приближённых ко мне людей.

И вот появилась девчонка, и моя хвалёная сдержанность полетела к чертям. Трескаясь на мне, как облупленная краска.

Маленький ножичек, спрятанный в пряжке ремня, скрылся при обыске от внимания охраны.

Просчитал в уме свои шансы успеть приложить оружие к шее Вуйчика до того, как во мне окажется свинец. Примерно пятьдесят на пятьдесят.

Рывком бросился в сторону хозяина особняка, захватывая его за шею одной рукой, перекрывая дыхание, чтобы второй рукой пройти преграду кожи на пути к бешено пульсирующей ярёмной вене. Тонкая струйка крови потекла, окропляя белую рубашку.

– Оружие уберите, или платить зарплату вам будет некому, – смотрю в глаза тому, кто первый ринулся к кобуре и теперь сжимал до побелевших костяшек рукоятку пистолета.

Смышлёный охранник быстро оценил ситуацию. Поняв, что оружие находится достаточно близко к вене шефа, чтобы сделать его профнепригодным как бодигарда.

Кивнул и шагнул назад, убирая руку с оружия. Показывая мне, что не намерен совершать глупости.

Вуйчик под моим захватом боялся шевелиться, но, должно быть, воздуха уже не осталось в лёгких. Он попытался хлопнуть по груди, чтобы обратить на себя внимание, пока я договаривался с его охраной.

– Что такое? Не нравится? – делано удивляюсь я. – Странно. А я слышал, ты любишь удушения.

Ослабил хватку, давая ему возможность говорить, а не только жалобно скулить и хрипеть.

– Забирай её и проваливай из моего дома, – прокаркал он, глотая воздух.

– Это я уже и без твоего позволения сделаю. Момент, когда твой голос учитывался, упущен.

Я ощущал быстрое биение его сердца. Страх, источаемый его кожей, вызывающий у меня тошноту. Хотелось залить тут всё серной кислотой, стирая пособников Вуйчика в его извращённых играх в ничто.

– Если убьёшь меня, твоей девчонке тоже не жить. Не успеешь до неё добраться, как мой человек её выпотрошит. Тебе как она нравится, в полной комплектации или подойдёт и без внутренних органов?

Усиливаю захват, перекрывая доступ кислорода, пока псих не начинает стремительно синеть. Его ускользающая жизнь не трогает моё сердце. Его смерть не вызовет мук совести. Но принесёт удовлетворение.

– Ты прикасался к моей собственности? – холодно интересуюсь, зорко следя за телохранителями, которые по-прежнему стоят напротив.

Нельзя отвлекаться, терять бдительность. Иначе живым не выберусь. И Маугли… чёртова Маугли. Сумасшедшая девчонка, приносящая одни проблемы. Нужно её отсюда вытащить. Каких дел она уже успела тут натворить? А то, что Лиса проявила строптивость, сомнений не вызывало.

Наказать бы её по-настоящему. Ремнём. Чтобы ревела и просила прощения. Но никому кроме меня я не дам к ней прикасаться. Она мне слишком задолжала за свои проступки. Просчёты, за которые я расплачиваюсь каждый раз. За всё заплатит.

Качает головой, пытаясь отрицать. Ещё чуть-чуть, и он отключится. Поэтому я дарю ему возможность дышать. Пока он нужен мне живой. Надо немного потянуть время, чтобы Пепел нашёл девчонку.

– Не тронул и пальцем, – отвечает он мне, надышавшись, шлёпая жирными губами, – она внизу, в одной из комнат, спит под снотворным. Можешь забирать. Она готова.

Последние слова вызывают очередную волну гнева. Уж лучше бы он молчал.

– Кто, блядь, к ней прикасался и к чему её готовил? – цежу сквозь зубы, прилагая последние крупицы выдержки, чтобы не грохнуть его прямо сейчас.

– Не я, – оправдывается он, когда я вновь перекрываю ему кислород, – женщина. К ней прикасалась только женщина. Моя помощница. Клянусь.

Вероятно, охрана каким-то образом, пока я отвлекался на Вуйчика, подала сигнал о помощи. Дверь резко распахнулась, впуская внутрь людей. Увидев, что жизнь их шефа под угрозой, они замедлили движение. Но находиться в окружении вооружённых головорезов не доставляло радости.

Самый молодой из них поднял оружие, направляя дуло пистолета в мою сторону. И мне ничего иного не оставалось, как прикрыться его же хозяином. Пуля тут же пронзила его тело, царапая мой бок. Я упал, бросая бывшего врага на пол и ища себе укрытие.

Раздались ещё выстрелы. Множество выстрелов, на короткий миг дезориентировавших. В комнате поднялась пыль, закрывая обзор, потому что часть пуль продробила стены. Портя дорогой интерьер.

Когда глаза привыкли, я разглядел Пепла вместе с моими людьми, вовремя явившимися для подмоги. Но меня терзал один вопрос.

Где. Блядь. Маугли.

Из-за неё я заявился сюда один, понимая, что девчонку станут использовать как живой щит. А теперь человек, которому я доверил её спасение, припёрся сюда без неё.

Не нащупав у Вуйчика пульс, я ринулся к Пеплу, который с азартом избивал кого-то. Поднял его за шкирку на ноги и пригвоздил к стене за грудки. Встряхивая, заставляя прийти в себя. Я знал его. Он, как натравленный на бой бультерьер, был захвачен любимым занятием – битвой.

– Где девчонка?! – кричу ему в лицо, потому что он не осознаёт, где находится. Кайфуя от крови, как наркоман, получивший желаемую дозу.

Вглядывается в мои глаза, пока не вспоминает, зачем был сюда направлен и кто перед ним.

– Не знаю. Понятия не имею. Она ударила меня и смылась. Сумасшедшая. Совершенно отбитая девица.

Глава 41

Василиса

Момент упущен. Теперь мой гениальный план обороны превратился в сумасшедший. Выйдя из оцепенения и узнав в госте того самого молодого человека, на коленях которого недавно восседала в «Рае», я резко притянула к себе руки, прикрывая обнажённую грудь.

В голове пронёсся целый ворох мыслей. Я отчётливо, до последней буквы запомнила тот единственный короткий разговор с Вуйчиком в машине. Не он один желал смерти Шамилю за тем столом. А это значит, что парень напротив запросто может оказаться пособником Вуйчика в его мерзких делишках, а вовсе не освободителем принцессы из башни. Или он тоже решил воспользоваться моим телом, только без платы?

– Давно меня так гостеприимно не встречали, – улыбается он с такой самоуверенностью, будто ожидает, что я прямо сейчас растекусь лужей собственного возбуждения под его ботинками.

Только ничего подобного испытывать не приходится. Лишь дрожь и страх. Ощущение, что мои мучения с его визитом не кончаются, а продолжаются. Для него творящийся со мной ад не более чем развлечение. Часть повседневной обыденности.

Я замечаю, как его зрачок подрагивает, словно парень борется с собой, пока глаза магнитом тянет к полуобнажённой плоти. Каким-то образом ему удаётся зафиксировать внимание на моём лице.

А я трясусь как осиновый лист от пробирающих эмоций. Они с корнями вырывают из меня всё разумное, человеческое, превращая в загнанного зверя. Моя задача сейчас лишь одна – выжить. Как – вопрос не стоит. Как угодно.

С ужасом наблюдаю, как он принимается стягивать с плеч верхнюю одежду. Отступаю назад. Молча.

– Не бойся, – ухмыляется он, подходя ближе и протягивая мне своё пальто, – я тебя не обижу. Вот тот, кто послал за тобой, может.

Его слова не обнадёживали. Пугали ещё больше. Зачем он пришёл? Проводить меня на извращённые пытки?

Язык онемел. И я, как оголодавшая студёной зимой лисица, недоверчиво, рывками хватаюсь за вещь. Будто опасаясь, что вот-вот на лапке сомкнётся капкан.

– Пойдём отсюда, – кивает в сторону двери, не обращая внимания на мою временную немоту, – скоро здесь станет жарко.

Окинул взглядом меня, утонувшую в его пальто, и ринулся было взять за руку. Но в последний момент, будто одумавшись, отошёл назад.

– Черт его знает, может, к тебе и прикасаться нельзя, – задумчиво ухмыляется, словно говоря сам с собой, после чего отворачивается, покидая комнату. – Следуй за мной.

Я по привычке засунула руки в карманы пальто и обнаружила на дне нечто холодное и тяжёлое. Рукоятку пистолета и ключи от автомобиля.

Молодой человек уверенным шагом шёл по пустому коридору. Взгляд сразу упал на наплечную кобуру. Ствол на месте. Чьё же оружие я сжимала? Вероятно, отобрал у кого-то.

Сильнее сомкнув пальцы на рукоятке, я не могла оторвать напряжённого взгляда от затылка парня. Глаза как будто приклеились к нему. А в голове рой мыслей лишь увеличивался.

Куда он меня ведёт? К кому? Что меня там ждёт?

Сердце колотилось как бешеное. Сумасшедшее.

Лишь ствол в руке немного отрезвлял.

Дорога показалась знакомой. Где-то впереди входная дверь. И свобода.

Вокруг слышались голоса, но не могла разобрать, откуда они. В зоне видимости никого. Смутное ощущение угрозы накалялось с каждой секундой. Словно ещё чуть-чуть, и я окажусь в эпицентре страшной бойни.

Остановившись перед поворотом, парень подал знак рукой. Дескать, не высовывайся из-за моей спины. Если память мне не изменяла, то выход совсем рядом.

В тот момент мне даже в голову не пришло, что для человека Вуйчика он ведёт себя странно. Страх заполонил весь череп, мешая мозговой деятельности. И я просто побежала на него, разгоняясь на том коротком расстоянии, что нас разделяло. Кинулась к нему на спину, хватаясь за шею, чтобы удержаться, и ударила с размаха по голове пистолетом.

Парень оказался слишком большим. Крепким. Такого одним ударом не вырубить. Хотя мне явно удалось его оглушить. Заторможенно повернул ко мне лицо, недоуменно уставившись. Не веря собственным глазам. Ошарашенный моим поступком.

Несколько секунд мы пялились друг на друга, и моё воображение агрессивно подсказывало, что он вот-вот придёт в себя и придушит. Но он пару раз моргнул, прикрыл глаза, как ребёнок, которому допели колыбельную, начиная оседать. И только после этого я увидела, что по темечку струится кровь от моего удара.

Отскочив от него, опасаясь, что я безвозвратно испортила его череп, я побежала сломя голову, надеясь, что верно запомнила путь на выход.

Мне не встретился никто из охраны. Свободно пересекла порог, окунаясь в холод, поздно сообразив, что на мне лишь декоративные домашние тапочки.

К особняку извращенца подъезжали затемнённые иномарки, и я поняла, что нужно делать отсюда ноги. Взяла в руки тапки, боясь их потерять, и побежала куда глаза глядят.

Лёгкие пекло, выжигая из них воздух. В лицо дул холодный ветер, смешанный со льдом и снегом. А мне казалось, что я двигаюсь по беговой дорожке в обратную сторону.

Прохожие в большом городе почти не обращали внимания на сумасшедшую бегунью. Или мои глаза слишком застилали слёзы, что я едва могла разобрать происходящее вокруг.

Силы в конце концов иссякли. Стопы ужасно болели, хотя я давно натянула эти никчёмные тапочки.

Адреналин начал стихать, возвращая в измождённое, замерзшее до костей тело чувствительность.

Скрываясь от холодного ветра, я повернула в какой-то двор, обнаружив грязную улочку. На небольшом отрезке картона сидел мужичок, явно согретый высоким градусом алкоголя в своей крови. Я могла бы пройти ещё чуть-чуть и сесть на лавочку на детской площадке. Но оттуда явно недавно выгнали этого бездомного, и, учитывая мой подозрительный вид, меня ждёт та же участь.

– Дядь, можно с вами посидеть? – обратилась к нему, надеясь, что он меня услышит.

Мужчина поднял взгляд с полопавшимися капиллярами, кивая и произнося что-то нечленораздельное.