скачать книгу бесплатно
– Ерунда! – «Шкода» добралась до очередной пробки на пересечении улицы Вавилова с проспектом Шестидесятилетия Октября. – Тут и так не проехать было, а теперь со сменой трамвайных путей вообще какой-то кошмар. Ну, ничего, постоим, и вы заодно к вашей мымре попозже приедете. Если, конечно, она вас не уволит за опоздание.
– Не уволит, но рублем накажет.
– Правда?
– А то! Премии лишит, может из зарплаты вычесть.
– Это законно?
– Вполне. Три опоздания – пошел вон. Сие записано во внутреннем распорядке компании.
– Ну, она же не может сразу во всех офисах дежурить.
– А зачем? У нас пропуска, к автоматам прикладываем, все фиксируют: когда пришел, когда ушел, сколько времени потратил на обед.
– Не забалуешь.
– Да это как раз не страшно. Оно, может, и правильно. Много дел не переделаешь, если все начнут своевольничать и работать меньше положенного. Страшно не то, что делается, а как. Без всякого уважения к людям, понимаете? Я бы даже сказал, с презрением.
– Не понимаю, зачем терпеть, – Ксения мотнула головой так, будто хотела забодать невидимую начальницу расстроенного пассажира.
– А как иначе? Я же говорю: выхода нет. Ни у меня, ни у других.
– Выход есть всегда. Вы, наверное, просто не дошли до ручки. Вот у меня подруга, между прочим, работала экономистом, потом в бухгалтеры переквалифицировалась. У нее начальник был – ну просто оторви и брось. Сволочь последняя. У нее на руках трое детей, так она за копеечку много разных бумаг подписывала, а он потом, чуть что не так, этими бумагами ее шантажировал. Так и говорил: «Вздумаешь взбрыкнуть – сядешь. А захочешь «по собственному» написать – никто тебя бухгалтером не возьмет. У меня связи». Веди, мол, мою бухгалтерию и терпи хамское обращение. Вот козел! – Ксения нажала на клаксон. – Ну кто так ездит? Всех подрезал, чуть в бок «Мерседесу» не влетел и уехал. Просто придурок! – Она перевела дух. – Извините!
– Ничего страшного. Так что там с вашей подругой? Однажды в компанию явился очередной клиент, влюбился в нее и увел из-под гнета рабовладельца? Боюсь, мне такое развитие событий не светит. Или даже не грозит.
– Принцев на свете не так много. И сказок ждут только наивные дурочки. А подруга моя – женщина умная. Начальник ее хоть и гад порядочный, но кодекс соблюдал – отпуск предоставлял вовремя. Ну а все как? Обычно на море детишек свозить, самим погреть косточки, а Наташка – подружка, значит, – каждое лето в деревню моталась. А там не просто по грибы, по ягоды, а с пользой дела. Травы изучала и коренья и местных бабок расспрашивала, рецепты в тетради записывала, а потом начала домашнюю косметику делать. Сначала, ясное дело, для себя. Ведь ни разрешений, ни сертификатов. Потом потихоньку развернулась. Компания-то была большая, сотрудники в основном женщины – они и покупали. Кремы свежие, хорошие. Клиенты были довольны и охотно рекомендовали Наташу знакомым. Так потихоньку поставила бизнес на поток и ушла от мучителя в свободное плавание.
– Молодец! Только я кремы вряд ли освою.
– А вам и не надо. Их уже Наташка освоила. Вы что-нибудь другое придумайте.
– А что? – Пока в тоне мужчины энтузиазма не наблюдалось.
– Жена у вас лежачая?
– Нет, слава богу! По дому все делает. Она у меня умница! Готовит – пальчики оближешь.
– Вот и чудесно! И пусть готовит. Можно открыть фирму по доставке горячих обедов, можно в магазин какой-нибудь салатики строгать. Это, конечно, хлопотно: сертификаты всякие, разрешения. Но, с другой стороны, известный предприниматель тоже начинал с одного ларька, в котором сам выпекал блинчики, а теперь фраза: «Добрый день, сударыня!» – гремит по всей стране. А у вас, между прочим, сын молодой, ему тоже детей кормить надо. Неужели вы, двое сильных умных мужчин, вместе не справитесь?!
– Наверное, – не слишком уверенно согласился Вадим Петрович.
– Слушайте! – Ксения даже рассердилась. – Вот я, например, думаете, только баранку крутить умею? Я, между прочим, еще танцую в клубах аргентинского танго и плету украшения из бисера. И еще у меня две небольшие компании на аудите.
– Зачем тогда в такси работаете? Можно ведь в одну большую компанию бухгалтером устроиться и не напрягаться.
– А я люблю напрягаться. Без напряжения скучно жить. И вам, Вадим Петрович, надо чуть-чуть напрячься, и все получится. – «Шкода» остановилась у бизнес-центра возле метро «Калужская».
– Попробую, – пообещал пассажир, покидая автомобиль. Потом еще раз взглянул на водителя и недоуменно пожал плечами: – И все-таки не понимаю, зачем вы водите при таком разнообразии талантов.
– А мне нравится, обожаю водить машину. – Ксения нажала на газ и уехала. Заказ Вадима Петровича практически довез ее до дома, и она решила на этом закончить рабочий день.
– Мамочка! – Аленка вылетела на звук открывающейся двери и мгновенно забралась к матери на руки.
Муж выглянул из кухни:
– Накаталась, Шахерезада?
– Ага. Проголодалась.
– Ну, мой руки, сейчас ужинать будем.
Ксения прошлепала в ванну с дочкой на руках:
– Сейчас помоем ручки и пойдем кушать курочку.
– Ксюш? – окликнул муж. – Тебе сегодня хоть раз удалось не соврать?
– Конечно! – хвастливо прозвучало из ванной.
– Да ну? И что же такое сказала?
– Что обожаю водить машину.
Муж и дочь заговорили одновременно:
– Молодец!
– Мамочка, ты разве врешь?
– Нет, дорогая, что ты?! Я не вру, я сочиняю.
– А что ты сочиняешь?
– Сказки.
– А кому ты их рассказываешь?
– Людям.
– Зачем?
– Мне кажется, они им нужны.
– А мне расскажешь?
– Обязательно. Вот ляжешь в постельку, и расскажу.
Обещание сдержала. После ужина и череды игр уложила дочку спать и долго рассказывала о восточной принцессе Шахерезаде. Аленка слушала затаив дыхание и сама не заметила, как уснула. Мама выключила ночник и тихонько вышла из маленькой комнаты. Она прошла в другую, еще более маленькую, прилегла на кровать рядом с мужем, который читал какой-то технический журнал, и крепко его обняла.
– Чего ты? – улыбнулся муж.
– Просто ужасно рада, что никогда не была замужем за индусом и французом.
– Одновременно?
– Поочередно. – Ксения расхохоталась. – Еще счастлива, что у нас есть Аленка. Ты же знаешь, я всегда хотела девочку.
Муж кивнул и пристально посмотрел ей в глаза:
– Ну, а чем расстроена?
– Было бы неплохо, конечно, на самом деле побывать на Гоа и в Провансе, но я готова подождать.
– Так, – он загнул два пальца на правой руке. – Что-нибудь еще?
– Ага. Давай, наконец, сходим на курсы аргентинского танго.
– Три. Дальше?
– Вроде все.
– Всего три пункта? Ну, радость моя, это я тебе когда-нибудь обеспечу.
Ксения счастливо улыбнулась и закрыла глаза. Муж у нее не был ни индийским бизнесменом, ни французским виноделом. Был он простым таксистом и позволял жене иногда поразвлечься и сесть вместо него за руль. Вместо хибарки на Гоа владели они крохотной квартиркой в Москве, зато разводиться не собирались, любили друг друга и были счастливы.
– Ксюш!
Она вздрогнула – уже успела уснуть.
– Что?
– Аленка сегодня в саду с девочкой подралась.
– Да ну? Почему?
– Та ей игрушку отдавать не хотела. Я говорю: «Это не метод. Нельзя драться!»
– А она?
– Говорит: «Буду!» Что делать?
– Книжки почитать.
– Какие?
– Гипенрейтер.
– Гипен… что? Не понял, ты о чем?
– Я о ком. Это автор такой. Известный психолог. Пишет книги, как правильно общаться с ребенком.
– Ладно, куплю тебе этого Гипенрейтера.
Ксения засмеялась, уткнулась мужу в плечо и, перед тем как снова уснуть, тихонько прошептала:
– Лешка, дурачок ты мой, Гипенрейтер – это женщина.
Разные люди
Они познакомились совершенно случайно, вместе застряв в лифте. Она ехала к бабушке на восьмой, он – к другу на десятый. Бабушка сказала, что этот друг – «та еще шпана», а потому «все его знакомые не достойны ее внучки». Но парень был настойчив. Через неделю они уже целовались в том самом лифте, через месяц подали заявление в ЗАГС, через два поклялись друг другу и свидетелям жить долго и счастливо.
– Не протянут и года, – вынесла вердикт расстроенная бабушка.
Никто не осмелился перечить. Хотя, скорее всего, просто были согласны. Обожаемая внучка не пользовалась косметикой и заплетала волосы в длинную тугую косу. А молодой муж бил чечетку и гелем сооружал из непослушных вихров стильную прическу. Это был самый настоящий мезальянс.
Она не любила рисковать, штудировала серьезную литературу и часами пропадала в Ленинской библиотеке: готовилась защищать диссертацию по какой-то чрезвычайно важной филологической проблеме. Он восторгался романами Жюля Верна, занимался альпинизмом и готовился к восхождению на Эльбрус. Она училась в аспирантуре. Он перепрыгивал с тройки на тройку на четвертом курсе. В компаниях она молчала и сидела в углу серой мышкой, осуждающе разглядывая тех, кто курит, потягивает портвейн и выделывает на полу странные па под названием рок-н-ролл. Он выделывал этот самый рок-н-ролл, подпевал «Битлам» и не упускал случая пригубить «три семерки». Она тоже любила петь: чистым голосом выводила романсы или мурлыкала что-то про белый букет ландышей. Не акапелла, конечно, а под аккомпанемент. Сама себе и аккомпанировала, раскачиваясь в такт мелодии и мечтательно улыбаясь под дивную музыку. Он громко хрипел Высоцкого, терзая гитару и заставляя бабушку вздрагивать всякий раз при ударе медиатора о струны. Та хваталась за сердце и в который раз повторяла:
– Не протянут и года.
Через год на свет появился сын. Волосы густые, как у мамы, и кудрявые, как у папы.
– Димочка, – называла она ребенка и гладила по голове.
– Митяй, – объявлял он, щелкая сына по носу.
Она боялась сквозняков и укладывала младенца спать в шапочке. Он крутил сына за руки и за ноги, называя это акробатикой, и обливал прохладной водой, ратуя за закаливание. Она мечтала учить мальчика играть на флейте. Он грезил о совместном покорении Эвереста.
Она стала кандидатом наук и устроилась работать на кафедру. Он получил диплом и объявил себя свободным художником. Она работала строго по часам, он – когда посещало вдохновение. Она копила деньги на стиральную машину, он мечтал об электрогитаре. Бабушка всем сообщала, что надеется умереть раньше того дня, когда в доме появится «это чудовищное изобретение». Появилось, и он объявил о создании собственной группы. Репетировать уезжали в гараж к его папе, чем, безусловно, продлили жизнь бабушке, которая смилостивилась и объявила, что, «пожалуй, дотянут до кризиса трех лет, но исключительно потому, что каждый занят своим делом. Он – группой, она – кафедрой, а я (бабушка) – Димочкой».
Еще через два года она приступила к написанию докторской. Объявила родным, что в ее возрасте докторами наук, конечно, не становятся, а потому процесс подготовки займет не меньше десяти лет. А он… Уехал в первое турне по российской глубинке.
– Ну, наконец-то, – объявила бабушка. – Конец близок.
Веревочка, однако, продолжала виться.
Она была занята студентами, докладами, статьями и сбором научного материала. Его интересовали сборы клубов, площадок, а потом и стадионов. Он вплотную подобрался к успеху. Гастроли продолжались, появились фанаты и, естественно, фанатки. Они обрывали телефон и нервно дышали в трубку. Она телефон отключала, забывала о назойливых девицах и помнила о нем. А он о ней. Тащил из поездок чемоданы подарков ей, сыну и, конечно, бабушке. Та поджимала губы и говорила:
– Грехи замаливает.
Внучка примеряла обновки, выбирала самую удачную (ту, что поскромнее) и шла в театр. С подругой. Он к театру относился с уважением, но предпочитал ему просмотр боевиков.
– В одиночестве на диване под звуки стрельбы я восстанавливаюсь лучше, чем под пьесы Шиллера, – объяснял нежелание появляться на публике.
Она согласно кивала. Шиллером не разгрузишь нервное напряжение.
– Неуч! – выказывала недовольство бабушка. – Испортит ребенка своей киношкой и музыкой.
