скачать книгу бесплатно
– Торговый центр открывается через несколько часов, – резонно заметил я. – Какие у тебя могут быть дела до его открытия?
– Почему у меня не может быть дел? – поинтересовалась Тави, нисколько не обидевшись.
Она вообще никогда не обижалась. Это безумно нравилось мне в первые месяцы нашего своеобразного знакомства, а потом стало бесить. Как и все, что связано с ней. Я достал из бумажника, который накануне выложил из жилетки на стол, три пятитысячных купюры.
– Потому что такого понятия, как дела, у тебя в принципе нет. Вот, возьми. Это вся наличка, больше не могу. И я, между прочим, начал рассказывать о сыне, если ты не заметила.
– А… – добродушно протянула летавица, шурша купюрами. – И что там?
– Он сегодня кидался камнями во льва, – зачем-то сообщил я.
Знал же, что ей это глубоко фиолетово, но каждый раз словно надеялся: Тави проявит мало-мальское любопытство. Ну не может же у нее начисто отсутствовать материнский инстинкт. Это не то что не по-человечески, это вообще на уровне инфузорий.
– И сильно кидался? – спросила, и в самом деле, кажется, заинтересовавшись.
– Настолько, что ветеринар зоопарка, застукав его на месте преступления, надрал уши. Литвинов…
Тави вдруг подлетела в кресле. Ее прекрасное нежное личико исказилось яростью.
– Как так? Литвинов? Уши? И котенок позволил этому ветеринару прикоснуться к своим ушам?
– Он маленький, Тави. Он еще не может что-то позволить или не позволить. Ребенок зависит от взрослых. И, кроме того, Чеб и в самом деле провинился. Нападать на того, кто не может ответить – это… Недостойно.
Последнее я произнес уже обреченно. Она не поймет.
– Мальчик должен был тут же наказать обидчика! – к моему удивлению ненависть во взгляде обычно бесстрастной Тави не успокоилась. – Даже ценой своей жизни! Это дело крови.
– Ты не мать, – в который раз за годы нашего общения произнес я. – Ты кукушка. Это все, что тебя беспокоит? Что кто-то с твоей кровью позволил чужому дотронуться до ушей?
– Это недопустимо! – Тави резко направилась к окну, закрытому мной на двойной шпингалет. – Еще и ветеринару Литвинову.
Будто она знала, кто такой ветеринар Литвинов…
– Эй, ты куда, – попытался ее остановить. – Я же сказал – через дверь.
– Ну, Захар… – жалобно произнесла Тави, глядя мне в лицо прекрасными глазами, – темно же еще. Никто не увидит.
– Нет, – твердо сказал я, но она уже открывала фрамугу. – Кстати, не хочешь ли ты взглянуть на сына?
Вопрос, конечно, как всегда остался риторическим. Он даже не завис в воздухе. Прошелестел тенью по стене и испарился.
– Пока, Захарушка, – пропела уже с той стороны подоконника. – Пусть день твой будет удачным!
И пропала. Только тонкое крылышко прозрачно блеснуло в занимавшейся заре.
Я подошел к открытому после стремительного ухода Тави окну. Контуры старого города проступали из тумана раннего утра, словно буквы несуществующего алфавита. Первыми проявлялись крыши домов, плоские и треугольные, вытянутые в башенки и распластанные под разноцветной черепицей. Затем они углублялись в улицы, обозначались рядами домов, уходящими к старой площади, вымощенной нарочитыми булыжниками.
В этой проявляющейся тишине оставалось нечто важное накануне появления Тави, но я забыл. Оно тревожило сейчас, но я никак не мог вспомнить, что же случилось перед разговором с летавицей. И еще…
– Черт, – я хлопнул себя по лбу. – Не закрыл окно в комнате Чеба…
До полнолуния еще неделя, но все же…
Глава вторая. Служба управников на месте трагедии
Утром я отвел сына к бабАне в соседний подъезд.
– Ты ж мой котенок, – привычно закурлыкала бабАня вокруг Чеба, – мой же ты славный, мой хороший…
Чеб как-то странно прижался ко мне, не желая проходить дальше.
– Ты чего? – я мягко подтолкнул его. – Сегодня без капризов, и сам знаешь почему.
В моем голосе назревала гроза, и Чеб, вздохнув, как-то искоса и вопросительно посмотрел на няню. Мне показалось, он ждал от нее каких-то слов, а БабАня все говорила «про другое». Словно она стала вдруг совсем чужой, той, которую мой сын не знал. БабАня не замечала напряжения, сквозившего в зажатых движениях Чеба.
– Два дня тебя не видела, ты, кажется, подрос…
Она обняла его, и Чебик словно удостоверился, что бабАня – это та самая бабАня, оттаял. Улыбнулся сначала неуверенно, а затем во весь рот.
– Дай-ка посмотрю, молодец ты мой…
Чеб снисходительно повертелся, демонстрируя удаль молодецкую.
– Этот юноша вовсе не молодец, – остудил я ее пыл. – Вчера он вел себя просто отвратительно, Так что сегодня…
– А я булочки с шоколадом напекла, компот из вишни сварила. Булочки еще горячие, а компот остудила. Возьмешь с собой, Захар? У тебя щеки впали.
Она покачала головой, а я сглотнул слюну. В квартире бабАни пахло горячим шоколадом и прохладной, сочной вишней. Попытался держать лицо, уже сдаваясь:
– Но он наказан…
– В пакет сложила, – сообщила няня. – На случай, если ты торопишься. И не сможешь с нами позавтракать.
Я и оглянуться не успел, как уже тащил большой, одуряюще пахнущий пакет, спускаясь по лестнице. Первую булочку, не утерпев, достал на выходе из подъезда, впился зубами в ароматное невесомое облако. А потом успел умять еще две, пока поднимался.
Вернулся в опустевшую квартиру сытый, размякший, но с твердым намерением погрузиться в работу. Это был новый проект, к которому я только примеривался. Станция скорой помощи решила обновить свой сайт. По моему мнению, это следовало сделать еще лет эдак семь назад – портал выглядел замшелым, как трухлявый пень в дремучем лесу. С одной стороны я понимал, что больница – учреждение бюджетное, на гонорар, который они могут выделить на создание сайта, не разгуляешься. Да и, судя по всему, начальство не горело энтузиазмом, просто исполняя волю, спущенную сверху. А с другой стороны, я сейчас был почти не загружен, да и дело все-таки благородное.
Для экономии времени можно воспользоваться бесплатным конструктором, это во много раз удешевит работу. Была у меня на подхвате одна CMS система, которая предлагала очень даже достойные статьи, ссылки, форум, фотогалерею и прочее. Особых требований в письме с ТЗ не было, но я уже не впервые работал с госучреждениями и предполагал, что как только создам базовый конструкт, тут же прилетит руководство от облздрава, причесывающее все сайты ведомства под одну гребенку.
Единственное, что обнадеживало, это приписка в самом конце письма: Алексей Гордеев, замначмеда станции скорой помощи. И номер мобильного телефона. То есть можно работать не с безликим заказчиком, неким усредненным клиентом (чаще всего коллективное бессознательное на первый план выдвигало какую-нибудь испуганную девочку-секретаршу, ничего не понимающую ни в профессии, ни в рекламе, ни в дизайне), а с вполне реальным лицом. Если клиент, имеющий должность и фамилию, окажется адекватным человеком, то работа может даже принести творческое удовольствие.
Я уже было собрался набрать номер, указанный в письме, когда мобильный разразился прямо в моих ладонях требовательным позывным. Высветилась Лиза, одна из немногих близких мне в Яруге людей, журналистка из местного сплетника, который раз в неделю выходил в бумаге, захламляя почтовые ящики и подоконники первых этажей в подъездах.
Обычно Лизе звонил я сам, в большинстве случаев, когда бабАня не могла остаться с Чебом, а мне нужно было срочно куда-то удалиться. Просто так Лиза никогда меня не беспокоила, и уже просто факт ее звонка несколько напряг.
– Захар, – голос Лизы казался непривычно глухим. – Ты же дружил с Литвиновым? Ну, который ветеринаром в зоопарке работал?
– Работал? Почему – работал? – я сразу ухватил суть. – Митрич?
Сердце поднялось к горлу в предчувствие чего-то очень нехорошего.
– Значит, еще не знаешь, – вздохнула Лиза. – Это просто кошмар! Ужас…
Мне показалось, она всхлипнула.
– Да что же?! Лиза, не тормози!
– Он погиб сегодня ночью. Страшно так погиб. Его загрыз лев…
– Что со львом? – от неожиданности глупо спросил я.
– Лев исчез, – опять вздохнула Лиза. – Рано утром на территории панд нашли Литвинова с разорванным горлом. А их и след простыл.
– Кого – их? – Я продолжал задавать какие-то тупые вопросы, проворачивая в голове все те же тяжелеющие с каждым мгновением мысли.
– Нет льва и одной панды, – почему-то все еще терпеливо объяснила Лиза. – Я зачем звоню… Не ходи пока в «Лимпопо» с Чебом. Я как узнала, сразу о вас подумала. Лучше вообще из дома не выходите.
– Лиз…
– Ой, меня зовут. Пока…
– Держи меня в курсе, – успел крикнуть я, пока она не отключилась.
– Я и сама не много пока знаю, но ОК…
Мир, который с утра был наполнен какими-то важными делами, мгновенно изменился. Ничто так не меняет пространство и время вокруг тебя и в тебе, как горе. Время становится тягучим и липким, а пространство сужается и начинает душить. Почему-то тут же захотелось принять ванную.
«Это неправда», – назойливой мухой толкалось изнутри черепа, с каждым толчком вызывая приступы тошноты.
А другое, тоже внутри, только уже не головы, а в солнечном сплетении поднималось жгучей болью: «Правда, и ты это знаешь».
Я не скажу, что ветеринар Литвинов был очень близкий мне человеком, но важным – вне всякого сомнения. Тогда, три с небольшим года назад, он принял большое участие в нас с Чебом, только приехавших в этот тихий провинциальный город.
Мир праху Митрича…
***
Этот гость явился без звонка. Вернее, предварительный звонок был, но очень странный.
– Захар Игоревич? – поинтересовались, и я ругнулся про себя и на себя.
Зачем ответил на незнакомый номер?
В пылу работы схватил звонящий телефон, даже не глянув на определитель. Думал, Лиза с новыми подробностями о зоопарке. Она же обещала держать меня в курсе.
– А кому я понадобился? – буркнул я вместо приветствия.
Впрочем, звонивший тоже не поздоровался, так что мы были квиты.
– Вас беспокоят из столицы, служба управников. По поводу вчерашнего происшествия. Вы в курсе трагедии в местном зоопарке?
– Да, – недоуменно подтвердил я. – В общих чертах.
– В Яругу вылетела комиссия. Настоятельно рекомендуем оказывать полное содействие нашему представителю. Тем более что ходом следствия заинтересован центральный управник.
– Чего?! Вы вообще кто?
– Секретарь службы управников, – ответил незнакомец и отключился.
Чушь какая-то. Комиссия, служба управников… Единственное, что меня зацепило: упоминание о вчерашней трагедии. Этот секретарь явно имел в виду жуткую смерть Литвинова. Но я-то здесь при чем?
Через несколько часов уже позвонили в мою дверь.
– Юлий Гаевский, – скучным бесцветным голосом протянул новоприбывший. – Центральный управник. Из Москвы.
«Недавний провинциал» – понял я. – «Явно выслужился из какого-нибудь Нижнестранновска, и очень гордится тем, как упорно пер с самых низов. Эка он добавил «Из Москвы»».
– Захар Волковцев, – ответил я. – Веб-дизайнер. Из Яруги.
Руки подать не хотелось. Что-то неладное я чувствовал от этого «представителя» с женским именем Юлий.
– Все называют меня Гай, – он словно прочитал мои мысли.
И вдруг улыбнулся:
– Ненавижу имя Юлий. Но вы пригласите меня войти? Или… поговорим где-нибудь в кафе?
Только в кафе на общее обозрение с управником из Москвы мне не хватало выкатиться. Нет уж.
– Проходите, – я отступил, освобождая вход. – Поговорим на кухне. Извините, у меня срочная работа и маленький сын. В комнате – бардак, а кофе только растворимый.
– Ничего, – сказал он. – Я на теплый прием не рассчитывал.
Центральный управник оказался моим ровесником, высоким (очень длинным, если бы не сутулился), светлоглазым, русоволосым, только лицо отдавало чем-то землистым, нездоровым. Такое бывает у геймеров, сутками не встающих из-за компьютера.
Я сыпанул в подвернувшуюся под руку чистую чашку кофейного порошка, залил кипятком и с перекошенным любезностью видом поставил ее перед незваным гостем. Он к, честно говоря, бурде не притронулся, подождал, пока я закончу ужимки вежливости и сяду.
– У нас есть основания полагать, что к убийству человека причастна знакомая вам летавица. Возможно, она намеренно открыла клетку со львом, когда жертва оказалась рядом.
Я, кажется, охнул. Или простонал. Не уверен точно, так как был ошарашен настолько, насколько вообще можно себе представить. Уже одно только упоминание о летавице выдавало в нем совсем непростого человека. И… Человека ли?
– Дышите! – скомандовал… как его?.. Гаевский. – И не удивляйтесь. Наша служба как раз и занимается… гм… сущностями. Мы их называем пристальцами. И летавицы относятся к сфере нашего внимания. Так же как звонцы, наруги, потворы и многие другие.
В моей голове развернулась четырехполосное шоссе, по которому параллельно и навстречу друг другу помчались совершенно разные мысли. Одновременно.
С одной стороны, я пытался переварить информацию, что, кроме Тави, в природе есть еще какие-то необычные существа. Она несколько раз вскользь упоминала о родственницах, с которыми у нее складывались очень запутанные отношения, но я не вникал в женские мелочные разборки. Никогда не видел каких-то еще летавиц, Тави для меня была единственной и неповторимой. А навстречу этим мыслям неслись…
– Впрочем, – продолжил незваный гость, – забивать голову вам не буду, ситуация очень серьезная. Когда вы ее последний раз видели? Вашу летавицу.
