скачать книгу бесплатно
Я ушел, зашел в продуктовый магазин, купил воды, вышел на улицу. Открыл пластиковую бутыль, жадно отпил – прочувствовал облегчение, когда со лба полился пот. Огляделся по сторонам – в округе никого, ни души. Отпил еще, почувствовал, что на смену жажде пришло чувство усталости. Но оно тут же сменилось чувством тревоги, когда передо мной неожиданно выросло три подростка. Один из них был моего возраста, двое других чуть постарше.
– Чертило, ты откуда? – пренебрежительным тоном спросил самый высокий из них.
– Я, я…
– Заика! Ха-ха! – Засмеялись все его шутке.
– Деревня, – сквозь злостную ухмылку пробурчал другой и слегка ударил меня ладошкой по темени.
– Бабло есть? – сказал третий, самый младший, он был немного ниже меня. Худой, из носа торчали противные сопли, он постоянно подтирал их тыльной стороной кисти.
Я замотал головой. Мною завладел страх, помощи ждать было неоткуда, в этом районе я оказался в первый раз, никого не знал и тяжело ориентировался на местности.
– Пойдем с нами, – приказал самый высокий из них.
– Куда? – жалобно вымолвил я.
– Ща увидишь, – ответил щуплый с соплями. Он толкнул меня. Я упал на асфальт, но ничего не поранил.
– Да этот шибздик стоять не может, деревня, ха-ха-ха! – Все опять засмеялись.
– Пошли, и смотри, мудило, попробуешь слинять – пеняй на себя!
Я встал и покорно пошел с ними. Шел медленно, ноги не двигались. Как только я замедлял шаг, то сразу получал пинка. Особо усердствовал мой ровесник. Троица завела меня в безлюдный двор, где как назло не было ни одного взрослого. Мы подошли к скамейке подъезда дома, к двум ребятам, которые выглядели старше всех остальных. Они отрешенно, поочередно зевнув, взглянули на меня.
– Привели заложника, – обратились они к ним.
– Ну и? – ответил один из них и покосился на меня. – А бабло есть?
– Бабки гони, – повторил тот, кто толкнул меня.
– Нет, – тихо вымолвил я.
– Ну что тогда делать с тобой? – спросил один из двух старших товарищей, демонстративно крутя в руке железный кастет.
– Б…и[1 - Б…ди – нецензурное слово.], вы кого притащили, а? – сказал второй, чье лицо было усыпано прыщами.
– А ну, выворачивай карманы! – завопил самый задиристый и опять толкнул меня.
На этот раз я устоял. Мне ничего не оставалось, как вывернуть карманы моих шорт, что-то предательски лязгнуло по асфальту. Это была сдача, все, что осталось от десяти рублей. Задиристый поднял монету и протянул ее парню с кастетом.
– Б…ь, здесь только мелочь, – произнес он, принимая двухрублевую монету. – Ладно, дайте пинчер и отпустите его, ищите других.
Задиристый пнул меня.
– Вали, тебе повезло, – небрежно прошипел он мне в ухо.
Не оглядываясь, я медленно пошел в сторону дома, где меня ждал Федор. Нужно было пройти сквозь двор, в котором я оказался не по своей воле. Неожиданно меня остановил свист. Я оглянулся.
– Пойди сюда, – кивающим жестом подозвал меня парень с кастетом.
Чувствуя, как вновь подкашиваются ноги, я все же вернулся к своим недоброжелателям. Страх настолько сковал меня, что я даже не решался броситься трусцой через дворы к дороге, где было достаточно многолюдно.
– Слышь, пацан, ты к кому тут приехал?
– Ни к кому.
– Заблудился? – все усмехнулись.
– Меня ждет друг в том доме, – я указал пальцем на соседний дом.
– А кто твой друг?
– Он нездешний, мы пришли на похороны учительницы.
– Где твой друг? – возбудился самый задиристый.
– Он ждет меня в подъезде.
– Может, у него есть чем…
– Пасть заткни, – парень с кастетом прервал задиру. – А кто умер? Ну, учительница…
– Надежда Васильевна.
– Надежда Васильевна? – удивился парень с кастетом.
Я кивнул.
– А ты с какой школы?
– С двести первой.
– С двести первой? Такой не знаю.
– Слышь, Колян, – парень с кастетом обратился к прыщавому, – Надежда Васильевна сдохла.
– Вот курва, до сих пор помню, как ее математика запарила меня.
– Да, ты не один такой, она кого хочешь забодает.
– А у твоего друга бабло есть? – обратился прыщавый ко мне.
Я неуверенно помотал головой. Выдавать финансовые возможности друга мне не хотелось. Но, с другой стороны, мной двигал страх, мне еще не приходилось попадать в лапы незнакомой дворовой шпаны, от которой можно было ждать чего угодно.
– Значит, есть. Пошли к твоему другу, – прыщавый соскочил со скамейки.
– Нет, иди один, – вдруг возразил тот, кто с кастетом.
– Ты что, Юран, обоссался? Васильевна же сдохла!
– А, ну да, пошли тогда, – ответил товарищ, спрятав кастет в карман.
Я в окружении уже пяти человек пошел в сторону дома покойной Надежды Васильевны. Ноги на этот раз шли намного быстрее. Я не знал – почему. То ли был спокоен за Федора, то ли из-за того, что теперь настала его очередь отвечать перед шайкой юных гопников. А свою очередь я удачно миновал. Пока мы шли, из рассказа нового знакомого Юры я понял, что Надежда Васильевна, где бы ни работала, везде устанавливала свои жесткие правила. Получалось, от нее страдали все ученики школ, где она преподавала математику.
– Когда я ушел в другую школу, то в первый год учебы у меня по математике чуть пятерка не вышла. Все думали, что я пришел из математической школы.
– Кого ты грузишь, – пререкался с ним прыщавый, – у тебя – и пятерка? Ты же двойку от тройки отличить не можешь.
– Слышь, ты че гонишь?
– Это ты грузишь…
Мы вошли в подъезд. Там, около лифта, в полном забвении ждал меня Федор. Он оживился, когда увидел меня и мою новую компанию.
– Что так долго? – резко сказал он мне, не замечая других ребят.
– Это и есть твой друг? – спросил меня Юра.
– Да, – с чувством вины ответил я.
– А деньги-то у него есть? – со смешком произнес неугомонный задира.
– Есть! – твердо ответил Федор.
– Ничего себе, какой смелый, – задира подошел к Федору, но не знал, как к нему подступить, – видно, бить и обижать людей с ограниченными возможностями ему еще не приходилось.
– Вам что, мой друг ничего не сказал?
– Нет, а что? – ответил Юра и вытащил кастет из кармана.
– Тебя как зовут? – смело спросил у него Федор.
Юра оглянул своих товарищей, он не ожидал такой прыти от Федора, но затем, сложив губы в трубочку, произнес:
– Юран. А тебя?
– Федор, а моего друга – Артур.
– С твоим другом мы знакомы.
– У меня к вам деловое предложение, – так же смело выговорил Федор.
– Хочешь сказать… – начал говорить задира.
Он не успел договорить, Юра отвесил ему увесистую оплеуху.
– Ты что?! – завопил задира, схватившись рукой за висок.
В меня вселилось удовлетворение – я был отомщен.
– За пятьдесят рублей вы поднимете меня на пятый этаж, потом, если хотите заработать еще пятьдесят рублей, опустите обратно.
– Сто рублей?! – призадумался Юра, спрятав кастет обратно в карман.
– Еще чего, я его не потащу! – заартачился прыщавый. – Я что тебе, служанка?
Шайка гопников засмеялась.
– Потащат другие, – ответил Юра и оглядел троицу, которая пленила меня у магазина.
Он приказал им взять на руки коляску Федора. Никто не ослушался, они молча подошли к нему, дружно взяли на руки, понесли по лестнице, а Юра и я пошли за ними. Федор напоминал мне царя, которого несут слуги в паланкине, а Юра – верного оруженосца. Они доставили его по назначению, и Федор отдал первую обещанную часть суммы.
– Если что, мы внизу, – отчитался верный оруженосец. Прислуга поспешно удалилась.
Мы стояли перед дверью в коридорный пролет. Я толкнул ее, она отворилась. Немного растерялись, когда увидели красную крышку гроба. Осторожно, оглядываясь на нее, прошли мимо. Подошли к двери квартиры. Кругом тишина, только жужжание мух, блуждающих по сырым простенкам межлестничных пролетов.
Мы долго не решались постучаться, но вдруг открылась соседская дверь – нас передернуло – и оттуда вышла пожилая угрюмая женщина.
– Мы к Надежде Васильевне, – выговорил Федор.
– Заходите, она в гостиной… не бойтесь, там никого нет.
Я толкнул коляску Федора, но Федор не желал идти первым:
– Иди ты.
Я не слушал его, вцепился железной хваткой в рукоятки коляски и медленно катил ее в направлении гостиной. Чувствовал, как в теле Федора растет напряжение, сжимается невидимая пружина – оно стало непомерно грузным, тяжелым. Прошли прихожую, увидели краешек гроба, напряжение немного спало. Мы примостились рядом, сидели тихо. Соседка отметила, что за сегодняшний день мы – первые посетители. Больше никого. Надежда Васильевна была окутана в белый саван, поверх которого по центру тела было накинуто серо-зеленое покрывало. Соседка предложила открыть лицо. Мы промолчали на ее предложение. Она подошла к изголовью и приоткрыла краешек савана.
– Не надо, – отказался Федор.
– Не бойтесь, она вас не укусит, – успокоила нас соседка.
Я молчал. Во мне играло противоречие – с одной стороны, я боялся мертвой Надежды Васильевны, с другой, во мне играло обычное человеческое любопытство. Пожилая женщина открыла лицо. Мы не узнали свою строгую учительницу. Она иссохла, лицо сильно осунулось, щеки, как и нос, запали. Рот был немного приоткрыт. Смотреть на все это было невозможно. Когда женщина обратно задернула край савана, Федор тяжело выдохнул. Соседка вышла из гостиной, удалилась в свою квартиру. Мы остались вдвоем. Мне захотелось в туалет. Я встал со стула, на что Федор тут же возразил:
– Не оставляй меня.
Но я не слушал его, во мне возникло необъяснимое желание пойти ему наперекор. Я ушел, заперся в туалете. Зловещая тишина опустилась за дверью туалета. Вдруг раздался крик и стон. Я испугался, в панике выбежал из туалета, забыв спустить воду из бачка. Схватился за ручку входной двери, дернул ее, наткнулся на крышку гроба, попятился обратно в квартиру, резко захлопнув за собой дверь. Я был окружен со всех сторон. Возвращаться в комнату тоже не решался. Ко мне вернулось знакомое чувство страха. Но где мой друг?
– Федор? – негромко крикнул я.
Никто не откликнулся. Я застыл. В каком направлении пойти? Меня стало подташнивать. У меня даже возникло желание вновь сдаться в плен ребятам, которые ждали нас внизу. Ничего не оставалось, я медленно вошел в гостиную. Там, в коляске у гроба, сидел Федор. Он не посмотрел на меня, его взгляд был устремлен на голову под саваном.
– Федор, – сказал я.
Он не отвечал.
– Федор, – я толкнул его в плечо.
