Город тысячи зеркал – 1. Селена

– Неплохо, да, – горделиво сказал ткот, склонив голову набок. – Извини за провал в памяти, просто если уж я подключаю свои способности к твоему мозгу, ты как-бы исчезаешь на время.

– Шедеврально, – признался Элемрос, восхищенно рассматривая фотореалистичную картину. – Во-первых у тебя талант, а во-вторых, больше не смей меня выключать, даже на время.

– Это да… извиняюсь, не подумал, хотелось побыстрее все сделать. Но давай начнем.

– Ладно, понеслась. Первое, что приходит на ум, узнать, где было сделано фото.

– Гватемала, – сказал ткот. – Там на обороте было написано «Гватемала, 1983».

– Хм. Из того, что мы знаем об анкерной пирамиде – она должна быть в одном из трех мест, в которые летали самолеты, – Элемрос поджал губы. – На какое из них может указывать Гватемала? Должна быть связь между Гватемалой и Бермудским треугольником, либо морем дьявола или кальдерой у Санторини. Но какая? На какое из трех мест указал Максвелл?

– Меня не спрашивай, я вообще-то тут пришелец, – сказал ткот. – Предлагаю загуглить… Я правильно выразился? Вбивай в поисковик Гватемала, Бермуды, потом Гватемала, море дьявола ну ты понял. Поищем не будет ли в одном документе этих слов одновременно. Может и связь отыщется.

Элемрос кивнул и они с ткотом погрузились в работу.

Некоторое время спустя, вяло посмотрев на часы Элемрос обнаружил, что сидит, стиснув руками виски и смотрит на треклятую фотографию вот уже битый час. Голова начинала побаливать, во рту все пересохло, а еще он чувствовал себя невыносимо тупым.

Кроме того, в комнате находилась Элли, смахивающая пыль цветастым ершиком, а также периодически вставлявшая ехидные замечания относительно плачевного элемросового состояния.

– У тебя сейчас мозг закипит, – скептически приподняв уголок рта сказала Элли в этот раз. – Так задачу не решить.

– Мне вообще-то по голове настучали и чуть не убили, – саркастично заявил Элемрос. – Может вместо того, чтобы умничать, подскажешь мне решение и спасешь мой мозг от закипания?

– Легко, – пожала плечами Элли, – в чем проблема?

– Человек перед смертью ткнул в это фото пальцем, – сумрачно сказал Элемрос. – Я думаю он хотел передать некое сообщение, вот я и пытаюсь понять, какое именно.

– Зачем ты это фото отфотошопил? Хм… клевый штриховой фильтр, – хмыкнула Элли. – Оригинальничаешь? Это на тебя не похоже, видимо действительно крепко по голове получил. И что значит «перед смертью»?

– Это к делу не относится, – поморщился Элемрос. – Перестань изображать из себя взрослую, тебе не идет. Будешь помогать или нет?

– Может он хотел указать на человека, который на фото? – деловито спросила Элли.

– Это он и есть, погибший, я имею в виду, – покачал головой Элемрос.

– Постой… это что, Гриф? – Элемрос скривился, как он всегда поступал, услышав сочувственные нотки.

– Гриф, – кивнул Элемрос. – Не отвлекайся, это все очень важно.

Элли моргнула, но ничего не сказала.

– Хорошо… Может местность, где сделано фото?

– Гватемала, уже выяснили. Не подходит… если скажешь “загуглить”, я из окна выброшусь.

– Может время, когда было сделано фото?

– Время тут ни при чем, – вздохнул Элемрос. – Он должен был указать на определенное место. Географическое, так сказать.

– Ну так может он имел в виду конкретное место на самом фото? – спросила Элли. – На что именно он указал?

– На шорты он указал, – хмуро сказал Элемрос. – Отпечаток пальца на шортах, но уверяю тебя, то место, которое мы ищем не в штанах… Разве что ты найдешь что-нибудь необычное в них, с помощью своей великолепной наблюдательности.

Элли хлопнула его по спине ершиком.

– Не в этот раз, зануда. Вынуждена признать, что шорты как шорты, самые что ни на есть обычные.

Элли еще немного повглядывалась в фотографию и добавила:

– Их, кстати, называют «бермуды»

Глава двадцать шестая

Вот так и было найдено местоположение анкерной пирамиды… вернее открыто заново. Осмыслить это происшествие ни ткоту ни Элемросу не дали, так как сразу же после этого Марта появилась в комнате и настала пора того нелегкого разговора, который герою нашего рассказа посчастливилось ненадолго избежать.

Знаете, закон реки, когда события увлекают тебя все дальше и дальше, действительно довольно неприятная штука. И однозначно вредная, когда тебе нужно, скажем, посидеть и поразмыслить.

Ткот вильнул хвостом и был таков, пробормотав что-то там такое про деликатность, нежелание мешать и тому подобное. Элемрос покорно спустился в гостиную и сел в кресло, напротив сестры.

Сразу же после этого, Марта присела на софу и пристально посмотрела Элемросу прямо в глаза. Он заранее съежился, приготовившись услышать очередную суровую отповедь.

– Ты не доверяешь мне, – сказала Марта, тихим и совершенно не сердитым голосом. – Трудно доверять старшей сестре, которая никогда не вела себя в соответствии с общепринятыми стандартами любящей сестры. И я это понимаю. Чего я никак не могу понять, так это куда подевалось твое всегдашнее благоразумие. Я ведь чётко дала понять, что располагаю возможностями, которые позволят мне тебя защитить. И несмотря на это, ты отправился на встречу с явно опасным человеком один… Я действительно не понимаю.

Возможно, именно та неловкая растерянность, совершенно Марте несвойственная, прозвучавшая в этой фразе и подтолкнула Элемроса на то, что он потом сделал. Вернее, это стало последней каплей, так сказать. Элемрос вдруг ощутил нечеловеческую усталость. Как ему показалось, никто и никогда ещё не уставал от недомолвок и сокрытия информации так как он. Тут он, разумеется, был не прав, но вы знаете, как это бывает. Терпишь, терпишь и вдруг бац, что-то внутри лопается и вырываются слова, после которых частенько жалеешь о том, что раскрыл рот.

– Ко мне пришел ткот, – выпалил Элемрос. – Он похож на кота, но называет себя «ткот», что расшифровывается, как «тот, кто открывает тропу». Его могу видеть только я и это еще не все.

Краем глаза Элемрос увидел отвалившийся рот ткота. Эта шельма вовсе и не думала никуда скрываться, а просто подслушивала, притаившись за огромным фикусом, стоявшим неподалеку. Элемросу уже было настолько все равно, что он повернулся к лохматому пройдохе и сказал:

– Вон он сидит там, – ткот внезапно впервые со времени знакомства с Элемросом мяукнул, вероятно от неожиданности. – Я его ясно вижу и могу даже показать, что за надпись он мне сделал на спине. Но это ведь ничего не докажет, я мог попросить кого угодно достаточно безбашенного, чтобы он написал мне на спине это… слово. Так что просто выслушай меня, Марта, а потом решай, помочь мне или нет.

И Элемрос рассказал сестре все. И про город тысячи зеркал и про Мелли с Грифом и про портал, анкерную пирамиду, страшное существо, говорившее с ним через веб-камеру. Короче говоря, как я уже сказал, абсолютно все. С каждым прозвучавшим словом, Элемрос ощущал, как постепенно с него словно спадает тяжкий груз. Как будто он поднимался над землей, испытывая, как все сильнее и сильнее уменьшается притяжение земли.

– Поэтому нам с ткотом нужно попасть в бермудский треугольник вместе с этими зеркалами, – так Элемрос закончил свой рассказ.

Ткот сидел неподалеку с совершенно непередаваемым выражением на мордочке. Как бы его описать? Лучше всего, наверное, вот такой фразой: «Кого-то сейчас нарядят в элегантную рубашку с аккуратно завязанными на спине рукавами».

Элемрос посмотрел в глаза сестры, совершенно не представляя, что именно он сейчас чувствует. В голове был легкий звон и пустота, словно после крутого спуска с американских горок.

Марта же лишь слегка нахмурилась, но потом положила свой фиолетовый зонтик себе на колени, что уже служило признаком крайнего замешательства. Сколько Элемрос себя помнил, такое случалось всего пару-тройку раз.

Элемрос продолжал смотреть на сестру и где-то в глубине души у него все сильнее и сильнее звучал голос, который подбадривал и поддерживал его. Видите ли, правда, это такая штука, которая способна творить чудеса. И даже когда кажется, что поверить в самый что ни на есть правдивый рассказ просто невозможно, не нужно терять надежды. Особенно если дело касается отношений между родными людьми. Вот почему вспыхнувшая в Элемросе надежа на то, что сестра ему поверит, продолжала расти и расти и с каждой секундой…

– Я звоню доктору, – решительно сказала Марта.

Оставим их ненадолго, так как сейчас настала пора рассказать вам о том, что…

Лейтенант Кравец сидел у себя в кабинете, вернее, в кабинете инспектора Шейна и искренне пытался не обращать внимания на отвратительный вкус местного кофе. Удивительно, что в городке, где каждая, даже самая захудалая кофейня предлагала множество сортов самого лучшего кофе и на любой вкус, в полицейском участке этот благородный напиток до омерзения напоминал растворенную в воде жженую тряпку.

Кравец сделал очередной глоток и его снова передернуло. Тем не менее он продолжал прихлебывать кофе, понимая, что другой вид кофеина, для прочистки заспанных мозгов ему сейчас недоступен.

В этот момент у его локтя зазвонил старый телефон – доисторический аппарат, словно украденный из музея, с совершенно отвратительным, дребезжащим звонком.

Лейтенант со вздохом облегчения отставил кружку с кофе и поднял трубку.

– Кравец, – коротко сказал он.

А потом лейтенант некоторое время слушал, а его губы потихоньку сжимались все плотнее и плотнее, а брови сдвигались к переносице. После того, как брови встретились посередине лица, а губы превратились в тоненькую ниточку, Кравец резким движением бросил трубку на рычаг.

– Какого дьявола творится в этом городе?! – рявкнул он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Тем временем главные герои нашей истории снова сидели в комнате Элемроса, куда Марта спровадила их сразу же после неудачной попытки брата убедить ее в существовании частично невидимых котов.

– Будем рассуждать здраво, – деловито заявил ткот, лопая очередной шоколадный кекс. Краем сознания Элемрос отметил, что надо узнать, может ли у котов развиться сахарный диабет. – Без сестры твоей никак нам не попасть в бермудский треугольник и уж тем более не доставить туда эти здоровенные зеркала.

– Согласен, – пожал плечами Элемрос. – Выводы?

– Нужно ее убедить, что ты не псих, – сказал ткот. – И я даже знаю, как.

– Просвети меня.

– Пусть она отвернется и напишет что-нибудь на бумаге, так, чтобы ты не мог это видеть. Я подсмотрю, перескажу тебе, а ты скажешь ей. Так мы докажем, что я существую.

Ткот гордо взглянул на Элемроса, явно довольный своей придумкой. Элемрос же был настроен более скептично.

– Можно попробовать, – сказал он, задумчиво наморщив лоб. – Правда Марте, насколько я ее знаю, проще будет поверить в то, что это какой-то фокус ну или на крайний случай, что моя шизофрения пробудила во мне какие-то паранормальные способности, чем в невидимое животное.

– Бла-бла, – проворчал ткот, соскакивая на пол и направляясь к двери. – Не тяни волынку, пошли скорее к Марте, пока она не вызвала санитаров. Из дурки выбираться будет сложновато.

– Есть более деликатный способ, – остановил его Элемрос.

– Это какой же? – скептически спросил ткот. – Как ни крути, а без твоей сестры нам не обойтись.

– Не обязательно, – медленно сказал Элемрос. – Есть еще трость.

– Какая трость? – недоуменно спросил ткот.

– Трость незнакомца. Как я понял, в ее рукоятке что-то вроде аккумулятора магической энергии. Если мы сможем ее использовать… Вдруг там заряда хватит на открытие портала?

– Об этом забудь, – решительно помотал головой ткот. – Во-первых, я не имею ни малейшего представления как это сделать, а во-вторых, ты соображаешь, что случится, если что-то пойдет не так? Хочешь быть ответственным за взрыв в городе?

– Можем уйти куда-нибудь в безлюдные места, – упрямо сказал Элемрос, хотя уже понял, что ткот прав. Рисковать было нельзя.

Элемрос никогда не упирался, если видел, что не прав. Поэтому он махнул рукой на свою затею.

– Пошли вниз, ткот. Будем убеждать Марту по твоему плану.

Марта сидела все на той же кушетке и разговаривала с кем-то по телефону. Вернее будет сказать слушала. Когда Элемрос подошел к ней, она подняла вверх указательный палец, как всегда делает человек, когда хочет, чтобы ему не мешали. По счастью разговор уже заканчивался и всего несколько секунд спустя Марта отложила телефон и выжидающе посмотрела на Элемроса.

– Я могу доказать, что не сошел с ума, – решительно сказал тот. – Напиши что-нибудь на листке бумаги или там на компьютере напечатай так, чтобы я не видел, ткот посмотрит, скажет мне, а я скажу тебе, так ты убедишься, что я не сумасшедший.

– Ладно, – сказала Марта, с усталым видом прикрывая глаза и поднимая руки ладонями вперед. – Но, если ничего не получится, мы отправимся к врачу прямо сейчас.

– Договорились, – обрадовался Элемрос, секунду назад всерьез опасавшийся, что сестра пошлет его подальше с его глупостями.

– Сработало, – довольно пропыхтел ткот. – Давай отворачивайся.

Марта что-то набрала на клавиатуре своего ноутбука, повернутого к Элемросу крышкой, так что отворачиваться не было никакого смысла. Ткот забежал к ней за спину и начал читать:

«Звонил лейтенант Кравец и сказал, что хочет поговорить с тобой».

Элемрос произнес эту фразу вслед за ткотом и только потом до него дошел ее смысл.

Марта очень внимательно и очень долго смотрела на Элемроса, прежде чем снова заговорить.

– Это какой-то фокус, – задумчиво сказала она именно то, что Элемрос опасался услышать. – Не знаю, как ты это проделал…

– Марта, – взмолился Элемрос. – Это не фокус, поверь мне. Слушай, я понимаю, тяжело вот так сразу принять то, что я рассказал, но вспомни: я хоть раз лгал тебе? И разве я похож на сумасшедшего?

Элемрос говорил все это и с отчаяньем понимал, насколько неубедительно все это звучит.

– Кравец говорит, что у него есть вопросы, – спокойно произнесла Марта. – Касательно того, что произошло в музее… Но об этом потом. Вот что я хочу сказать… Я помогу тебе… вам с ткотом попасть в бермудский треугольник.

Ткот сделал восторженное сальто, а челюсть Элемроса исчезла где-то в районе пола. Марта смотрела куда-то в сторону. Прошло несколько секунд, прежде чем Элемрос сумел произнести хоть слово… И это слово было:

– Чего?

– Что, а не чего, – привычно ворчливо поправила его Марта. – На самом деле я решила помочь сразу же после твоего трюка с чтением того, что ты не мог увидеть. Это было довольно впечатляюще, надо признать. Сойти с ума вместе мы не могли, это антинаучно, в экстрасенсорные способности я не верю, оставшееся, как бы оно ни было невероятно – должно быть правдой.

– Шлокер Хомс, – в полном восторге прошептал ткот, в очередной раз вцепившись когтями в ногу Элемроса. – Это его фраза, я узнал.

Когда совершенно неожиданным образом легко получаешь то, что рассчитывал либо вообще не получить, либо получить с превеликим трудом, на некоторое время впадаешь в легкий ступор. Точно так же, как если вдруг резко меняются все твои представления об окружающем мире, ступор тоже практически неизбежен. Так что как видите и у Марты, и у Элемроса были все основания в этот самый ступор впасть. Что Элемрос и сделал. Марта же воздержалась.

– Отправляйся… отправляйтесь наверх, – решительно и спокойно сказала она. – Тебе еще нужно доделать уроки, твое летнее задание само себя не сделает, а твоему… ткоту придумай уж занятие сам.

– Уроки, – промямлил Элемрос и это было все, на что он оказался способен.

– Именно, – решительно кивнула Марта. – Как я поняла из твоего рассказа, ты решил осчастливить землю, оставшись здесь, со мной, а не в городе зеркал. А у нас здесь без образования никуда.

Элемрос расхохотался от неожиданности.

– Ты сейчас больше похожа на Элли, чем на себя, – сказал он, глядя на сестру.

– Надеюсь, это комплимент, – сказала Марта, слегка покраснев. – Идите, я пока договорюсь с музеем о транспортировке зеркал и закажу билеты на круизный лайнер. Один из маршрутов как раз рекламируют как возможность побывать в бермудском треугольнике.

– Пошли отсюда, – прошипел ткот, дернув Элемроса за штанину. – По счастью сестра твоя испытывает некую эйфорию от перемен, не будем ей мешать плыть по течению. Закон реки не работает без перерывов.

– Еще кое-что, – Элемрос поправил штанину, не двигаясь с места. – Марта, то… существо, что убило Мелли и Грифа…

– Мои люди займутся этим, – спокойно сказала Марта. – Есть определенный алгоритм, который позволит вычислить круг лиц, связанных одновременно и с нашими родителями, и с Мелли и Максвелом, словом всеми, кто имел отношение к поискам пирамиды с самого их начала. Посмотрим, может таких людей не так уж и много.

– Только будь осторожна, – тихо сказал Элемрос.

– Пока еще я здесь взрослая, – решительно сказала Марта, втыкая наконечник зонта в палас. – У тебя два часа до разговора с лейтенантом, используй их с умом.

Глава двадцать седьмая

Поднимаясь по лестнице на второй этаж к себе в комнату, Элемрос впервые за долгое время был практически счастлив.

– Не ожидал, что она так легко согласится, – сказал он. – Какая-то Марта у меня нетипичная стала.

– Просто она рада, – тихо сказал ткот, каким-то странно ненатуральным голосом. Чересчур уж беспечным. – Рада, что ты не оставишь ее даже из-за волшебного города.

– Ты похоже тоже расчувствовался, – хмыкнул Элемрос, открывая дверь в комнату.

– Ага, счас, – фыркнул ткот. – Я в высшей степени психологически устойчивое существо, которое…

Ткот вдруг замер и замолчал, глядя прямо перед собой. Встревоженный Элемрос посмотрел туда же, куда и ткот и не увидел ничего, кроме…

Огромной плитки шоколада, лежащей на столе.

– Это что, шоколад? – бесцветным голосом произнес ткот и его левое ухо странно задергалось. – Такой… здоровый? Мне его надо… и прямо сейчас.

Элемрос снова расхохотался.

– Что я вижу? – сказали у Элемроса за спиной, – Жизнерадостность?

Всякий раз, когда кто-то говорит у вас за спиной в тот момент, когда вы уверены, что там никого нет, желудок сначала скачет к горлу, сердце несется в пятки и лишь потом разум начинает всех успокаивать: “Спокойно, ребятки, голос мало того, что дружелюбный, так он еще и знакомый. Так что, органы, возвращайтесь в привычные места обитания”.

Это была Элли, со своим всегдашним ершиком для пыли. Вернее, от пыли.

– Меня тут убить пытались, – тяжело дыша от пережитого испуга пропыхтел Элемрос, – но мне кажется к смерти я только что был поближе…

– А мне пофиг, – ткот пригнувшись к полу подкрадывался к шоколадке. – Она от меня не уйдет.

– Шоколадный наркоман, – бормотнул Элемрос.

– Это ты обо мне? – поинтересовалась Элли, подбоченившись.

– Нет, я,.. – Элемрос на мгновение замолчал, так как ему пришла в голову мысль. – Слушай, Элли. Что там с шоколадкой происходит?

Ткот как раз закончил разворачивать шоколад и уже разинул пасть, чтобы его куснуть.

Элемрос решил выяснить, а что же случается, когда невидимый зверек начинает что-то кушать на глазах тех, кто его не видит.

– Какой шоколадкой? – недоуменно спросила Элли, глядя прямо на жующего ткота.

– Она не видит ни меня ни того, что я касаюсь, – с набитой пастью сказал ткот. – Где-то в человеческом мозгу есть защитный механизм. То, что человек не может воспринять, выпадает из сознания. Вот, например, исчезающий в никуда шоколад.

– Так что ты там говорил? – Элли приподняла бровь.

– Да так, ничего, – Элемрос помотал головой. – Ты что тут делаешь, сегодня же не твой день? Вроде как за ребенком уже смотреть не надо, раз Марта здесь.

– Марта попросила зайти прибраться. Сказала, что у тебя тут хлев. И это правда.

– Я вроде как сам у себя прибираюсь, – проворчал Элемрос вырывая из рук Элли свои спортивные штаны.

– Как я поняла, у вас сегодня будет насыщенный день, – пожала плечами Элли, смахивая пыль с каминной полки. – Не забыл, что лейтенант Кравец хочет тебя видеть?

– Кравец?… Ах да, Шейн…

– Он спас тебе жизнь, – серьезно сказала Элли. – Кажется несправедливым, что его отстранили от работы, правда?

– Закон есть закон, – сказал Элемрос, явно думая о чем-то другом. Ну не хотел он сейчас думать о несправедливости жизни. Просто не хотел. Он твердо решил запихать всю скорбь, все сожаления и прочие терзания в дальний чуланчик в глубине сознания. Потом он вытащит все наружу, но не сейчас.

– Может уроками займешься? – поинтересовалась Элли. – Тебя ведь за этим сюда прислали.

Элемрос вздохнул, взял ноутбук и вышел из комнаты. Ткот не двинулся с места. От шоколадки еще остался порядочный кус. Краем глаза Элемрос заметил, что Элли обошла кресло, в котором располагался ткот, не прикоснувшись к нему. О том, как взаимодействует обычный мир с пришельцами из других миров, Элемрос тоже решил поразмышлять попозже.

– Слушай, – спросил Элемрос ткота, когда тот нагнал его в коридоре, – если все, чего ты касаешься исчезает в воздухе, почему ты просто не принес мне фотографию Грифа? Зачем было заморачиваться с рисованием, слиянием разумов и все такое?

С нескрываемым удовольствием Элемрос наблюдал за тем, как отваливается челюсть ткота. Понадобилось несколько долгих секунд, прежде чем ткот высокомерно фыркнул:

– И забрать у полиции важную улику? Я чту законы страны, в которой нахожусь и представителям закона мешать не намерен.

Элемрос опустился в стоящее в коридоре кресло, демонстративно глядя слегка в потолок.

Ткот отвернулся, чтобы скрыть изрядно покрасневший даже сквозь покрывающий его шоколад нос.

Элемрос довольно ухмыльнулся и открыл ноутбук.

Заниматься уроками, дело не простое. Тем более летом, тем более если до этого к вам пришел ткот и случилось все, что случилось с Элемросом на данный момент. Надеюсь, никто из вас не знает, каково это. Если знает, то сочувствую. Но продолжим.

Элемрос занялся уроками, отбросив всякие мысли о том, что этих самых уроков не касалось. Воля у него была сильная, а потому у него почти получилось. Кое-как закончив с математикой, которую он, как всегда, оставил напоследок, Элемрос с удивлением обнаружил, что прошло уже два часа и настала пора отправляться в полицейский участок.

Забегая немного вперед, (и не в первый раз) скажу, что разговор с инспектором Кравецем получился странноватый. Элемрос даже пожалел, что не принял предложение Марты.

– Если не хочешь разговаривать с ним, – сказала она, прежде чем выйти из дома, – я могу просто не разрешить ему беседовать с тобой. Это мое право, как опекуна, так как ты несовершеннолетний.

– Я смотрел детективные сериалы, – кивнул Элемрос. – Но думаю, что с ним все же лучше поговорить. Я ведь не сделал ничего плохого.

Самые догадливые из вас уже поняли, что в своих рассуждениях Элемрос не учел ткота. Но об этом позже.

Кравец принял Марту и Элемроса в пустом кабинете инспектора Шейна. И висевший, согласно традиции городка, на стене портрет Шейна, сразу же натолкнул Элемроса на первый вопрос:

– А что с инспектором, сэр, он в порядке?

Прежде чем ответить, Кравец внимательно посмотрел Элемросу в глаза. В этом взгляде маленьких и довольно невыразительных серых глаз не было ничего пугающего или даже настораживающего, но Элемрос внезапно ощутил, как его спина покрывается потом.

– Учитывая все произошедшее, – слегка растягивая слова сказал Кравец, – Шейн поживает неплохо. Разумеется, сейчас инспектор должен пройти через всякого рода проверки…Он все же виновен в гибели человека, так что…

Кравец развел руками и улыбнулся. Вернее, губы его растянулись, но глаза остались все такими же серыми и все такими же холодными.

– Что вы делали там в музее? – спросил Кравец и втянул воздух, словно собирался спросить что-то еще, но внезапно передумал. Если бы Элемрос заранее не продумал ответ на этот вопрос, то вероятно этот нехитрый прием сбил бы его с толку.

– Этот… человек. Он позвонил мне и предложил прийти в музей. «Если ты откажешься, пострадают дорогие тебе люди», так он сказал мне. И еще добавил, что просто хочет поговорить. Я немного растерялся, но все-таки решил позвонить инспектору Шейну и рассказать ему все. Ну а потом просто тянул время, пока инспектор не… спас мне жизнь.

Последние слова Элемрос произнес с трудом. К горлу подкатил комок, так как в ситуации, когда ты выходишь сухим из воды, а другой страдает, чувство вины приходит к тебе даже в том случае если ты подросток, а пострадавший – взрослый и к тому же полицейский.

– И Шейн отправился в музей один, – вроде бы ни к кому не обращаясь протянул Кравец, глядя в сторону. – Не взял подкрепления, никого не поставил в известность… странно все это… похоже на акт мести, а не на полицейскую работу.

– Инспектор Кравец, – сказала Марта, сидевшая неподалеку на черном диване из искусственной кожи, – Я согласилась чтобы вы задали моему брату несколько вопросов и только. Так что будьте так любезны задавайте вопросы, а не пускайтесь в туманные рассуждения. Туман этот ваш мне совсем не нравится.