скачать книгу бесплатно
Опираюсь плечом о холодную стену, ощущая безграничную усталость.
– Ой, рассказывай. Небось в детдоме такое творила.
Каждое её слово остро жалит, попадая в незажившие раны. Удары выверенные, точные. Она знает цену сказанному.
Сжимаю зубы, закипая. Иногда я её просто ненавижу. Стыжусь этого чувства. Но бороться с ним не в силах. Но порой… Порой мне казалось, что кроме неё у меня никого нет. И я никому не нужна.
– Впрочем, знаешь. Он такой красавчик, что я сама бы с ним отожгла. И видно, что при деньгах, – продолжает как ни в чем не бывало лопотать, вытаскивая свой чемодан из-под кровати и бросая в него вещи.
– Что ж не отожгла? – внимательно смотрю на неё.
Вопрос явно её раздражает.
– Он выбрал тебя только потому, что я была с Лёхой. Не думай о себе слишком много. Ты же в курсе, что я гораздо красивее тебя, – поднимает высоко подбородок, вызывая у меня улыбку. – И кстати, я съезжаю из этой халупы. Буду жить с ним.
Свожу брови.
– Лид, так, может, Лёша даст тебе денег?
– Каких ещё денег? – строит удивлённое выражение.
Точно не понимает, что я взяла в долг у Крестовского, чтобы покрыть её должок. Потому что она пришла ко мне в слезах, говоря, что её убьют, если она не вернет всё до копейки. Прямо сейчас. Что она осталась ни с чем и ей даже жить негде. А что мне стоит взять денег у Креста, ведь я так давно нравлюсь ему? И я взяла.
– Тех, что я должна Крестовскому, – напряжённо напоминаю, теряя терпение.
– Ой, Вер, ну ты же взрослая девочка. Придумай что-нибудь. При чём тут Лёшик вообще? У тебя был этой ночью шанс, Крестовский знаешь как по тебе слюни пускал? Только твой новый ухажёр всё испортил. А так мы бы уже расплатились.
В этот момент мне показалось, что, если бы не страх наказания, я бы могла её убить.
Сестра ещё что-то продолжала щебетать. Рассказывала сплетни, совершенно меня не интересовавшие. Перескакивая с тему на тему, пока собирала свои вещи. А затем, попрощавшись, ушла. Я так и стояла у стены, слыша, как автомобиль её парня с рёвом отъезжает от подъезда.
Доползла до ванной комнаты, смывая с себя следы прошедшей ночи. Осматривая тело в попытках понять, что с ним делали. И очень надеялась, что ничего. Только уверенности в этом никакой не имела.
Закутавшись в полотенце, набрала на домашнем телефоне номер своей товарки на заводе.
– Маш, привет. Можно я приеду к баб Нюре в деревню на недельки две? – Не думаю, что московский дядя настолько тут задержится. – По дому помогу и прочее.
***
Чёртов дядюшка. Все карты мне попутал. И так тяжело жилось, а он лишь ухудшил моё существование.
Перед отъездом в деревню уладила все свои дела как могла. На работах взяла отпуска за свой счёт. Очень накладно, но как-нибудь выкарабкаюсь. Только с учёбой оказалось сложнее.
Первый семестр. Конечно, не бог весть какое учебное заведение – всего лишь местный университет. Вся надежда на то, что девочки будут присылать мне лекции и я смогу сдать экзамены. Иначе отчислят, и в трубу улетит целый год и бесплатное обучение.
Ехала в автобусе прислонившись к стеклу. В салоне было жарко. Кондиционер не работал. Блестела от пота, как диско-шар. И меня немного укачивало.
Я смотрела на пейзаж за окном, пытаясь понять, что делаю. Правильно ли поступаю, уезжая. Нарушая данное Питону обещание. И какое последует наказание, если вдруг он решит искать меня?
Но я надеялась, что нужна ему не до такой степени, чтобы он марал свои красивые ботинки в грязи той местности, куда я направлялась.
Дядя он мне или нет, не хотела никуда ехать с ним.
Чем больше размышляла, тем сильнее злилась. На него. И ещё пуще – на его брата, который приходился мне отцом. Выть хотелось, когда я лишь думала о том, что всё это время где-то комфортно жил мой отец. В достатке и сытости. Пока я росла в детском доме. Воспоминания о жизни в котором не вытравить и серной кислотой.
А теперь его братец явился, поманил меня пальчиком, а я должна смиренно приползти? Так получается?
Ненавижу их всех.
Сжала виски руками, будто это способно помочь прекратить видеть перед глазами самодовольную физиономию новоиспечённого родственничка. Но выражение его лица не стиралось с сетчатки, что бы я ни делала. Оставалось только начать биться лбом об окно.
И что же произошло между нами?
Задавать подобный вопрос после того, как он сообщил, что приходится мне дядей, показалось совсем непристойным. Но… Почему тогда я была возбуждённой?
Если собрать пазл той ночи, получается, в клубе появлялся ещё и Крестовский. Но ни в какой параллельной реальности он не мог бы понравиться мне как мужчина.
А вот дядя…
Эта мысль тут же выжгла одну нейронную связь в моём мозгу. Даже думать о таком – ужасно! Фу!
Только… Какой резон себя обманывать. Дядя у меня на редкость привлекательный. Слово красивый не в полной мере способно охарактеризовать его внешность. Потому что совсем не в ней дело. А в том, что от него исходит сила и власть. Спокойствие и опасность.
И меня тянуло к нему вопреки всем доводам разума. С той секунды, как увидела его.
Но он-то знал, кто я. Или нет?
Не стал бы он лезть в трусы к собственной племяннице? Так ведь? Хотя чёрт знает этих москвичей.
Но почему-то под закрытыми веками вновь всплыл его тяжёлый взгляд, который я никак не могла разгадать. Такой тёмный и поглощающий, что у меня, даже когда сижу, коленки подкашиваются.
Уфф…
Вновь сжала руками голову, желая выдавить из неё все мысли о Питоне. Неправильные мысли. Грешные.
Баб Нюре нужна была помощница по дому. Плата невесть какая – проживание да стол. Но зато здесь неподалёку речка и красивая природа. А отпуск на море я себе никак позволить не могла. Да и лететь долго.
Драила старенький кирпичный дом, полола грядки, ухаживала за домашним скотом. Вечером баня, горячий чай. И сон на выкрахмаленной постели.
В этот вечер почему-то никак не могла заснуть. Потёрлась щекой о шероховатую поверхность наволочки.
Прошла неделя с того момента, как мы с Питоном расстались в отеле. Значит ли это, что он меня не ищет и я свободна?
Мне представлялось, я всё просчитала. Не стала брать с собой сотовый. При покупке билета в деревню расплачивалась наличными. Здесь нет на каждом углу камер и других современных средств, благодаря которым меня могли бы выследить или распознать личность. Даже в магазин ни разу не ходила.
Как он сумеет меня найти? Или, может, я зря так волнуюсь и моя персона не настолько важна для него, чтобы искать меня с собаками?
Но тревога не отпускала, доходя до паранойи.
Ближе к вечеру пошла на речку. Осень не успела вступить в права, и вода ещё сохраняла тепло, а солнце грело. В тихой заводи никого не оказалось. И я осмелилась раздеться до белья, так как купальник не взяла с собой, чтобы поплавать.
Только затылок всё время жгло. Будто за мной следят.
Обернулась, вглядываясь в рощу, но никого не обнаружила.
Похоже, я начинаю сходить с ума.
Полежала недолго, ожидая, пока бельё просохнет, и собралась обратно в дом.
И даже он выглядел как-то иначе. Но с каждым шагом начинало доходить почему. В нём разгорался пожар.
Бросилась со всех ног, опасаясь, как бы баб Нюры там не оказалось. Она ведь старенькая, вдруг с ней что-то случится.
Тапки слетели с влажных ног. Но я бежала, не обращая внимания на дискомфорт. Добравшись до дома, обнаружила, что дверь заперта. Языки пламени охватили крышу. Ещё чуть-чуть – и она обвалится.
Нашла полено и кинула в окно, рассчитывая, что так смогу забраться внутрь. Но огонь, приманенный свежим воздухом, полыхнул с новой силой. Я отшатнулась. Упала, ощущая жар, от которого, кажется, начала плавиться моя кожа. С ужасом представляя, какой страх испытывает старенькая бабушка.
Совершенно не соображая, что делаю, вновь бросилась к дому. И буквально за пару шагов до того, как я бы оказалась внутри, какая-то сила меня подхватила, отрывая от земли.
Трепыхалась, не понимая, что происходит. В голове билась лишь одна мысль: там человек, его нужно спасти.
– Куда так торопишься, племянница? – раздался у самого уха голос Питона. Он удерживал меня одной рукой, перехватив за талию и прижимая к груди. Ноги болтались в воздухе.
Замерев, заторможенно повернула к нему голову, встречаясь с таким холодным взглядом, что в паре метров от пылающего дома у меня спину пробил озноб.
Глава 2
Впилась пальцами в его руку, намереваясь вырваться из железной хватки. И даже то, что он больше и сильнее, не стало аргументом в моём помутившемся от страха сознании.
Твёрдый как камень. Глыба, которую не сдвинуть. Во мне слишком много мягкости, а он сплошная жёсткость.
Но дядя в ответ лишь крепче сжал меня.
– Отпусти! Там внутри старая бабушка, она сама не выберется, – едва не задыхаясь, молю.
Он должен понять. Помочь. Он же человек.
Мне кажется, я говорю совершенно очевидные вещи. Бабушка в беде. Ей нужно помочь. Но он смотрит на меня так, точно я в бреду. У меня горячка и я несу несвязную пургу.
Пламя совсем близко. Оно будто играется с нами, приближаясь и отступая. Мы стоим в метре от смертоносного огня. И я ощущаю жар, способный превратить меня в пепел.
Чуть ослабляет хватку, давая мне возможность сползти по его телу вниз, и разворачивает к себе лицом.
– Нет, – отвечает, продолжая смотреть на меня с высоты своего роста.
– Что? – не верю собственным ушам. – Она же погибнет!
Стою, лепечу что-то в то время, пока внутри человек сгорает заживо. Эта мысль стрелой попала в голову, и в этот момент я очнулась.
Силы в теле активизировались, пришли в боевую готовность. Адреналин в крови бьёт ключом. Я пытаюсь вырваться из его рук. Броситься на помощь. Но по его лицу вижу, что попытки тщетны.
Губы Питона сжимаются в тонкую, выражающую презрение линию. Ко мне.
Хватка рук становится грубее. Он вдавливает меня в своё тело так, что я ощущаю каждую нитку на его рубашке. А воздуха в лёгких всё меньше. Да и тот, что попадает в них, полон гари.
– Это первый урок послушания для тебя, дорогая племянница, – вкрадчиво вещает, а у меня от ужаса уши горят. Я в шоке, не веря своему слуху, смотрю на него широко распахнутыми глазами. – Никогда не ври мне. Никогда не иди против меня.
У меня появляется догадка. Маленькое зернышко истины, не успевшее до конца прорасти внутри моего сознания. Простая, непонятная мне, но очевидная для него, – люди – пешки. И моему дяде не важно, живые они или мёртвые. И те и другие могут играть ему на руку.
Разве такие, как он, бывают? Совершенно лишённые человечности.
Полная ярости, с каким-то животным криком набрасываюсь на него. Тяну руки к его лицу. Шее. Намереваясь исполосовать ногтями его физиономию. Выцарапать серые бездушные глаза.
Не сообразила, в какой момент оказалась на земле, пригвождённая его телом. Но продолжала под ним извиваться ужом. И с каждым своим движением всё сильнее ощущала тяжесть его тела.
– Успокойся уже, – рыча приподнял мои сжатые руки и хлопнул меня обратно о землю, выбивая из меня дух, а из груди – воздух.
Полностью обездвиженная, глотала воздух, но лёгкие словно сжались и никак не хотели расправляться. Потребовалось время, чтобы начать дышать.
Продолжая удерживать мои руки за головой, дядя оседлал меня, и я только сейчас заметила, насколько глубоко исцарапала его щёку. Он наклонился надо мной так, что капля из его раны упала на моё лицо. Горячая. Вязкая.
Мир словно расщепился. Рядом полыхал огонь. Возможно, угасала жизнь.
А я оказалась в другой реальности. Где эта самая жизнь струилась, лилась, изливалась. И била прямо в меня. Её было так много, что я ощутила передоз эмоций. Непонятных мне, чужеродных. Незнакомых.
Моё сопротивление полностью подавлено. Его силой и властью. Ощущаю лишь, как его жёсткие пальцы сдавливают мои запястья. Пульсирующий ток крови в местах соединения наших тел.
Наверное, будь я чуть старше и опытнее, с нашей первой встречи и не подумала бы ему перечить.
– Ты чудовище, – прошипела, жалея, что не могу вонзиться зубами ему в кадык.
Дядя смотрел на меня, выглядя при этом совершенно дико с окровавленной щекой. Прошёлся тяжёлым взглядом по моей мокрой одежде.
Замерла, напрягшись, опасаясь, что он задержит внимание на моём влажном бюстгальтере, мокрым пятном проступающем под кофточкой. Но, должно быть, мои формы его не интересовали…
– Не забывай об этом никогда, – выдохнул, приблизившись ко мне нос к носу. Куда больше похожий на дикое животное, нежели на человека. Произнося каждое слово медленно, будто не доверяя моему интеллекту. – Если я захочу, Вера, я могу убить. А могу и пощадить. Выбор за тобой.
Сглотнула слюну, догадываясь, что на кону не только моя жизнь. Но и любого, если так захочет мой дядя. Он устранит всех пешек на своём пути. И выйдет в дамки.
Не представляю, как справлюсь с ним. Потому что сейчас угроза стала явной. Не прикрытая налётом цивилизованности.
– Там… – начала было, беззащитно поворачивая голову в сторону дома.
Но Питон перебил, не желая тратить времени:
– Нет там уже давно никого живого.
Отлепился от меня, поднимаясь на ноги и утягивая за собой. Я с трудом встала, и тут же бы упала, если бы он не держал.
