Черные гремлины. История о гремлинах с железного острова

– Однажды мы с Ари-Ару забрели очень глубоко в нору, туда, где пол горячий и на нем можно зажариться, если долго стоять. Старший механик запрещал ходить глубоко, но мы не послушались и пошли.

– Ого ему, – согласился Бип-Боп.

– А чтобы не зажариться, мы сделали из старой шерсти тапочки. И вот мы зашли очень глубоко, даже шерсть на тапочках начала дымиться, а дышать стало тяжело.

– Оох ты, – кивнул Бип-Боп без выражения.

– В конце коридора Ари-Ару увидела коробку. Я попросил ее, чтобы мы возвращались скорей, потому что тут и сгореть недолго. А она хихикнула, назвала меня трусишкой и побежала к коробке.

– Ого себе, – хрюкнул Бип-Боп.

– В коробке Ари-Ару нашла плюшевую шестеренку и подарила мне. Сказала, что самки должны ухаживать за самцами. Правда, лапы она все-таки обожгла и с тех пор очень боится рассвета и огня.

– Молчать! Закрой пасть! – ударил меня по уху Отвертка, услышав разговор. А Бип-Бопа не тронул. Бип-Бопа бить боялись после того, как он вышвырнул в море палку Швепса. И вообще его будто не замечали.

Через девять ночей стало грустно. Я рассказал Бип-Бопу все истории три раза, а потом выдумал еще столько же и рассказал их два раза. Ари-Ару не было рядом, вместо нее ворочали весла понурые гремлины, и чем больше я на них смотрел, тем больше становился таким же. Как-то раз я целую ночь не рассказывал историй Бип-Бопу.

Кто-то коснулся моей левой лапы. Я дернулся, ожидая удара, но это был Бип-Боп. Кося глазами, он сказал:

– Истории.

И я начал рассказывать еще, выдумывая на ходу. А он слушал, комментировал невпопад и ворочал весло. Я научился говорить тихо, чтобы пираты не услышали; придумывать интересных персонажей, которые очень походили на настоящих гремлинов, но были чуть-чуть лучше; и косить глазами, как Бип-Боп.

На пятнадцатый день гремлин с красной шерстью, сидевший прямо передо мной, перестал грести, а когда Дырявый Плащ несколько раз ударила его палкой, то и вовсе свалился на палубу. Черные Перчатки подошел к красному гремлину, потрогал за горло и сказал:

– Мертв.

Все на палубе замолчали. Швепс пнул труп лапой:

– Собери костяшки, дохляка за борт.

Черные Перчатки достал маленький железный ножик и срезал у красного гремлина длинные фаланги у когтей на передних лапах, а потом долго счищал с них мясо и шерсть, пока костяшки не стали сухими и блестящими. Затем пират спихнул тело в море. Труп зашипел и запенился, выпуская клубы белого дыма, пока море не растворило его.

Швепс забрал десять костяшек, сложил их в шляпу и потряс ей. Фаланги мертвого гремлина застучали друг о друга:

– Вот она, валюта Тысячи Островов! За эти костяшки я могу купить борд, нанять пирата или накормить команду! Запомните, сухопуты, на Тысяче Островов ценятся только фаланги лап. Если будете бесполезны, как этот слабак, я пущу вас в расход.

Швепс ухмыльнулся и зашагал в каюту, довольно похрюкивая. Я медленно дышал. О том, что когда-то передо мной сидел красный гремлин, напоминала только маленькая лужица крови на палубе. Я посмотрел на свои лапы. За них можно было купить борд, нанять пирата или накормить команду. За них, боль от ножа и мою жизнь.

Пираты веселились, прохаживаясь мимо гребцов. Дырявый Плащ ухмылялась, глядя на меня. Я опустил голову и сжался, продолжая исправно грести. Я не хотел, чтобы мои фаланги срезали, а потом очистили от мяса и шерсти. А самка-пират скалилась все больше, наблюдая за мной.

Только Черные Перчатки хмурился. Шерсть на его предплечьях окрасилась бурым.

Следующую ночь я боялся разговаривать и тихо греб, поглядывая на пиратов. При очередном повороте весло заклинило. Я выглянул за борт и увидел под водой пару больших синих глаз, наблюдающих за мной. Это было очень странно – видеть кого-то, плавающего в Белом море.

– Привет, – поздоровался я.

Существо под водой что-то сказало, но на поверхность всплыли только пузыри.

– Непонятно, – объяснил я.

Тогда незнакомец подплыл ближе и, цепляясь за весло, приподнялся над водой. Он был похож на гремлина, только худого и без шерсти – его тело покрывала гладкая, мокрая кожа голубого цвета, пальцы лап заканчивались перепонками, а тонкий хвост – стрелкой. На голове колыхались щупальца, аккуратно уложенные назад. У него не было ушей, вместо носа сжимались-разжимались две щелки жабр. В правой лапе незнакомец держал острый трезубец.

Болтая хвостом-стрелкой, улыбаясь безгубым ртом и показывая два ряда острых белых зубов, незнакомец прокричал:

– ПРИВЕТ! – его голос звенел, как подземный колокол норы. – КАК ЗОВУТ?

Теперь незваного гостя заметили все. На корабле поднялась паника, пираты хватались за оружие и кричали: «Морской дьявол! Морской дьявол!» – а гребцы прятались друг за друга. Морской дьявол смотрел прямо на меня и улыбался, не обращая внимания на хаос вокруг.

– Лак-Лик, – ответил я.

– ХА-ХА! ДЕРЖИСЬ, ЛАК-ЛИК! – захохотал он, а потом нырнул глубоко вниз, задев лапами весло. Оно затрещало и лопнуло, разломившись на две половинки. Я так вцепился в борт, что лапы заболели.

Миг спустя в днище корабля врезался невидимый молот – палуба накренилась, а гремлины посыпались вниз. Я же повис на борту, вцепившись в него зубами. Один из пиратов, Отвертка, зашатался на краю корабля, едва не падая вниз. Морской гремлин синей молнией выпрыгнул из воды, схватил Отвертку и утащил за собой. Трепыхаясь и хрипя, пират растворился в белом море.

Еще пять раз молот бил в Огла. Корабль скрежетал и шатался, швыряя гремлинов то влево, то вправо. Следующей жертвой морского дьявола стал Полосатый Шарфик – он скатился к краю борта, и синие перепончатые лапы утащили его на дно.

Я увидел, как Черные Перчатки оступился и кувырком полетел к корме, а в воде рядом с ним задвигалась синяя тень. Оттолкнувшись от борта, я скользнул вниз и схватил пирата за лапы – и в тот же миг морской дьявол вцепился в него с другой стороны. Мы тащили Черные Перчатки в разные стороны, но сильный морской дьявол брал верх. Я уже подумал, что не удержу гремлина на корабле, как на помощь пришел Бип-Боп – прыгнув на морского дьявола, он заехал ему обломком весла прямо в лоб. Взвизгнув, пришелец отпустил Черные Перчатки и соскользнул в воду. Я заметил обиду в синих глазах морского дьявола, прежде чем он нырнул.

– Что расселись? По веслам! – закричал Швепс. – Гребите, что есть мочи!

Подгонять не пришлось. Гремлины гребли, как безумные, а пираты беспокойно поглядывали на воду, прохаживаясь вдоль бортов. Бип-Бопа посадили на место погибшего красного гремлина, а мне места не нашлось. Мое весло было сломано.

Когда море успокоилось, а синяя тень перестала мерещиться среди волн, Швепс ткнул в меня пальцем и сказал:

– Ну и зачем ты нужен, раз не можешь грести? Знаешь, сколько весло стоит? Половину твоих пальцев! – Швепс достал маленький ножик и шагнул ко мне.

– Не надо, – попросил я, заслонившись лапами.

– Убытки приходится возмещать, – оскалился пират.

– Стой, – дорогу капитану заступил Черные Перчатки. – Я забираю его себе.

– Он мой, – процедил Швепс.

– Я хочу его вместо доли.

Швепс наклонил голову, словно примериваясь, куда ударить. Черные Перчатки спокойно смотрел на него, дожидаясь ответа. Капитан довольно улыбнулся:

– По лапам.

Скаля желтые зубы, Швепс спустился в каюту.

– Знаешь, почему он доволен? – спросил меня Черные Перчатки, когда капитан скрылся в трюме.

– Потому что выжил?

– Нет, – покачал головой пират. – Хотя и поэтому тоже. Швепс доволен, потому что утонувшим не надо платить.

– Ага, – я кивнул и поднял лапу. – Меня Лак-Лик зовут.

Мне показалось, что Черные Перчатки смутился. Неуверенно хлопнув по моей лапе, он сказал:

– А меня Ког. Теперь ты мой, Лак-Лик, – его голос стал угрожающим. – Захочу – прирежу, захочу – скормлю морю. Понял?

– Угу, – кивнул я и уселся.

Ког опять растерялся.

– Вот что – иди в трюм. Завтра придумаю, что с тобой делать.

Я послушался. В трюме никого не было. Пол кое-где прогнулся – в местах ударов морского дьявола появились бугорки – но не треснул. Было слышно, как за дверью каюты пять-раз-Швепс возился с сокровищами, как шумело белое море за бортом и переругивались пираты на борту. Пахло подгнившим мехом и ядовитой водой. Хорошо, что я принадлежу Когу, а не Швепсу. Швепс отрезал бы мне пальцы за весло.

– Ари-Ару, – прошептал я.

Кто-то еще спустился в трюм. Это была Дырявый Плащ. Ухмыляясь, она подошла ко мне, покачивая бедрами.

– Такой маленький, а уже помощник пирата, – извивая хвост, промурлыкала она.

– Не маленький, – я сделал шаг назад.

– Маленький и беспомощный, – Дырявый Плащ подошла на шаг ближе. – И весьма миленький.

Я не нашелся, что ответить, и снова шагнул назад. А пират продолжала наступать, пока не прижала меня к стенке. От нее пахло потом, мускусом и лимоном. Такой запах источали самки, когда хотели спариваться. Он влек и затуманивал мысли. Против воли я почувствовал возбуждение.

– Не расскажешь Когу, что я побалуюсь с его игрушкой? – мурлыкнула она, приближаясь. Ее красноватые губы и аккуратные, чуть желтоватые зубы оказались рядом.

– Отстань, – сказал я, оттолкнув ее. Дырявый Плащ рыкнула и обхватила меня, пытаясь повалить.

Я укусил ее за нос и пнул лапой в живот, а когда Дырявый Плащ согнулась пополам, опрокинул ее на пол и стукнул по голове. Рассвирепев, она вскочила, схватила меня и швырнула об стенку. В голове зазвенело. Откуда-то прилетело два удара по морде. Я сжался, закрывшись лапами. Зря я затеял драку с самкой. Самки сильнее самцов. Особенно таких, как я. Дырявый Плащ достала острую палку и замахнулась.

– Что происходит? – сердито спросил Ког.

Дырявый Плащ метнула в него яростный взгляд.

– Ничего! – прорычала она, зашагав к лестнице на палубу.

– Ну и проблем с тобой, – вздохнул Ког, когда пират исчезла в проеме: – Зачем ты ей не поддался? Не нравятся девочки?

– Нгавягся, – я шмыгнул разбитым носом.

– Ты спас меня от морского дьявола, – посерьезнел пират. – А я спас тебя от Швепса. Больше помогать не собираюсь. Не наживай лишних врагов.

Когда наступил день и гремлины спустились в трюм, Дырявый Плащ легла спать вместе с Когом. Я дремал и слышал, как они возятся и хихикают. Им было весело.

– Ари-Ару, – прошептал я.

– Кто такая Ари-Ару? – раздался тихий голос. Я встрепенулся и прислушался. Рядом лежал только Бип-Боп, но он храпел. Голос повторил вопрос. И я понял, что он идет из-под пола. Но с другой стороны было только море. Подумав, я решил, что сам корабль Огл говорит со мной.

– Это мой дгуг, – ответил я. – У нее кгасные глаза и белая шегсть. Она гюбит зефиг и боится света.

– Здорово! Она молодец, – согласился корабль.

Потом Огл долго молчал.

– Зачем ты спас пирата в черных перчатках?

– Он не дегется. Еще он газдает зефиг в полночь, а пегед гассветом зовет всех в тгюм. И защитил меня от Швепса.

– Но ведь пираты плохие! – корабль разозлился. – Я топлю пиратов уже пять раз по десять циклов и ни разу не встречал среди них хороших!

– Погятно, – согласился я. Огл еще что-то говорил, но я сильно устал и вскоре заснул. Разбитый нос жегся.

Глава 3. Скайдл Борд

С наступлением ночи Ког позвал меня, с прищуром оглядел и спросил:

– Что умеешь?

Я задумался. Я умел стоять на голове и на время приподнимать одну лапу. Еще я помнил, как выглядят и что означают слова, написанные на статуе зефирного гроба, но буквы не различал. Я был посвящен в круг механиков пятой степени – закручивал шурупы. Но только маленькие – огромные тяжелые болты умел ворочать только Раг-Баг. Свою плюшевую шестеренку я мог перекинуть хвостом между ног, а поймать за спиной.

– Ничего, – ответил я.

– Ты должен был выживать на острове. Как вы добывали зефир?

– Мы строили.

– Таскали железо? – Ког поднял лапу. – Попробуй сдвинь.

Я вцепился в его лапу и тянул в разные стороны, пока не вспотел и не повис на ней. У серого пирата словно металл была вместо лапы – такой же крепкий и неподвижный.

– Понятно, – отпихнул меня Ког, нахмурившись. Вдруг он насторожился, а потом упал на пол и приложился ухом к полу: – Слышишь?

Я тоже прислушался. Пол ритмично подрагивал. Брум-брум. Брум-брум. Похожая дрожь сотрясала Железный остров, когда он перестраивался.

– Барабаны, – объяснил Ког, улыбаясь. – Скайдл Борд близко.

– Что это?

– Скоро увидишь, – встал пират, собираясь уходить: – На скайдле я продам тебя, и дело с хвостом.

– Ког, – позвал я.

– Что еще? – буркнул пират.

– Спаси Ари-Ару, – это сложно было сказать.

– Чего? От кого мне ее спасать?

– Когда она выздоровеет, Швепс-швепс-швепс…

– Не обязательно говорить пять раз, если он не рядом.

– Хорошо. Когда Ари-Ару выздоровеет, Швепс посадит ее на весла, и она станет понурой. Это очень плохо, потому что Ари-Ару веселая, а вовсе не понурая.

– И что ты от меня хочешь?

Об этом я еще не думал. Я просто хотел, чтобы Ари-Ару не сидела за веслом и чтобы ее не били палками, когда она задает вопросы или ворочает весло недостаточно усердно.

– Не знаю.

– Тогда отвали и не приставай с глупыми просьбами.

– Вот, – я вытянул вперед лапы. – Швепс сказал, что за десять костяшек можно нанять пирата. Я нанимаю тебя, чтобы ты спас Ари-Ару.

Потом я закрыл глаза, чтобы не смотреть, как Ког достает нож и обрезает мне фаланги. Но вместо этого я услышал его смех. Он хохотал так долго, что захотелось спрятаться.

– Ты УЖЕ принадлежишь мне. Я могу забрать твои фаланги прямо сейчас, разница только в том, что за живого раба на скайдле мне дадут двадцать костяшек, а с мертвого я поимею лишь десять. Принял?

Я опустил лапы и кивнул. У меня не получилось нанять пирата. А я думал об этом весь день. Эта затея показалась мне хорошей.

– На скайдле тебя купит какой-нибудь капитан для несложной работы, – Ког почему-то смутился и потрепал меня по голове: – А взамен он даст зефир и отнорок. И слушай… не делай больше таких предложений. Никому и никогда.

Я кивнул. Барабаны гремели все громче. Когда Ког ушел, я сидел у стенки и чувствовал, как она дрожит. Я хотел задать много других вопросов. Что будет с Ари-Ару? Несложная работа – это какая? Легче, чем грести веслом? Что такое скайдл Борд?

Дверь каюты открылась. Капитан вышел, завинтил дверь отверткой, спрятал ее в шляпе и подошел ко мне.

– Ну что, доля Кога? – пять-раз-Швепс выглядел очень довольным. – По душе тебе новый хозяин?

– Да, – сказал я.

– Он рассказывал тебе, почему всегда носит перчатки?

– Нет.

– Ког был рабом. Следил за обшивкой, заделывал пробоины и течи. Его надсмотрщиком был гремлин с черными перчатками на лапах. За шестьдесят ночей лапы Кога обгорели и покрылись волдырями – от воды и света, которые на них попадали, – Швепс наклонился ко мне, скаля желтые зубы. От него пахло гнилой шерстью: – А когда Ког понял, что долго не протянет, он убил надсмотрщика и забрал его костяшки и перчатки, а всем остальным сказал, что надсмотрщик заснул днем на палубе. После Ког выкупился у хозяина за двадцать костяшек и стал вольным пиратом. Где он взял первые десять – понятно. А вот второй десяток?

Швепс захохотал. Я смотрел на смеющегося капитана.

– Что, не доходит? – взбесился пират. – Тупой? Срезал он свои фаланги, чтобы выкупиться. Вот почему носит перчатки. Ну, дошло? Дошло?! Смешно?

Но мне не было смешно. Швепс разозлился и ударил меня лапой.

– Поднимайся! До скайдла меньше тысячи хвостов! – рявкнул капитан. Я послушно полез наверх. Там я увидел скайдл Борд.

Чтобы его оглядеть, приходилось вертеть головой. Скайдл Борд оказался серым островом-фортом – суровым, шипастым и неприступным. Высокая стена с острыми зубчиками закрывала его середину. Над ней развевались флаги с рисунком клетки, сложенной из костяшек. У берегов плавали десятки кораблей. А по бокам скайдла, на возвышенностях, стояли круги высотой в три балкона Железного острова, в которые стучали большие молоты. БРУМ-БРУМ! БРУМ-БРУМ! Барабаны. Молоты двигались не сами – группа маленьких фигурок крутила широкое колесо, которое приводило в действие сложный механизм барабанов.

Грозный корабль-великан, а вокруг – рой злобных корабликов.

– Какой большой остров, – прошептал гребец с синей шерстью и получил палкой по голове.

– Не остров, огрызок, а скайдл! – зашипел на него Талисман Коготь. – Остров стоит на месте, а скайдл плывет!

И действительно, он плыл. Скайдл Борд клином разрезал белое море, поднимая волны. Я почувствовал себя очень маленьким по сравнению с ним.

Когда мы причалили, Швепс купил повозку и велел гребцам переносить на нее мешки из капитанской каюты. Я увидел лазурный кокон среди сложенных мешков. Нас сковали и запрягли в телегу, а потом заставили тащить ее к центру города. Кандалы на лапах больно давили на запястья.

У стены нас остановили серые гремлины, прикованные цепью к створкам ворот. Они подняли железные гарпуны и потребовали предъявить знаки. Пять-раз-Швепс снял повязку и показал глиняный глаз с рисунком решетки, собранной из костяшек. Серые гремлины опустили гарпуны, и мы вошли внутрь.

Внутри Скайдл был похож на нору Железного острова, вывернутую наизнанку. Все отнорки, жилища и залы поднимались над землей квадратными холмами. Мы шли по узким коридорам и по широким улицам, мимо гремлинов зеленых и коричневых, красных и желтых, но больше всего было серых. Пираты носили шапки, плащи, сапожки и много другой красивой одежды. Они с любопытством осматривали нас, махали пять-раз-Швепсу и брезгливо ворочали носы.

Детали конструкций были сделаны из нескольких материалов. Больше всего серого, но встречались и коричневое железо, и красная медь, и даже грязно-бурая глина с зеленым изумрудом. Пираты дрались палками, чтобы мы не глазели по сторонам, но рядом со мной шел Ког, и он меня не бил.

Мы двигались к огромному зданию в центре острова. Чем ближе мы подходили, тем меньше гремлинов встречалось. Вскоре улицы совсем опустели.

Спустя тысячу шагов мы оказались у порога купола. Ступеньки были оплавлены, словно их облили водой. Длинные шипы покрывали каждый шаг серых стен. Ког нахмурился. Даже Швепс посерьезнел и перестал скалиться. Над входом была знакомая надпись. Пока я вспоминал, что она означает, Швепс подошел к дверям и постучал тяжелым кольцом. Спустя мгновенье дверь тяжело заскрипела, и наружу вышел странный, чешуйчатый гремлин. Я не успел его разглядеть.

Швепс упал на четыре лапы, а за ним все остальные. Кандалы утащили меня вниз, и я тоже свалился, ударив коленку. Стало так тихо, что я услышал, как стучит мое сердце.

– Швепс, капитан Огла, с дарами для первого пирата, – сказал Швепс.

– Показывай улов, – прошипел чешуйчатый. Пираты вывернули мешки – и под лапы чешуйчатому посыпались игрушки, одежда, материалы и оружие. Он ходил мимо них, как хозяин, и те сокровища, на которые он указывал когтем, хватали серые пираты Швепса и уносили внутрь. Когда он показал на кокон Ари-Ару, я покрылся потом.

– Что это?

– Лазурное яйцо, добытое на сапфировом острове в тяжелых боях, Первый Пират.

– Я забираю его.

Швепс покрылся испариной, но ничего не сказал.

– Поднимайтесь, – сказал чешуйчатый. Его голос походил на шипение механизмов Железного острова.

Мы встали, и я смог его разглядеть. Первый Пират был целиком покрыт плотной серой чешуей. У него не было ушных раковин, а вместо меха на лбу росли загнутые к затылку рожки. Мясистый хвост заканчивался шипастым шаром, а когти на лапах были гораздо больше, чем у обычных гремлинов. Первый пират источал страх и распространял тишину, прохаживаясь мимо перепуганных гребцов. Я первый раз видел такого необычного гремлина.

Первый пират поймал мой взгляд. Раздвоенный тонкий язык вылез из удлиненной пасти и смочил желтые глаза с узкими черными зрачками. Чешуйчатый смотрел прямо на меня, и я почувствовал себя зефиром в лапах голодного гремлина, но взгляд отводить не стал. Я вспомнил, как играл в гляделки с Бип-Бопом. Чтобы не проиграть, достаточно было просто не сдаваться. Я смотрел в желтые зрачки Первого Пирата и думал, ест он гремлинов или нет.

– Кто ты? – спросил он. Первый пират говорил без интонации, без выражения – ни одна чешуйка на морде не дрогнула. Словно камень.

– Лак-Лик.

– Тебе страшно, Лак-Лик?

– Да, – признался я.

Первый Пират моргнул. У него были вертикальные веки и зрачки. Он протянул лапу и потрогал меня за шерсть.

– А как тебя зовут? – спросил я.

– Я… меня… – протянул чешуйчатый. – Не могу вспомнить. На «и» начинается.

– Ири-Мири? – предположил я.

– Нет.

– Иск-Аск?

– Нет.

– Игу-Ига?

– Нет. Вспомнил. Меня зовут Оникс. Какого ты цвета?

– Коричневого.

– Я забираю его, – сказал Оникс Швепсу.

– Но, Первый, это… – Ког сделал шаг вперед, но смолк под взглядом чешуйчатого. Первый Пират смотрел на Кога, пока тот не отошел назад, склонив голову.

Когда чешуйчатый уводил нас под купол, Ког беззвучно прошептал: «Прости». Бип-Боп помахал лапой на прощанье. А я вспомнил, что обозначала надпись над входом.

Точно такие же знаки были выгравированы на торсе железного гремлина. Надпись над входом говорила: «Страдай».

Внутри купол походил на свалку – повсюду валялись принесенные пиратами сокровища, игрушки, одежда. По углам прятались истощенные, слабые гремлины. Они со страхом выглядывали из-за кучек поломанных деталей и оплавленных материалов.

Поставив на место тяжелую каменную дверь, первый пират лег на живот и начал крутить в лапах кубик с разноцветными гранями. Оникс долго возился с ним, но не собрал даже одну сторону.

– Ты неправильно играешь, – сказал я ему. – Нужно, чтобы все стороны были одинаковых цветов. Или хотя бы одна.

– Эти квадраты разных цветов? – спросил Оникс.

– Да, – ответил я.

Оникс положил кубик и взял саблю с железным лезвием и белой, как кость, рукоятью. Может, это и была кость. Первый пират укусил клинок и сломал его пополам. Обломки зазвенели по полу.

Оникс методично рассматривал принесенные Швепсом дары, пробуя их на вкус, ломая и нюхая. Среди вещиц был металлический шлем, который Оникс надел на голову. Шлем был погнутым и очень узким, поэтому снять его первый пират не смог. Чешуйчатый гремлин так и остался сидеть в шлеме после того, как четверть часа безуспешно пытался его стянуть.

– Давай я помогу, – предложил я.

Вдвоем мы тоже не смогли стянуть шлем. Тогда Оникс забыл про шлем и продолжил разглядывать принесенные пиратами подарки. Вскоре очередь дошла до кокона Ари-Ару. Когда Оникс понюхал его и открыл пасть, чтобы откусить кусок, я закричал:

– Не надо!

– Почему? – спросил первый пират.

– Это Ари-Ару. Когда она поправится, снова станет пушистой и веселой. Не надо ее есть.

– Гремлины выглядят по-другому.

– Она заболела.

– А как сделать, чтобы она поправилась?

– Не знаю.

Первый Пират разглядывал кокон. Приложил к нему ухо и прислушался.

– Когда мои гремлины болеют, я кормлю их зефиром, и они поправляются, – рассказал Оникс. – Если не кормить, то умрут и будут плохо пахнуть.

– Наверное, эта болезнь пройдет сама, – предположил я.

– Какого он цвета?

– Лазурного.

– Что такое лазурный цвет?

– Это как синий, только лазурный.

– Я запомню.

Оникс отдал мне кокон, и я очень обрадовался. Я отнес Ари-Ару в одну из куч сокровищ, собрал для нее гнездо из мягкой одежды и кусков шерсти, и накрыл сверху пуховым одеялом, которое снял с трупа погибшего от голода гремлина. Один раз я споткнулся о череп. Под лапами хрустели останки гремлинов. Выжившие прятались по углам.

Оникс лежал на животе и рассматривал кубик, придерживая падающее забрало. Первый пират уже не казался таким страшным. Я подоткнул одеяло у кокона. Ари-Ару обязательно поправится. Затем я отыскал одного из гремлинов, прятавшихся по углам.

Он был очень худой и перепуганный. Шерсть покрылась пылью. Прижав уши, гремлин смотрел на меня с опаской.

– Хочешь есть?

– Да! Да-да! Очень! – запищал он и тут же смолк, боязливо косясь на чешуйчатого.

– Давай попросим Оникса, – предложил я.

– Кого? – спросил гремлин, а я показал. Его глаза округлились: – Первого пирата?

– Да.

Гремлин схватил меня за лапы и потянул вниз, а потом зашептал:

– Он не даст просто так. Если попросишь, то он загадает загадку. Ответишь правильно – получишь зефир. А если неправильно, он тебя убьет! А иногда он убивает просто так, если под лапу подвернешься!

Гремлин сжался и задрожал. Я похлопал его по шерсти, стряхивая пыль. У него оказалась голубая шерсть. Интересно, как она выглядела, когда была чистой?