Игра в Реальность. Всё по закону

– Вижу, я не вовремя,– сказал, словно плюнул. – Извини, Рэй, я просто хотел извиниться, но похоже, ты в моих извинениях не нуждаешься.

Если честно, тут я чуть не бросилась оправдываться. Ну вот надо было ему появиться так не вовремя. Насочинял, наверное, себе невесть чего. Да я же его уже давным-давно простила, даже не надеялась, что он ещё про меня помнит, а он не поленился, прилетел через пол империи, нашёл меня, и тут такая подстава. Сама не знаю, как мне удалось удержаться и не броситься Кайдену на шею, совсем бы я тогда уважать себя перестала. Сабин помог, обнял за плечико по-дружески. Мой красавчик, как только это увидел, быстренько распрощался и растаял прямо в воздухе. Оборачиваюсь я к Сабину, вроде как поблагодарить за поддержку, а сама чуть не плачу, так мне досадно стало, что Кайден ушёл обиженный, понятно же, что я его больше не увижу. А мой ангел-хранитель смотрит на меня не то удивлённо, не то тоскливо так, как бы даже осуждающе. Вот тоже мне, моралист выискался.

– Да, он мне нравится,– говорю я эдак с вызовом, чтобы он не пялился на меня словно на провинившегося ребёнка,– и мне нет дела до ваших разборок.

А Сабин только покивал и тоже начал прощаться. Ну вот что это за невезуха? Я же совсем не хотела его обидеть, он для меня столько делает хорошего, а я строю тут из себя бунтарку неблагодарную. Всё, дневничок, не хочу я больше обсасывать свои проблемы, извиняй. И так настроение поганей некуда, одна надежда на дедушку.

Глава 6

Всё та же красная подушка, те же внимательные глаза, горящие преданностью и жаждой познания, тот же мягкий ковёр на полу и точно такой же старенький учитель вещает о вечном. Сабину стало не по себе, слишком уж явной была параллель с тем временем, когда он разыгрывал из себя Учителя для Дэвики и Роба. Ну вот зачем он использовал этот же образ? Что ему стоило придумать какой-нибудь заброшенный замок или хотя бы заменить седовласого старца на солидного профессора, к примеру? Так ведь нет, не захотелось напрягаться, сварганил первое, что пришло на ум. Вот теперь мучайся запоздалым раскаянием, когда каждая мелочь напоминает о том, как он издевался над двумя ни в чём не повинными людьми, чтобы сделать из них оружие против своего брата.

И ведь не скажешь, что он кого-то из них обманывал, да и учил он эту парочку на совесть, да только мотивы его были очень далеки от бескорыстия, и о своих учениках он думал в последнюю очередь. А так ли уж бескорыстны его мотивы теперь, когда знакомую красную подушку заняла Рэй? Сабин никогда не был склонен обманывать сам себя. Заморочить голову противникам – это другое дело, но с собой он всегда был честен. Да, Рэй ему очень нравилась, иначе он не стал бы её опекать. Тот факт, что она была семенем жизни, в данном случае ничего для него не значил и не являлся причиной его повышенного внимания к этой симпатичной девчушке.

Уж не пытается ли могущественный Демиург соблазнить невинную девицу, подсовывая ей добренького дедушку? Бред, конечно. И всё-таки Сабин был уверен, что не стал бы так заморачиваться с декорациями для другого человека. Нет, он, разумеется, не воплощался в этой Реальности в старческом теле, как делал это раньше, учёный старик был просто аватаром. Сабин лишь изредка влезал в него, чтобы побыть немного наедине с Рэй, и не потому, что находиться в старческом теле ему было неприятно, просто у вечно занятого Демиурга совсем не было времени. Однако на этот раз ему пришлось-таки отложить все свои дела, потому что его подопечной срочно требовалась помощь.

Рэй грустно смотрела на своего учителя и с надеждой ждала объяснения всем своим рефлексиям на тему бессмысленности существования. Что ж, она была далеко не первой, кого жажда просветления довела до депрессии. На определённом этапе поиска это был удел всех ищущих. И чем более искренним был искатель истины, тем тяжелее ему приходилось, потому что он не позволял себе обмануться красивыми сказками о прекрасном будущем, которое непременно наступит, стоит только пройти этот неприятный отрезок пути. Рэй тоже нужна была только правда.

– Истинный поиск никогда не бывает лёгким,– со вздохом произнёс старый учитель. – С тобой всё в порядке, малышка, просто ты выросла из своей старой шкурки, а новую пока не нарастила.

– Поиск? – Рэй словно попробовала это слово на вкус. – Мне кажется, я ничего не ищу, вернее, я не понимаю, чего мне искать.

– И всё-таки, даже не понимая этого, ты ищешь,– возразил дедушка,– ты ищешь свой жизненный путь. Только на этом пути ты сможешь обрести счастье, ну как минимум душевное равновесие.

– Неужели только для этого? – Рэй скептически поджала губки. – Как-то это мелко. Что за польза человечеству от того, что я буду счастлива?

– А польза есть и немалая,– старик покачал седой головой и хитро сощурился. – Разве ты не знаешь, как формируется наша Реальность?

– Знаю,– уверенно заявила студентка Университета,– Реальность создаёт Создатель.

– Хм, не уверен, что в твоём понимании это соответствует действительности,– засомневался учитель.

– А что тут неясного? – самоуверенная девушка пожала плечами. – Разве этот мир не сотворён Создателем?

– Сотворён,– легко согласился старик,– впрочем, как и все мы тоже. Но кто сотворяет твою персональную Реальность сейчас, каждый миг твоего существования, Рэй?

– Он и сотворяет,– недоумение ученицы уже начало сменяться лёгким раздражением. – Что не так?

– Всё,– дедушка иронично улыбнулся,– свою Реальность ты сотворяешь сама.

– Но тогда у нас тобой была бы разная Реальность, учитель,– нахально возразила ученица,– а она одна.

– Откуда тебе это известно? – дедушка ехидно захихикал. – Может быть, я вижу перед собой голубого слона, а не маленькую всезнайку.

Рэйен открыла рот, но так и не нашлась, что возразить. С этого угла зрения она никогда раньше не смотрела на свой мир. Девушка растерянно хлопала ресницами, пытаясь сообразить, это дедушка так шутит, или правда перед ним сейчас восседает слон.

– Не сердись,– учитель ласково потрепал свою ученицу по руке,– конечно, я вижу тебя, и этому есть простое объяснение. Видишь ли, наши с тобой сознания функционируют в одной и той же среде, по одним и тем же правилам. Именно поэтому наши индивидуальные Реальности похожи.

– Но ты же только что согласился, что этот мир создал Создатель,– Рэй скорчила недовольную гримасу. – Что-то я совсем запуталась.

– Потому что так и есть, милая,– Сабин в теле старика очень постарался, чтобы его объяснение не показалось девушке обидным. – Главное, что создаёт Создатель – это мы, жители его мира, а сам мир – это просто среда для нашего функционирования. Эта среда вовсе не состоит из гор, лесов, неба и солнца, она представляет собой программу, набор алгоритмов и правил, которые определяют, каким образом мы сотворяем свою индивидуальную Реальность. Наши умы действуют строго в соответствии с этой программой, вот поэтому мы и видим примерно одну картинку Реальности. В мире с другой программой мы формировали бы другую картинку.

– А где наш мир, в смысле эта среда находится? – спросила девушка.

– В сознании Создателя,– пояснил учитель,– вернее, сейчас уже в сознании Демиурга. Ты ведь, наверное, слышала, что мирами обычно управляют не сами Создатели, а Демиурги? Собственно, сознание Демиурга и есть этот мир.

– Но тогда я права,– грустно улыбнулась Рэй. – Получается, что миру действительно безразлично, что чувствует каждый отдельный его житель. Если каждый из нас сам по себе, то счастлив ты или нет – это твоё личное дело.

– А вот тут ты заблуждаешься,– Сабин подивился логике своей ученицы. – Тот факт, что каждый из нас создаёт собственную Реальность вовсе не значит, что мы не связаны.

– И что же нас связывает? – Рэй скептически сощурилась,– чувство долга?

– Нас связывает сознание Демиурга,– терпеливо пояснил учитель,– та среда, в которой мы обитаем. Видишь ли, дело в том, что в конечном счёте наш мир формируется в результате взаимодействия сознания Демиурга с нашими сознаниями. Сознание Демиурга как бы аккумулирует в себе отдельные индивидуальные образы и преобразует Реальность в соответствии с получившейся результирующей картинкой, так что каждый из нас вносит свой вклад в образ нашего мира. Таким образом, каждый счастливый человек делает весь мир немного счастливее.

– Но ведь вклад каждого жителя столь ничтожен,– пожала плечами девушка. – Что может изменить один человек?

– Всё зависит от человека,– улыбнулся старик. – Подумай о том, что в состоянии сделать сознание ура, к примеру, а уж вклад семени жизни всяко нельзя назвать ничтожным или незначимым. В отличие от других, ты сотворяешь свою Реальность во всех проявленных мирах. А кроме того, разве не приятно, когда твоя личная жизнь полна смысла, когда в твоей душе царит гармония и согласие?

– Получается, что нам нужно искусственно поддерживать в своём сознании позитивный настрой,– продолжила логическую цепочку Рэй. – А если не выходит? Что если у меня погано на душе?

– Ты имеешь ввиду, что испытываешь отрицательные эмоции и не в состоянии с ними что-то сделать? – уточнил учитель. – Позволь тебе не поверить, милая. Эмоциями можно и нужно управлять, это совсем нетрудно, если ты контролируешь свои мысли, ведь именно они и порождают эмоции.

– Но нельзя же постоянно отслеживать все мысли,– девушка обиженно поджала губки. – Или можно?

– Именно этим обстоятельством и определяется во многом уровень развития сознания,– пояснил старик. – Представь себе, что бы произошло с миром, если бы Демиург позволил своим эмоциям управлять его действиями.

– А по-другому никак? – Рэй состроила жалобную гримаску. – Разве нельзя быть счастливой без этого кошмарного самоконтроля?

– А нём нет ничего кошмарного,– рассмеялся учитель. – Но в одном ты права, можно достичь счастья и другим путём. Для этого всего-то и нужно найти свой жизненный путь, тот, который был тебе предназначен в момент создания твоего сознания.

– И всего-то? – девушка скептически усмехнулась. – Да этот путь можно всю жизнь искать.

– И не одну,– подтвердил её опасения учитель.

– А если мне не по душе та роль, которую уготовил мне Создатель? – с вызовом спросила девушка. – Может же быть у меня собственное мнение, как мне жить, это же моя жизнь, в конце концов. Что будет, если я не стану следовать предназначению?

– Рэй, милая, ты всё неверно поняла,– старик укоризненно покачал головой. – Предназначение – это вовсе не тюрьма с решётками, это дар. Дар Создателя своим творениям. Ты можешь его принять или отвергнуть, тебе решать.

– И как же Создатель распределяет между нами свои дары? – продолжала бурчать Рэй. – Лотерею устраивает?

– Если честно, я этого не знаю,– учитель смущённо опустил глаза,– но полагаю, что сам Создатель этого не делает. Это через Создателей проявляется намерение единого сознания, бесформенного и вечного, которое содержит в себе потенциал всего, но само есть ничто.

Рэй задумчиво склонила голову на бок, пытаясь осмыслить откровения своего учителя. Значит, всё объясняется просто, все её метания – это не более, чем безуспешные попытки найти свой жизненный путь. Но почему же этого не было раньше, и почему другие люди живут себе и в ус не дуют?

– Получается, что мы все только и делаем, что ищем своё предназначение,– с тоской резюмировала она. – А жить-то когда?

– Ну что ты, малышка,– рассмеялся дедушка,– ищущих единицы. Если бы все люди жили в соответствии со своим предназначением, то мир был бы похож на райский сад. Но уж если ты по какой-то причине начала свой поиск жизненного пути, то останавливаться нельзя, иначе твоя жизнь потеряет всякий смысл.

– А если этот поиск заведёт меня в тупик? – вскинулась Рэй.

– Всё равно стоит дойти до конца,– старик уверенно похлопал девушку по плечу. – В конце даже неверного пути тебя ждёт награда.

– Это какая же? – фыркнула строптивая ученица.

– Ты будешь совершенно точно знать, чем не являешься,– усмехнулся учитель,– а это немало, можешь мне поверить. Да, найти свой путь непросто,– продолжал он со вздохом,– потому что путей множество, я бы даже сказал, что их бесконечное множество. А ошибиться так легко, особенно, когда ты пытаешься повторить путь, который уже привёл другого человека на вершину реализации его потенциала. Про таких пишут трактаты, изучают их опыт, у них куча последователей. Узкая тропка, которой прошёл первопроходец, постепенно превращается в магистраль, по которой бодренько шагают строем желающие жить чужим умом. Нет ничего страшного в том, чтобы немного помаршировать в ногу с условными единомышленниками, это весело, да и по проторенной дороге всегда идти легче, чем по скользкой каменистой тропке где-нибудь в неприступных горах. Но нужно всегда помнить, что всё то время, пока ты идёшь чужим путём, ты не идёшь своим.

– А каким даром единое сознание одаряет самих Создателей? – мечтательно улыбнулась Рэй. – Откуда берётся их могущество?

– Даром любви,– Демиург в теле дедушки тоже заулыбался. – Сотворение жизни – это просто их способ самовыражения, так они проявляют свою любовь.

– И что же питает любовь Создателя,– Рэй посмотрела прямо в глаза своему учителю,– это наши молитвы?

– Нет, милая, молитвы ему не требуются,– задумчиво произнёс Сабин. – Сущность Создателя – это давать, ничего не требуя взамен. В давние времена у этого свойства даже было название, его называли благо. Сейчас это понятие извратили и используют совершенно не по назначению.

– Благо,– тихо повторила за учителем девушка. – Я бы тоже хотела так любить, чтобы всех разом и каждого в отдельности.

Сабин ничего не ответил. Желание, высказанное Рейен, отозвалось в его душе глухой тоской, ведь, в отличие от Создателя, всем остальным, включая Демиургов, обязательно требуется объект для проявления своей любви.

– Похоже, для Рэй я таким объектом вовсе не являюсь,– уныло заключил Сабин. – Может быть, я вообще не способен вызвать любовь в душе женщины? Ну не дано мне этого, что поделать? На мою долю выпал совсем другой дар. И я его принял.

Умиротворённая ученица давно покинула домик учителя, а Сабин всё сидел в образе старика и думал о жизни, о том, как причудливо порой сплетаются нити наших судеб, и каких трудов стоит потом их распутать. Вот, к примеру, откуда рядом с Рэй вдруг появился бывший командор, чего ему нужно от молоденькой девушки? Старичок нахмурился, его лоб прочертили глубокие складки. Нет, этот привет из прошлого, к тому же ни с того, ни с сего вернувший себе память о прошлых воплощениях, здесь точно был не к добру. Вертер как в воду глядел, командор теперь начнёт охоту за его мечом и за головой самого Защитника. А вот с Сабином он почему-то связываться не захотел, заявил, что знает, кем тот является.

Подозрительная осведомлённость, если это не блеф, конечно. Выходит, таинственный благодетель командора, снявший блок, наложенный Демиургом на его прошлую реинкарнацию, решил помочь своему подопечному не только с восстановлением памяти, но и с информацией. Благородно. И тут Сабина буквально подбросило на подушке. В мире Земли просто не существовало таких талантов, чтобы справиться с его блоком, даже Атан-кей не смог бы. Такое было под силу только сознанию с большей мерностью, то есть пришельцу.

– Вот ты и попался, махинатор,– злорадно усмехнулся Демиург. – Конечно, ты тут, на Земле не один, но теперь вычислить всю вашу банду не составит труда.

Немного подумав, Сабин даже догадался, как пятимерный пришелец провернул этот фокус со снятием блока. Просто вытащил сознание командора в пятимерную Реальность и продержал там до тех пор, пока блок не рассыпался сам собой.

– Представляю, каково пришлось этому бедолаге,– Сабин состроил гримасу притворного сочувствия,– врагу не пожелаешь. Как он только выжил и не свихнулся? А может быть, всё-таки свихнулся? Его агрессия во время встречи была не слишком адекватной. Или это он приревновал меня к Рэй? Вот чудак, – старик снисходительно улыбнулся,– нашёл, чем заняться, лучше бы разобрался с теми, кому служит. Впрочем, бывший командор и раньше был не особо разборчив в выборе хозяев,– Сабин вздохнул и покинул мир изумрудных холмов.

А в то же самое время объект его насмешек сидел у жарко горящего камина в своём замке и тупо пялился на огонь. Когда Ксантипа поручил ему проследить, где повадился проявляться Демиург, Кайден и подумать не мог, что объектом интересов его бывшего учителя может оказаться Рэйен. Отправляясь к ней в Университет, он вовсе не предполагал нарваться на Сабина, к тому же самоуверенный вельможа рассчитывал на гораздо более ласковый приём у немного обиженной, но, как ему казалось, по уши влюблённой в него девицы. То, что эта девица, оказывается, крутит роман с Демиургом, было вообще за гранью здравого смысла и вероятности. Что в ней такого, чтобы Сабин снизошёл до обычной безродной девчонки? Но главное, как же он сам мог так обмануться на её счёт?

Кайден с досады ткнул кочергой в горящие поленья, и огненные искры прыснули во все стороны горячим облаком. Не то чтобы Рэйен была ему так уж дорога́, наверное, тупо взыграло чувство собственника. Раньше такого просто не случалось, чтобы выбранная им девица так демонстративно воротила нос от главы клана Заккари. Кора не в счёт, она – женщина ура.

– Стоп, а когда это я сподобился выбрать Рэйен? – удивился Кайден собственным рассуждениям. – Я же просто собирался извиниться, не более того. Отчего же её связь с Сабином так меня взбесила? Я, что ли, ревную? Выходит, она мне всё-таки дорога, если перспектива лишиться её расположения вызвала такую бурную реакцию. Что ж, значит, мы ещё поборемся с тобой, Сабин,– ревнивец злорадно ухмыльнулся,– и плевать мне на то, что ты – Демиург. В любом случае, теперь Рэй не отделаться от внимания личного оперативника Магистра Ордена. Боюсь, ты связалась не с тем типом, милая моя. Если Сабин действительно появляется на Земле только из-за тебя, то ты превращаешься прямо-таки в неубиваемый козырь в игре Ордена против Демиурга.

Несмотря на боевой задор, настроение у Кайдена ушло в крутое пике. Пожалуй, это случилось впервые в жизни самоуверенного главы клана, когда он не смог разобраться не только в чувствах женщины, но и в своих собственных.

***

Утреннее солнце просвечивало лёгкий розовый пеньюар насквозь, лаская смуглую гладкую кожу Агнес пока ещё нежаркими лучами. Женщина уютно устроилась в кресле на балконной площадке, из-под полуприкрытых век она задумчиво смотрела на залитый солнечным светом луг и лениво помешивала золотой ложечкой фруктовый мусс в высоком бокале. Отражённые золотом солнечные зайчики разлетались по стенам спальни, то и дело запрыгивая на широкую постель, откуда Ульрих украдкой любовался своей женой.

Период ухаживаний был недолгим, венчание состоялось всего через три месяца после их первой встречи. Тот момент, когда подневольный жених с удивлением обнаружил, что больше не играет влюблённого, он пропустил, просто однажды Ульриху вдруг стал безразличен тот факт, что за ним постоянно наблюдает чужой разум, и он совсем перестал обращать внимание на своего подселенца. Надо отдать должное Радвиле, в последнее время он вёл себя подчёркнуто тактично, общался со своим носителем, только когда тот его просил, а в остальное время старательно прикидывался неодушевлённым предметом. Впрочем, Ульрих и без того сильно сомневался, что у этого урода может иметься душа.

Как же так получилось, что многоопытный Магистр, прошедший ад рабства, более жестокого, чем то, что когда-то существовало на Таласе, нарастивший на своём сердце защитную броню равнодушия и презрения к людям и мечтавший только о смерти и забвении, вдруг влюбился как подросток. Поначалу он даже не мог понять, что это за странное томление охватывает его, когда его мысли обращаются к Агнес, отчего его бросает в жар, когда их руки соприкасаются. Нормальные человеческие чувства были так давно и прочно забыты подневольным соправителем Таласа, что их возвращение поначалу было воспринято им как недомогание.

Откровение пришло случайно, когда его верные телохранители пресекли очередное покушение на жизнь Магистра. Как ни странно, по мере закабаления Таласа покушения не только не прекратились, но даже стали чаще, причём исполнителями в большинстве случаев были потерявшие свою свободу человеческие овцы. Каким образом они вычисляли, кто стоит за творящимся на Таласе безобразием, можно было только гадать, но попытки разделаться с их виновником из экстраординарных событий уже давно превратились в рутину. На этот раз покушавшийся оказался стариком, нанятым в садовники кем-то из братьев Ордена.

Когда Ульрих прогуливался вместе со своей тогда ещё будущей женой по аллее парка, старикан выудил откуда-то из корзины с инструментами древний пистолет и выстрелил. Разумеется, он промахнулся, у него от волнения тряслись руки, да и расстояние до цели было слишком большим, однако Ульриха внезапно охватила паника, он побледнел, на лбу выступила испарина. Пожалуй, он испугался даже больше Агнес, которая отнеслась к инциденту с удивительным хладнокровием. Нахлынувший на него страх за свою жизнь стал для Магистра настоящим откровением. Сколько раз он в тайне мечтал, чтобы одно из покушений закончилось наконец его смертью. Откуда же взялась эта нервная дрожь? Что за странная реакция? Случайно открывшаяся правда произвела на Ульриха эффект пощёчины. Оказывается, он больше не жаждал смерти, даже не так, он теперь готов был цепляться за каждую минуту жизни рядом с Агнес. И тот факт, что этих минут оставалось всё меньше, придавал каждой из них значимость вечности.

– Ну почему судьба так любит играть с нами краплёными картами? – с тоской думал Магистр. – Именно тогда, когда моя жизнь начала наконец обретать смысл, когда впервые за сотни лет мне захотелось жить, наступает время разрушения и смерти? Что это? Расплата за то, что я сдался, перестал бороться? Или, наоборот, Агнес мне дана как прощальный подарок, чтобы я умер счастливым?

Недолгая рефлексия привела Ульриха к заключению, что скорая смерть – это ещё не повод для расстройства, что будет гораздо разумнее превратить остаток своей жизни в праздник, чем дрожать в преддверии неизбежного конца. И он отдался своим чувствам с отчаянием приговорённого, наслаждаясь каждой минутой отведённого ему времени. Лишь изредка влюблённый Магистр с удивлением отмечал, что совсем не думает о скором конце Таласа, все его мысли были теперь целиком посвящены Агнес. Что при этом чувствует его будущая жена, стало уже не столь важно, любви Ульриха с головой хватало на них двоих.

Солнечный зайчик мазнул его по глазам и заставил зажмуриться, а когда Ульрих снова поднял веки, то с удивлением обнаружил, что находится уже не в своей спальне, а на цветущем лугу. Место было незнакомое, но отчего-то это обстоятельство не вызвало у него никакой тревоги. Он лежал в высокой траве, и аромат полевых цветов был настолько сильным, что даже голова немного кружилась. Тёплая ладошка нежно прикоснулась к его щеке, и на лицо Магистра упала тень. Агнес сидела рядом и рассматривала его так внимательно, словно видела впервые.

Солнце, подсвечивая сзади её пышные волосы цвета старинной бронзы, образовало светящийся нимб вокруг головы женщины, совсем как на иконах у богов. Ульрих не был последователем какого-либо религиозного течения, что было совсем неудивительно, ему ли было ни знать, для чего все эти религии плодились в мире Таласа как кролики. Он сам их и плодил, вернее, его руками это делал Радвила, чтобы надёжно закабалять сознания жителей. Но Ульриху доводилось бывать в нескольких храмах и видеть изображения разных богов, у всех были точно такие же нимбы.

– Не волнуйся,– Агнес улыбнулась и снова погладила Ульриха по щеке,– всё в порядке, здесь безопасно.

– Я вовсе не волнуюсь,– заверил свою жену Магистр,– здесь очень красиво. А кстати, где это здесь?

– Это просто сон,– голос жены мелодично струился словно музыка, расслабляя, успокаивая, даже убаюкивая, и Ульрих с готовностью отдался этому блаженному потоку, что понёс его в нирвану забытья, его глаза начали закрываться, дыхание сделалось ровным.

– Зачем ты это делаешь?! – резкий голос Агнес разрубил тишину словно топором. – Отвечай! – Магистр лениво поднял отяжелевшие веки и с удивлением заметил, что во взгляде любимой женщины теперь горит неприкрытая ненависть. – Зачем ты разрушаешь наш мир?!

У ошарашенного Магистра больно кольнуло в области сердца. Это был конец, Агнес одним неосмотрительным словом выдала себя Радвиле с головой.

– Молчи,– прошептал он одними губами,– только ничего больше не говори.

– А то что? – с вызовом спросила Агнес. – Твоё второе «я» меня убьёт?

– Значит, она знает про подселенца,– с тоской подумал Ульрих,– и знала с самого начала. Она согласилась стать моей женой только ради того, чтобы разведать планы Ордена. Она шпионка.

– Не беспокойся,– Агнес снисходительно усмехнулась,– оно спит. Я ведь дипломированный психолог, мне уже приходилось иметь дело с раздвоением личности. Мы можем спокойно поговорить наедине.