Клятва Крови 3. Жребий судьбы

Она растерянно огляделась.

– Простите, но куда пошел майер, что подходил ко мне?

Подавальщик встревоженно посмотрел на нее и осторожно ответил:

– Лэра, зал пуст, и в эту литу вы у нас единственный посетитель. Но я видел, что вы задремали.

Джесс удивилась.

– Да? – И прошептала: – Может, он мне просто приснился? Очень странно.

Она выпила ферин и съела скрученную спиралью булочку с начинкой, но почти не почувствовала вкуса. Расплатилась и решительно направилась к выходу. Возможно, Щит, что поставил ей Малграмм, дает сбои – откладывать встречу со Станом было нельзя. Что с ней происходит? Эльф ей, правда, почудился? Или это его магия так сработала? Если он реален, то зачем приходил и что сделал? Или его все же не было, и ей все приснилось?

Джесс села в седло, потянула за поводья и послала закрытый вызов Станиславу. Он откликнулся моментально:

– Джесс! Здравствуй. Что случилось? Ты бледная.

Его пристальный взгляд исследовал ее лицо, и Джесс догадалась, что управляющий уже связывался со Станом. Его слова это тотчас подтвердили:

– Как ты себя чувствуешь?

Она вздохнула.

– Уже лучше, Стан. Не беспокойся, – и решительно произнесла: – Я хочу с тобой встретиться и поговорить. Мне нужна помощь.

Станислав моментально посерьезнел.

– Где ты? Дай мне выстроить для тебя переход. Отпусти Луноликую, она сама прекрасно доберется, а тебе, похоже, достаточно на сегодня.

Джессика согласилась – усталость снова медленно подкрадывалась к ней словно хищник из засады. Но прежде, чем дать ему точку входа, она тихо попросила:

– Стан, я не хочу, чтобы Рэн знал о моем визите.

Станислав ответил ей внимательным тяжелым взглядом, но кивнул. Он забрал ее в ту же мимолиту, как она отпустила Луноликую. Джесс сделала всего лишь шаг и оказалась в кабинете Стана. Он стоял возле стола – напряженный, сосредоточенный словно перед прыжком, и только глаза выдавали его нешуточное беспокойство. Стан молча усадил ее в кресло и сразу же налил в бокал вина, но Джесс покачала головой, отодвигая его в сторону. Она боялась начать разговор, слова застревали в горле. Ведь он поймет ее просьбу однозначно, а Джесс к этому была еще не готова.

– Стан, – ее голос едва звучал и все время прерывался, – Стан, прошу тебя не спешить с выводами. Все очень сложно. Но есть вещи, через которые я не могу переступить.

Стан с легкостью придвинул массивное кресло к ней поближе, присел сам и осторожно взял ее руки в свои.

– Ты ледяная. Что происходит, Джесс? Прежде чем делать выводы, я должен разобраться с тем, что случилось.

Джессика опустила голову и тихо прошептала:

– Я снова беременна. И мне надо, чтобы ты сбалансировал моего ребенка вместо Натана.

Джесс едва не ахнула, когда его ладони сжались, но он тотчас ослабил хватку. Тишина заполнила кабинет, терзая Джессику не хуже слов. Она робко посмотрела на Станислава – на его лице одно чувство сменялось другим: злость, недоумение, надежда, тревога. Похоже, он молчал, чтобы не выдать свое смятение.

– Что происходит, Джесс? – его голос звучал глухо. – Я рад, что у вас будет еще ребенок, но при чем здесь я? Почему я должен заменить Натана? Ведь он отец! Ты понимаешь, что это против правил?

Джесс коротко кивнула.

– Я хочу знать причину такой просьбы, Джесс.

Она отвернулась, не в силах смотреть ему в глаза.

– Этого ребенка не должно было быть, Стан. Он не должен был появиться. Совсем. Я была у Малграмма. Это его совет. Иначе я просто не выношу его и уйду, вероятнее всего, сама. Ты – единственный, к кому я могу обратиться. – И едва слышно завершила: – Прости меня.

Тишина терзала, кусками кромсала душу, и задрожали руки. Неужели он откажет? А с другой стороны, он обсуждал с ней ее развод, надеялся, а тут такие новости. С чего бы ему помогать?

– Прости?! – в его голосе было столько затаенной ярости, что она оказалась страшнее мучительной тишины. – За что ты просишь у меня прощения?

Она смутилась, попыталась освободиться, но Стан не отпускал.

– Джесс, посмотри на меня, пожалуйста.

Ох, как тяжело было выполнить его просьбу, но он имел на нее право, а отступать было уже поздно. Джессика выпрямилась, подняла голову и утонула в двух озерах ярости.

– А теперь поясни мне, что значит «этого ребенка не должно было быть»?

Джессика замерла, как мышь перед змеей. Она невольно вздрогнула и отвернулась.

– Что он с тобой сделал, Джесс? Это из-за его действий ты в таком вот состоянии? – Стан говорил очень тихо, и по одному его виду было понятно – он сдерживается из последних сил.

Она не хотела отвечать. Если она скажет правду, Станислав попросту убьет Натана. В этом Джессика не сомневалась.

– Джесс! – Стан повысил голос.

Она тихо попросила:

– Не пытай меня. Пожалуйста. – Он нахмурился. Джесс понимала, что Стан не отступится, пока не получит ответ, и сбивчиво произнесла: – Натан пытался доказать… что меня любит, и все так… получилось.

Подробностей сообщать она не хотела. Не просто не хотела, боялась до дрожи. Стать камнем раздора между братьями, вбить последний гвоздь – нет, она на это неспособна. Джесс и так уже немало сделала на этом поприще. Довольно! Если бы не безвыходное положение, она бы точно не пришла к нему.

– Так получилось, говоришь, – голос Стана походил на рык. – Ты снова выгораживаешь его, Джесс! Снова. Какими бы мерзкими не были его поступки.

– Ты ошибаешься, Стан! Ты сильно ошибаешься! – Она не хотела оправдываться, но не смогла смолчать. – Мне надо продержаться до третьего лунного цикла малыша. До этого момента я буду на публике верной и заботливой женой, Стан. Но жены больше нет. Она умерла, вместе с куском души, в котором жила. – Слова лились сами, словно прорвало дамбу. – Я не говорю тебе, что люблю и готова броситься в твои заботливые руки. Я не хочу врать, Стан. Но без твоей помощи нам не выжить. Я понимаю, насколько жалкой выгляжу в твоих глазах. Меркантильной. Мне и самой тошно от себя, но ребенок ни в чем не виноват.

– Прекрати! Что за чушь?!

Стан выдернул ее из кресла. Крепко обнял, словно она собиралась вырываться – на это у нее попросту не было сил. Джесс почувствовала его легкий поцелуй.

– Успокойся. Без сомнений я тебе помогу. Потом постепенно разберемся со всем.

Она помолчала, но решила быть честной до конца.

– Стан, я не готова к новым отношениям. Я – выжженная пустыня.

– Никто тебя и не торопит, – он осторожно гладил ее по спине.

Джесс выдавила слабую улыбку, и у нее хватило капли сил на шутку.

– Какой же ты самоуверенный, Стан. А если я приду в себя и полюблю другого?

Станислав фыркнул ей в волосы и уверенно произнес:

– У любого другого я с легкостью тебя отберу, Джесс. Тебе от меня не скрыться. Я слишком долго ждал. Период – это мелочи по сравнению с предыдущим. Это даже раньше, чем мы договаривались, хотя я могу прямо сейчас идти к Дэвиду и ставить вопрос ребром. Но что-то мне подсказывает – ты не согласишься.

Джесс устало усмехнулась.

– Ты на удивление проницателен, Стан, и все-таки самоуверен. У тебя нет доказательств, нет ничего, что может подтвердить слова, а я не стану снова причиной скандалов в вашей семье. Так что до трех лунных циклов малыша ничего внешне не изменится, а после я подам на развод.

Стан отстранился, серьезно посмотрел на нее, бережно заправил локон за ухо и кивнул.

– Хорошо. Я согласен на твои условия. Давай свою руку, – и хмуро заметил: – Радует, что для этого присутствия Лантра не требуется. Вот кто молчать не будет, так это он.

Джессика испуганно посмотрела на Станислава. Перед глазами сразу возник Высший эльф. Она остановила Стана, придержав за рукав и рассказала о странном сне или не сне, который с ней случился.

– Все было настолько реалистично, что я в смятении.

Станислав нахмурился, помолчал, обдумывая, а потом решительно произнес:

– Давай руку. Сложно определить, был этот эльф или нет, но я сам поговорю с Лантром. А сейчас я тебя закрою, и ни один эльф не посмеет стать у меня на пути. Не позволю.

Джесс протянула руку, но снова отдернула и прижала ее к себе, глядя на Стана со всей серьезностью.

– Только прошу. Об этом никто не должен знать. Особенно Натан. И Рэн до трех лунных циклов малыша тоже. Потом все ему объясним, но мне страшно представить, как он отреагирует, когда узнает правду.

Стан помрачнел.

– Он не поверит. Этот упрямец сначала соберет все доказательства, убедится – правда это или нет, а вот что будет потом, я сам не знаю. Рэн временами совершенно непредсказуем. Наверное, этим он весь в тебя.

Станислав грустно улыбнулся, а Джесс тихо возмутилась.

– С чего вдруг? И что ты имеешь в виду: упрямство или непредсказуемость?

– И то и другое. – Станислав погладил ее по волосам, едва к ним прикасаясь с нежностью глядя на нее.

Джесс фыркнула, посерьезнела и осторожно отстранилась.

– Я готова, Стан.

Неожиданно Станислав резко подхватил ее под руки, переставил себе за спину и выставил Щиты. Один из шкафов кабинета светился изнутри так ярко, словно собирался вспыхнуть. Стан закрыл ее дополнительным Щитом, подошел к шкафу, просканировал и распахнул деревянные резные створки. На полке ярко светились шпага – старинный артефакт. Джесс в них плохо разбиралась, но отличить настоящую артефактную шпагу от усиленной магической могла.

Внезапно раздался тихий возглас Стана, и Джесс удивленно посмотрела на него. Он взял оружие, не опасаясь яркого сияния, и обернулся к ней.

– Похоже, Вайолет хочет нам помочь, Джесс. Это именная шпага моего друга – Лунный Свет, и я, кажется, догадываюсь, кто следующий претендент на нее.

Джесс улыбнулась.

– Значит, будет мальчик?

Но Станислав с сомнением покачал головой.

– Не факт. Эта шпага свободно подстраивается под любую руку. Когда-то ею владела женщина, а после нее клинок перешел к Лету. Так что это еще ни о чем не говорит. – Стан бережно прошел рукой по клинку шпаги. – Можешь быть спокойна, если Лет откликнулся даже из-за Грани, то лучшего артефакта, чтобы всех нас соединить, попросту нет.

Его словам она поверила безоговорочно. Джесс и сама чувствовала тепло и заботу, что волнами расходились от шпаги. Она шагнула к Стану и протянула руку. Все произошло мгновенно – Стан аккуратно рассек серебряным клинком сначала свое запястье, потом ее, и сразу же соединил их руки. Вязи Древних рун вспыхнули огненными лентами вокруг них.

– Я беру на себя защиту твоего ребенка, Джесс.

Руны загорелись, заверяя его слова, свернулись спиралью вокруг их рук, впитались в кожу. Разрезы исчезли, едва растворились вязи, но тут Знак Вестника молнией разорвал пространство и пробрал до дрожи.

Станислав быстро спрятал шпагу, усадил Джесс в кресло, втиснул в ладонь бокал с вином и едва сел в кресло сам, как в комнате появился Вестник. Его классический эльфийский костюм навевал неприятные воспоминания – так одевался отец, когда шел на Суд. Как бы сейчас их не взялись судить.

– Не ожидал увидеть вас вместе, если честно.

Казалось, Лантр пытается определить, чем они занимались и о чем говорили до его прихода, настолько цепким и оценивающим был тяжелый взгляд стальных глаз-звезд. Он давил настолько, что тяжело было даже дышать, про спокойствие можно было забыть. Вестник сухо произнес:

– Тебя разыскивает Натан, Джесс. Не знаю из-за чего он всполошился. – Лантр покосился в сторону Станислава. – Хотя догадываюсь. И хочу заметить, Джесс, вино в твоем положении не лучший вариант.

– Ты прав. – Она отставила бокал и поднялась. – Я уже ухожу.

– Подожди, – Вестник остановил ее движением руки. – Почему ты попросила Стана об энергетической подпитке малыша?

От его вопроса у нее едва не подкосились ноги. Но она не могла себе позволить слабость.

– Лантр, тебе не кажется, что это сугубо наше личное дело? – Стан нахмурился, выступил вперед, закрывая ее от Лантра.

Но Джесс прикоснулась к его руке, и он обернулся. Она взглядом попросила его отступить, и едва он выполнил ее просьбу, постаралась спокойно пояснить:

– Натан из-за чего-то тянет из меня силы. Малграмм едва смог восстановить мой резерв и велел воспользоваться помощью Стана. Иначе это навредит ребенку и мне.

– Даже так, – Вестник нахмурился. – Тогда вопросов нет. – Он недовольно посмотрел на Стана и сухо пояснил: – Круг Крови связан и со мной, Стан, если ты забыл. Поэтому я имею полное право спросить, почему энергия рода стала циркулировать по иному пути.

Джесс опередила хмурого Стана:

– Прости, что вмешиваюсь, но у меня есть просьба, Вестник. Я не хотела бы, чтобы Натан неверно понял мой поступок, да и Малграмм не советовал ему ничего рассказывать. Я ведь просто попросила энергетическую поддержку и больше ничего.

Она прошла по грани. Имя Учителя ей в этом сильно помогало. Малграмм точно подтвердит все ее слова, в этом Джесс не сомневалась.

Вестник задумчиво на нее посмотрел, и, глядя на него, Джесс осознала, что он прекрасно понял все ее намеки. Он кивнул.

– Хорошо. Возможно, так будет лучше.

Лантр отступил, давая пройти к двери, но Стан окликнул ее:

– Нет. Подожди. Я предупредил Лэйлу. Она ждет тебя с целителями в Честервике. – И на встревоженный взгляд Джесс мягко пояснил: – В твоем положении надо поберечься, а у Лэйлы лучшие целители, плюс там Хлоя. – Он открыл переход. – Иди. Они ждут. Луна прилетит сама. До встречи.

Джессика шагнула в переход и впервые за день выдохнула спокойно. Как же приятно чувствовать, что тебя поддержат и защитят, просто расслабиться и отдаться в заботливые руки. Впервые за многие периоды. Не думать и не бояться того, что будет впереди, и разговор с Натаном сейчас выглядел лишь досадным, но неизбежным событием. Все тревоги, что подкрадывались к ней, Джесс на краткий миг отодвинула в сторону, и пошла вперед.

Глава 2. Дага

Рэн уже целую литу честно гулял по городу, как и обещал другу, но на хронометр смотрел каждые пять мимолит, усиленно практикуясь в смирении и терпении, и лишь когда исчерпал все резервы в этих двух добродетелях, Гай наконец-то откликнулся и соизволил сообщить об удачной сделке. Даже не спрашивая, Рэн был уверен, что все возможные скидки из посредника Гай вытащил. В первом попавшемся отделении Банковского дома Эклудов Рэн перевел коруны на счет, который, как оказалось, принадлежал какому-то благотворительному обществу.

Чувство вины царапнуло, но Рэн не обратил на него внимания, иначе корил бы себя за то, что работал с Эклудами, а не использовал свой именной счет в Центральном Королевском банке. Как ни хотелось бы ему соответствовать всем требованиям дяди, но раскрывать дополнительные заработки он не планировал, как и помощь отца. Тем более отец взял с него обещание, что Рэн ни под каким предлогом не расскажет лорду Дэвиду и лорду Стану о тайном счете. Дядя Дэвид, как и дядя Стан, так и не отменили запрет брать деньги на клинки у отца и снимать их с личного счета, приходилось изворачиваться словно веретеница – маленькая юркая змейка, чтобы не нарушить приказ и приобрести желаемое. Чего только стоило скрыть игру на бирже!

Причем скрывать приходилось от всего мира разом. Страшно представить, что произошло бы, узнай об этом служители новостей. Герцог Вальаамский – один самых младших в королевской семье вместе с другом тайно зарабатывает на акциях! Отличный заголовок для новостных подшивок. Да его же разорвут на части, и в первую очередь – родные.

Рэн передернул плечами, невольно ежась, – оба дяди отличались сложным нравом, хотя лорд Дэвид был терпеливее лорда Стана. Намного. Рэн с содроганием вспоминал «Подснежник» и старался больше не доводить дядю Стана до крайности.

Рэн заметил в стекле стойки свое отражение и поправил боннет, съехавший на макушку. Высоко поднятая светлая челка соответствовала моде, которую он сам и ввел, и удачно перекликалась с коротким пером черного боннета. Рэн специально сегодня оделся неприметно, но и так, чтобы не сливаться с толпой: черный короткий жако без планок статуса, того же цвета зауженные брюки и короткие сапоги со скошенными каблуками. Только белоснежная рубашка с отложным воротником и стальными вставками намекала, что любитель черного цвета к рядовому дворянству не относится.

Рэн окружил себя Пеленой, раскрыл заготовленное заранее заклинание Искажения и активировал цепочку одной искрой энергии – лента рун вспыхнула, раскрылась тонкой сетью и опустилась на лицо, смягчила его черты и прикрыла иллюзией серо-мизурдовые глаза – сияющая звездная радужка выдала бы его с головой. Теперь в витрине отражался обычный парень с добродушным лицом, чуть полноватыми щеками и миндалевидными глазами человека.

Рэн удостоверился, что деньги дошли до адресата – артефакт связи мягко звякнул, сообщая, что перевод подтвержден, а после поймал первый попавшийся ларнет и поехал к посреднику. Его небольшой домик, раскрашенный едва ли не во все цвета радуги, скрывался за раскидистыми платанами на окраине одного из самых респектабельных районов Файританы.

Вся округа свято верила, что в этом странном доме живет мастер кисти, известный картинами в новом течении живописи под названием «клара абстракта». Мало кто понимал, что изображено на пестрых полотнах, но мода требовала, поэтому все восхищались и соревновались в трактовке тайных смыслов. Но мало кто знал, вернее, знал только избранный круг, что мастер кисти был лучшим посредником на черном рынке редкого оружия. Его услугами не стеснялся пользоваться сам лорд Норингтон, герцог Роктаунский, что поднимало авторитет посредника на небывалый уровень. Поэтому Рэн, как племянник герцога, пользовался всеми льготами, а с посредником его свел Натан, заявив, что пришел по протекции лорда Станислава.

Рэну не нравилось скрывать поиски Иглы, придумывать дела, что могли принести деньги, просить ребят подтвердить в случае чего, что это через них он получил нужные суммы, но делать было нечего. Отказываться от мечты Рэн не собирался. Ни за что! Прав был отец – себя предавать нельзя. Как еще при этом не обманывать дядю кто бы подсказал, но увы. Ответственность Рэн полностью брал на себя и, при случае, не дай, конечно, Всевышний, он готов был ответить за поступки. Живым бы остаться. И целым. И желательно без ссылки на «Стремительный». Очень желательно.

Рэн отогнал хмурые мысли и выпрыгнул из ларнета, бросив вознице несколько око, сделал пару шагов и толкнул высокую кованую калитку. Система артефактов входа тотчас сообщила хозяину о госте, и спустя мгновение через весь двор навстречу Рэну несся бодрый сухонький старичок, начав кланяться еще издалека.

– Очень рад! Очень рад! Добро пожаловать! Очень рад!

Рэн кивнул в ответ, прикладывая силы, чтобы не рассмеяться. Посредник, как всегда, выглядел под стать своему дому: темно-фиолетовая рубашка с белыми хаотичными полосами, черные брюки с желтыми отворотами и такого же цвета берет радовали глаза настолько, что хотелось сразу их отвести. Седые длинные волосы перехватывала малиновая лента.

Рэн коротко ответил:

– Взаимно, майер. Я за кинжалом.

Старичок вздрогнул, опасливо оглядываясь по сторонам, и зашептал:

– Ваша светлость, я вас умоляю – ни слова! – И громко произнес: – Конечно-конечно! Я оставил вам самые чудесные полотна!

Он подобострастно смотрел на Рэна снизу вверх – ростом посредник не отличался от гномов и доходил ему едва ли до плеча. Рядом с ним Рэн чувствовал себя великаном, хотя лорда Станислава он еще не догнал и сравнялся только с невысоким отцом.

Посредник прошептал:

– Ваша светлость, а ваш величайший, невероятнейший, великолепнейший…

Рэн перебил старичка, опасаясь, что перечисление эпитетов в сторону дяди может затянуться не на одну мимолиту. Рэн знал, о ком говорит посредник, и это точно было не про отца.

– Лорд Норингтон сегодня не появится.

И добавил про себя: «Не дай Всевышний, чтобы появился». Любовью к холодному оружию и его коллекционированию Рэн заразился от дяди Стана, и, вероятно, из-за этого дядя прикрывал племянника от гнева лорда Дэвида. Ругал, конечно, за новые клинки, но не сильно, что невероятно радовало. Если Рэн первым находил интересующий их обоих клинок, дядя лишь шутя досадовал и хвалил, закрывая глаза на то, что Рэн совершил покупку. Что он только не придумывал: платил частями, занимал у Гая, у Макса с Анджеем – их друзей по Академии. Спасало то, что в прошедшее после запрета время Рэн купил только два клинка. Вот поэтому дядя еще не насторожился.

Рэн своими действиями старался показать дяде, что интересуется всем, кроме Иглы, и пока это удавалось. Но сегодня Рэн вполне осознанно уводил кинжал прямо из его рук. О том, что на торги будет выставлен редчайший артефактный кинжал, они узнали одновременно, и дядя обмолвился, что собирается его выкупить. Но отец, на удивление, настаивал на приобретении, говорил о том, что ему настоятельно рекомендовали приобрести этот раритет до торгов, и Рэн сдался, потому что кинжал на самом деле был потрясающий. Надежда, что дядя лишь немного посердится, теплилась в сердце. Рэн подозревал, что обманывается, но попробовать стоило.

Магическое оружие разделялось на три класса: простое, усиленное и артефактное. Простое мог позволить себе любой, главное – уметь им пользоваться. Усиленное стоило дороже и лучше работало с энергиями мага, а вот артефактное дарило приятные бонусы: от элементарных до уникальных. И кинжал вызвал интерес обоих как раз из-за уникальных свойств: он поддерживал Магию Слова, заклинания с ним получались мощнее, короче и требовали меньше сил при плетении. И какой маг откажется от такого сокровища?

Посредник снова низко поклонился.

– Проходите! Пожалуйте! Прошу вас! – Он широким жестом указывал дорогу, словно Рэн мог заблудиться на единственной дорожке, ведущей к дому. – Пожалуйте в кабинет, лэр. Пожалуйте!

Посредник метнулся к двери, распахивая ее перед Рэном, пропустил его, потом обогнал, споткнулся, как видно, вспомнив, что нарушает этикет, и заметался между Рэном и дверью.

Наблюдая за его искренним отчаянием, Рэн доброжелательно произнес, с трудом сдерживая иронию:

– Не волнуйтесь так, майер. Побыстрее принесите мое приобретение, а открыть дверь я и сам смогу.

– Одну мимолиту, лэр! Милилиточку! – Посредник шустро припустил дальше по коридору, забавно косолапя.

Рэн фыркнул, глядя ему вслед, и, улыбаясь, повернулся и распахнул двери. Просто удивительно, как удавалось этому несуразному старичку проворачивать весьма крупные и серьезные сделки. Прав был дядя, говоря, что внешность – это всего лишь фантик, внутри которого вполне может оказаться далеко не конфета.

Рэн прикрыл дверь и сел на стул, не желая «тонуть» в массивных креслах. Кабинет посредника напоминал мебельную лавку, в которой стояли абсолютно неподходящие друг другу вещи. Какофония стилей насторожила бы любого целителя душ, но в нормальности посредника Рэн не сомневался, как и в отсутствии у него вкуса. Все, что побогаче, было втиснуто в маленькую комнатку с гордым названием «кабинет»: бордовый массивный стол – подделка под моранское дерево с позолотой и головами мардонтов по углам, кожаные зеленые кресла с витыми серебряными ножками и золотыми вставками на подлокотниках, высокие книжные шкафы, окрашенные в бордовый цвет, с накладными золотыми наличниками. Неизвестный мастер старательно пытался приблизить их по цвету к столу, но промахнулся на два тона, поэтому количество золота стремилось компенсировать это упущение. И последним ярким штрихом была картина с существами, похожими на птиц, с настолько ярким оперением, от которого слезились глаза. Рэн как-то попытался ради интереса отгадать их вид, но потерпел фиаско. К какому виду они относятся, не знал даже сам владелец, ссылаясь на творческое видение.

Чтобы как-то скоротать время, Рэн поудобнее уселся на скрипучем деревянном стуле и принялся разглядывать украшения стола и дорогой писчий прибор. Он сиротливо стоял на столешнице, стараясь придать комнате деловой вид, но слой пыли кричал о том, что им очень долго не пользовались.

Дверь с противным скрипом распахнулась, впуская старичка, который с порога снова раскланялся.

– Прошу прощения, лэр. Прошу прощения, что так долго испытываю ваше терпение.

Его поведение насторожило Рэна. Неужели сделка сорвалась? Посредник топтался на месте, смущенно глядя на Рэна белесыми пуговками глаз, и старательно подбирал слова.

– Тут такое дело, ваша светлость. Здесь нюансики. Махонькие такие. Ерунда. Почти.

Рэн забеспокоился – терять клинок очень не хотелось. Со слов отца его уникальность подтвердили серьезные специалисты. Лорд Эйлор помог ему запустить слух о продаже клинка на аукционе. Рэн постарался, чтобы у посредника возникло впечатление, что кинжал он покупает для дяди, и провал ему сейчас точно не нужен. Все же Рэн сильно рисковал – клинок, возможно, и не отберут, но накажут – точно.