Двое в пути. Записки Белого Лиса

– Считаешь, цепляться за жизнь неполезно? – я насмешливо прищурился. – Видимо, поэтому ты живёшь уже третью сотню лет.

– Для меня это не удовольствие, а необходимость,– пробурчал Макар,– я не могу допустить, чтобы наши с другом знания пропали. Мне нужно его дождаться или найти способ передать ему эти знания. Очень надеюсь, что ты со своим дневником поможешь мне наконец покинуть наш бренный мир.

– Ничего себе заявочки,– я возмутился совсем нешуточно. – Может быть, мне тогда не стоит всё записывать? Я вовсе не хочу стать причиной твоей смерти.

– Лис, не будь ребёнком,– устало вздохнул учитель. – Ценность жизни заключается не в продолжительности существования, а в её наполненности. Каждое новое воплощение похоже на вступление в игру, ту игру, которую сотворил для нас Создатель. Важен не сам факт того, что ты находишься в игре, а то, КАК ты играешь. Можно прожить очень долгую жизнь впустую, тупо наслаждаясь рефлексиями своего тела на некоторые внешние раздражители, типа секса и вкусной еды. А можно умереть молодым, но обрести такие смыслы, которые позволят сознанию сделать настоящий рывок в развитии. Увы, годы ещё не гарантируют нам мудрости.

На этом Макар завершил нашу занимательную беседу и затушил костёр. Я смирился с вынужденным возвращением к суровым будням выживания на острове, хотя у меня ещё осталось полно вопросов. Например, почему он помнит свои прошлые жизни, а я ни фига не помню. Я вижу, что Макар старается избегать этой темы, но ничего, я та ещё пиявка. Как присосусь – не отдерёшь.

1 декабря

Мой странный сон всё-таки не прошёл без последствий, причём весьма болезненных. Буквально на следующую ночь все мои предчувствия надвигающейся беды вернулись, да к тому же с добавкой. Похоже, моё высшее я не на шутку растревожилось, коли принялось снова донимать меня своими предупреждениями. Вот только теперь об отдалении от Ники не может быть и речи, это уже совершенно немыслимо. И что же прикажете делать, когда я стал сильно напоминать заряженную бомбу с часовым механизмом? Того и гляди, шарахнет.

Не верить своим предчувствиям я не могу, приключение с ледяным спасом наглядно доказало их достоверность. Но и жить в постоянной тревоге тоже нельзя, так и свихнуться недолго. И тогда я вспомнил слова учителя о том, что всё зависит только от меня, и если я не захочу, то Нике ничего не сделается. Я ухватился за эти слова, как утопающий хватается за соломинку, забурился подальше в лес, чтобы меня ничто не отвлекало, и громко произнёс страшную клятву, что, покуда жив, не позволю причинить вред моей малышке. Для пущей надёжности даже устроил себе небольшое кровопускание, вроде бы клятвы на крови самые нерушимые. Понимаю, всё это дурь, но мне полегчало.

Увы, есть обстоятельства, противостоять которым мы не в силах, например, глобальная катастрофа или кирпич, упавший на голову. Но никто не может отнять у меня права выбирать, как умирать: безвольно опустив руки или до последнего пытаясь спасти своих близких и любимых. Свобода воли, однако. Конечно, я осознаю, что мой самопальный ритуал имеет, скорее, психотерапевтическое значение, нежели несёт реальную защиту любимой женщине. Вряд ли какие-то слова всерьёз могут как-то повлиять на наше будущее, однако уточнить этот аспект у Макара не повредит, а вдруг я что-то там напортачил.

Очередной сеанс практик по управлению реальностью закончился привычным и вполне ожидаемым провалом. Похоже, мне это просто не дано. Вроде бы я всё делаю правильно, а результат нулевой. Может быть, это что-то кармическое? Видать, я понаделал столько кармических отпечатков за свои жизни, что для меня теперь все пути закрыты, даже микроскопическое изменение в свою реальность не могу внести. Учитель совсем раскис, твердит, что мои неудачи объясняются исключительно неверием в свои силы, но мне почему-то кажется, что всё не так просто. Моя самоуверенность всегда зашкаливала, даже когда для этого не было никаких причин, и только с магией не срастается.

Честно отработав все Макаровы задания, я устроился поудобней в предвкушении традиционной игры в вопросы и ответы. Сегодня у меня имелся очень конкретный вопрос по поводу всяческих клятв. Но для начала я решил зайти издалека, стыдно было признаться моему учителю, что я устроил себе ритуал с клятвой на крови. Несмотря на все его нетривиальные теории и натуральные чудеса, Макара ни разу нельзя назвать мистиком, у него каждое явление объясняется хоть и заумно, но вполне прагматично.

– Странно, мы совершенно не используем звуки в нашей практике,– я изобразил невинное любопытство. – А ведь в некоторых источниках утверждается, что «в начале было слово».

– Тебе музыкального сопровождения не хватает? – Макар ехидно усмехнулся.

– Нет, я про слова,– пришлось опустить глаза, чтобы учитель не просёк мою хитрость. – Многие используют всякие мантры, молитвы, заговоры, клятвы. В этом, вообще, есть смысл?

– Слово – это очень сильное средство,– Макар с подозрением посмотрел на затаившегося ученика, но не стал выпытывать у меня причину моего странного любопытства. – Сами по себе звуковые вибрации по частоте находятся ниже зрительных образов, так что визуализация, с точки зрения мощности воздействия, на ступень выше звуков. Но слова – это совсем другое дело. Помимо вибраций, они несут в себе смысловую нагрузку, а потому обладает способностью как бы запечатывать мысль.

– А зачем запечатывать мысли? – я сразу напрягся, это было именно то, чего я интуитивно опасался.

– Нашим миром управляют символы и знаки,– учитель произнёс эту фразу с расстановкой, словно процитировал чей-то текст. – Слышал про такое?

– Ну да, доводилось,– вяло отозвался я. – А это неправда?

– На самом деле нашим миром управляют смыслы,– пояснил учитель. – Символы – это лишь средство доставки и консервации смыслов. Ну сколько времени обычный человек способен удерживать в уме мыслеформу?

– А символ эту мыслеформу как бы фиксирует и тем продлевает время её воздействия,– я радостно закончил за учителя. – С консервацией понятно, а почему символы служат средством доставки?

– Большинство смыслов генерируется вовсе не спонтанно, если ты так подумал,– усмехнулся Макар. – Их внедряют в наши сознания те самые пастухи, которые прилагают столько усилий, чтобы превратить человечество в стадо баранов. К счастью, внушать мысли напрямую пастухи пока не научились, им всё ещё требуется использовать язык, понятный уму, а не сознанию. Но они очень стараются, изобретают всяческие технологии непосредственного воздействия на сознание людей. Думаю, в экспериментальном варианте такие излучатели уже существуют, только массовое их производство ещё не налажено. Кроме того, нужна ведь ещё технология защиты от такого воздействия для самих пастухов. Возможно, практика показала, что защититься проще, чем воздействовать. Тогда излучатели становятся неэффективны. Но это лишь домыслы.

– Неужели внедрить в социум какой-нибудь новый смысл так просто? – я был не на шутку встревожен подобным предположением. – Нужно лишь создать картинку или фразу, отражающую этот смысл.

– Нет, дружок, так ты своего слона не продашь,– рассмеялся Макар. – Тут требуются специальные техники, а кроме того нужно ещё накачать внедряемый символ соответствующими вибрациями. По мере того, как заложенный в символ смысл станет проникать и закрепляться в социуме, подпитку можно будет убрать, поскольку он начнёт питаться энергией адептов, но поначалу это должен быть очень мощный заряд.

– И откуда пастухи берут эту энергию? – уже задавая свой вопрос, я догадался, каков будет ответ. – Неужели они владеют техниками подключения к первоисточнику?

– Это самый эффективный и безопасный метод,– подтвердил учитель,– но не единственный. Скачать энергию можно с любого проявленного объекта: с человека, лучше даже с толпы, с животных, растений, минералов, артефактов. В общем, вариантов множество.

– Но ведь при этом нарушается закон свободы воли,– возмутился я.

– Проявленные формы, не обладающие умом, не могут считаться самостоятельными, а потому действие этого закона на них не распространяется,– учитель не стал обращать внимания на моё эмоциональное выступление. – А людей перед употреблением в качестве батарейки сначала расчеловечивают на сугубо добровольной основе, разумеется. Можно ещё сделать так, чтобы люди по собственной воле подключились к подпитке того или иного символа. Так работает символика закрытых орденов. Ведьмы и колдуны всех мастей тоже требуют от своих клиентов, чтобы те брали на себя грех, то бишь подпитку, заклинания. Этим как раз и объясняется, почему наведение порчи бьёт по заказчику не слабее, чем по жертве, только в отложенном варианте.

– Эх, дурят нашего брата, как пожелают,– пошутил я, но учитель воспринял мои слова вполне серьёзно.

– Не без этого,– согласился он. – В большинстве случаев батарейкам не известен истинный смысл символа. Вместо этого, им преподносят версию, которая является просто экраном. Например, серп и молот на флаге СССР – это вовсе не союз рабочих и крестьян, а классический масонский символ. Полумесяц с каким-либо объектом между рогами символизирует Сатурн, который является олицетворением Сатаны или Яхве. Ну а молоток однозначно указывает на вольных каменщиков. Кстати, известный девиз пионеров «всегда готов» тоже пришёл от масонов, конкретнее, из мальтийского ордена.

– Офигеть,– я невольно присвистнул,– никому нельзя верить.

– Мне можно,– хитро усмехнулся Макар. – Кстати, о доверии, что ты там натворил, Лис? Поделиться не хочешь? Или ты решил, что я не замечу твоих манёвров вокруг да около?

Ну вот как он так быстро меня раскусил? Я недолго отмалчивался, поведал моему гуру, как на духу, всю историю про клятву на крови. Думал, Макар начнёт стебаться, ведь, судя по его рассказу, моя клятва была бесполезна, накачать её энергией я не додумался. Но учитель, напротив, загрустил, причём всерьёз.

– Лис, ну почему ты такой невнимательный,– посетовал он. – Я ведь тебе рассказывал, что наше мироздание не воспринимает отрицание, только сам объект. Вот, как ты сформулировал свою аффирмацию?

– Пока я жив, никто не сможет принести вреда Нике,– промямлил двоечник. – Получается, на самом деле я сказал, что при моей жизни любой сможет её обидеть. Кошмар! И что же мне теперь делать? Умереть?

– Тьфу, типун тебе на язык,– Макар сердито засопел. – С этой твоей клятвой уже ничего не поделаешь, кровь является очень сильным источником энергии. Придумай другую формулировку, которая сможет нивелировать действие первой, и запитай её по-взрослому, как ты умеешь.

– Произнести клятву, пребывая в своей природе,– задумчиво произнёс я, уже обдумывая правильные слова. Но учитель не дал мне много времени на раздумья.

– Возможно, ничего страшного и не случилось,– он ободряюще похлопал меня по спине,– твой доступ к энергии ограничен недостаточным уровнем осознанности. Ты чисто физически пока не в состоянии запустить подобное проклятие.

– Проклятие!? – у меня аж пересохло в горле. – Но я ведь, наоборот, хотел защитить Нику.

– Вот поэтому высшему я и приходится за нами присматривать,– усмехнулся учитель,– чтобы мы по незнанию не навредили себе и окружающим. Мы ж ещё дети, брать на себя ответственность за свои поступки не в состоянии.

– Ну прям заботливый родитель,– фыркнул я. – А что если я не хочу, чтобы за мной присматривали? Я готов отвечать за свои действия.

– Не обижайся, Лис,– учитель по-отечески потрепал меня по голове,– но одного желания мало, нужно ещё суметь обеспечить должный уровень самоконтроля и осознанности, причём всё время, даже во сне. Знаешь притчу про йога и оленя?

Я промолчал и только помотал головой. Несмотря на увещевания учителя, мне всё-таки было обидно, что он считает меня беспомощным ребёнком.

– Умирал один очень продвинутый йог,– повёл свой рассказ Макар. – Ему оставался буквально последний шаг до обретения просветления, но времени немного не хватило. Впрочем, йога это не сильно расстраивало, он был уверен, что в следующем воплощении закончит свою практику и станет буддой. В последний миг перед смертью йог внезапно увидел оленя. Красивое могучее животное с ветвистыми рогами произвело на умирающего очень сильное впечатление, он даже слегка позавидовал его молодости и силе, поскольку его собственное тело было уже совсем немощным и дряхлым. А в результате перевоплотился оленем, так как именно таким было его подсознательное желание в момент смерти.

– И в чём смысл этой притчи? – я скорчил недовольную гримасу. – Причём тут высшее я с его отеческой заботой?

– Разве ты не понял? – удивился учитель. – Наш продвинутый йог обладал способностью к самоконтролю, а потому высшее я предоставило ему возможность самому определять свою судьбу. Вот он и определил. Мимолётная потеря бдительности закончилась для него трагически. Вместо того, чтобы вернуться в проявленный мир человеком и обрести буддовость, он сделался оленем.

– А если бы он в момент смерти находился под опекой высшего я, то стал бы человеком? – такой расклад меня немало удивил, какой смысл в том, чтобы так жёстко оборачивать вспять развитие сознания. – Но это нечестно.

– Отчего же,– учитель пожал плечами. – Как говорится, назвался груздем…, ну дальше ты знаешь. Чем выше уровень развития сознания, тем выше цена ошибки. Это как раз и называется ответственностью. Так что, как следует подумай, прежде чем взваливать это бремя на свои плечи. Да, наше высшее я ограничивает нашу свободу, но это делается для нашего блага. Ребёнку необходим взрослый хотя бы для того, чтобы не дать ему причинить себе серьёзную травму. Но ты уже не совсем ребёнок, Лис, твоя свобода не столь уж ограничена, так что будь осторожен и внимателен к тому, что думаешь и делаешь.

– Можно подумать, ты сам уже взрослый,– обиженно пробурчал я.

– Ну что ты,– Макар весело рассмеялся,– я тоже подросток, как и ты, только немного постарше.

– А кого же тогда можно назвать взрослым? – реакция Макара вызвала у меня полное недоумение. Каково это услышать, что твой мудрый учитель, оказывается, считает себя подростком.

– Того, кто полностью способен контролировать свой ум и управляет реальностью по своему разумению,– с расстановкой произнёс мой строгий гуру.

– Ты же говоришь об уровне Создателя,– я аж закашлялся, настолько диким было его заявление.

– Да, Создателя и Демиурга тоже,– поправил меня учитель.

– Но Демиург ведь не создавал нашего мира,– я попытался осмыслить полученную информацию, но она как-то не стыковалась с его предыдущим тезисом. – А ты сказал, что взрослый сотворяет свою реальность по своему разумению.

– Лис, по-моему, ты немного запутался,– посетовал учитель. – Наш мир вовсе не является местом жительства Демиурга, он им просто управляет. А в каком мире пребывает его сознание, мы не знаем. Можно лишь предположить, что мерность его мира больше трёх. Не каждому же дано сотворять свои миры, как это делают Создатели, но это не значит, что Демиург не способен управлять реальностью. По крайней мере, нашим миром он управляет.

– Если честно, роль Демиурга мне совсем непонятна,– я покаянно опустил голову. – Что он вообще делает? Он не создавал нашего мира, к тому же проявляем нашу реальность мы сами. Зачем нам до кучи ещё и Демиург?

– Если рассуждать в компьютерных терминах, то Создатель является программистом, написавшим Игру,– пояснил учитель,– а Демиург является сервером, на котором установлена управляющая Игрой программа.

– Тогда мы – это подключённые в сеть компьютеры,– предположил я.

– Совершенно верно,– учитель одобрительно кивнул. – Картинка реальности появляется именно на наших мониторах, а не на сервере, поэтому правомерно будет сказать, что это именно игроки проявляют реальность Игры.

– Но раз эта Игра сетевая, то мы, игроки, неизбежно должны влиять друг на друга,– сделал я очевидный вывод. – А ты говорил, что проявляемая реальность индивидуальна.

– И опять ты прав,– рассмеялся учитель,– причём на этот раз сразу в обоих своих утверждениях. – Все игроки – индивидуальности, и каждый создаёт свою уникальную картинку реальности. Однако мы не настолько различаемся, чтобы полностью исключить возможность коммуникации. Создатель позаботился о том, чтобы наши вибрационные спектры позволяли нам существовать в одном мире, а Демиург следит за тем, чтобы наши картинки реальности не были взаимоисключающими.

– А если это всё-таки происходит,– поинтересовался я,– если игроки всё-таки создают взаимоисключающие картинки реальности? Это ведь возможно, хотя бы теоретически.

– Не просто возможно, но и происходит постоянно,– как ни в чём ни бывало ответил учитель. – Тогда возникают альтернативные реальности. Эти реальности затем могут слиться, а могут и просуществовать по отдельности какое-то время, иногда довольно продолжительное. Стремление реальностей к слиянию – это один из защитных механизмов нашего мира, предотвращающий его взрывной рост.

– Ты же говорил, что этим занимается карма,– я с недоумением глянул на учителя. – Зачем же дублировать эти механизмы?

– Карма ограничивает количество вариантов реальности, проявляемой одним игроком,– спокойно пояснил он,– а алгоритм слияния приводится в действие, когда возникает противоречие между разными игроками. Никакого дублирования нет и в помине.

Наверное, именно в этот момент я осознал всю грандиозность и неимоверную сложность структуры нашего мира. Да, представить себе, что весь этот изощрённый механизм проявился сам по себе, типа, спонтанно, было бы верхом наивности. Создатель должен быть поистине гениальным программистом, чтобы создать такую мудрёную программу. Да и Демиургу не позавидуешь, управлять эдакой махиной – это вам не мелочь по карманам тырить. Непросто, однако, быть взрослым.

– Получается, основными ингредиентами нашего магического блюда являются осознанность и воля,– пробормотал я как бы про себя.

– Совершенно верно,– учитель расслабленно улыбнулся. – Если ты способен управлять своим умом и осознанно подключаться к источнику, то сможешь сотворить любую реальность.

– Странно,– я задумчиво посмотрел в потолок,– мне всегда казалось, что наш мир построен на принципе триединства. А тут всего две составляющие чуда творения. Должна быть ещё и третья.

– Ну надо же,– искренне восхитился учитель,– на этот раз ты поразил меня в самое сердце, Лис. Ингредиентов волшебного супчика действительно три. Только я тебе про третий пока не расскажу, попробуй сам догадаться.

– Думаю, мне бы не помешало знать об этом третьем ингредиенте,– обиженно пробурчал я,– было бы проще работать над управлением реальностью. Может быть, у меня именно из-за этого и не получается.

– Тебе мешает исключительно неуверенность в своих силах,– учитель небрежно проигнорировал мой наезд,– а с этим третьим компонентом у тебя всё в порядке, можешь мне поверить. Так что заканчивай изображать из себя обиженного ребёнка и начинай взрослеть.

После этого разговора я снова забурился поглубже в чащу леса, чтобы исправить свою глупую и трагическую ошибку. Усевшись под деревом, я вошёл в естественное состояние сознания и произнёс новую клятву, постаравшись вложить в неё такой заряд энергии, чтобы напрочь изничтожить ту, ошибочную.

– Живой или мёртвый, я клянусь защищать мою любимую от всех угроз и напастей.

10 декабря

Целую неделю мело так, что носу из дома не высунешь. Охотиться в такую погоду было равносильно самоубийству, так что мы поневоле сделались вегетарианцами. Впрочем, наш спаянный коллектив не роптал, тем более, что Ника умудрялась готовить кулинарные шедевры даже из наших скудных запасов. Как я и предполагал, Макар сварганил бутылку кислого молока и ловко подбросил свою поделку в погреб, где наша хозяюшка её и нашла, разумеется, совершенно случайно. После нескольких неудачных экспериментов Ника освоила технологию выпекания хлеба и довела своё мастерство хлебопёка до совершенства. Теперь запах свежей выпечки сделался неотъемлемой частью нашего уютного жилища. Так что мы запросто смогли бы продержаться до весны вообще без продуктов, на одном только свежем хлебе.

Прошлой ночью я проснулся от чувства тревоги, такое ощущение, словно чего-то не хватает. Я долго лежал прислушиваясь, но никаких посторонних шумов не засёк. Только минут через десять я догадался в чём подвох. Именно в этой звенящей тишине. За две недели я так привык к тоскливому завыванию вьюги, что совсем перестал её замечать. А вот когда ветер стих, то непривычная тишина заставила меня напрячься. Утром на небе не было заметно ни единого облачка, как будто ветер вымел весь облачный мусор, да в добавок протёр небосвод мокрой тряпкой. Как ни странно, отсутствие защитного облачного покрова не привело к похолоданию, напротив, солнце вжарило так, словно уже наступила весна.

Разумеется, сразу после завтрака мы с Макаром отправились в лес проверить силки и установить новые. Остров после двухнедельного снегопада превратился в сказочный белоснежный торт, типа безе, который вдобавок переливался всеми цветами радуги, так как под яркими солнечными лучами каждая снежинка так и норовила изобразить из себя бриллиант. Пришлось даже надеть тёмные очки, пока мы двигались по открытому пространству. Идти через холмы было удивительно легко и комфортно, метель утрамбовала снег до твёрдости асфальта, поэтому дорога до леса показалась нам увеселительной прогулкой. А вот в лесу наст был совсем не такой прочный, то и дело проламывался под ногами. Спасало только то, что под деревьями и снегу было меньше, чем на равнине.

Макар предложил пройтись до северной оконечности острова, рядом с домом живность была уже пуганая, а на севере мы пока не охотились. Болото замёрзло, так что нужды обходить топь по восточному берегу не было. Мы довольно быстро добрались до соснового бора, что раскинул свои мохнатые лапы сразу от болота и до самой кромки северного берега. Ледовый спас нехило проредил несчастные сосенки, оставив практически только крупные старые деревья. Вся молодая поросль лежала вповалку на земле. К счастью, волна продвинулась на сушу всего на десять-двадцать метров, поэтому пострадал только прибрежный лес, да и то всего на пару километров вдоль озёрной кромки. А дальше деревья стояли нетронутые.

Что же это получается? Волна, оказывается, шла не широким фронтом, а как бы ледяной стрелой, остриё которой было чётко нацелено на нас с Никой. Мистика, да и только. Словно какой-то злой колдун специально задался целью нас угробить, но добился только того, что мы наконец сблизились, потому что я забил на дурацкие предчувствия. Что было совсем не удивительно после такого-то экстрима. Может быть, действительно местный озёрный демон оскорбился из-за того, что я переплыл озеро в осенний шторм на байдарке? Вот и принялся пакостить. Сначала едва ни утопил меня у южного мыса, а потом вообще наслал проклятие ледяного спаса. Шучу, не верю я ни в каких демонов, но всё-таки странно.

Поставив силки, мы с Макаром решили возвращаться. В принципе, солнце было ещё высоко, можно было бы ещё побродить, но мой гуру вдруг ни с того ни с сего объявил, что у него ещё есть дома работа, и решительно направился обратно к западному берегу, где мы уже протоптали тропинку. Я не стал возражать, даже хорошо, что мы вернёмся засветло, можно будет прогуляться с Никой до южного мыса, полюбоваться на закат. Вскоре мы вышли к опушке леса и присели передохнуть. Солнышко припекало совсем по-весеннему, хотя до весны было ещё далеко, мы расстегнули тулупы и подставили бледные лица солнечным лучам.

– Лис, у меня тут появилась идея, как помочь тебе с практикой управления реальностью,– задумчиво произнёс учитель.

– Какая идея? – я сподобился изобразить любопытство, хотя все практики были мне сейчас до лампочки, мысленно я уже был рядом с Никой.

– Ну-ка поднимайся и обопрись спиной вон о ту сосну,– Макар указал на молодое деревце, растущее прямо у берега. – Лицом к солнцу, пожалуйста,– добавил он, видя, что я неверно понял его задумку.

Я выполнил указание моего гуру, недоумевая, что он задумал такого, что могло бы помочь мне преодолеть барьер, в который я уткнулся с практикой материализации. Если честно, я уже отчаялся освоить эту чёртову технику, похоже, управление реальностью – это не мой уровень, не дорос я ещё до серьёзной магии. Так что особых надежд на новую задумку учителя я не возлагал, много уже было таких задумок, и все закончились ничем.

– Надень рукавицы и протяни мне руки,– Макар уже стоял за моей спиной и командовал менторским тоном.

Я натянул варежки и завёл руки за ствол сосны. В следующий момент на моих запястьях защёлкнулись наручники. Макар встал передо мной и с насмешливой улыбочкой посмотрел мне прямо в глаза.

– Расстегни наручники,– отдал он следующий приказ.

Нет, ну что это за цирк с конями? Неужели мой многомудрый гуру решил, что эти идиотские железки что-то изменят? Я состроил страдальческую гримасу и устало вздохнул. Даже пробовать не стал, просто закрыл глаза для видимости. Провести учителя таким дилетантским трюком мне, разумеется, не удалось. Он подошёл ко мне поближе и деловито начал застёгивать мой тулуп. Потом поправил шарф и отошёл на пару шагов.