скачать книгу бесплатно
Однако через месяц история повторялась и отказать себе в этом удовольствии снова не могла.
Зато и в остальные дни теперь, и в эти тем более, мне не были нужны больше снотворные. Я не говорила никому, но дозу транквилизаторов стала снижать постепенно. Тоже сама. А как можно было бы объяснить мое внезапное исцеление? Лучше пусть думают, что я ещё больна, чем придётся признаться в правде хоть одной живой душе…
К тому же я вернулась к своим шпионским играм. Более тщательно следила за отцом, снова подслушивала и пряталась от охраны. Они, привыкшие, что часто проводила время в одиночестве, раскачиваясь из стороны в сторону, не всегда даже искали. Зная, что ничего интересного не найдут, а как надоест – выйду из какого-нибудь гостевого туалета или душа сама, благо комнат в доме больше десяти. И это было только на руку.
Именно так я выяснила, что отец работает над каким-то супер-препаратом, который несколько раз был уже опробован и вполне успешно и в ближайшее время будет пригоден для использования на рынке.
– Эти твари у нас ещё попляшут, – злорадно потирал он руки, а я продолжала слушать какую-то бессмыслицу про луну, про захват чужой земли и положительные испытания по разделению.
Понимала мало, если не сказать – ничего. Но это же я только недавно вернулась к своей миссии, забытой больше чем на год из-за пичканья таблетками. Словно они вычеркивали из моей жизни человека, который сам того не ведая, стал её смыслом.
И вот теперь, когда Он вернулся в мою жизнь, или вернее – в сон, самым неожиданным образом, я вновь желала его найти. Помочь чем-то, если это возможно.
Или хотя бы просто увидеть ещё хотя бы раз те самые серые омуты, что опаляли меня страстью по ночам. Единожды в месяц. Но так реалистично.
Он не говорил со мной во сне. Только шептал что-то непонятное, неразборчивое, но чаще целовал, трогал, гладил, а иногда…
При одной мысли щеки краснеют. В своих снах я принадлежала Ему. Была Его женщиной. И не описать словами, как же я желала, чтобы это произошло и на самом деле. Но тут я обычно усмехалась.
Ведь может быть Эмин благополучно живет где-то далеко, уже давно забыв «юную леди», что смотрела на него с обожанием. Может он даже женат, у него могут быть дети. А я пытаюсь разыскать как дура.
Но потом убеждала себя, что посмотрю только одним глазочком тогда, и сразу исчезну из его жизни. Не стану мешать. Просто найду, увижу, что с ним всё в порядке и всё. Не более.
И порой мне удавалось себя обмануть, что смогу не заговорить, просто пройдя мимо, что не стану никогда навязываться и смогу уйти от самых желанных в мире объятий.
И я маниакально искала о нём хоть какую-то зацепку, теряя осторожность, забывая о том, чьей дочерью я являюсь, в чьём доме живу. А забывать этого явно не стоило.
Подслушивая за дверью очередной телефонный разговор отца, я не ожидала, что речь пойдет о моём замужестве. Отец говорил о том, что кандидатура его устраивает вполне, и договаривался об условиях, словно речь шла об обычной сделке, а не жизни его дочери. Словно шаблон какого-то ужасного фильма… Я была так ошеломлена, что не заметила, как разговор прекратился, а шаги приблизились в дубовой двери.
– Элина! Войди.
Первой реакцией было – убежать, притвориться, что ничего не знаю, не слышала. Но отец бы всё равно послал за мной. Только рассердится больше. Поэтому, стиснув зубы, я вошла в кабинет.
– Кто из всех высокооплачиваемых преподавателей и гувернанток научил тебя подслушивать, скажи на милость?
Взбешенным он не выглядел, просто недовольным.
– Это вышло случайно, отец, – я немедленно опустила глаза, демонстрируя раскаяние и покорность. Привыкла подстраиваться под его настроение.
– И все предыдущие случаи – тоже случайность? – он поджал губы. – Или ты считаешь меня дураком?!
– Конечно нет, отец. Не считаю, – жестоким эгоистом, холодным, расчетливым и беспринципным человеком, самым ужасным отцом – да, но не дураком.
– Тогда почему, скажи на милость, ПОЧЕМУ, ты мне врёшь?!
Он пальцами больно сжал мой подбородок и поднял его так, чтобы мне пришлось смотреть в его злые глаза.
– Изворачиваешься, врёшь, шпионишь, ведёшь себя как воровка в собственном доме!
– Прости, отец, – и снова неудачная попытка отвести взгляд.
Не вышло. Но и перечить нельзя. Только извиняться и делать, что скажет. Тогда может наказание не будет очень плохим. Только синяк на лице.
Вот бы так.
– Прости, отец, – передразнил он, – завела пластинку. Каждый раз одно и то же! Чтобы не извиняться, не нужно изначально поступать неправильно! Разве я не говорил тебе?!
Хватка на подбородке усилилась, и на моих глазах выступил слезы.
– Говорил. Я всё помню…
Осеклась на полуслове от того, что он орет мне в ухо, забрызгивая щеку слюной.
– Так если говорил, то какого хрена ты лезешь, куда тебя не просят?! Мало я тебя воспитывал?! Вырастил на свою голову!
«Мало, – подумала я с мысленной усмешкой. Настоящую себе позволить не могла. – Вообще разве ты меня воспитывал, отец? Или нанятые тобою люди? Да и воспитывали ли? Кроме знаний по их предметам научилась ли я чему-то? Ах да. Врать, изворачиваться, чтобы попадало меньше. Ни на кого не рассчитывать. Никому не верить. Ни к кому не привязываться. Потому что привязанность – это сама большая слабость. Об этом напоминала маленькая могилка под кустом за гаражом. Спасибо за воспитание, отец».
– ЧТО ТЫ МОЛЧИШЬ?
Он продолжал орать, а потом с размаху залепил мне пощечину. Не самую сильную. Или просто я подросла. Даже не упала, просто отшатнулась, облокотившись на дверь.
– А впрочем, – неожиданно после этого, созерцая расплывающееся на моем лице красное пятно, почти спокойно продолжил он, – даже хорошо, что ты слышала. Я выдаю тебя замуж. Через два дня на празднике в честь твоего дня рождения познакомишься с женихом. Это мой тебе подарок на совершеннолетние. Сын моего партнёра, проверенный человек, чуть старше тебя, но это хорошо. С мозгами. Может и тебя чему научит.
– Отец, я не хочу замуж, – держать голову прямо, а не утыкаться в пол стоило половины моей выдержки. Вторая ушла на то, чтобы встретить глаза в глаза разъяренный взгляд отца.
– А я тебя спрашивал, чего ты хочешь?! Кого тут вообще интересует твоё мнение?! Кто тебе позволял рот открывать в моём доме?!! – он хлестнул меня ладонью по губам, скорее обидно, чем сильно, но тут же во рту появился металлический привкус.
Я не двигалась, почти не дышала, чтобы не провоцировать.
– Послезавтра будешь счастливой невестой. ПОНЯЛА?! Послушной. И счастливой. Тебе ясно?!
Вот как. Наконец-то ты сказал правду, отец. Это твой дом. Не мой. И ничего моего тут нет. В этом доме никого не интересует мое мнение. И никто не позволял мне иметь собственное мнение, собственные желания, нужды. Всё должно быть по плану. Четко. Строго. И никак иначе. Я всего лишь функция, пазл, ячейка. Не больше. Просто играю свою роль. А стоит выбиться из неё… Крах.
И неважно, растянута ли у меня икра на гимнастике, ударила ли я мизинец перед занятием по фортепиано. Каждый раз учитель сообщал отцу, что я не занимаюсь в полную силу. И вечером меня ждало наказание в виде нескольких часов самостоятельных дополнительных занятий под надзором гувернантки.
И не приведи небо, ей покажется, что я недостаточно усердна. Наказание могло длиться и всю ночь. И сутки. И действительно никого не интересовало мое здоровье, боль, страх, одиночество.
Одиночество…
Не от него ли я выдумала ещё в детстве себе щит – друга, что всегда рядом, одарив его внешностью и чертами знакомого отца? Что я на самом деле знаю о том человеке? Что иногда он был мил с маленькой девочкой? С чужой – да. А может дома он становится таким же садистом, как мой отец, со своей дочерью.
Нет уж. Если у меня когда-то будет ребенок, то пусть это будет мальчик. Чтобы он мог вырасти сильным и защищать себя. Девочке это удается очень плохо. К тому же мальчика с меньшей вероятностью отдадут замуж за нелюбимого и наверняка такого же жестокого мужчину, как мой отец.
– Снова витаешь в облаках, Элина! Даже во время серьезных разговоров!
– Прости, отец. Я поняла.
– Вот и отлично! Отправляйся к себе, умойся, приведи в порядок и жди жениха послезавтра. Чтобы вот этого всего, – он небрежно очертил в воздухе мой подбородок и щеку, – не было.
Я выскользнула за дверь, твердо решив, что больше мне нечего ему сказать. Он не услышит. Словно биться в бетонную стену. Нужен план «б». И на него у меня всего два дня. Точнее уже полтора, если считать, что сегодняшний идет к концу.
– Не забывай про таблетки! – донесся голос мне в спину.
Не забуду, отец.
Глава 7 Спасибо
С колотящимся сердцем я залетела в комнату и дрожащими руками заперлась изнутри. Уселась на кровать и началась раскачиваться из стороны в сторону, стараясь успокоиться. Истерика накатывала, глаза уже не видели из-за слез, а успокоиться никак не могла. Если приму таблетки, снова стану послушным и безвольным овощем без чувств и желаний.
Нужен другой способ…
Сегодня не полнолуние, но всё же. Если он зовёт меня, когда на небе полная луна, то неужели я не могу позвать его сейчас – когда мне больше не хочется жить? Решившись, вышла на балкон и подняла глаза к вечереющему небу.
Молодой месяц задорно выглядывал из-за темной тучи. Вот к нему я и обратилась.
– Мне всё равно, что я выгляжу сумасшедшей и разговариваю с тобой. Всё равно, что не верю в магию и прочую дребедень. Волшебство меня явно не спасет. Я просто хочу успокоиться. А единственный способ сделать это – Он. Я не хочу говорить с ним наяву, не веря, что услышит, как в детстве. Хочу снова чувствовать, видеть. По-настоящему. Как бывает раз в месяц. Пожалуйста….
Небо не подало никаких знаков. Но я развернулась на пятках и вошла в комнату, готовясь к странному свиданию. Улеглась на постель и крепко зажмурилась, мысленно умоляя Его прийти.
И Он не подвёл. Оказался рядом, налетел вихрем, закружил, зацеловал. Стер следы крови с моего лица, нежно огладил губами каждый синячок. Обнял надежно, словно не отпустит. Уложил, как маленькую, на свои колени, начал баюкать безмолвно. Только красивые губы шевелились. Но я чувствовала тепло рук, сильного тела, которое закроет собой от боли и бури.
А буря будет.
Потому именно сейчас, в его объятиях, я поняла, что свадьбы не допущу. Я или сбегу, или сделаю что-то ужасное… Но не позволю никому другому прикоснуться ко мне. Пусть Эмин и не касался так, как сейчас, в жизни. И возможно этого никогда и не произойдет, но и с кем-то другим, чужим, я не буду.
Продолжая заворожено наблюдать за своим любимым, я действительно окуналась в безмятежный, спокойный сон. Почему не делала так раньше? Почему не звала его? Только ждала с нетерпением той самой ночи. Но не догадывалась, что тоже могу позвать. Или это разовая игра моего подсознания?
Хорошая игра. Вот бы она продолжалась вечно.
Только, к сожалению, утро наступило. Солнышко светила аж до раздражения ярко и весело, будто не понимая, что сегодня не мой день рождения, а праздничные похороны. Что ж. Кажется, у меня и план «С» имеется.
Итак. Плану «А», т.е. плану отца я следовать не планирую. Вновь отыграть свою роль на отлично, чтобы получить очередную безделушку? Или в этом году жених – это весь подарок? Да нет. Он нагрубил. А значит, будет ювелирка. В любом случае. Продавать мне её, что ли? Ладно. Неважно.
Прийти на праздник мне придется, как и познакомиться с женихом. Сделать вид, что я счастлива, наверное, смогу. Но не буду. Хватит. Как и замазывать синяки на распухшем лице. Просто приду и буду безукоризненно вежливой. И может жених сам откажется от такой долбанутой невесты, и пока отец не найдет новую партию, придумаю что-то ещё.
А вот если нет, то когда все будут увлечены праздником… Я сбегу. Из этого чужого дома. От этих чужих людей. Возьму одну из машин охраны (благо обучение в автошколе мне тоже оплатили и даже купили собственное модное авто, за руль которого так и не пустили). Проеду через пропускной пункт незамеченной из-за тонировки. А если заметят, то дам по газам и постараюсь скрыться. Буду бороться до последнего.
Возьму лишь сменную одежду с бельем, гигиенические принадлежности и немного налички. Остальное здесь всё равно не моё. А телефон – мало того, что можно отследить, так еще и звонить мне все равно некому. Как и переживать за меня.
Ну а план «С»…
Я открыла один из своих многочисленных медальонов и ссыпала туда почти горсть транквилизаторов. «Строго по одной капсуле в день, не больше, возможен летальный исход,» – гласила инструкция. Что ж. Спасибо, дорогой психиатр.
Мне не страшно было почти. Без смысла. Без надежды. Если бы в мире действительно существовал тот Эмин, которого я себе придумала. Я бы боролась до последнего вздоха. Но Его нет. Он только в моих мыслях. В моем сердце. А в жизни…
Где бы Вы не были, господин Эмин, я желаю Вам счастья и от всей души благодарю за то, что появились в моей жизни. Только воспоминания о Вас, реальные и выдуманные, и даже эти сумасбродные непотребные сны – только это и было моим смыслом, ниточкой, что удерживает на поверхности. Теперь я выросла, и понимаю, что мои грёзы и настоящая жизнь сходятся очень не очень. А потому вполне возможно, что это мои последние Вам слова…
В области сердце кольнуло, и я погладила его ладонью.
Жаль, детство закончилось. Раньше после школы и всех своих занятий я приходила сюда и мечтала. О том, как буду говорить с ним, играть. Потом – танцевать, разговаривать. Потом – делиться сокровенным и утопать в Его объятиях. А потом… целовать, так бессовестно касаться любимого, хоть и выдуманного, тела, плавиться в его руках, под его губами.
Спасибо, что сегодня ночью я выспалась, а не билась в истерике. Спасибо, что позволили так долго дергать Ваш образ, чтобы не сойти с ума. Спасибо, что подыграли, пусть и не зная, в любовь. Взаимную, огромную, страстную и нежную. Настоящую.
Спасибо, господин Эмин.
Глава 8 План «Б»
Я надела самое удобное из всех своих вечерних платьев. Закрытое, но нарядное. Длина миди идеальна в носке, особенно с учетом вполне свободного кроя.
Рюкзак заранее собран и оставлен у могилки хомяка. Как бы не было глупо, но я даже попросила его помочь мне. И сохранить эту тайну, пока не сбегу. Он не ответил. Это радовало. В противном случае, таблеточку мне бы пришлось принять.
Посмотрела на себя в зеркало. Красивый макияж глаз, аккуратная прическа и тонкая подвеска на шее, которую передал сегодня утром отец с горничной, как нельзя лучше подчеркивали огромный синяк во всю скулу и припухшую разбитую верхнюю губу. Особенно хорошо стало, когда я сковырнула корочку ранки, «освежив», так сказать, образ.
О, в таком виде партнеры отца еще не видели его дочь. А он даже не подумал зайти и проверить, как я после вчерашнего. Ну что ж. Если что, скажу, тоналка кончилась, а другую купить не успела.
Пора.
Гордо подняв подбородок, я, не торопясь, спускалась в общий холл, где уже собрались гости. Всё внимание было обращено на меня. Журналисты защелкали затворами камер, дамы прикрыли свои напомаженные ротики перчатками. Мужчины смотрели с осуждением. Очевидно, все понимали, что прикоснуться ко мне мог только один человек. Любой другой был бы уже мёртв.
Отец налетел сбоку.
– Какого хрена ты творишь?! – шипел мне в ухо, больно сжимая локоть в тисках.
– Спасибо, папочка! И я тебя поздравляю со своим днём рождения! – продекламировала громко я и наигранно улыбнулась в камеру.
– Упала вчера случайно, – развел он руками, и тоже извиняющееся улыбаясь, позировал, объясняя журналистам и гостям. А мне в ухо другое. – Поговорим позже.
И только я собиралась слинять в толпу, а за ней и в рассвет, как рядом очутились два очень похожих человека. Черные, как смоль, волосы, едкая усмешка на губах, цепкий взгляд. Высокие, статные. Злые. Отталкивающие. Разница была лишь в возрасте. В остальном – под копирку.
– Элина, позволь представить тебе будущего мужа. Атаман, – отец указал на того, что моложе. А мои нервы сдали, и я прыснула:
– Реально такое имя?
– Да, Элина. Я тоже рад знакомству, – как зубы не стёр. Я же слышала, как они скрипели.
– Прошу простить, она еще не оправилась после вчерашнего несчастного случая, а ещё сегодня праздник, помолвка, волнительно, – пальцы отца на локте сжались сильнее.
Это отрезвило.
– И я приношу свои извинения. У Вас очень необычное и красивое имя. Отец полностью прав. После вчерашнего голова ещё гудит, может быть сотрясение, мы не успели доехать до больницы, – намеренно не говорила, что именно произошло.
Не хочу врать. И так ясно. А вот взволнованный взгляд отца поймала. Что, испугался, что в обморок хлопнусь при всех? Подожди, то ли ещё будет.
– Мне жаль, Элина. Если желаете, я немедленно провожу Вас до врача. Пригласим нашего семейного, если Вы себя плохо чувствуете.
– Ну что Вы, не стоит беспокоиться. Думаю, через пару дней всё пройдет. Просто пока мне нужен покой. Если Вы не против, то я удалюсь на свежий воздух, что-то подташнивает…
– Я составлю Вам компанию, – жёсткий взгляд оценивающе прошелся по моей фигуре.
