скачать книгу бесплатно
– Высоко же вы забрались! – обронила она негромко.
– Да, высоко, – согласилась я, чувствуя, что эта девушка уже полностью очаровала меня: от нее веяло каким-то необъяснимым спокойствием, словно хорошими духами… И потом, она с таким невозмутимым видом восприняла и меня саму, и мои шикарные апартаменты. Обычно кандидатки на должность из кожи вон лезут, чтобы продемонстрировать свои восторги и наобещать кучу всего всякого.
– Присядем? – предложила я.
– Спасибо.
– Итак, – начала я, когда мы устроились в гостиной, – слышала, вы работали на самого Бардина?
– Да, работала.
– А почему ушли от него?
– Мне предложили место, которое на тот момент устраивало меня больше.
– Говорят, работать с ним непросто?
– О, нет, что вы! – Мариам издала короткий смешок. – Он совсем не капризный человек. Просто недавно Бардин снова вернулся в Париж и намеревается работать там на постоянной основе. Ну, а я осталась здесь. Мы расстались с ним лучшими друзьями.
– Рада слышать это. Но почему вас заинтересовала работа у меня?
– Потому что я всегда восхищалась тем, как вы работаете.
«Вау! – воскликнула я мысленно. – Не часто мне приходится слышать, чтобы то, чем я занимаюсь, называли “работой”».
– Спасибо, – коротко поблагодарила я вслух.
– Надо ведь иметь настоящий талант, чтобы создать образ, который удачно дополняет рекламируемую продукцию. Как мне кажется, вы таким талантом обладаете в полной мере.
Я молча смотрела, как она открыла свою простенькую коричневую сумочку, очень смахивающую на обычный школьный портфель, но никак не на дизайнерский вариант изделия, извлекла оттуда свое резюме и вручила его мне.
– Наверное, у вас еще не было времени ознакомиться с моим резюме, – негромко промолвила Мариам.
– Это правда. До вашего резюме я еще не дошла, – призналась я, пробегая глазами информацию о девушке. Короткая, очень короткая биография, но все по существу. – Так в колледже вы не учились?
– Нет. У моих родителей не было на это средств. То есть я хочу сказать, – она слегка взмахнула своей маленькой ручкой, поднесла ее к лицу и принялась сосредоточенно тереть переносицу, – деньги у них, может быть, и есть, но нас в семье шестеро детей, и было бы не вполне справедливо лишать и остальных своего шанса в жизни.
– О, нас в семье тоже шестеро! И я тоже не училась ни в колледже, ни в университете.
– Что ж, тогда у нас с вами есть хоть что-то общее.
– Я – младшая из сестер.
– А я – старшая, – улыбнулась в ответ Мариам.
– Вам ведь двадцать шесть?
– Да.
– Значит, мы с вами одного возраста, – воскликнула я, чувствуя некое странное удовлетворение от того, что между мною и этой необычной девушкой можно провести какие-то параллели. – И чем вы занимались после окончания школы?
– Днем работала у одного флориста в его цветочном магазине, а вечерами училась в школе бизнеса. Могу показать вам копию своего диплома, если нужно. В совершенстве владею компьютером, могу составлять электронные таблицы любой сложности и печатаю… ну, может быть, не на запредельной скорости, но очень быстро.
– О, все эти навыки не являются главными для вашей будущей работы, в том числе и электронные таблицы. Мой бухгалтер отслеживает все мои финансовые вопросы.
– Да, но эти навыки могут очень пригодится при решении всяких организационных вопросов. Например, я смогу составлять для вас подробные рабочие планы на месяц вперед, и для этого мне нужно будет лишь взглянуть на график ваших предстоящих съемок.
– О, если вы начнете планировать мою работу на целый месяц вперед, тогда я точно сбегу от вас, – пошутила я в ответ. – Я предпочитаю работать, как говорится, день в день. Могу совладать только с планами, рассчитанными на один день, не более того.
– Я вас очень хорошо понимаю, мисс Деплеси, но моя обязанность – заглядывать и немного вперед. Вот, например, когда я работала у Бардина, то расписывала для него даже графики отсылки его вещей в химчистку, и мы вместе с ним продумывали, что именно он наденет на то или иное мероприятие. Учитывали любую мелочь, вплоть до цвета носков. Хотя очень часто он специально эпатировал публику, появляясь в носках, не гармонирующих со всем остальным его прикидом.
Произнеся последнюю фразу, Мириам весело хихикнула, и я присоединилась к ней.
– Так вы говорите, он приятный человек?
– Да. Бардин – замечательный человек!
Так это или не так, но эта девушка, вне всякого сомнения, честный и неподкупный работник. Мне часто приходилось слушать разных соискательниц на должность моего пресс-секретаря, когда они пускались во все тяжкие, поливая грязью своего бывшего нанимателя. Может, они полагали, что, поступая таким образом, они тем самым дают мне исчерпывающие объяснения по поводу того, почему им пришлось уйти с прежнего места работы. Но я почему-то всегда была уверена в том, что в скором будущем они и обо мне будут рассказывать всякие гадости, только уже кому-то другому.
– Прежде чем вы спросите меня, сообщаю: я – человек рассудительный и умею держать язык за зубами, – сказала Мириам, словно прочитав мои мысли. – Мне часто доводилось слышать всякие байки про знаменитостей, занятых в нашем бизнесе, в которых не было ни слова правды. И вот что любопытно…
– Что именно?
– Да так, ничего.
– Нет, вы все же скажите. Пожалуйста!
– Знаете, меня порой удивляет, как много людей в нашем мире мечтают о славе, жаждут стать знаменитыми, а вот я, исходя из собственного опыта, могу сказать лишь одно: вся эта слава и успех приносят человеку одни лишь несчастья. Многие наивно полагают, что, став селебрити, они смогут делать все, что им заблагорассудится, и быть, кем захотят. А на самом деле они теряют в своей жизни самое главное, что есть у человека, – свою свободу. Вашу свободу, – добавила она немного невпопад.
Я бросила на Мариам удивленный взгляд. У меня вдруг возникла догадка, что, несмотря на все мои достижения и все, чем я обладаю, ей меня почему-то жаль. Нет, в этой ее жалости нет и тени покровительства, только теплота и участие, и все же, и все же…
– Вы правы, свою свободу я точно утратила. Но зато, – продолжила я, неожиданно для себя самой распахивая душу перед этой в общем-то совершенно чужой мне девушкой, – я не особенно парюсь, если кто-то увидит меня, совершающей тот или иной пустяшный поступок, а потом сольет информацию об этом в какую-нибудь газетенку, тем самым увеличив их тираж и заработав себе немного денег.
– Это не совсем правильно, мисс Деплеси, – строгим тоном попеняла мне Мариам и даже слегка покачала головой в знак неодобрения такого моего легкомысленного отношения к жизни. – Однако, боюсь, мне пора. Я пообещала маме, что сегодня вечером посижу дома со своим младшим братишкой. У мамы сегодня день рождения, а у нас в семье часто шутят по поводу того, что папа в последний раз водил маму в ресторан ровно двадцать восемь лет тому назад. Когда делал ей предложение! А как я понимаю, если вы наймете меня, то мне нужно будет крутиться рядом с вами двадцать четыре часа в сутки.
– А как вы относитесь к тому, что придется много перемещаться по всему миру?
– Нет проблем. Тем более что на личном фронте у меня тихо и нет ни перед кем никаких обязательств. А сейчас все же прошу прощения, но мне надо бежать. – Мариам поднялась с кушетки. – Была рада познакомиться с вами, мисс Деплеси. Даже если наша сегодняшняя встреча ничем не закончиться, мне все равно было очень приятно встретиться с вами лично.
Она повернулась и направилась к дверям. Даже в этом безобразном костюме Мариам смотрелась весьма достойно: такая естественная грация и то, что фотограф назвал бы «своей индивидуальностью». Несмотря на то что наш разговор с Мариам не продлился и пятнадцати минут и я не задала ей и десятую часть тех вопросов, которые должна была задать, я уже ни секунды не сомневалась в том, что хочу, чтобы Мариам Каземи работала на меня. Действительно хочу этого! Пожалуй, с ее появлением в моей жизни мне станет гораздо, гораздо спокойнее.
– Послушайте, а что, если я прямо сейчас предложу вам это место? Вы согласны рассмотреть мое предложение? – Я тоже подхватилась с кушетки и направилась вслед за Мариам к входным дверям. – То есть я хочу сказать, что я в курсе того, что у вас имеются и другие предложения. И на одно из них вам нужно будет дать ответ уже завтра.
Она замешкалась на какое-то мгновение, а потом повернулась ко мне и улыбнулась.
– Конечно, согласна. Вы мне кажетесь чудесным человеком… И душа у вас добрая.
– И когда вы сможете приступить к своим обязанностям?
– Могу прямо со следующей недели, если хотите.
– Договорились! – воскликнула я и протянула ей руку, чтобы скрепить наш договор рукопожатием. Поколебавшись пару секунд, она протянула мне свою руку.
– Договорились! – повторила Мариам вслед за мной и добавила: – Но мне пора бежать.
– Конечно-конечно.
Она открыла входную дверь, и я отправилась провожать ее до кабинки лифта.
– Общие условия найма вам известны, но я все же попрошу Ребекку, чтобы она направила вам официальное приглашение на работу, и уже завтра утром кто-нибудь подвезет его и вручит вам прямо в руки.
– Отлично! – откликнулась Мариам. Створки кабинки лифта раздвинулись, приглашая войти.
– Кстати, что у вас за духи? Потрясающий аромат.
– Вообще-то это не духи, а масло для тела. Я его сама делаю. Всего доброго, мисс Деплеси.
Створки снова сомкнулись, и лифт повез Мариам Каземи вниз.
* * *
Все рекомендации, представленные Мариам, обернулись самым настоящим панегириком в ее честь, превозносящим деловые достоинства девушки до небес. И уже в следующий четверг мы с ней вместе взошли на борт частного самолета, который должен был доставить нас из аэропорта Тетерборо, что в Нью-Джерси, в Париж. Единственное, что позволила себе Мариам с учетом дальнего путешествия, это несколько изменить рабочую униформу, заменив юбку на светло-бежевые брюки. Я искоса наблюдала за тем, как она уселась на свое место в салоне самолета и почти сразу же извлекла из сумки ноутбук.
– Вы когда-нибудь летали раньше частными авиарейсами? – поинтересовалась я у нее.
– О, очень часто. Бардин пользовался только частными самолетами. Обычные авиарейсы его никак не устраивали. А сейчас, мисс Деплеси…
– Пожалуйста, зовите меня Электра.
– Хорошо, Электра, – поправила она саму себя. – Хочу спросить, вы хотите немного отдохнуть во время полета или же мы используем это время для того, чтобы вместе пробежаться по нашим ближайшим планам?
Если вспомнить, что мы с Зедом кувыркались сегодня в постели почти до четырех утра, то, само собой, я отдала предпочтение первому варианту и, как только самолет набрал высоту, нажатием кнопки превратила свое кресло в кровать, потом нацепила на глаза защитную маску и почти сразу же заснула.
Проснулась я где-то часа через три, чувствуя себя вполне отдохнувшей, да мне и не привыкать спать в самолетах – по этой части у меня большой опыт. Я слегка отодвинула краешек маски, чтобы глянуть, чем занимается моя новая пресс-секретарь. Но ее кресло было пусто. Наверное, пошла в ванную комнату, предположила я, сняла с глаз маску и уселась в кресле. И тут же, к своему удивлению, увидела изогнутую спину Мариам в узком проходе между сиденьями. «Может, она практикует йогу», – мелькнуло у меня. Стоя на коленях, она отбивала поклоны, касаясь головой пола: что-то в этой ее позе было очень детское. Потом я расслышала ее негромкое бормотание, вот она вскинула руки вверх и слегка приподняла голову, и тогда до меня дошло, что Мариам молится. Мне стало неловко от того, что я стала невольным свидетелем столь интимно-личного действа. Я отвела глаза в сторону и поднялась с кресла, чтобы воспользоваться удобствами и немного освежиться. Когда я снова вернулась в салон, Мариам уже сидела на своем месте и бойко стучала по клавиатуре ноутбука.
– Хорошо поспали? – улыбнулась она.
– Отлично! А сейчас умираю, хочу есть.
– Я уже навела справки, есть ли в их меню на борту суши. По словам Сюзи, суши – это ваше любимое дорожное блюдо.
– Это правда. Спасибо за заботу.
И почти сразу же возле моего кресла возникла фигура стюарда.
– Что изволите, мисс Деплеси?
Я сделала заказ – свежие фрукты, суши и полбутылки шампанского, потом повернулась к Мариам.
– А вы уже поели?
– Да, спасибо.
– Не боитесь летать самолетами?
Она слегка нахмурилась.
– Нет, совершенно не боюсь. А почему вы спрашиваете?
– Потому что когда я проснулась, я увидела, что вы молились.
– Ах, это! – засмеялась она в ответ. – Да, молилась, но вовсе не потому, что боюсь летать самолетами. Просто сейчас в Нью-Йорке уже полдень, а я в это время всегда молюсь.
– Вау! И подумать не могла, что вы столь набожны.
– Пожалуйста, не волнуйтесь, Электра. Обещаю, что впредь вы нечасто увидите меня за молитвой. Обычно я использую для этой цели какой-нибудь тихий уголок, подальше от посторонних глаз, но, как вы понимаете, найти такой уголок здесь… – Она обвела широким жестом салон самолета. – Разве что туалет. Но это не вполне подходящее место для молитвы.
– И вы молитесь каждый день?
– Да. Как правило, пять раз в день.
– Вау! – снова воскликнула я. – И это никак не сказывается на вашем образе жизни?
– Знаете, я даже как-то не задумывалась над этим: для меня молитва – привычное дело, я с раннего детства привыкла молиться. И надо сказать, мне всегда после молитвы очень хорошо. Словом, я такая, какая есть.
– Вы хотите сказать, что этого требует от вас ваша религия?
– Нет. Этого требует от меня моя душа. А вот и суши вам подали. Выглядит очень аппетитно.
– Так присоединяйтесь к трапезе. Вообще-то я не люблю пить в одиночестве, – добавила я с усмешкой, глядя на то, как стюард наполняет мой бокал шампанским.
– Вам что-нибудь подать, мэм? – обратился стюард к Мариам, которая пересела поближе ко мне, заняв кресло напротив моего.
– Пожалуйста, стакан воды, если можно.
– За ваше здоровье, – подняла я свой бокал с шампанским. – И за наше плодотворное сотрудничество.
– Да, не сомневаюсь, оно будет успешным.
– Прошу простить мне мое невежество: я совершенно не знаю ваших обычаев и традиций.
– Не надо извиняться, Электра, – поспешила успокоить меня Мариам. – Окажись я на вашем месте, я бы тоже ничего не знала.
– Семья у вас строгая?
– О, нет! Совсем даже не строгая, особенно в сравнении с другими семьями. Я ведь родилась в Нью-Йорке, как и мои младшие братья и сестры. Так что мы все американцы. Мой отец не устает повторять, что в свое время американцы дали им с мамой надежный приют, когда им очень нужны были поддержка и помощь, а потому мы должны гордиться великими традициями американского народа и чтить их не меньше, чем свои собственные традиции.
– А откуда родом ваши родители? – спросила я.
