скачать книгу бесплатно
За дверью стихли разговоры – слышался только шум. Липа догадывалась: собирали осколки и выносили труп. Что они сделают с Пурпурным, не ее забота. Липа не хотела об этом думать. Лучше поскорее забыть – убедить себя, что ничего не случилось, и поверить собственной лжи.
Сидя на краю кушетки, она раскачивалась вперед-назад, словно маятник, обняв себя за плечи. К стакану больше не притронулась – напиток остыл.
Липа не знала, сколько времени прошло, прежде чем вошел Игнас.
– Прости, что так долго. Надо было… прибраться. – Он устало вздохнул, глядя по-прежнему в точку над Липиным плечом. – Пойдем, провожу тебя в спальню. Лагард переночует в приемной, а я… тоже. Где-нибудь. Нам всем нужно выспаться.
Акто заплясал вокруг Игнаса – единственный среди них, кто был полон сил.
Липа безразлично поднялась с кушетки. Она не считала часы, проведенные в путешествии по Дому и Прослойке, и даже примерно не представляла, сколько времени прошло. Видимо, отдых – то, что ей необходимо. Но сможет ли она заснуть среди стерильной белизны, не получив ответов?
– Ванная с туалетом чуть дальше и налево. – Игнас провел ее по коридору и распахнул одну из дверей. – Лагард просил не трогать его вещи, он в этом отношении параноик.
Липа кивнула. На кровати предусмотрительно лежала стопка чистого белья. На тумбе рядом – полотенце.
– Спасибо, – сухо произнесла она, снимая куртку и возвращая ее Игнасу.
– Если что-нибудь понадобится, буди. Я буду там, где ты ждала. Запомнила дорогу?
Она снова кивнула. Машинально, не вслушиваясь в его слова. Ждала удобного момента, чтобы спросить… И не дождалась.
Ничего удобного здесь быть просто не могло.
– Что значит «очередная», Игнас?
– Ты о чем?
– Он сказал «очередная девчонка». Что это значит?
Она опустилась на кровать и поняла, что вряд ли отправится в ванную. Сил не осталось даже на то, чтобы умыться.
Игнас сел перед ней на корточки – так, чтобы их лица оказались друг напротив друга. Только сейчас она заметила на закатанных рукавах рубашки следы крови.
– У меня была подруга, – начал он осторожно, обдумывая и подбирая слова, – ее звали Черри. Альфа-фейрумная, как и я. Родившаяся со свойством.
– Что с ней стало?
Липа была готова к чему угодно. Вряд ли она сохранила способность удивляться. Даже страха не осталось – может, Акто постарался?
– Она потеряла отца. Вихо – тот индейский друг, о котором я упоминал, – был фейрщиком. Варил особый фейрум, усиливающий свойства. Это стоило ему жизни. А Черри… У нее был необычный дар. – Губы Игнаса дрогнули, но улыбки не вышло. – Она утверждала, будто слышит голоса. Общается с духами предков, которые заключены в предметах и пронизывают саму ткань мира – они повсюду… Это еще одна длинная история, Филиппина.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
– Она жива?
– Я не знаю. Но хочу в это верить.
Акто будто почувствовал что-то: завис между ними, в нескольких сантиметрах от Липиного носа.
– Я хочу домой, Игнас. Все это… слишком.
– Я знаю. Мне жаль. – Он накрыл ее ладонь своей. – Тебе надо поспать.
– Ты обещал! Одно мое слово, и мы вернемся. Ты говорил о доверии, но как я могу после всего этого!
Палец Игнаса сжал ее мизинец.
– Спокойной ночи, Липа.
Поднявшись, он погасил верхний свет и затворил за собой дверь. Акто в темноте заменял собой ночник, пока Липа застилала постель. Ей казалось, что после пережитого она не сомкнет глаз, но липкая дрема утянула в омут сна, едва щека коснулась подушки.
Акто, потускнев, пристроился рядом. Сквозь янтарный свет анимона пробивались изумрудные искры.
* * *
Ей снились хищно поднимающиеся из воды Змеевы Зубы. Лодка качалась на волнах, но озеро было наполнено фейритом – черным, маслянистым, непроглядным, сквозь толщу которого не пробивался свет Звезды.
Липа перевернулась во сне и ударилась локтем о край тумбы.
Морщась, открыла глаза и вспомнила, что лежит не в своей постели. Вокруг не знакомая мансарда, а клиника Лагарда, куда не проникал солнечный свет.
Акто заплясал рядом, когда она встала. Липа вспомнила дремлющих анимонов, которых она видела в Прослойке, да и те, что жили в аквариуме Игнаса, не проявляли такой активности. «Акто еще ребенок, – напомнила она себе, – по меркам эмоциональных паразитов из другого мира». Или откуда-то извне вселенской «кукурузы», раз до сих пор неизвестно, где рождается фейрит.
Липа размяла затекшую шею и застелила постель. Помимо кровати в комнате находился массивный шкаф с книжными полками и комод. Разумеется, она не собиралась ничего трогать – зачем лишние проблемы?
Прихватив полотенце, она выглянула в коридор. Тихо. Пусто. Шаги отдавались глухим эхом, когда Липа шла в ванную. Там все оказалось более чем привычно: никаких новых изобретений.
Вода шла прохладная. Постояв под душем, Липа с наслаждением растерла кожу полотенцем. От частичек пыли и дыма не осталось и следа. Волосы, освобожденные от остатков слизи, мокрыми прядями упали на лицо. Жаль, сменной одежды с собой не было: пришлось натянуть те же джинсы и футболку.
Липа умылась. Во рту стоял горький привкус, пустой желудок отозвался урчанием. Пить хотелось нестерпимо, но сделать глоток из-под крана она не решилась. Кто знает, какая вода здесь, в сорок восьмом, в мире, отравленном фейритом. Не хватало пищевого расстройства или чего похуже.
Оставив полотенце на крючке, она перекинула волосы за спину и вернулась в коридор. Пройдя до самого конца, заглянула в уже знакомую «операционную». Кушетка пуста – Игнаса здесь не было.
Без солнечного света или простейших часов Липа не могла сказать, сколько проспала, – утро за пределами «бункера» сейчас или день.
– Встала? – Лагард выглянул из-за соседней двери.
Липа выдержала его прямой взгляд.
– Где Игнас?
– Ушел.
Сердце замерло. Этого она и боялась.
Как он мог оставить ее тут? После всех обещаний?
– Почему без меня? – Голос прозвучал бесцветно. Внутри все свернулось, как скомканная бумага – как пласт реальности при переходе в Прослойку.
– Сомневаюсь, что ты бы ему помогла, – хмыкнул он. – Найнс отправился уладить дела с Эйдой Голден, главой Пурпурной Семьи, и объяснить заодно пропажу одного из подручных.
Он закатил глаза.
– Да не бойся ты. Если все пройдет гладко, вернется через пару часов.
– А если нет?
– Он постарается решить проблему. Ты знаешь его без году неделю, так что поверь мне, Найнс умеет выходить сухим из воды. – Он махнул рукой. – Иди сюда. Может, ты и удивишься, но я не кусаюсь.
Впервые Липа видела на его губах улыбку. Широкую. Акулью. Привлекательную и отталкивающую одновременно. Она чувствовала себя неуютно наедине с этим человеком. Зачем Игнас ее впутал во все это?
Она вошла в кухню следом за ним – такую же белоснежную, как и остальные помещения. Несмело опустилась на стул.
– Слушай! – Лагард смотрел прямо на нее. – Не хочу, чтобы между нами были недомолвки. Напомни, как тебя зовут.
– Филиппина.
Он кивнул.
– Андре. Можешь звать по имени. Так вот, я твоему появлению здесь не рад. Считаю, ты должна знать. Так будет честно.
Она кивнула, соглашаясь. Куда уж прозрачнее.
– Черт, я даже не понимаю, зачем он тебя притащил! Но раз так вышло…
– Он сказал, что вы поможете. В моем мире появился фейрит. В месте, где я живу. Игнас сказал, вы проводите опыты и можете знать, как остановить Гниение.
Андре замер, переваривая услышанное, и лишь затем рассмеялся.
– Так и сказал? Шутник, однако. Он за кого меня принимает, за волшебника из детской сказки?
– Выходит, соврал?
– Я пытался, chеrie[4 - В переводе с французского – «милочка».]. Пытался в «Хай Джен», будучи интерном на испытательном сроке, и после взрыва тоже… Он поведал тебе эту слезливую историю?
– В общих чертах. Сказал, что вы помогли ему выбраться и что потерял при этом руку.
Лагард отвернулся, зазвенел посудой. Отмахнулся от любопытного Акто. В отличие от Липы, он обращал на него внимания не больше чем на назойливую муху.
– Не знаю, откуда ты и к какой еде привыкла. – Он поставил перед ней тарелку с вафлями и стакан уже привычного «киселя». – Если затошнит, ты знаешь, где туалет.
– Вы же врач.
– Ты не позволишь мне ничего сделать. Вчера вон как глаза вытаращила при виде шприца. – Он усмехнулся, садясь напротив.
Липа сглотнула вязкую слюну.
– Неужели никто не знает, как с ним справиться? С фейритом?
– Как в Средние века не умели справляться с чумой. Просто метили дома, где находили зараженных. Миры, которых касается фейрит, – как те дома. Они обречены.
Кусок вафли упал обратно в тарелку.
– Но ведь так…
– Что? – Он сощурился. – Хочешь сказать, не бывает? Нечестно? В сказках – да, а в реальности случается именно то, чего боишься. Я живу в угасающем мире, сколько себя помню. Просто первые годы «Хай Джен» сдерживал фейрит в лаборатории, а после взрыва он проник в город и положил начало фейруму – новому героину, уж прости за сравнение.
– Это из-за вас? Игнас так говорил о взрыве… – Липа вдруг сложила в уме два и два. – Он считает себя виновным. Думает, что выпустил фейрит.
Лагард поморщился.
– Никто не может утверждать. Лично я уверен, что наш мир не первый. Ему известно больше меня. Он показывал тебе схему?
Липа покачала головой. Акулья улыбка Лагарда стала скептической.
– Он пытается составить схему миров. Рисует свои «зерна» одно за другим, надеясь дойти до конца. До первоисточника, с которого все началось. Но лично я считаю теорию глупой. Первого мира может не существовать. Как не станет этого… кто знает, через сколько. Десяток лет? При лучшем раскладе.
– Значит, процесс не замедлить?
– Способы есть. Я много экспериментировал. Фейрит, прежде всего, – материя, состоящая из молекул, пусть и иного происхождения. Вступая в химические реакции, он либо ускоряет процесс деления, либо замедляет его. Проблема в другом. Проникнув в следующий по счету мир, заразив почву и воду, он не отступит. Если сдержать его искусственно в одном месте, он прорвется поблизости – рано или поздно.
Липа не моргая смотрела в пустую тарелку. Вафли встали в желудке неприятным комом. Она сглотнула, отгоняя тошноту.
– Так что мне делать? Я не могу вернуться домой без Игнаса и не могу вернуться с ним, потому что это безнадежно. Наш остров умрет первым, а за ним – все остальное.
– Не сразу. Как видишь, мы еще держимся. – Он пожал плечами, убирая посуду со стола. – Может, ты даже успеешь прожить жизнь и состариться к тому времени.
– Но кто-то не успеет.
– Кто-то всегда не успевает. Это закон.
В его голосе не было жестокости – только признание факта. Отстраненная профессиональность.
Липа вдруг вспомнила, что говорил ей Игнас. Насчет матери.
– Можно кое-что спросить?
– Слишком много вопросов, chеrie.
– Это «да» или «нет»?
– Это зависит от вопроса. Раз я играю сегодня роль няньки, почему бы не развлечься?
Она намеренно пропустила последние слова мимо ушей.
– Дело в том, что… моя мама больна. Редким генетическим заболеванием нервной системы.
– Так… – В светлых, почти бесцветных глазах зажегся огонек интереса. – А конкретнее?
