скачать книгу бесплатно
Семь сестер. Сестра солнца
Люсинда Райли
Семь сестер. Мировые хиты Люсинды Райли #6
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗНАМЕНИТОГО ЦИКЛА «СЕМЬ СЕСТЕР».
Для всего мира Электра – настоящая счастливица, знаменитая модель, ее образу жизни могут позавидовать многие. Но обратная сторона популярности – жизнь под прицелом фотокамер – убивает ее психическое здоровье. Разрыв с известным рок-музыкантом, в которого Электра была по-настоящему влюблена, а затем весть о смерти приемного отца Па Солта становятся для нее точкой невозврата.
В последнем письме Па Солта Электра находит координаты своего места рождения. Так начинается ее полное опасностей путешествие от шикарного Манхэттена до бескрайних равнин Африки, от современности и до далекого 1939 года, который стал определяющим для ее предков и ее собственного будущего.
«В каждой книге цикла „Семь сестер“ Люсинда Райли показывает нам сильных, харизматичных женщин, очень разных по характеру, но одинаково бесстрашных и решительных». – Library Journal
«Магический реализм, искусство во всех его проявлениях и множество сюжетных линий – романам Люсинды Райли удается захватить читателя с первой главы». – Historical Novel Society
«Внимание Люсинды Райли к деталям и ее доскональное исследование культурных реалий погружают читателей в поистине удивительную историю с живыми персонажами». – Booklist
Люсинда Райли
Семь сестер. Сестра солнца
Lucinda Riley
THE SUN SISTER
Copyright © Lucinda Riley, 2019
© Красневская З., перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
* * *
Светлой памяти Люсинды Райли, благодаря которой Семь сестер появились на свет, и Зинаиды Яковлевны Красневской, благодаря которой героини заговорили на русском языке
Посвящается Элле Мичелер
Некоторые женщины боятся огня, А некоторые сами превращаются в огонь…
Р. Х. Син
Часть I
Действующие лица романа:
АТЛАНТИС
Па Солт (Папа-Соль) – приемный отец сестер (умер)
Марина (Ма) – гувернантка сестер
Клавдия – экономка
Георг Гофман – нотариус Па Солта
Кристиан – шкипер, капитан катера
СЕСТРЫ ДЕПЛЕСИ
ПЛЕЯДЫ
(Получили свои имена в честь семи звезд, входящих в созвездие Плеяд)
Майя
Алли (Альциона)
Стар (Астеропа)
Сиси (Келено)
Тигги (Тайгете)
Электра
Меропа (отсутствует)
Электра
Нью-Йорк
Март 2008 года
1
– Я не помню, где была и чем занималась в тот самый момент, когда мне сообщили о смерти отца.
– Ладно. Хотите выяснить это?
Я с недоумением уставилась на Терезу, восседавшую напротив меня в кожаном кресле с подголовником. Почему-то она вдруг напомнила мне засыпающую на ходу птицу-соню из книжки Льюиса Кэрролла про Алису в Стране чудес; то знаменитое чаепитие, которое соня устроила для своих крысиных друзей. Тереза усиленно поморгала глазами за круглыми стеклами очков в неброской оправе. Она всегда так делает, и губы у нее всегда строго поджаты. А вот ноги, которые она прячет под твидовой юбкой до колен, действительно великолепны; да и волосы тоже хороши. А ведь она вполне могла бы сойти за красивую женщину, мелькнуло у меня, если бы только сама захотела этого, но я-то прекрасно знаю, что Терезу не интересует ничего на свете, за исключением разве что одного: она снедаема неуемным желанием производить на всех впечатление интеллектуалки.
– Электра, вы снова ускользаете от меня.
– Прошу прощения, задумалась о своем.
– Пытались вспомнить, какие чувства испытали, когда узнали о смерти отца?
Поскольку я не могла сказать ей ничего определенного насчет того, где именно сейчас витали мои мысли, я лишь согласно кивнула в ответ.
– Да.
– И что?
– Ничего не могу припомнить. Простите.
– Кажется, его смерть вывела вас из равновесия, Электра. Вы очень разозлились тогда?
– Я… нет… Ничего я не злилась. То есть, я не помню, честно.
– Иными словами, вы не можете вспомнить ничего о том, что чувствовали в тот момент?
– Не могу.
– Ладно.
Она принялась сосредоточенно строчить в своем блокноте, наверняка что-нибудь вроде того: «Все еще не может смириться со смертью своего отца». Собственно, то же самое мне сказал и последний мозгоправ-психоаналитик, у которого я побывала на приеме. А я ведь только этим и занимаюсь все последние месяцы – пытаюсь смириться. За долгие годы общения с самыми разными психотерапевтами я уже успела понять, что им самим нравится выискивать какую-то особую причину моей замкнутости, моего нежелания идти на контакт с другими. Вот они и впились зубами, словно мышь в сыр, в эту сравнительно новую для них версию и будут мусолить ее до тех пор, пока я не сдамся и не соглашусь с ними, а потом сама не наплету им в ответ три короба какой-нибудь чепухи, и все только ради того, чтобы они все были счастливы и наконец-то отвязались от меня.
– А что вы сейчас чувствуете к Митчу?
О, если бы я только могла озвучить вслух все те мысли, которые пришли мне в голову по поводу моего бывшего, то наверняка Тереза бы тут же схватила со стола свой мобильник и вызвала полицию, на всякий случай предупредив их, что у нее в кабинете сидит съехавшая с катушек женщина, которая просто горит желанием вырвать с корнем яйца у одного из самых известных в мире рок-звезд; но, вместо того чтобы изрыгать угрозы, я лишь мило улыбнулась в ответ.
– Со мной все в порядке, в полном порядке. Я уже проехала этот эпизод своей жизни.
– Когда вы прошлый раз были у меня на приеме, Электра, вы были очень злы на него.
– Да, так оно и было. Но все прошло. И я сейчас в порядке. Честно.
– Что ж, это хорошая новость. А как насчет спиртного? Взяли немного под контроль свою тягу к нему?
– Взяла, – снова бодро солгала я. – Прошу прощения, но мне пора. У меня деловая встреча.
– Но мы еще только на середине нашей беседы, Электра.
– Понимаю, но ничего не могу поделать. Мне надо спешить. Такова наша жизнь.
Я поднялась со своего места и направилась к дверям.
– Может, я смогу выкроить для вас еще один сеанс в конце недели? Поинтересуетесь у Марции в приемной, есть ли у меня свободные часы.
– Обязательно спрошу, спасибо, – поблагодарила я, захлопывая за собой дверь. Быстро прошла мимо секретарши по имени Марция и, выйдя из приемной, направилась к лифту. Кабинка прибыла на этаж тотчас же и со свистом понесла меня вниз; я закрыла глаза – не люблю замкнутых пространств – и прижалась разгоряченным лбом к холодной мраморной облицовке лифта.
«Господи, – мелькнуло у меня, – неужели со мной все так плохо, что я не могу рассказать правду даже своему психотерапевту?
Да тебе просто стыдно рассказывать кому-то постороннему правду о себе… И поймут ли они, даже если бы ты рассказала? – мысленно возразила я сама себе. – Тереза наверняка обитает в ухоженном аристократическом особняке вместе со своим мужем-адвокатом и двумя детишками. А на кухне у них стоит холодильник, весь увешанный прелестными магнитиками, не магнитики, а самые настоящие крохотные произведения искусства. Ах, да! – добавила я, залезая на заднее сиденье своего лимузина. – И в обязательном порядке одна из этих тошнотворных фоток, на которой запечатлено счастливое семейство в полном составе: мамочка, папа, ребятня, все в одинаковых джинсовых рубашках, надутые, словно шарики, парящие в воздухе, преисполненные собственной важности, гордящиеся теми достижениями, которых они добились под руководством своего семейного коуча-психолога».
– Куда едем, мэм? – спросил у меня водитель через перегородку.
– Домой, – рявкнула я в ответ, выхватила из мини-холодильника бутылку с водой и тут же с силой захлопнула дверцу, чтобы не соблазниться бутылочкой чего-нибудь покрепче. Меня мучила страшная головная боль, которую не смогли снять никакие таблетки; между тем был уже шестой час вечера. Насколько я помню, вчера у меня случилась большая вечеринка, если так можно выразиться. Мой новый закадычный друг, модельер Морис, объявился в Нью-Йорке и заскочил ко мне вместе со своими приятелями, чтобы пропустить по стаканчику. Потом те позвали еще кого-то, и закрутилось, завертелось… Не помню, как я добралась до кровати, но, проснувшись поутру, с удивлением обнаружила, что я не одна и рядом со мной спит какой-то незнакомец. Красивый парень, ничего не скажешь. Мы быстро перешли к стадии повторного знакомства на физическом, так сказать, уровне, после чего я поинтересовалась, как его зовут. Фернандо (так он представился) еще пару месяцев тому назад работал водителем-экспедитором в Филадельфии, обслуживая «Уолмарт», крупнейшую сеть оптовой и розничной торговли. А потом его заметил кто-то из покупателей, имеющих отношение к миру высокой моды, и посоветовал обратиться к своему приятелю, у которого в Нью-Йорке есть собственное модельное агентство. И вот Фернандо здесь и, по его словам, будет счастлив уже в ближайшем будущем продефилировать вместе со мной по красной ковровой дорожке на каком-нибудь знаковом мероприятии. «Конечно, – подумала я про себя, – любой снимок, запечатлевший Мистера Уолмарта под ручку со мной, тут же вознесет его карьеру до небес. Во избежание такого поворота я постаралась как можно быстрее отделаться от парня.
«Так все же, Электра, что, если взять и выложить этой миссис Соне всю правду? Признаться ей в том, что накануне ты так накачала себя спиртным и коксом, что могла бы переспать с самим Санта Клаусом, даже не заметив этого. А причина, по которой ты до сих пор не можешь заставить себя подумать о том, что отца больше нет, вовсе не в том, что он умер, а в том, что ты прекрасно понимаешь, как бы ему было стыдно за тебя… Да, именно так! Ему было бы очень стыдно за твое поведение, Электра».
Когда Па Солт был жив, меня успокаивало лишь то, что он не мог видеть всех моих непотребств. Но теперь его больше нет, и он как бы стал вездесущим; вполне возможно, он был минувшей ночью в моей спальне; быть может, он и сейчас сидит рядом со мной в этой машине…
Я громко выдохнула, достала из холодильника небольшую бутылочку водки и влила содержимое себе в горло, стараясь изгнать из памяти расстроенное лицо отца, каким я его запомнила в последний раз незадолго до его смерти. Па Солт специально приехал в Нью-Йорк, чтобы повидаться со мной, сказал, что у него есть ко мне разговор. Я оттягивала свидание до самого последнего вечера, когда наконец пришлось сдаться и согласиться отужинать вместе с ним. Я прибыла в ресторан «Азиат», рядом с Центральным парком, уже будучи хорошо подшофе, приняв на грудь и водки, и наркотиков. Молча просидела напротив отца весь ужин, потом извинилась, сославшись на то, что мне надо отлучиться в дамскую уборную, и поспешила туда, чтобы сделать несколько дополнительных затяжек кокса, всячески избегая того разговора, который отец намеревался провести со мной.
Но вот наконец подали десерт; Па Солт, скрестив руки на груди, оглядел меня невозмутимым взглядом.
– Я очень обеспокоен, Электра, всем тем, что происходит с тобой. У меня такое впечатление, что ты постоянно витаешь мыслями где-то в другом месте.
– Тебе не понять, папа, в каком напряжении я постоянно живу! – огрызнулась я в ответ. – Это же вечный стресс! И как мне все это дается!
К своему стыду, я смутно помню, что было потом и что сказал мне отец в ответ. Помню лишь то, что я подхватилась со своего места и поспешила к выходу, держа отца под руку. Что ж, сейчас мне уже никогда не узнать, о чем именно собирался побеседовать со мной отец в тот вечер…
– Какое же ты дерьмо, Электра! Почему ты такая? – вопросила я сама себя, вытирая рот, и сунула пустую бутылку в карман. У меня недавно появился новый водитель: еще не хватало, чтобы он обнаружил, что я опустошила по дороге домой весь мини-бар, а потом слил эту информацию в какую-нибудь газетенку.
Но что я могла с собой поделать? Отца больше нет; нет рядом никого из тех, кого я любила. Некому помочь мне справиться со своими бедами. Придется справляться самой. А мне никто и не нужен! И отец мне тоже не нужен…
– Приехали, мэм, – оповестил меня шофер через перегородку.
– Спасибо! Уже выпрыгиваю! – отозвалась я и действительно выпрыгнула, захлопнув за собой дверцу машины. Конечно, оптимальный вариант для меня – это появляться в любом месте как можно незаметнее. Другие селебрити предпочитают пользоваться маскировкой, прячут свою внешность или ограничиваются посещением каких-нибудь малоприметных местных закусочных. Но мне с моим ростом под два метра трудно затеряться в любой толпе; даже будь я менее знаменитой, меня все равно легко вычислить везде.
– Привет, Электра!
– Томми! – Я выдавила из себя некое подобие улыбки и поднялась на крыльцо своего подъезда. – Как дела?
– Уже превосходно, коль скоро мне повезло встретить вас, мэм. Хороший был день?
– Да, все отлично, – рассеянно кивнула я в ответ и посмотрела вниз, то есть, я хочу сказать, глянула сверху вниз на своего фаната номер один. – До завтра, Томми. Увидимся!
– Обязательно увидимся, Электра! Куда сегодня вечером?
– Никуда. Останусь дома. Организую себе такой тихий домашний вечер, – ответила я, сделав прощальный взмах рукой, и вошла в вестибюль.
«По крайней мере, этот парень любит меня», – подумала я, забрав свою корреспонденцию у консьержа и направляясь к лифту. Меня сопровождал портье. Собственно, в этом не было никакой нужды, но это его работа (у меня даже мелькнуло, а не вручить ли ему ключи от квартиры – все, что было у меня при себе), потом мысли мои снова перекочевали на Томми. Вот уже несколько месяцев он простаивал днями напролет, словно часовой, у моего парадного подъезда. Поначалу это меня злило, я даже попросила консьержа попытаться как-то отделаться от него. Но Томми стоял насмерть, защищая тот клочок земли, на котором он стоял; Томми сказал, что здесь тротуар, а на тротуаре волен стоять любой человек, где ему вздумается. К тому же, по его словам, он никому не мешает, а все, чего он хочет, – так это защитить меня. Консьерж даже посоветовал мне обратиться в полицию, пусть копы обвинят парня в том, что он меня выслеживает, и тогда ему несдобровать. Но в одно прекрасное утро я ненароком поинтересовалась у молодого человека, как его полное имя, потом порылась в интернете и обнаружила там много чего интересного. Так, на Фейсбуке я прочитала, что он военный врач-ветеринар, награжден медалями за храбрость на войне в Афганистане, что у него есть жена и дочь и что живут они в Куинси. То есть никакой угрозы этот человек для меня не представляет, скорее, наоборот: присутствие Томми заставляет меня чувствовать себя в полной безопасности. К тому же он ведет себя благовоспитанно и всегда подчеркнуто вежлив; все эти доводы я и изложила консьержу, отозвав назад свои прежние претензии.
Портье вышел из кабинки лифта, пропуская меня вперед. Мы с ним немного покружились, выделывая замысловатые па для того, чтобы разойтись: мне пришлось немного отступить назад, давая ему дорогу для сопровождения меня до дверей моего пентхауса. Он открыл входную дверь своим ключом.
– Вот вы и дома, мисс Деплеси. Приятного вечера.
Портье попрощался со мной кивком головы, но взгляд его был холодным. Я прекрасно знала, что обслуживающий персонал ждет не дождется, когда же я наконец выкурюсь из этого дома, вылечу из несуществующей трубы на крыше, словно ведьма на помеле. Большинство обитателей небоскреба квартировали здесь еще с тех давних пор, когда сидели в утробе матери; в те далекие времена такие женщины, как я, и всякие прочие цветные, тянули только на то, чтобы подвизаться у них в прислуге. Все эти люди были не просто жильцами, а владельцами своих апартаментов. А кто я в сравнении с ними? Парвеню, да и только: жиличка, пусть и богатая, которая всего лишь арендует свою квартиру, потому как та старая леди, которая проживала в ней до меня, умерла, после чего ее сын сделал в квартире ремонт и попытался продать ее за сумасшедшие бабки. Но поскольку тут случилось то, что потом окрестили «мировым экономическим кризисом», ничего у него не вышло. И тогда вместо того, чтобы продавать, он сдал квартиру внаем – за самую высокую цену, которую только можно придумать. Сдал мне. Плата за квартиру была действительно безумно высокой, но, с другой стороны, пентхаус набит под завязку всякими предметами современного искусства, оснащен всевозможными гаджетами, какие только есть на свете (я не имею ни малейшего представления о том, как работают большинство из них); да к тому же и вид, который открывается с террасы на Центральный парк, необыкновенно красив. Просто дух захватывает!
Что ж, если я и нуждалась в подтверждении успешности своей карьеры, то такая шикарная квартира – самое то. «Но какие такие воспоминания у меня связаны с ней? Да никаких! – устало подумала я, опускаясь на кушетку, такую широченную, что на ней с легкостью могли бы уместиться как минимум двое здоровых парней. – Разве что эта квартира лишний раз напоминает мне о собственном одиночестве». В этих огромных апартаментах я чувствую себя такой маленькой и такой хрупкой… А еще квартира расположена на самом верху здания, под крышей… Будто я здесь сознательно пребываю в полной изоляции.
Где-то в глубине квартиры проснулся мой мобильник и заиграл мелодию песни, которая когда-то сделала Митча суперзвездой; несколько раз я пыталась поменять звуковой сигнал, но у меня ничего не вышло. «Если наша Сиси страдает дислексией и у нее проблемы со словами, так у меня вечные проблемы со всей современной электроникой», – подумала я, направляясь в спальню, чтобы взять телефон. Обрадовалась, увидев, что служанка поменяла постельное белье на огромной кровати, и все вокруг было безукоризненно чисто, как в номере хорошего отеля. Мне была симпатична моя новая служанка, которую подыскала для меня пресс-секретарь; поступив ко мне на службу, она подписала специальный договор о неразглашении средствам массовой информации сведений о всех тех безобразиях, которые я могу вытворять у себя дома. Впрочем, это обычная практика для прислуги: такие бумаги подписывали и все мои предыдущие служанки. Но все равно я невольно содрогнулась при мысли о том, какой бедлам она застала здесь после вчерашней вечеринки. Можно только представить себе, что эта девушка – кажется, ее зовут Лизбет, – подумала, когда вошла в мои апартаменты поутру.
Я плюхнулась на кровать и принялась прослушивать голосовые сообщения, поступившие на мой ящик. Пять сообщений оставила мой агент; просила срочно перезвонить ей по поводу завтрашней фотосессии для журнала «Ярмарка тщеславия». Последнее сообщение было от Эми, моего нового пресс-секретаря. Она работала у меня всего лишь три месяца, но мне она определенно нравилась.
«Привет, Электра. Это я, Эми… Я… Дело в том… То есть, я хочу сказать, что мне нравилось работать с вами, но в долгосрочном варианте мои планы поменялись. Сегодня я оставила у вашего агента заявление об уходе… Желаю вам успехов и всего самого хорошего в будущем. А еще…»
– ЧЕРТ! – громко выругалась я, нажимая на клавишу удаления записи, после чего швырнула телефон в дальний угол комнаты. – Какого черта? Что я сделала не так? Чем ее обидела? – вопросила я, вперив взгляд в потолок. Странно, но я почувствовала себя очень уязвленной. Подумать только! И это ничтожество, которое когда-то на коленях умоляло дать ей шанс поработать со мной, спустя каких-то три месяца перешагнуло через меня, как ни в чем не бывало.
